СОЦИУМ
Продолжаем публикацию глав из книги Эдуарда Авакяна «Мозаика Еревана». Благодарим переводчика книги на русский язык Светлану Авакян-Добровольскую за разрешение на публикацию.
Предыдущие главы:
- Певец Еревана
- Первый — Ван, последний Ереван
- Старая крепость Еревана и дворец сардара
- Три похода или взятие Ереванской крепости
- О чем рассказывают названия старых кварталов Еревана
- О чем рассказывают улицы и дома старого Еревана
- Конд. Саят-Нова
МУЖИ И ОТЦЫ ЕРЕВАНА
- Мелик-Агамаляны с кондской улицы Тапабаш
- Братья Мнацаканяны
- Преданные рода Тер-Аветикянов
- Еще одно забытое имя
- Врач Арам Тер-Аветикян
- От мастерской до завода Занги
- Старейшина армянской медицины
- Есаи Джанполадян
- Торговый дом «Максанакан»
- Возвращая воспоминания прошлого
- Эриванский род Африкянов
- Акоп-ага
- Увы, как же жаль…
- Наполненный музыкой
- Один из первых
- Известный армянский педиатр
- Одиссея армянского архитектора
- Учёный и его дети
- Мать и сын
- Новое в старом Ереване
- Рафаэль Флорин. Он мог бы жить
- Тарагрос
- Жизнь или судьба
- Он украсил Ереван
- Традиции рода Джанибекянов
- Врача помнят все
- Архитектор Рафо
- В нашем мире у него был свой мир
- Вдохновлённый камнем
- Неутомимый рыцарь культуры
- Тот славный дом
ШАЛЬНЫЕ ЕРЕВАНЦЫ
АНКЕР ДЖАПОН
На улице Астафьян, которая уже называлась Абовян, прямо напротив Городского бульвара, построили новый дом, и очень скоро в этом доме открылось заведение со странным названием Торгсин.
В стране царил голод (хотя у нас в стране всегда кто-то голодал!), а в Торгсине давали продукты: фасоль, рис, горох, муку… Конечно, не даром! Торгсин принимал от граждан золотые и серебряные изделия, кольца, серьги, браслеты, пояса, ложки, подносы, старые дорогие ковры. Голод заставлял людей относить в Торгсин последнее. Государство придумало новый вид грабежа. В стране шла коллективизация, раскулачивание, начались аресты, и дорога в Сибирь стала реальностью.
Около Торгсина, на улице Абовяна, вел «свою торговлю» и Анкер Джапон. Он ставил на тротуар у стены стул, усаживался на него, опирался на палку между ног и сидел так до вечера.
В старом Ереване у многих были клички. Кличка определяла человека, его характер, она рассказывала о том, чем занимается человек, кто он есть, откуда, чей!?
И среди них кличками отличался особо Анкер Джапон.
Потому что у него было две клички: Анкер и Джапон. У него были маленькие раскосые глазки, как в народе говорят — щелки, под которыми торчали скулы, как два бугорка. Лицо его всегда странно блестело, точно смазанное подсолнечным маслом. Он и впрямь напоминал японца («джапонаци» по-армянски «японец»!).
Анкер Джапон сидел рядом с Торгсином и продавал часы. На левом запястье у него всегда было несколько пар часов, и все фирмы — «Анкер». Так родилась его вторая кличка Анкер!
Анкер Джапон хромал. Мало того, он плохо говорил. Когда на улице появлялись прохожие, он вытягивал руку с часами и, каркая по-вороньи, кричал: «Анкер!»
С того места, где сидел Анкер Джапон, были видны большие городские часы. Они работали бесперебойно днем и ночью и покатывали старое время старого Еревана, когда не было ворон. А вороны появлялись неожиданно, неизвестно откуда. Вороны кружили над городом, потом стаями летели к «Английскому саду», наполняя своим зловещим карканьем вес вокруг. Случалось, одна из ворон, заинтересовавшись временем, опускалась на часы н застывала на большой стрелке. Почему на большой? Да потому, что это было самое удобное место! Если ворона усаживалась слева, стрелка наклонялась винт, и время шло назад, а если ворона выбирала правую сторону, время неслось вперед. Так вороне удавалось решать время старого Еревана!
Анкер Джапон следил за вороной своими маленькими глазками, усмехался под нос и правой рукой показывал свои часы и каркал: «Анкер» Он хотел пояснить, мол, глядите, врут городские часы, а вот мои — верные! И вдруг появлялся инспектор по городским часам с винтовкой. Он останавливался посередине улицы и, сторонясь фаэтонов и редких автомобилей, стрелял по уличным воронам, потом поднимался на башню и исправлял время. Убедившись, что часы идут верно. Анкер Джапон снова показывал на часы на своей левой руке и каркал «Анкер!»
На Конде жил известный вор, которого знали все — по прозвищу Ктуц. В те дни все говорили, что Ктуц влюбился в Красавицу — Осанну. Осанна была хромоножка, но удивительная красавица: брови дугой, щечки розовые, лицо белое, косы длинные. Ктуцу очень нравились ее косы, длинные, светло-каштановые, толстые. И Ктуц стал часто появляться во дворе, где жила Красавица — Осанна. Соседи в страхе закрывались в своих домах, они боялись вора Ктуца.
Соседи испугались сплетням, и все-таки мать Осанны не рискнула закрывать дверь своего дома перед Ктуцом. Как ей одинокой, безмужней идти против Ктуца? И ему удалось заворожить Красавицу — Осанну, завоевать ее сердце.
Его прозвали Ктуц за острый кадык. А так он был парнем красивым, и его тонкие усики нравились Красавице — Осанне. Она привыкла к нему, согласилась дружить с ним. Мать Ктуца отдала ему свое обручальное кольцо, но сын решил, что этого мало для его избранницы, и отправился в Торгсин. Люди входили и выходили, сдавали дорогие украшения, покупали продукты, одежду и уходили. Злой Ктуц не знал, что делать. Выйдя из Торгсина, он увидел сидевшего у стены Анкер Джапона. Вернее — его левую руку, всю в часах. Посмотрел оценивающе, подумал. Ему понравились маленькие часики с блестящим циферблатом. «Давай!» — сказал Ктуц. Анкер Джапон послушно снял часики, протянул их Ктуцу и каркнул: «Анкер!»
Ктуц взял часики, долго их рассматривал, вертел, потом спросил о цене. Анкер Джапон растопырил пять пальцев правой руки и поднял вверх. Ктуц полез в карман, достал три десятки, отдал их Анкер Джапону. Тот повертел деньги и замотал головой, потом снова каркнул: «Анкер!» и выхватил у Ктуца часики. Ктуц снова полез в карман, поискал и достал мелочь. Анкер Джапон покачал головой. И тогда, неожиданно, Ктуц выхватил у него из рук часики и быстро ушел. Он уходил быстро, не оглядываясь. Видя, что Ктуц уходит и уносит часики, Анкер Джапон заорал и вскочил с места. Палка отлетела в сторону. Пиджак сполз с его правого плеча в пыль. Он попытался идти без палки, побежать за Ктуцем на хромой ноге он просто не мог. Он упал на тротуар и заплакал безутешно. Собравшиеся кричали, а узнав, кто вор, стали возмущаться еще больше. Но Ктуца и след простыл, он исчез. Беднягу Анкер Джапона подняли, усадили на стул, принесли его палку, пиджак. А он не успокаивался.
— Бессовестный!
Потом все разошлись, а старик не успокаивался.
Ктуц подарил часики Красавице — Осанне. Девушка приняла подарок, она была рада. Но Ктуц места себе не находил. Он даже не улыбнулся. Оставив девушку, он отправился на Карот кучу (улица Конда очень каменистая) к своим дружкам. Он достал у них деньги — ровно пять десяток и спустился в центр города.
Вечерело. Людей на улицах стало меньше, даже на улице Абовяна. Поздно. Но Анкер Джапон был на своем месте, сгорбленный, печальный, молчаливый. Увидев приближающегося Ктуца, он испугался, быстро снял две пары часов с левой руки, спрятал в карман. И поднял палку. Он был готов к драке. Ктуц усмехнулся, потом подошел к нему и сказал:
— Ну, ладно, ладно, не петушись! Бери свои деньги! Здесь даже больше! — и сунул старику шесть десяток.
— Все в порядке, Анкер Джапон?
Анкер Джапон пересчитал деньги и протянул одну десятку Ктуцу. На лице у него блеснуло некое подобие улыбки. Узкие щелки глаз смотрели на Ктуца довольно.
— Сдачи не надо, Анкер Джапон, — сказал Ктуц и отодвинул протянутую руку, а потом мягко добавил: — Прости меня…
И быстро ушел.
Анкер Джапон смотрел ему вслед и каркнул с благодарностью и довольный: «Анкер!». А он и не надеялся на этого ворюгу Ктуца…