АРЦАХ НЕПОКОРЁННЫЙ

«Наша Среда online» — Продолжаем публикацию монографии известного армянского историка Артака Владимировича Магаляна «Арцахские меликства и меликские дома в XVII–XIX вв.», посвященная одному из важнейших этапов армянской истории – истории меликств Арцаха.
Благодарим автора за согласие на публикацию книги.

Введение
Глава первая. Арцахские меликства как проявление армянской государственности
1. Войско арцахских меликств
2. Судопроизводство в арцахских меликствах
3. Налоговые обязательства
4. Участие меликов Арцаха в духовных делах своих гаваров
Глава вторая. Генеалогия меликских домов Арцаха
1. Генеалогия Мелик-Бегларянов — владык Гюлистана
2. Генеалогия Мелик-Исраелянов — владык Джраберда
3. Генеалогия Атабекянов — последних владык Джраберда
4. Род Асан-Джалалянов — владетелей Хачена в XVII–XIX веках

5. ГЕНЕАЛОГИЯ МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯНОВ – ВЛАДЫК ВАРАНДЫ

Территория меликства гавара Варанды начиналась от реки Каркар и простиралась до горного пояса Кирс-Дизапайт. С начала XVII в. владыками Варанды были Мелик-Шахназаряны, резиденцией которых было укрепленное поселение Аветараноц (Чанахчи). Здесь «в свое время был обширный комплекс из трех дворцов, от которых только один в сохранном виде дошел до наших дней»[416]. Ниже вкратце представлены родословие и генеалогическое древо этого рода.

Род Мелик-Шахназарянов из Гегаркуника ведет свое происхождение с начала XVI в., как ветвь княжеского рода Допянов – потомков княжны Допи, сестры амирспасалара Закарии и атабека Иванэ, сыгравших важную роль в средневековой истории Армении и Грузии. В начале XVII в. представитель рода Мелик-Шахназарянов Мирзабек поселился в Варанде, в селе Аветараноц, и положил здесь начало владычеству Мелик- Шахназарянов. Об этом С. Джалалянц пишет: «Восстановителем крупного поселения был мелик Мирзабек – сын мелика Меликбека, внук Абова – владыки Гегама, брат Шахназара – владыки Гегаркуника, ибо усилились кавказские разорители и напали на Гегамский гавар в 1031 г. армянского летосчисления (1582), как видно из надгробных надписей сего гавара: «Кызыл-баша сменили лезгины Дагестана, которые разорили наш гавар в году 1031 (1582 г.)». Затем началось разорение плодородного края Гегама, вследствие чего его жители спешно укрылись в крепостях Арцаха и Гардмана. Тогда же и Меликбек с семьею своей поселился в селении Аветараноц»[417]. В дальнейшем такого же мнения, почти в точности, придерживается М. Смбатянц[418].

То, что мелик Шахназар имел младшего брата по имени Мирзабек, стало известно после издания К. Тер-Мкртчяном следующей памятной записи: «Вновь помяните во Христе князя князей и парона паронов Мелик-Шахназара и отца его Мелик-бека и мать его Хатуна и супругу его Фахриджахан и князеподобных сыновей его Ахназар-бека, Есаи-бека, Диланчи-бека, Камал-бека и Аври-бека и дочь его Хатун и ушедших к Богу парона тер Иоанеса и парона тер Теруна, Тахира и Ширинбаджи и скромных невесток его Вахах, Таджумага, Ага-Султан и младенца внука его Нахти и родных братьев его парона Атибека, который безвременной смертью предстал перед Господом, и Гогчай-бека с сыном Лаванд-беком, и Мирзабека с сыном Бадрханом и всех остальных кровных родственников его»[419].

К. Тер-Мкртчян отвергает предложенный С. Джалалянцем 1582 г., обосновывая: несмотря на то что последний «считает годом переселения Мирзабека из Сотка в Варанду 1582-ой, когда лезгины нашествовали на Гегаркуник и с той поры началось разорение гавара и переселение населения, однако упомянутую им надпись, на основании коей он считает год разорения Гегаркуника, мы нигде не находим. Наоборот, мы видим, как в 1606 году сей гавар процветал, также и дом отца Мирзабека. Тем более что, по рассказу Цареци, в том году в Варанде был страшный голод и очевиднее то, что люди могли бежать оттуда, нежели полагать, что такой благополучный князь, как Мирзабек, мог переселиться туда. Вероятнее всего, его переселение было в 1603 году, когда и Мелик-Шахназар был вынужден найти пристанище в Царе»[420].

В пользу последней версии говорит и хроника Ованесика Цареци, освещающая события 1572–1600 гг., где в мрачных красках описан голод[421] в гаваре Варанда в 1579–1580 гг., но ничего не сообщается о вышеупомянутом переселении.

А вот о таком переселении, имевшем место в 1603 г., мы читаем в памятной записи епископа Давида: «Когда настала весна, наш добронравный и мудрый князь парон Мелик-Шахназар, зная о злобном сердце Омаровой нации, приказал своей стране: «Перебирайтесь в крепости, дабы не быть растоптанными инородцами», и сам отправился в Цар и Тпэл. И те, кто пошли с ним, избежали меча и пленения неверными»[422]. По поводу местонахождения Тпэла А. Акопян и А. Симонян предполагают следующее: «По всей вероятности, избегая преследования, Мелик-Шахназар вначале добрался до Цара. Когда опасность возросла, он перебрался в долину Тутху, в Тпэл»[423]. Наверное, в то же время брат мелика Шахназара Мирзабек обосновался в селении Аветараноц в Варанде. В 1606 г., вскоре после кончины Шахназара, Шах-Аббас I посетил меликскую резиденцию в Мец Мазра, гостил у сыновей Шахназара – Ори (Яври) и Камал-бека. Шах своим указом утвердил их правителями гавара, подарив новые деревни и имения, а младшего брата мелика Шахназара Мирзабека назначил меликом в Варанде[424].

До утверждения Мирзабека меликом здесь правил другой армянский меликский род, членов которого М. Бархутарянц перечисляет последовательно на основании лапидарных надписей: «Мелик-Папи – сын Ахиджана, Мелик-Аван – сын Мелика-Папи, брат Мелик-Авана – Мелик-Агам, сын Мелик-Авана – Мелик-Паши или Пашик, Мелик-Даниел, Мелик-Музаффар – последний мелик в роду»[425]. О смене власти в гаваре Варанда Лео пишет: «Этот род был вытеснен Мелик-Шахназарянами, которые и взяли под свою руку всю Варанду»[426]. Некоторый свет на упомянутую историю проливает указ иранского шаха Сефи (1629–1642), выданный сыну Мирзабека мелику Баги I (Багрхану, Бадрхану) в 1633 г., копия которого была опубликована М. Бархутарянцем:

«Был высочайший указ… Знатный христианин Мелик-Баги сообщает, что жители гавара Варанда общим решением сельских старост сего же гавара избрали и признали его своим меликом, однако некоторые районы упомянутого гавара признали Мелик-Даниела… Приближенные к государю высокопоставленные чиновники – Сафи-Кули-бек, Али-Мардан-бек юзбаши, Мамед-Багр-бек и другие – утвердили общее решение подданных. Представляя на утверждение вышеупомянутое общественное [решение]… (Мелик-Баги) просит назначить его меликом упомянутого гавара. Из книг шахских указов следует, что меликство данного гавара было возложено на Мелик-Музаффара… На общем решении Мелик-Музаффар написал, что он отказывается от исполнения должности мелика упомянутого гавара, и после смерти его брата никому не поручено исполнение сей должности.

Поэтому, уважая его (Мелика-Баги) просьбу, мы приказываем: согласно общественному решению, составленному Мелик-Музаффаром и другими, подобно иным нашим царским пожалованиям восьмого числа месяца года «Луй-ил» (года крокодила)… Мелика-Баги назначить меликом гавара Варанда, обязанности которого ранее были поручены Мелик-Музаффару и Кара-Кюну… В год 1042 хиджры (1633 г.)»[427].

Из данного указа можно сделать вывод, что мелик Музаффар, не имея возможности сопротивляться этому более могущественному роду, отказался «от выполнения должности мелика гавара» в пользу мелика Баги, которому в Варанде наследовал сын – мелик Шахназар I. Подтверждение этому можно найти в указе, выданном последнему в 1646 г. шахом Аббасом II (1642–1666), который начинается с краткого изложения предыдущего указа:

«Согласно высочайшему повелению в год 1042 хиджры, месяца реджеб (12 января – 11 февраля 1633 г.), власть над имением Варанда в Арране была поручена христианину Мелику-Баги с письменного согласия подданных, которое утвердил и подписал один из знаменитейших и славнейших приверженцев Хапана – Сефи-Кули-бек, смотритель строительных работ во время правления высокочтимого Али-Мардан-бека.

Ныне, превосходнейший среди христиан Мелик-Шахназар, сын вышеупомянутого Баги, прибыл в Диван∗ и объявил, что отец его был признан владетелем, что сельские старосты и подданные вышеупомянутого имения поставили свои подписи и печати на прошении, коим и признают Мелик-Шахназара своим владетелем, а высокочтимый Сефи-Кули-бек вновь заверил и подписал сие прошение, подтверждая, что они истинно признают Мелик-Шахназара своим господином. Посему высокой царской милостью приказываем, дабы те, кто наделен правом голоса, были согласны отдавать четвертину его власти, а он, Шахназар, должен прилагать все усилия и все свое рвение, дабы сохранять среди подчиненных и подданных полнейшую справедливость и благоразумие, выполнять свои обязанности без малейшего притеснения и пристрастия. Подчиненные же и подданные вышеупомянутого имения повинны считать его полномочным владыкой, не уклоняться от исполнения его приказов и распоряжений, касающихся расширения и благоустройства имения, не присваивать себе, без его ведома, ни малейших прав и привилегий, считать, что всеми своими правами правитель наделен волей, не представлять ему какого-либо помощника или сотоварища, признавать, что сие его могущество принадлежит ему по обычаю и по образцу предыдущих владетелей, а вышеупомянутый мелик обязан вести себя так, дабы все были довольны им и выполнять данный приказ, кой утвержден шахской печатью. Дано в месяце зулхиджа 1055 г. хиджры (18 января – 17 февраля 1646 г.)»[428].

Впоследствии, видимо, именно этот мелик Шахназар в память о своих родителях подарил церкви в Аветараноце крест, надпись на котором воспроизвел С. Джалалянц: «Святой крест в память мелика Баги и его супруги Мариам у дверей Амараса, в году 1110 армянского летосчисления (1661 г.)»[429].

В качестве владыки Варанды мелик Шахназар упоминается и в 1673 г., согласно надписи на фронтальном камне западных ворот церкви Св. Григорис в Гергере: «Силою Бога была построена сия церковь в горькое и тяжелое время, ибо из-за грехов наших, уподобившихся морю, пришла саранча, пожрала край наш Алуанский и разорила множество мест в царствование шаха Сулеймана, при владычестве Мирзы Кули-бека и в правление страной нашей Варандинской сына Мелика Баги – Мелик-Шахназара, и при содействии Ованеса и священников и старост, великих и малых. Аминь. В год 1122 армянского летосчисления (1673 г.)»[430].

Мелику Шахназару I наследовал его сын мелик Багир или Баги II, о котором сохранился ряд свидетельств. Католикос Гандзасара Есаи Асан-Джалалян в своем историческом труде свидетельствует, что в апреле 1722 г. лезгины «пришли в край Варанда, то же (разорение и грабежи – А. М.) они совершили и здесь. Но местный мелик по имени Багир спешно послал им навстречу своих людей с подарками и освободил часть плененных и свой край»[431].

Некоторые сведения о мелике Баги содержатся в документах по истории армяно-русских отношений. 24 февраля 1724 г. в письме к российскому коменданту Дербента, посвященном политической ориентации меликов и сотников Арцаха, Мартирос вардапет пишет: «Мелик-Баги, внук Мелик-Багра, на стороне красноглазых (т. е. персов – А. М.)»[432]. А в родовых документах Мелик-Шахназарянов, хранящихся в Матенадаране, мы обнаружили русский перевод одного указа, выданного мелику Баги шахом Тахмаспом II (1722–1732), согласно которому шах за самоотверженную службу в борьбе против турок послал ему дорогой халат. Учитывая важность этого документа, приводим его полностью:

«Грамота Шаха Тахмасба

Да будет известно удостоенному Царской милости избраннейшему из товарищей и сверстников Мелику Баги, что отличные услуги, оказанные им во время нападения и прогнания турок, дошли ныне до сведения Вельмож Высочайшего двора. В награждение за сии услуги жалуем Нашею Монаршею милостью его, отличнейшего из товарищей и сверстников, драгоценнейшею одеждою, блестящею, как лучи солнца. Да надеется во всех случаях на нашу благосклонность и употребить все усилия и старания к отвращению и удалению врага веры и государства, ибо добрые заслуги его тем приобретут более и более милостей и благосклонностей наших.

Дано в месяце реджебе 1137 года (16 марта – 15 апреля 1725 г.)»[433].

То, что Тахмасп II в знак признательности дарил армянским военачальникам халаты, становится очевидным и из докладной записки прибывшего в Арцах посланника Петра I Ивана Карапета от 11 мая 1725 г.: «А ныне здешний народ, пачили с казилбашем мир, а шах послал подарки по одному кафтану каждому юзбаши, и ныне мир стал, ладно помирились»[434]. Не случайно, что приблизительно в то же время, как увидим в следующем разделе, шах Тахмасп назначил Егана меликом гавара Дизак, а в 1727 г. шахским указом утвердил княжеские права предводителя освободительной борьбы Сюника Давид-Бека и отправил ему в дар «благородного скакуна и право чеканить монету»[435].

Этим шагом Сефевидский шах преследовал цель использовать силы армянских меликов для выступления единым фронтом против османской военной экспансии. Что касается армянских меликов, то они, склонившись на сторону персов в персидско-турецкой войне, надеялись выйти из создавшейся тяжелой ситуации с минимальными потерями.

Отметим, однако, что в мае 1726 г. мелик Баги передал следующую письменную присягу верности посетившему Арцах посланнику Петра I Ивану Карапету:

«Написано по указанию элчи Ивана Карапета.

Причина сей записи такова – я, варандский мелик Баги, тер Ован со всеми иными нижестоящими из сего общества, это письмо дали по указаниям и слову вышеназванного элчи бека. Если отойдем от нашего замысла, станем предателями царя российского, пусть разорится наше имение. Написано по нашей собственной воле в 1175 г. армянского летосчисления (1726)»[436].

О семье мелика Багира сохранились только отрывочные сведения. В этом случае, как и в других, наши представления о семьях меликов обогащают лапидарные надписи. Имя жены мелика Багира остается неизвестным, но одна из надписей на могильном камне родовой усыпальницы Мелик-Шахназарянов, в монашеской пустыни Кусанац[437], близ Аветараноца, свидетельствует:

«Сия есть могила сына мелика Баги – мелика Мирзабека, год 1193 армянского летосчисления (1744), 10 ноября… отошел к Господу, кто прочтет, пусть скажет ”Господи, помилуй. Аминь“»[438].

Имена дочерей мелика Баги известны из памятной записи, скопированной М. Бархутарянцем в Аветараноце: «Святое Евангелие есть святописанный и позолоченный дар в память парон-тера Абраама, которое дано принявшим монашеский обет безбрачия дочерям мелика Паги – Рипсимэ, Давлат и Шахнадухт… написано рукою Тер-Егиазара в день 25 мая 1186 г. армянского летосчисления (1737)»[439].

К 1730 г. мелик Багир II, по-видимому, уже скончался, поскольку в том году иранский шах Тахмасп II своим указом назначил на должность мелика брата Багира Хусейна. Процитируем этот документ по дошедшей до нас копии, составленной в XIX в.:

«Грозный указ издан по следующему поводу:

В начале четвертого месяца года Свиньи меликство в магале Варанда мы даровали высокопоставленному Мелику Мухаммаду Хусейну, чтобы он, должным образом приняв эту работу, выполнял свои обязанности без нерадивости, хорошо относился к райатам, кои являются ценными приобретениями в поисках Творца, поступал бы так, чтобы все были довольны и благодарны ему за его добрые деяния и доброе благословение воздавали святой сущности. Кедхуды∗ и райаты вышеупомянутого магала должны признавать упомянутое высокопоставленное должностное лицо тамошним меликом, не перечить его законному слову и воле, направленных на благоустройство магала и приумножение имущества дивана. Пусть крупные мустовфии сей рагам-грамоту запишут в долговечные журналы и сочтут это своим долгом.

Написан в месяце зихаджа 1142 г. х. (17 июня – 17 июля 1730 г.)»[440].

Мелик Хусейн известен несколькими победами над османскими турками. Об этом свидетельствует надпись на его могильном камне в притворе-усыпальнице монашеской пустыни Кусанац:

«Сиe есть могила Мелик-Хусейна –
Сына Мелик-Шахназара. В лето 1185 (1736 г.).
Промолвлю слова хвалебные
О Мелике-Хусейне,
Написав их на надгробии.
Он был владыкой всей Варанды
С тридцатью пятью селениями.
И стол его был полон хлеба
И всем подавал он милостыню,
Внешностью был он прекрасен.
Не платил он дани ни одному царю,
Был крепкой стеной страны,
Короной и гордостью армянского народа,
Храбро воевал с османцами,
Силой перебивая народ османцев»[441].

Женой его была Анна-хатун, сестра владыки Дизака мелика Егана. Предание связывает с ней и ее дочерью Гаянэ уничтожение вторгшегося в Аветараноц турецкого войска, после чего Гаянэ ушла в монастырь и посвятила себя искусству составления манускриптов. В одной из рукописей, хранящейся в Матенадаране, читаем: «Дева Гаянэ, которая убила Исмаила-пашу, переписала Св. Евангелие, хранящееся в церкви села Чанахчи»[442]. «Во время моего путешествия в 1881 году, – пишет Раффи, – в селе Аветараноц мне посчастливилось увидеть чудесное рукописное Евангелие, переписанное рукой той самой Гаянэ»[443].

Анна-хатун умерла в 1747 г., как свидетельствует надпись на ее могильном камне в притворе монашеской пустыни Кусанац:

«Сиe есть могила жены Мелик-Хусейна –
Анны-хатун,
В году 1196 армянского летосчисления (1747)»[444].

Мелику Хусейну наследовал сын его брата, мелика Баги, мелик Мирзабек II, о котором известно крайне мало и то в связи с его казнью Надир-шахом. Историк XIX в. Мирза Юсуф Нерсесов пишет: «Приписав обвинение на одного из них (Мелик- Шахназарянов – А. М.), на некоего Мирзабека, Надир-шах повелел удушить его веревкой»[445]. А другой автор середины XIX в., Микаел-бек Мелик-Шахназарян, его казнь связывает с неуплатой налогов[446]. Как свидетельствует вышеупомянутая надпись на надгробном камне мелика Мирзабека, это случилось 10 ноября 1744 г.

***

Хотя потомки мелика Мирзабека не сыграли большой роли в дальнейшей истории меликства Варанды, считаем нужным представить известные нам документальные свидетельства о них.

Известно, что мелик Мирзабек оставил после себя сына по имени Багр-бек. Об этом осведомляемся из уже известного нам заявления от 5 февраля 1763 г. видных деятелей Арцаха о признании Ованеса Асан-Джалаляна католикосом Гандзасара, под которым поставлена также и печать Багр-бека со следующей записью: «Я – сын мелика Мирзабека Багр-бек поставил печать»[447].

Предположительно внуком мелика Мирзабека и сыном Багр-бека был некий Саргис-бек Шахназарян. В записке консистории Карабаха от 30 сентября 1844 г., адресованной митрополиту Багдасару с просьбой сообщить точные сведения о его родственных связях, читаем: «В сей консистории слушали вопрос армянина из дворянского рода – Саргис-бека сына Багрбекова Шахназарянца, от 15 сентября на высочайшее имя, в котором он письменно изъявил желание отправить своих сыновей Есаи и Григора в Санкт-Петербург в кадетский корпус, а Хачатура лишь определить в тот же корпус. Зная, что им положено иметь при себе метрические свидетельства о рождении и крещении, он сообщает, что Есаи родился в 1834 г., Григор в 1836 г., а Хачатур в 1842 г. и что они крещены в шушинской церкви Св. Казанчецоц Аменапркич. [Он] считает нужным сообщить, что, во-первых, у него нет при себе готовых свидетельств о дворянстве своего рода и, во-вторых, что он не происходит от Мелик-Шахназара из Карабаха, женами которого были Таджум, Сона и Малак, а является внуком Мелик-Мирзабека»[448].

Из послужного списка[449] старшего сына Саргис-бека Есаи Мелик-Шахназаряна, составленного в 1877 г. и хранящегося в настоящее время в Военно-историческом архиве России, становится ясно, что он родился 18 февраля 1834 г. С 1854 г. поступил на военную службу, а в 1858 г. принимал участие в боях против кавказских горцев. Затем работал в качестве начальника отдела огнестрельных боеприпасов в Тифлисском районном складе. В 1876 г. получил звание подполковника. В 1878 г. по состоянию здоровья согласно личному заявлению уволился с военной службы. После увольнения жил в Тифлисе.

Супругой Есаи Мелик-Шахназаряна была Наталия Фомина из Тифлиса. Они имели пятерых детей: Ольгу (род. в 1863 г.), Микаела (род. в 1866 г.), Нину (род. в 1867 г.), Екатерину (род. в 1870 г.) и Саргиса (род. в 1872 г.).

***

Возвращаясь к основному материалу, отметим, что Надир-шах на место казненного мелика Мирзабека назначил правителем Варанды старшего сына мелика Хусейна мелика Овсепа, которого персы также называли Хусейном. Его подпись и печать сохранились в одной купчей, составленной на персидском языке 27 июля 1745 г., где он именуется «Мелик Варанды Хусейн»[450]. Меликство последнего продолжалось недолго.

Младший брат мелика Овсепа – мелик Шахназар II, воспользовавшись хаосом после убийства Надир-шаха в 1747 г., убил брата, истребил его семью и провозгласил себя меликом Варанды. Любопытна трактовка этого братоубийства у Раффи: «Мелик-Овсеп и Мелик-Шахназар были сводными братьями, – поясняет он. – Овсеп родился от жены Мелика-Хусейна Анны-хатун, которая была сестрой князя Дизака Мелика-Авана. А Мелик-Шахназар был сыном Зохры-ханум, дочери хана Нахичевана, турчанки по происхождению. Мелик-Хусейн привез ее как пленницу из Нахичевана и затем женился на ней»[451].

Согласно родовым преданиям Мелик-Шахназарянов, мелик Хусейн похитил Зохру-ханум в 1724 г., во время вспомогательного военного похода войск арцахских сгнахов в Сюник, когда ей было всего пятнадцать лет[452]. Следовательно, Зохра-ханум родилась в 1709 г. Из этого можно сделать вывод, что мелик Шахназар, по всей вероятности, должен был родиться через год или два спустя после этого события, в 1725 или 1726 году.

Мелик Овсеп, убитый Шахназаром, был зятем рода Асан-Джалалянов, правителей Хачена, и его чудом спасшийся малолетний сын Саи-бек укрылся в вотчине Асан-Джалалянов, у своего дяди мелика Алаверди. Однако вскоре и его достала братоубийственная рука мелика Шахназара, заключившего союз с предводителем племени сарыджаллу Панах-ханом…

Полагаем, что сыном мелика Хусейна и братом мелика Шахназара II был некий Каграман-бек. Поводом для данного предположения служит надпись на одном из надгробных камней, находящемся в Аветараноце, на родовом кладбище Мелик- Шахназарянов:

«Сиe есть могила Каграман-бека, сына мелика Сеина.
Год 1207 армянского летосчисления (1758)».

Отметим, что ничего примечательного, связанного с Каграман-беком, нам не известно.

Меликская власть Шахназара II была утверждена указом иранского шаха Ибрагима в 1748 г. До нас дошла копия этого указа, составленная в XIX в. Ниже приводится его перевод:

«Грозный указ издан по следующему поводу:

По шахской милости к лучшему из христиан, мелику Варанды Шахназару с третьего месяца года Дракона назначаем ему годовое жалованье в 50 тавризских туманов и передаем меликство в магале Варанда, чтобы он каждый год получал свое жалованье из денежных средств тамошнего дивана и расходовал на свои нужды. Верным и честным образом служил и предпринимал необходимые старания для благоустройства вилайета, держал под рукой райатов, уплачивал налоги в диван, а также исполнял прочие повинности, чтобы его благонадежность и верность стали известны господину мира. Райаты магала Варанды должны признавать упомянутого мелика и выполнять свои обязанности перед ним…

Написан в месяце зихаджа 1161 г. (22 ноября – 22 декабря 1748 г.)»[453].

Подлое деяние мелика Шахназара подняло против него остальных меликов Арцаха. Это были: мелик Овсеп Гюлистана, Алахкули-султан Джраберда, мелик Алахверди Хачена и мелик Есаи Дизака. Объединив свои войска, они осадили крепость мелика Шахназара Аветараноц, однако из-за ранней зимы не смогли его захватить и вернулись в свои владения с намерением предпринять новый поход весной. Силы мелика Варанды, вне всяких сомнений, не позволяли ему вести продолжительную борьбу против остальных четырех меликов Хамсы. «Чувствуя свою слабость против меликов, обеспокоенный Мелик-Шахназар начал искать выход, – пишет историк Мирза Юсуф Нерсесов, – и поневоле обратился к помощи Панах-хана, подчинился ему, принес клятву верности и с его помощью избежал кары меликов… Будучи очень богатым, Мелик-Шахназар оказывал услуги карабахским ханам и этим заслужил большой почет. В начале правления Панах-хана, когда тот нуждался в деньгах, Мелик-Шахназар оказывал ему необходимую помощь… В конце концов для улучшения своих дел и укрепления положения он отдал свою дочь Хурзад-ханум в жены Ибрагим-хану (сыну Панах-хана – А. М.) и таким образом установил с ним родственную связь»[454].

В одном неподписанном письме, посланном 6 июля 1775 г. из Гандзасара Католикосу всех армян Симеону Ереванци, читаем: «И если спросишь о здешних краях, все мелики едины с нами, кроме мелика Шахназара, который злым помыслом противится нам и не очистит себя от зависти»[455].

События того времени описывает и архиепископ Овсеп Аргутян (Иосиф Аргутинский), который в 1780 г., поочередно представляя меликов Хамсы, о мелике Варанды Шахназаре пишет: «Усиливает турок и союзничает с ханом; имеет воинство в тысячу мужей»[456]. А в письме О. Аргутяна генералу Павлу Потемкину от 28 января 1783 г. читаем: «Совет мелика Адама, мелика Овсепа и мелика Есаи был един, но среди них раскольничал мелик Шахназар, который был мужем хитрым, маловерным и негодным к добрым делам, коварным и предающим братьев. В Карабах приходит некое племя Джваншир, словно бездомные скитальцы на земле, чинящее разбой и кочующее в шатрах, главарю которых имя было Панах-хан. Коварный во злых делах мелик Шахназар призвал его себе в помощь, по собственной воле подчинился ему и передал свою крепость»[457].

Современники мелика Шахназара из числа индийских армян охарактеризовали его следующим образом: «Находчивая личность, опытный в дипломатических правилах и этикете. Он также подчиняется власти персиян; без персидского правителя (Панах-хана – А. М.), который подчинил его своей власти, не в состоянии независимо сделать что-либо, чего бы сам пожелал»[458]. Вышеприведенные источники мы цитируем с целью продемонстрировать однозначные оценки современников, данные предательству мелика Шахназара.

А главнокомандующий на Кавказе А. П. Ермолов в объяснительной записке от 11 августа 1821 г. сообщает, что мелик Шахназар «точно имел большие поместья в Карабаге, когда провинция сия была управляема феодально и несколькими армянскими фамилиями, но по вражде с ними он же сам способствовал мусульманам покорить провинцию и дабы удобнее мстить соотечественникам своим, выдал за одного из мусульманских владетелей дочь свою, на разность религии не взирая»[459].

А вот отзывы об этих событиях в армянской прессе середины XIX века: «Шахназар, мелик Варанды, опасаясь союза между Меликом Чараберда Адамом и Меликом Гюлистана Овсепом, сам подружился с Панах-ханом, отдав ему свое поселение – Шушинскую крепость, а также свою дочь в жены (сыну Панаха – А. М.)»[460]. Эту точку зрения разделяет также известный российский историк П. Бутков, который пишет о предательстве мелика Шахназара: «Крепчайшее по местоположению селение здесь Шуша. Оно принадлежало мелику Шахназару варандинскому, который, поссорясь с другими двумя меликами Адамом чарапертским и Юсупом игермидортским, союзными между собою издревле, вошел в союз с Пена-ханом, не знатным владетелем кочующего близ Карабага Чеванширского татарского народа, по смерти Надыра уступил ему Шушийскую деревню и, сделавшись ему с своим сигнахом покорным, соединено с ним 20 лет вел войну с оными своими неприятелями, двумя меликами… Таким образом, карабагские мелики сами своею виною поставили над собою злого господина»[461].

В этой братоубийственной войне между армянскими меликами не было победителей и побежденных, а пользу извлекла третья, чужеродная сторона – главарь кочевого племени сарыджаллу Панах-хан, который при попустительстве и пособничестве мелика Шахназара в 1752 г. поселился в сердце Арцаха – Шуши.

Возможно, не было бы необходимости столь подробно останавливаться на вышеизложенных сведениях[462] о предательских деяниях мелика Шахназара, если бы не попытки в некоторых публикациях любительского уровня представить его в ореоле невинности. Среди таких публикаций мы прежде всего имеем в виду статью Арсена Мелик-Шахназарова «Варанда – сердце Арцаха»[463], так как авторы других публикаций в основном повторяют те же ошибочные тезисы.

Попытки потомков рода Мелик-Шахназарянов реабилитировать своего предка не новость. Еще в середине XIX в. другой представитель этого рода – Микаел-бек Лалабекович Мелик- Шахназарян (внук мелика Джаанбахша) с этой целью написал ранее упомянутый труд «О происхождении рода Мелик-Шахназарянов». Но его замысел был столь очевиден, а стиль письма столь примитивен, что этот труд не удостоился серьезного внимания.

В этом смысле А. Мелик-Шахназаров продвинулся на шаг вперед от своего идейного предка. По его мнению, авторы, обвиняющие мелика Шахназара II в предательстве, в основном ссылаются на следующие известные строки полководца А. Суворова: «Сей предатель своего отечества призвал Пана-хана…, отдал ему в руки свой крепкий замок Шушикала и учинился ему с его сигнагом покорным»[464]. Однако мы уже имели возможность убедиться в том, что о предательстве Шахназара современники оставили множество свидетельств и до А. Суворова, и после него, будучи совершенно незнакомыми с вышеупомянутыми словами великого полководца. В действительности свидетельство А. Суворова лишь одно звено в длинной цепи фактов, доказывающих предательство мелика Шахназара.

Считаем совершенно неуместными и обвинения А. Мелик-Шахназарова в адрес Раффи за созданный им отрицательный образ мелика Шахназара. Этот образ предателя еще за несколько десятилетий до выхода труда Раффи был описан в историографических работах Мирзы Юсуфа Нерсесова, Акопа Закаряна Шушеци, Саргиса Джалалянца и других. Причем если для Нерсесова первоисточником служил известный труд Мирзы Адигезаль-бека, которым пользовался и Раффи, то ему был совершенно неизвестен труд Акопа Закаряна. Последний очень образно представляет отклик мелика Шахназара на желание Панах-хана иметь крепость в одном из неприступных мест: «Обратился хан к предводителям и князьям двух родов, сказав им, что желает построить крепость, но не находит крепкого и удобного места. Тогда Мелик-Шахназар предложил большую гору близ селения Шуши: лучше этого не найдете более удобного места для постройки города-крепости»[465]. Нам уже известна причина, по которой правитель Варанды на блюдце преподнес это оборонительное сооружение своего гавара кочевнику дживанширцу. Важно то, что А. Закарян эти строки написал за три десятилетия до издания труда Раффи, причем в Иерусалиме, будучи совершенно незнакомым с написанными в это время в Закавказье трудами Мирзы Адигезаль-бека и Мирзы Юсуф Нерсесова. В действительности, в середине XIX столетия все авторы, которые коснулись истории Арцаха, представили мелика Шахназара как деятеля, поправшего интересы Родины. И если в чем-то можно «упрекнуть» Раффи, так это в популяризации отрицательного образа мелика Шахназара.

Что касается братоубийства мелика Шахназара, то и здесь Раффи не был первым, кто написал об этом. Оставим в стороне ту простую истину, что без обоснованных причин народ не стал бы сочинять таких повествований о своем владыке и не обвинял бы его в совершении самого чудовищного из преступлений – братоубийстве, и обратимся к фактам. В труде Мирзы Адигезаль-бека от 1845 г. читаем: «Варандинский Мелик Шахназар, безумно влюбленный в томные очи красавицы власти…, отравил своего дядю по отцу, Мелика-Гуси (Мелика- Хусейна – А. М.)»[466]. Хотя здесь автор спутал их родственные связи, для нас существенным является констатация факта убийства, а степень родства – это уже другой вопрос. То же сведение, перенятое у Адигезаль-бека, мы находим у Мирзы Юсу- фа Нерсесова[467].

Об убийстве мелика Овсепа пишет и другой автор середины XIX в. – С. Джалалянц. В его труде «История страны Алуанк», оригинал которой хранится в библиотеке немецкого города Тюбинген, читаем: «Мелик-Шахназар злостно убил брата своего Мелик-Овсепа, попрал память этого достойного человека и присвоил родовое наследство»[468]. Вышеуказанная родословная ошибка в данном труде отсутствует, что дает нам право утверждать, что С. Джалалянц, работая над своей книгой, пользовался другими, по всей вероятности, устными источниками.

Если эти труды прямо или косвенно были известны Раффи, то о существовании другой работы, рассказывающей об убийстве мелика Овсепа, великий армянский писатель знать не мог. К досаде А. Мелик-Шахназарова, это ранее упомянутый труд Микаел-бека Мелик-Шахназаряна. А кто мог знать об убийстве мелика Овсепа лучше, чем правнук самого мелика Шахназара? Стоит ознакомиться с этим отрывком из труда М. Мелик-Шахназаряна: «Хромого Асана, который ныне именуется Мелик-Овсеп, Надир назначает Мелику-Асану. Приносит ферман, сдают Мелик-Асану. Начинает осуществлять свое меликское правление так, что не нравится народу. Он оказывается очень алчным, скупым, нехлебосольным и его, по народному преданию, в один день убивают»[469]. Фактически общественный резонанс убийства мелика Овсепа был настолько широк в XIX веке, что даже написанный правнуком мелика Шахназара труд, призванный оправдать деяния своего предка, не смог обойти стороной факт братоубийства. А презрительный тон автора в адрес убитого и неудачная попытка свалить вину за убийство мелика Овсепа на народ, объясняя это узкими, бытовыми побуждениями, не могут увести читателя от мысли об истинном организаторе убийства – мелике Шахназаре.

А. Мелик-Шахназаров мимоходом замечает также, что за все время существования меликств Арцаха Варанда была самой крупной по численности населения и количеству поселков и «меньше других районов Карабаха подвергалась оккупации и разрушению неприятелем»[470]. Но если оставить в стороне узкопровинциальный подход автора статьи и посмотреть на ситуацию с общеармянской точки зрения, то нетрудно убедиться в том, что именно со времен обоснования Панах-хана в Арцахе, которое стало возможным вследствие поступка мелика Шахназара, преследующего сугубо личные, корыстные цели, и началось проникновение инородного и иноверного этнического элемента в регион. «Для недавно установившегося ханства было важным политическим вопросом формирование мусульманского населения в таких местах, где не было подобного элемента, который стал бы опорой ханской власти. В результате предательства проникнув в самое сердце исконно армянской страны Хамса, Панах-хан быстро почуял, что шушинские скалы отнюдь не являются достаточной опорой для установления власти, – справедливо замечает Лео, – и он поспешил из соседних ханств привлечь сюда тюркские кочевые племена, пообещав им различные привелегии. Таким образом, из Грузии и других краев были переселены в Карабах кочевые племена пюсьян, карачарлы, джинлы, демурчи-хасанлы, кызыл-хаджилы, сафи-кюрд, бой-ахмедлы, саатлы, кенгерлы и многие другие. Следуя примеру своего отца, Ибрагим-хан также делал все возможное для того, чтобы заманивать сюда все новые мусульманские элементы»[471]. К приведенному списку можем добавить ряд других тюркских кочевых племен – джеванширцы, сарыджаллу, отузики, кябирлу, игирмидорды, колани и других, – чье расселение на территории Карабаха стало настоящим бедствием для арцахских армян. Таким образом, чуждый этнический элемент проникал в гомогенную и моноэтническую армянскую среду Арцаха. Переселившиеся племена в первую очередь являлись естественными и надежными союзниками Панах-хана в борьбе против неподчинявшихся ему армянских меликств.

Обобщая, можно сказать, что образ изменника мелика Шахназара создал не Раффи или какой-либо другой исследователь, а своими предательскими действиями создал его сам мелик Шахназар.

Справедливости ради надо отметить, что на закате жизни мелик Шахназар раскаялся в своих злодеяниях и ради отпущения грехов решил восстановить Амарас. Владыка Варанды был очень богатым человеком. «Он отстроил Амарасский монастырь, провел воду к его землям, – пишет Лео. – На это и прочие благоустройства мелик Шахназар истратил примерно 80 тысяч рублей серебром… Только подати приносили Шахназару 20 тысяч рублей, а барщина на полях – 30 тысяч. Откуп налогов на спиртные напитки в крепости Шуши приносил мелику Джумшуду (сыну мелика Шахназара) 7 тысяч рублей»[472].

В любом случае существенным является не запоздалое покаяние мелика Шахназара, а последствия его антинациональных деяний, оказавших чрезмерно тяжелое воздействие на судьбу армянских меликств Арцаха. Давая оценку его действиям, всегда следует иметь в виду именно это обстоятельство. И только благодаря Арцахской героической освободительной войне удалось исправить двухсотсорокалетнюю роковую ошибку мелика Шахназара II.

Таким образом, Карабахское ханство было временным явлением в истории армянского Арцаха. Владычество предводителя кочевого племени и его сына, которое стало возможным лишь из-за попустительства рожденного в результате смешанного брака предателя, не исказило и не могло исказить армянский облик края. А стремление их потомков господствовать над вершинами Арцаха осталось лишь на уровне притязаний кочевников-скотоводов. Даже во времена существования Карабахского ханства хозяевами земли и богатств арцахского края оставались армянские мелики, а на многочисленных строениях и даже на крепости Шуши и по сей день остаются следы созидательной десницы армянина[473].

Мелик Шахназар II скончался в 1792 г., в преклонном возрасте. Сохранилось весьма интересное свидетельство, написанное рукой Амарасского католикоса Исраела, где на местном диалекте представлены последние дни мелика Шахназара II и споры о наследстве между его сыновьями[474]. Его похоронили в родовой усыпальнице Мелик-Шахназарянов, на надгробном камне высечена стихотворная надпись. В буквальном переводе она гласит:

«Это могила Мелик-Шахназара,
Сына Мелик-Хусейна,
Князя гавара Арцах,
Владетеля Варанды,
Отца мелика Джумшуда
По-русски полковника
Благородного мужа Армянской нации.
Доблестного и храброго военачальника,
Прошу сделать сие достойное (дело),
Единожды сказав «Отче грешен»
Год 1241 армянского летосчисления (1792)»[475].

Мелик Шахназар был женат трижды. Первая, законная жена Таджум (Тагуи), согласно Раффи, принадлежала к роду владетелей Хачена Асан-Джалалянов и, по свидетельству надписи на ее могильном камне, умерла в 1751 г.:

«Сиe есть могила супруги
Мелик-Шахназара
Таджум, год 1200 армянского летосчисления (1751)».

Таджум была матерью Джумшуда и Амарнан (будущей жены мелика Гюлистана Беглара II), и год ее кончины дает приблизительное предположение о годе рождения мелика Джумшуда. Раффи так представил семью мелика Шахназара: «У мелика Шахназара было несколько жен. Тагуи-ханум родила мелика Джумшуда, Сона-ханум родила мелика Хусейна III и одну девочку по имени Хюри-зат, которую отец отдал в жены Ибрагим- хану, а Малаик-ханум родила Джаанбахша, Джаангира и девочку Хумаи»[476]. Достоверность этих строк подтверждается записью митрополита Багдасара от 8 октября 1849 г., содержащей точные сведния о женах и детях карабахских меликов. В ней о семье мелика Шахназара говорится следующее: «Мелик-Шахназар из Варанды имел законную жену по имени Таджум, от которой родился законный сын Мелик-Джумшуд. После смерти упомянутой Таджум, Мелик-Шахназар незаконно женился на Соне, от коей родился Мелик-Хусейн, потомки которого ныне живут в селе Аветараноц. При жизни сей незаконной жены Соны, Мелик-Шахназар, вновь незаконно, взял в жены Малак – дочь родного брата покойной жены Таджум, которая родила Джаанбахша и Джаангира, потомки коих также пребывают в Аветараноце. Других незаконных потомков у него нет»[477].

К сказанному добавим, что сохранился указ Российского императора о непризнании незаконнорожденных сыновей мелика Шахназара законными наследниками. В нем говорится: «Упомянутый Мелик-Шахназар, по-видимому, незаконно женился на женщинах с именами Сона и Малак, поэтому рожденные от них, согласно церковным и гражданским канонам, не могут считаться законными наследниками упомянутого Мелик-Шахназара»[478].

Второй и третий браки Мелик-Шахназара считались в народе незаконными, но это не помешало детям от этих браков получить свою долю отцовского имущества и даже претендовать на меликство. В Католикосском архиве Матенадарана сохранилась копия одного свидетельства, выполненная в месяце рамазан 1207 г. хиджры (12 апреля – 12 мая 1793 г.), о разделе отцовского имущества между Джаанбахшем и Джаангиром – первый получил сад с домом в селе Амарас, а также сад и давильню в селе Чанахчи, второй – сад в Бекиджане и сумму в 30 тавризских туманов[479]. Хусейн же, чья сестра Хуризат-ханум была женой Ибрагим-хана, при поддержке последнего хотел стать меликом Варанды. Но власть в гаваре все же прибрал к своим рукам старший сын мелика Шахназара мелик Джумшуд. Сохранилось направленное ему письмо, написанное католикосом Гукасом Карнеци от 8 августа 1794 г., в котором выражаются «соболезнования по поводу кончины отца и поздравления в связи с унаследованием власти»[480]. Мелик Джумшуд овладел властью с твердой решимостью вести непримиримую борьбу против Карабахского ханства, в становлении которого его отец сыграл ключевую роль.

Мелик Хусейн же скончался в 1801 г. На его надгробном камне, установленном в родовой усыпальнице Мелик-Шахназарянов, высечено:

«Сиe есть могила сына Мелик-Шахназара Мелик-Хусейна. Год 1250 армянского летосчисления (1801)».

Мелик Хусейн оставил троих сыновей: Манасан-бека, Авагджана и Парамаз-бека. Манасан-бек и Авагджан умерли рано, о чем свидетельствуют надписи на их могильных камнях:

«Сиe есть могила сына Мелик-Хусейна Манасан-бека. Год 1252 армянского летосчисления (1807)».

«Сиe есть могила сына Мелик-Хусейна Авагджана. Год 1272 армянского летосчисления (1823)»[481].

О Парамаз-беке есть сведения в записке консистории Карабаха от 22 января 1854 г., направленной в Синод Эчмиадзина, в которой говорится о родственных отношениях его сына Мирзабека (родился в 1834 г.) и Анны Шахназарян в связи с желанием первого жениться на Анне. «От Мелик-Хусейна родился упомянутый Парамаз-бек»[482], – читаем в записке. Его потомки тоже жили в селе Аветараноц.

***

Приход к власти мелика Джумшуда в Варанде совпал с периодом Закавказских походов кровожадного владыки Ирана Ага-Мухаммад-хана[483], который в 1797 г. во второй раз предпринял поход на Закавказье. Спасаясь от шахского суда, Ибрагим-хан с семьей бежал в Дагестан к своему тестю Омар-хану. «Когда Ага-Махмад-шах услышал, что восставший хан Ибрагим бежал из города Шуши, он пришел и завладел городом, не прибегая к войне, и приказал привести к себе всех властителей армянских и истязал их разнообразными муками, дабы достоверно сказали ему о своем имуществе»[484]. «Среди арестованных были сын Мелик-Шахназара Мелик-Джумшуд, молла Панах Вагиф и много других дворян и знати»[485].

Мелику Джумшуду едва удалось спасти свою жизнь, отделавшись огромным выкупом в размере 70.000 рублей[486]. Воспользовавшись неожиданным убийством шаха[487], он до возвращения Ибрагим-хана вместе с племянником меликом Фрейдуном из Гюлистана бежал в Грузию. Сведения об этом оставили сами бежавшие мелики. «Ага же Могаммед хан, вошед в Шушинскую крепость и остальное мое имение, тайно сберегаемое у меня все отнял, после чего в той крепости и сам был убит. Я, по всему вышеописанному опасаясь возвращения Ибрагим Халиль хана, и видя удобный ко спасению себя случай, оставя дом, владение и всех моих подданных, принужден был оттуда с сыном моим Павлом, племянником меликом Фридоном и юсбашею Петрос беком здесь со мною находящимися, так же с женою и другими детьми, почти наг бежать к победоносному войску российскому в Грузию»[488], – писал мелик Джумшуд в своем прошении на имя императора Павла I. В свою очередь мелик Фрейдун Мелик-Бегларян писал: «По нашествии на Карабаг Аги-Мугаммед-хана, от коего мучитель Ибрагим Халиль хан сам принужден бежать к лезгинцам и по ограблении им [Ага-Мухаммад- ханом] остатков имения благотворителя моего высокопочтеннаго дяди мелика Джимшида, и когда сам Ага-Могаммед-хан в Карабаге от своих убит, я с помянутым дядею моим удалился оттуда в Грузию»[489]. О бегстве мелика Джумшуда из Арцаха католикос Гукас Карнеци писал в Индию известному армянскому общественному деятелю Шаамиру Шаамиряну: «Но после гибели евнуха (т. е. Ага-Мухаммад-хана – А. М.) мелик Джумшуд, подозреваемый Ибрагим-ханом, который должен был вернуться с Кавказа, со всем домом своим удалился в Тифлис»[490]. Надо отметить, что отъезд меликов с родины расшатывал основы меликств Хамсы и, наоборот, укрепил позиции Ибрагим-хана в Арцахе.

В 1797–1798 гг. в Арцахе начался голод, за которым последовала эпидемия чумы. Спасаясь от голода и эпидемий, в Грузию переселились и подданные меликов, большая часть населения Гюлистана и Варанды. Здесь они встретили не самый лучший прием. Разочаровавшись в грузинской знати, в 1799 г. мелик Джумшуд Мелик-Шахназарян и мелик Фрейдун Мелик-Бегларян отправились в Санкт-Петербург, чтобы лично подать императору жалобу о своих нуждах. Согласно указу Павла I от 2 июня 1799 г., гюлистанский мелик Абов получил во владение район Болнис, мелик Фрейдун – Агджакалу и часть района Борчалу, оставшуюся часть Борчалу и Лори грузинский царь Георгий XII своим указом от 29 февраля 1800 г. передал мелику Джумшуду[491]. Кроме того, император наградил меликов орденами отличия и назначил постоянные годовые оклады: мелику Джумшуду – 1400 рублей, мелику Фрейдуну – 1000 рублей, мелику Погосу – сыну мелика Джумшуда – 600 рублей[492].

В конце июня 1799 г. мелики возвращаются домой. В родовых документах Мелик-Шахназарянов, хранящихся в Матенадаране, мы обнаружили копию пропуска[493], выписанного меликам 18 июня 1799 г. Павлом I, который содержит важные сведения о составе делегации меликов. Этот документ свидетельствует о том, что в составе делегации кроме меликов были и сын мелика Джумшуда Погос, шурин мелика Фрейдуна Георгий Калоев, сотник Петрос Мадатов со своим племянником Ростомом – будущим генералом В. Мадатовым, а также шесть слуг – Гаспар Сергеев, Адам Егоров, Еган Лазарев, Мовсес Антонов, Есаи Кирилов и Иван (Ованес) Даниелов. Меликов сопровождал также житель Кизляра, армянский дворянин Даниил Атажанов. Делегация должна была возвратиться в Тифлис через Москву и Астрахань. Известно, что в августе 1799 г. они уже были в Астрахани. Отсюда мелики и П. Коваленский в сентябре 1799 г. отправились в Кизляр, а оттуда «дошли до Тифлиса только 26-го ноября»[494].

После смерти грузинского царя Георгия XII (28 декабря 1800 г.) и присоединения Грузии к России роль меликов здесь значительно ослабла. По этой причине они вместе с подданными начали возвращаться в Арцах. Пример подал мелик Джумшуд, который перед возвращением «в 1805 г. продал Лори за 6000 рублей графу Мусину-Пушкину, управляющему горной частью Грузии, и вместе со своими родными возвратился в Карабах»[495].

Примечателен тот факт, что через год, ночью 8 мая 1806 г., мелик Джумшуд оказал помощь майору Лисаневичу в уничтожении Ибрагим-хана, пытавшегося присоединиться к персидской армии. По всей вероятности, именно за этот поступок генерал-фельдмаршал И. В. Гудович в апреле 1809 г. выдал ему грамоту следующего содержания: «Подполковник Карабагский Мелик Джимшид Шахназаров, во время командования своего в Грузии, по неограниченному усердию своему к службе Его Императорского Величества и преданности к высочайшему престолу… наиболее усердствовал при покорении Карабагского ханства под Российскую державу»[496]. Высоко оценив боевые заслуги мелика Джумшуда, «генерал Гудович представил рапорт в генеральный штаб русской армии о присвоении ему звания подполковника»[497].

Учитывая многочисленные услуги, оказанные меликом Джумшудом русскому трону, император Александр I 21 января 1807 г. пожаловал ему звание подполковника. В указе Александра I читаем: «Известно и ведомо да будет каждому, что мы армянского мелика Джимшида Шахназарова, оказавшего отличное усердие при покорении лезгинцов, всемилостивейше пожаловали в наше подполковники»[498].

Генерал-майор Хотенцов 21 октября 1811 г. в выданном ему удостоверении пишет: «Дан сей от меня Варандинскому в Карабахе владетелю Господину Подполковнику Мелику Джимшиду Шахназарову в том, что с прибытия моего в здешний край и с приближением отряда войск мне вверенных к Аскерану для охранения Карабахского ханства от неприятельских покушений, то есть с июля месяца по сентября 21-е число во время лагерного компонента, он, Г. Мелик, находился при мне неотлучно с своею конницею: содействуя оною во всех движениях и действиях войскам Его Императорского Величества»[499]. Последний документ ценен тем, что он выдан мелику Джумшуду русским высокопоставленным офицером, непосредственным участником боевых действий.

Мелик Джумшуд скончался 25 апреля 1812 г. и был похоронен в родовой усыпальнице Мелик-Шахназарянов. В архиве Католикоса всех армян Ефрема, хранящемся в Матенадаране, нами выявлен черновик письма с соболезнованием по поводу смерти мелика Джумшуда, адресованного родственникам покойного, в котором говорится: «Блистательный, преданный патриот князь Мелик-Джумшуд Мелик-Шахназарян, особо любимый нами, подобно солнцу проявляя множество благотворительных дарований для нашего народа и общества, сиял тонкой обходительностью и княжеским величием, за что мы повседневно благодарили того, кто дал нашему народу такого почтенного князя. И теперь мы обескуражены внезапной печальной вестью о его смерти»[500]. Мелик Джумшуд был преданным родине князем и оставил светлый след в истории меликств Арцаха.

Мелик Джумшуд оставил троих детей: мелика Погоса, который сопровождал отца во время его миссии в Санкт-Петербург, Бехрам-бека и Маргарит. Имя последней обнаружил М. Бархутарянц на одном серебряном кресте: «Сей святой крест дарит патриарху Гевонду Маргарит Мелик-Джумшудян в 1876 году»[501].

Имя Бехрам-бека неоднократно встречается в эпиграфических надписях и памятных записях. Так, на деснице католикоса Алуанка Св. Григориса М. Бархутарянц прочел: «Заново восстановил святую десницу Григориса Бехрам-бек Мелик-Джумшудян Мелик-Шахназаров в 1261 году армянского летосчисления (1812)»[502]. А на фронтальном камне у входа в церковь Св. Богородицы Неркин Тахаварда есть такая надпись: «Построил церковь Святой Богородицы благородный Берам-ага, сын полковника Мелик-Джумшуда Шахназаряна в память живых и всех возвысившихся к Христу. 1840 год»[503]. Один из иерусалимских священников, посетивший Шуши в 1822 г., в списке жертвователей также упомянул «благородного парона Бахрама Мелик-Джумшудяна»[504]. А в письменном ходатайстве от 17 декабря 1836 г., написанном генералом кавказской пехоты военному министру с просьбой назначить жалование Бехрам-беку, читаем:

«Г. Управляющий… свидетельствует мне об отлично-усердной и ревностной службе управляющаго двумя Магалами в Карабагской Провинции, тамошняго жителя прапорщика Баграм Бека Шахназарова, который будучи недостаточнаго состояния и не получая от казны по должности Магальнаго Наиба никакого содержания, безкорыстием своим и хорошим поведением, обращал всегда внимание местных начальников и чрез то приобрел особенное уважение от управляемых им жителей, как из сословия Беков, так и прочих. Принимая во внимание таковое засвидетельствование об отличной и полезной службе прапорщика Баграм Бека Шахназарова, я в поощрение его на дальнейшее время к подобной же службе, имею честь покорнейше просить, Ваше Сиятельство, исходатайствовать у Государя Императора Высочайшее Его Величества повеление о производстве ему по чину жалованья по Грузинскому Армейскому пехотному окладу, и какое последует по сему благосоизволение, не оставте почтить меня уведомлением. При чем имею честь присовокупить, что Баграм Бек Шахназаров получил чин прапорщика в 1818 году за экспедицию противу Лезгин»[505]. Из дальнейших документов[506] становится очевидно, что вопрос решился положительно. Сохранилось также благодарственное послание Бехрама Шахназаряна от 16 июля 1843 г. Католикосу всех армян по поводу положительного решения вопроса обручения своего сына Микаел-бека и Софи Мадатян[507].

***

Мелику Джумшуду наследовал мелик Худадад (1793– 1833), последний владетель Варанды. Документы свидетельствуют, что в начале правления мелика Худадада Мехти-Кули-хан Карабаха – сын Ибрагим-хана, старался всячески вмешиваться в его дела. Так, сохранился указ Мехти-Кули-хана от 1228 г. летосчисления хиджры (1813) и переданный мелику Худададу, где отмечено, что мелику Джаанбахшу как приближенному служителю следует выделить двадцать пять семей, которые должны заняться земледелием, чтобы тот смог позаботиться о своих нуждах[508]. А в письме генерала Н. Ф. Ртищева от 20 января 1816 г., адресованном Мехти-Кули-хану, читаем:

«Карабагский Мелик-Худадад Шахназаров принес мне жалобу в том, что Ваше Превосходительство определили к нему своего пристава по имяни Аджи бека, которой власть свою до того распространил, что лишил его всех прав в разсуждении управления принадлежащими ему подвластными. И будучи обязан пещись о благосостоянии всех народов, населяющих здешний край, долгом моим Поставляю предложить Вашему Превосходительству, дабы вы по получении сего немедленно взяли обратно к себе означеннаго Аджи бека, предоставив Мелику Худададу свободно и безпрепятственно управлять своими подвластными, так как он обязан Вам одними только повинностьями следующими по тамошнему обыкновению, а в управление его собственности, никто посторонний вмешиватся не может и не должен по существующему в российском правлении порядку. А потому поставляя сие Вам на вид, Я остаюсь уверенным, что Ваше Превосходительство как подданный российский последуете сему полезному правилу, коего также не изволите нарушать и никому из находящихся при вас беков тунеядцев, ибо в противном случае для соблюдения такового порядка приняты будут другие меры. Пребываю истинно Вам Усердный и Доброжелательный»[509]. 20 января 1816 г. другой запиской генерал Ртищев поручает генералу Тихоновскому следить за выполнением данного предложения, а также в случае притеснения со стороны хана взять мелика Худадада под свое покровительство[510].

Мелик Худадад управлял Варандой до своей смерти в 1833 г. На его надгробном камне, находящемся в меликской усыпальнице, было высечено:

«Мелик-Худадад правитель Варанды,
Внук Мелик-Джумшуда.
Сиe его могила, где телом пребывает,
Живым духом пребывает всегда.
В сорок лет он ушел из мира сего,
Ныне отдален от всякой напасти.
Сиe надгробие поставила во славу ему,
В честь него бдительная жена его.
Год 1282 армянского летосчисления (1833)»[511].

Лео и Б. Улубабян мелика Худадада ошибочно считали сыном Мелик-Шахназара II[512], тогда как из надгробного камня становится очевидным, что он был внуком мелика Джумшуда и родился год спустя после смерти мелика Шахназара II в 1793 г. Женой мелика Худадада была дочь князя Овсепа Бебутяна Мариам (1807–1837)[513].

Сын мелика Шахназара мелик Джаанбахш, о котором упоминалось выше, скончался в 1822 г. Об этом свидетельствует его надгробная надпись:

«Сиe есть могила Мелик-Джаанбахша,
Владыки гавара Варанда,
Достойного сына Мелик-Шахназара.
Скончался в 1822 году»[514].

По нашим сведениям, мелик Джаанбахш имел двух жен. От первой жены он имел троих сыновей: Хосрова, Адама и Лала[515] и дочь Нанагюль, имя которой встречается в памятной записи одного Евангелия: «Написано 18-го февраля 1845 года, памятное Евангелие на армянском, из церкви Святой Богородицы села Хунишинак, подарок жительницы села Чанахчи (Аветараноц) – дочери Мелик-Джаанбахша – Нанагюль Мелик-Шахназарян и ризу со своим серебряным обрамлением»[516].

От его второй жены родился сын Григор-бек, о котором в уже известном нам сообщении Карабахской консистории от 22 января 1854 г., адресованном Синоду Эчмиадзина, читаем: «Рождение того же Григор-бека было не от законной жены Джаанбахша, а от незаконной, именуемой Тумар»[517].

Из послужного списка капитана Хосрова Мелик-Шахназаряна – сына мелика Джаанбахша, составленного 29 апреля 1826 г., следует, что в это время ему было 32 года[518], то есть он родился в 1794 г.

Другой сын мелика Джаанбахша – Адам имел троих детей: Карапета, Алексана и Тумана[519]. При выдаче свидетельств о рождении последних и их двоюродных братьев возникла неразбериха, получившая большую огласку в начале 1840-х гг. В этом вопросе посредничали даже Ованес и Хачатур Лазаревы[520]. В конце концов митрополит Багдасар в письме Католикосу всех армян Нерсесу Аштаракеци от 22 февраля 1845 г. сообщает, что он получил его кондак, согласно которому и выдал свидетельства о рождении сыновьям брата и дяди Хосрова Мелик-Шахназаряна[521].

А сын мелика Шахназара, Джаангир, имел сына по имени Ширхан. В Матенадаране хранится свидетельство Мехти-Кули-хана от 11 марта 1818 г. о принятии Ширхана на службу в девятом военном егерском полку[522].

В заключение интересно обратить внимание на высказывания потомков рода Мелик-Шахназарянов о владычестве своих предков в Варанде. В частности, в рукописи «О происхождении рода Мелик-Шахназарянов» читаем: «В карабахском гаваре Варанда в старину магометян вовсе не было. Но лишь армяне властвовали»[523]. А сын мелика Джаанбахша Хосров в письме, отправленном брату 24 ноября 1836 г., пишет: «Магал Варанды является одним из пяти армянских меликств Хамсы, как было со времен великого шаха Аббаса до Панах-хана, и со времен Панах-хана до прихода Ермолова в Гюрджистан (Грузию – А. М.). Меликство Варанды всегда пребывало в руках потомков Мелик-Баги, и никак не может оно выйти из-под их владычества, и недопустимо сие вовсе, поскольку сия власть из колена в колено предкам моим наделена силою ферманов персидских шахов… И вот уже более двухсот лет, как народ Варанды служит потомкам Мелик-Баги»[524].

После окончания русско-персидской войны 1826–1828 гг. представители рода Мелик-Шахназарянов как потомственные дворяне стали служить российскому престолу[525].

Артак МАГАЛЯН
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории НАН РА и Матенадарана им. Маштоца

Источник: Арцахские меликства и меликские дома в XVII–XIX вв./А. В. Магалян. – Ереван: 2012

Продолжение

Ссылки:
[416] Гулян А., Дворцы меликов Арцаха и Сюника, с. 89.
[417] Джалалянц А., Путешествие в Великую Армению, т. 2, с. 247.
[418] Смбатянц М., Описание провинции Гегаркуни, Вагаршапат, 1896, с. 810 (на арм. яз.).
[419] Тер-Мкртчян К., Допяны и Мелик-Шахназаряны, с. 189-190.
[420] Там же, с. 133-134.
[421] «Чраках», М., 1859, тетрадь № 3, с. 73-75, Аракел Даврижеци, История, с. 608-611, Мелкие хроники XIII–XVIII вв., т. II, с. 242-244.
[422] Тер-Аветисян С., Каталог армянских рукописей монастыря Св. Аменапркич Новой Джуги, т. I, Вена, 1970, с. 68; Памятные записи армянских рукописей XVII века (1601–1620 гг.), т. I, Ереван, 1974, с. 218 (на арм. яз.).
[423] Акопян А., Симонян А., Нововыявленная надпись Дадиванка и вопрос локализации Тпэла, «ИФЖ», 1998, № 1–2, с. 230 (на арм. яз.).
[424] Улубабян Б., История Арцаха с древнейших времен до наших дней, с. 132.
[425] Бархутарянц М., История Алуанка, т. 2, с. 40-41.
[426] Лео, Собрание сочинений, т. 3, кн. 2, с. 257.
[427] Бархутарянц М., История Алуанка, т. 2, с. 41-42. Здесь М. Бархутарянц автором изданного в 1633 г. указа считает Шах-Аббаса I, правящего в 1587– 1629 гг., когда в то время шахом Ирана был Сефи.
∗ Диван – Канцелярия государственных дел. Этот термин разумели в смысле государства или его высшего органа (Персидские документы Матенадарана. Указы, вып. I, с. 229).
[428] Лео, Собрание сочинений, т. 3, кн. 2, с. 17; копию на русском см.: Матенадаран, Католикосский архив, пап. 240, док. 180, с. 50-52.
[429] Джалалянц С., указ. соч., т. 2, с. 248; Свод армянских надписей, V, Арцах, с. 152.
[430] Бархутарянц М., Страна Алуанк и соседи, Арцах, с. 214; Лалаян Е., Труды, т. 2, с. 37.
[431] Есаи Асан-Джалалянц, Краткая история страны Алуанк, с. 37; см. также: Матенадаран, рук. № 8206, с. 28б-29а.
[432] Абраамян А., указ. соч., с. 40; Армяно-русские отношения в первой трети XVIII века, т. II, ч. II, с. 72.
[433] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 240, док. 180, с. 54-55.
[434] Абраамян А., указ. соч, с. 230; Армяно-русские отношения в первой трети XVIII века, т. II, ч. II, , с. 243.
[435] Давид-Бек или «История капанцев». Подготовка текста О. Самуэла Арамяна, Венеция, 1978, с. 173-174 (на арм. яз.).
[436] Армяно-русские отношения в первой трети XVIII века, т. II, ч. II, с. 291.
[437] В списке монастырей Арцаха, составленном в 1825 г., монашеская пустыня Кусанац (Девичья пустыня) представлена так: «Неблагоустроенная пустынь Кусанац сооружена вблизи села Аветараноц гавара Варанда. Весь монастырь, купол притвора расшатанны. Помещения, где погребены некоторые представители Мелик-Шахназарянов и других священников, полностью разрушены» (см. Документальные материалы из истории Армянской церкви, кн. 9, с. 47). О пустыни Кусанац см. Мелик-Шахназаров Е., Из древностей селения Ченахчи. Кусанац анапат, СМОМПК, вып. 19, Тифлис, 1894, с. 78-83.
[438] Свод армянских надписей, V, Арцах, с. 149.
[439] Бархутарянц М., Страна Алуанк и соседи, Арцах, с. 209.
∗ Кедхуда – Так назывались сельские старшины.
[440] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 2б, док. 173. На обратной стороне документа на русском написано: «Копия от грамоты Тахмасп Шаха». За перевод этого документа мы благодарны К. Костикян. Она также предполагает, что в документе к мелику Хусейну «имя Мухаммад либо добавлено при составлении копии оригинала в результате неправильного чтения текста, либо в мусульманской среде он носил это имя тоже» (см. Костикян К., Указы Тахмаспа II-го адресованные армянам и его Ереванский поход в 1730–1731 гг., «Страны и народы Ближнего и Среднего Востока», XXIII, Ереван, 2004, с. 358).
[441] Раффи, указ. соч, с. 441; Свод армянских надписей, V, Арцах, с. 149.
[442] Микаел-бек Мелик-Шахназарян, О происхождении рода Мелик-Шахназарянов, Матенадаран, рук. № 7429, с. 8б.
[443] Раффи, указ. соч, с. 441.
[444] Материалы RAA, Из неопуб. труда С. Карапетяна «Лапидарные надписи Арцаха». Те надгробные надписи, о которых не указаны первоисточники, взяты из вышеуказанного архива.
[445] Мирза Юсуф Нерсесов, Правдивая история, с. 42.
[446] Матенадаран, рук. № 7429, с. 43а. Об этом подробно см.: Магалян А., Причина казни мелика Мирзабека из Варанды, «Вопросы истории Армении», 2006, № 7, с. 30-37 (на арм. яз.).
[447] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 240, док. 5, оригинал.
[448] Документальные материалы из истории Армянской церкви, кн. 9, с. 132.
[449] РГВИА, ф. 400, оп. 18, док. 4088.
[450] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 2б, док. 198, оригинал.
[451] Раффи, указ. соч., с. 452.
[452] Матенадаран, рук. № 7429, с. 31б.
[453] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 2б, док. 203. На обратной стороне документа по-русски написано: «Копия грамоты Ибрагим Шаха Персидского». Изд. см.: Персидские документы Матенадарана. Указы, вып. IV, с. 70-71.
[454] Мирза Юсуф Нерсесов, указ. соч., с. 42, 50.
[455] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 258, док. 25, оригинал.
[456] Памятная запись католикоса Овсепа, «Крунк Айоц ашхарин», 1863, № 5, с. 512; Архив армянской истории, кн. IX, Иосиф Аргутинский, с. 25; Армяно-русские отношения в XVIII веке, т. IV, с. 153.
[457] Геворкян П., Два письма-донесения архиепископа Овсепа Аргутяна как первоисточники по истории армянского народа, «Эчмиадзин», 1962, № 7, с. 37 (на арм. яз.); Армяно-русские отношения в XVIII веке, т. IV, с. 212.
[458] Новая тетрадь, называемая увещеванием, с. 103.
[459] АКАК, т. VI, ч. I, док. 1282, с. 843; Присоединение Восточной Армении к России, т. II, с. 88.
[460] «Крунк Айоц ашхарин», 1863, № 8, с. 622 (на арм. яз.).
[461] Бутков П., Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год, ч. I, СПб., 1869, с. 385-386.
[462] В свете перечисленных документов кажутся совершенно нелепыми попытки некоторых исследователей задним числом приписать Шахназару какие-то вымышленные «дипломатические» планы (ср. с указ. трудом Д. Бабаяна). Приведенные факты абсолютно исключают подобную возможность.
[463] Мелик-Шахназаров А., Варанда – сердце Арцаха, «Анив», 2006, № 6, с. 27-37.
[464] Нерсисян М., А. В. Суворов и русско-армянские отношения в 1770–1780-х годах, Ереван, 1981, с. 91, 136.
[465] См. наше издание: «Труд А. Закаряна «История области Арцах», «Андес амсореа», 2006, № 1–12, с. 330 (на арм. яз.).
[466] Мирза Адигезаль-бек, Карабаг-наме, с. 55.
[467] Мирза Юсуф Нерсесов, указ. соч., с. 49.
[468] Матенадаран, микрофильм № 367, с. 6а–б. См. также: Tubingen University, manuscript № 87, с. 6.
[469] Матенадаран, рук. № 7429, с. 43а.
[470] Мелик-Шахназаров А., указ. соч., с. 28.
[471] Лео, Собрание сочинений, т. 3, кн. 2, с. 303; см. также: Карапетян С., Памятники армянской культуры в зоне Нагорного Карабаха, Ереван, 2000, с. 14.
[472] Лео, Собрание сочинений, т. 3, кн. 2, с. 23. Кстати, потомки мелика Шахназара тоже занимались благотворительностью. Так, в Матенадаране хранится благословительное писание от 26 марта 1821 г. армянского патриарха Иерусалима Габриела, адресованное дочери мелика Шахназара Хумаи-хатун по поводу ее подарка в размере одного мачара (мера взвешивания золота) золота (см.: Матенадаран, Католикосский архив, пап. 244, док. 329).
[473] Магалян А., Возникновение Карабахского ханства, «Вем», 2010, № 2, с. 132 (на арм. яз.).
[474] Лео, Собрание сочинений, т. 3, кн. 2, с. 376-377; см. также: Топчян А., Каталог собраний вардапета Хачика Дадяна, ч. II, с. 42; копию на русском см.: Матенадаран, Католикосский архив, пап. 240, док. 173.
[475] Бархутарянц М., Страна Алуанк и соседи, Арцах, с. 210; Свод армянских надписей, V, Арцах, с. 150.
[476] Раффи, указ. соч., с. 499.
[477] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 150, док. 839, с. 3-4; Документальные материалы из истории Армянской церкви, кн. 9, с. 180; см. также: Матенадаран, рук. № 7429, с. 8б, где читаем: «Мелик-Шахназар имел трех жен: от первой жены родился Мелик-Джумшуд, от второй – Хусейн, от третей – Джаанбахш и Джангир-ага».
[478] Документальные материалы из истории Армянской церкви, кн. 9, с. 123; см. также: Матенадаран, Католикосский архив, пап. 175, док. 282.
[479] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 2б, док. 240. На обратной стороне документа написано: «Джаанбахш и Джаангир завершили судебное разбирательство».
[480] НАА, ф. 57, оп. 3, д. 1, л. 90; см. также: Архив армянской истории, кн. IV, Католикос Гукас Карнеци, Тифлис, 1899, с. 639-640 (на арм. яз.).
[481] Свод армянских надписей, V, Арцах, с. 151.
[482] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 175, док. 271, л. 1.
[483] О нем см.: Жизнеописание Ага-Магомет-хана Каджара, СПб., 1835.
[484] См. наше издание: «Труд А. Закаряна «История области Арцах», «Андес амсореа», 2006, № 1–12, с. 351.
[485] Мирза Юсуф Нерсесов, указ. соч., с. 74.
[486] Армяно-русские отношения в XVIII веке, т. IV, с. 461.
[487] Об этом см.: Стенбок Гр., Ага-Мухаммед-шах в Шуше, «Зурна», Тифлис, 1855, с. 266; арм. перевод см.: «Тараз», 1890, № 10, с. 142.
[488] Армяно-русские отношения в XVIII веке, т. IV, с. 495.
[489] Там же, с. 492.
[490] Армянские источники о Закавказских походах Ага Мухаммад хана (1795–1797 гг.). Текст, введение и примечания Р. Титанян, Ереван, 1981, с. 97 (на арм. яз.).
[491] АКАК, т. I, Тифлис, 1866, с. 637.
[492] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 240, док. 166г; АКАК, т. II, Тифлис, 1868, с. 1149; «Кавказская старина», 1872, № 2, с. 35.
[493] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 240, док. 166д, л. 4б–5а.
[494] Чобанян П., Из истории армяно-русско-грузинских отношений, «Страницы из истории армянских колоний», Ереван, 1996, с. 178 (на арм. яз.).
[495] Лалаян Е., Труды, т. 3, Ереван, 2004, с. 113 (на арм. яз.).
[496] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 240, док. 167, копия.
[497] Григорян З., Присоединение Восточной Армении к России и его историческое значение, Ереван, 1978, с. 155 (на арм. яз.).
[498] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 240, док. 166э, л. 6а–6б.
[499] Там же, пап. 240, док. 171. Издание этих документов см.: Магалян А., Документы о военной деятельности мелика Джумшуда Мелик-Шахназаряна, «ВАА», 2006, № 2, с. 3-9 (на арм. яз.).
[500] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 24, док. 239, черновик.
[501] Бархутарянц М., Страна Алуанк и его соседи, Арцах, с. 208.
[502] Там же, с. 233.
[503] Там же, с. 206.
[504] Матенадаран монастыря Св. Акопянц Иерусалима, рук. № 3216, с. 20.
[505] РГВИА, ф. 395, оп. 92, док. 154, л. 1; или Магалян А., Документы о роде Мелик-Шахназарянов Варанды, «ВАА», 2005, № 2, с. 7 (на арм. яз.).
[506] Там же, л. 2-4; см. также: Магалян А., указ. соч., «ВАА», 2005, № 2, с. 7-9.
[507] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 104, док. 29; или Документальные материалы из истории Армянской церкви, кн. 9, с. 121-122.
[508] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 2б, док. 252. На обратной стороне документа есть запись: «Талага 25 домов от Худадада».
[509] Матенадаран, архив А. Ерицяна, пап. 158, док. 140а, копия.
[510] Там же, пап. 158, док. 140б, копия.
[511] Свод армянских надписей, V, Арцах, с. 150.
[512] Лео, Ходжаякан капитал, с. 163; Улубабян Б., История Арцаха с древнейших времен до наших дней, с. 183.
[513] Hewsen R., The Meliks of Eastern Armenia, «REArm», 1975–1976, XI, p. 243.
[514] Свод армянских надписей, V, Арцах, с. 150.
[515] НАА, ф. 57, оп. 3, д. 2, л. 3, 4, 19-20, 24-25; или Матенадаран, Католикосский архив, пап. 240, док. 174, 175 и 176.
[516] Бархутарянц М., Страна Алуанк и соседи, Арцах, с. 222.
[517] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 175, док. 278, л. 1.
[518] Там же, пап. 240, док. 177, копия.
[519] Документальные материалы из истории Армянской церкви, кн. 9, с. 122- 123.
[520] Письмо Лазарянов митрополиту Багдасару, см. Документальные материалы из истории Армянской церкви, кн. 9, с. 129-130, а ответ последнего см. там же, с. 130-131; или Матенадаран, архив Лазарянов, пап. 107, дело 44, док. 213.
[521] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 116, док. 56, оригинал.
[522] Там же, пап. 240, док. 178, копия.
[523] Матенадаран, рук. № 7429, с. 9.
[524] Матенадаран, Католикосский архив, пап. 257, док. 167, изд. см.: Магалян А., указ. соч., «ВАА», 2005, № 2, с. 9-10.
[525] Список имен Мелик-Шахназарянов, служивших офицерами в царской армии см.: РГВИА, ф. 409, оп. 1, л. 1. Отметим, что Хосров Мелик-Шахназарян 2 июля 1849 г. из Санкт-Петербурга отправил письмо Католикосу всех армян Нерсесу Аштаракеци, в котором о молодых сородичах, находящихся на военной службе, пишет: «Вот десяток юношей, которые находятся здесь и проходят военную учебу во имя своего будущего благополучия» (см.: Матенадаран, Католикосский архив, пап. 148, док. 604).