СОЦИУМ
Продолжаем публикацию глав из книги Эдуарда Авакяна «Мозаика Еревана». Благодарим переводчика книги на русский язык Светлану Авакян-Добровольскую за разрешение на публикацию.
Предыдущие главы:
- Певец Еревана
- Первый — Ван, последний Ереван
- Старая крепость Еревана и дворец сардара
- Три похода или взятие Ереванской крепости
- О чем рассказывают названия старых кварталов Еревана
- О чем рассказывают улицы и дома старого Еревана
- Конд. Саят-Нова
МУЖИ И ОТЦЫ ЕРЕВАНА
- Мелик-Агамаляны с кондской улицы Тапабаш
- Братья Мнацаканяны
- Преданные рода Тер-Аветикянов
- Еще одно забытое имя
- Врач Арам Тер-Аветикян
- От мастерской до завода Занги
- Старейшина армянской медицины
- Есаи Джанполадян
- Торговый дом «Максанакан»
- Возвращая воспоминания прошлого
- Эриванский род Африкянов
- Акоп-ага
- Увы, как же жаль…
- Наполненный музыкой
- Один из первых
- Известный армянский педиатр
- Одиссея армянского архитектора
- Учёный и его дети
- Мать и сын
- Новое в старом Ереване
- Рафаэль Флорин. Он мог бы жить
- Тарагрос
- Жизнь или судьба
- Он украсил Ереван
- Традиции рода Джанибекянов
- Врача помнят все
- Архитектор Рафо
- В нашем мире у него был свой мир
- Вдохновлённый камнем
- Неутомимый рыцарь культуры
- Тот славный дом
ШАЛЬНЫЕ ЕРЕВАНЦЫ
- Мшо
- Сашах и Псти-Пучур
- Одноногий Кероб
- Ахпар Затик
- Гиж Коля
- Поэт и Кара-Бала
- Свирель из Вана
- Далуле
- Анкер Джапон
- Голый Арам
- Виноватый Ако
- Тер-Пошман (Господин Сожаление)
ПРИВЕТПАПАША
Как много было в старом Ереване странных, шальных людей. Ереван тогда был маленьким городом, где все друг друга знали, даже семейные истории — свои и чужие.
Одним из таких странных ереванцев был тот, которого все называли Приветпапаша. Никто не знал его настоящего имени, фамилии. Он появился на улицах старого Еревана неизвестно когда, но сразу стал приметным для всех.
Ходил в старом поношенном военном френче, застегнутым на все пуговицы. Высокий, подтянутый, стройный, несмотря на возраст. На голове фуражка с козырьком. Позднее он от нее отказался. Он шагал по тротуару, всегда держался левой стороны, напряженным взглядом смотрел на всех. И вправду, какой-то странный, шальной человек!
Ереванцы народ внимательный, они сразу заметили, что Приветпапаша сторонился женщин. Но странность была не в этом, а в том, что когда навстречу ему шел мужчина, он медленно поднимал руку и отдавал честь. Только мужчинам! А, увидев женщину, отворачивался к стене. Если же мужчина шел с женщиной, он его просто не замечал! И честь ему не отдавал.
«Не ладит он с женщинами», — посмеивались ереванцы. Может, просто привычка?! А детей любил. Всем им тоже отдавал честь. И дети бежали за ним и всегда по-пионерски салютовали и кричали по-русски: «Приветпапаша!»
Рассказывали, что Приветпапаша всегда был со странностями. Случилось с ним такое! Он служил в царской армии, в чине поручика. Был ранен. Возвратился в родной Тифлис. Приехал с женой. Потом поручика с ней отправили в Карс на военное место сбора. Жили они в частном доме на холме, у крепости Карс. А с холма открывался отличный вид на церковь Аракелоц, на реку. Вместе с ними прибыл в Карс и доброволец Овсеп — молодой, пижонистый, кудрявый, с тонкими усиками. Его сразу окрестили Красавчиком! Он стал адъютантом поручика. Отправляясь на занятия, поручик оставлял свою жену Зиночку с Овсепом. Поручик очень любил жену и всегда произносил ее имя с нежностью…
Наступил день отправки на фронт. Поручик уговаривал жену не оставаться в Карсе: не женское этот дело война! Но Зиночка упрямилась, и тогда поручик решил оставить с ней Красавчика Овсепа охранять ненаглядную.
Так, Зиночка и Красавчик остались в Карсе в доме старика Джанана. А поручик отправился на фронт.
Под Сарикамышем отряд поручика принял первый бой. Сражение оказалось трудным, неравным. Сильный враг превосходил армян численностью. Отряд мужественно сражался, и когда казалось, что отступление неизбежно, поручик, подняв наган, бросился вперед. За ним его добровольцы и другие солдаты. Враг, видя такое яростное нападение, отступил. В последнюю минуту поручик получил ранение в ногу.
Победа была одержана. Его вызвал к себе генерал, который лично прикрепил к его груди награду — Георгиевский крест! И еще он получил разрешение отправиться в Карс в отпуск к жене.
Счастливый поручик, безумно соскучившийся по своей Зиночке, направился в Карс. Рана беспокоила его, но он не обращал внимания, торопился домой.
Он видит церковь Аракелоц, реку, город. Все на своем месте, словно он и не уезжал! Наконец, дом. Но дверь заперта на огромный замок! Он начинает стучать в запертую дверь, он ничего не понимает! Оглядывался по сторонам, не может понять, где жена, где Красавчик Овсеп? Стучится в соседнюю дверь к Джанану, Тот, увидев поручика, неожиданно начинает сокрушаться. Поручик спрашивает, где его Зиночка?! Старик, который не знает русского, но понимает, чего хочет поручик. Он начинает бить себя по коленям, сокрушаться и объяснять, что оба уехали в Тифлис.
Поняв все свершившееся, поручик стоит пораженный посереди двора: его Зиночка изменила ему, сбежала с Красавчиком Овсепом … Махнув рукой, он спускается с холма…
Поручик приехал в Тифлис, бродил по улицам Авлабара, спрашивал всех о Красавчике Овсепе, но в ответ только качали головами, никто ничего не знал.. Разочарованный, несчастный — он вернулся в Карс, снова пришел к дому Джанана… снова увидел замок на двери. Всю ночь он просидел на камне у порога. Утром вернулся в свою воинскую часть, представился генералу, попросил его немедленно отправить в зону военных действии, в самое пекло! Друзья спрашивали его о Зинаиде. Но у него только бешено блестели глаза. Ему дали новый отряд. Он участвует во многих боях, доходит до Эрзерума. Рассказывали, что он сражался, как одержимый, безумно бросался под пули врагов, словно решив непременно погибнуть… Его наградили вторым Георгиевским крестом. Но его ничего не радовало. Друзья видели: поручик очень изменился, стал странным. Он ни с кем не разговаривал, часами просиживал, устремив взгляд в даль. И только тихо произносил: «Предала…»
Его отправили в тыл, в госпиталь на лечение. Но в Тифлисе он не задержался. Город стал ему ненавистным. Уехал в Ереван, снял комнату, жил одиноко, стал отшельником. Он избегал всех. А когда шел по улице — высокий, подтянутый, с отличной военной выправкой, и видел идущую навстречу женщину, — отворачивался к стене!
— Мало было шальных ереванцев, — говорили о нем, — теперь и этот прибавился!
Пронеслись годы. Со временем он постарел, изменился, к странностям прибавилось новое: он стал ходить всегда только по левой стороне улицы, отдавал честь идущим навстречу мужчинам. Прикладывал руку к шапке. А если рядом с мужчиной шла женщина или она была одна, он немедленно отворачивался к стене и тихо говорил: «Предала…»
Многие не понимали этого русского слова. А он вспоминал Зиночку, и сердце ныло от давней боли…
Единственной его радостью оставались дети, особенно пионеры в красных галстуках. Их он всегда приветствовал радостно. А они, мальчики и девочки, поднимали вверх руки, отдавали старику пионерский салют и громко, дружно кричали:
— Здравствуй, Приветпапаша!