КУЛЬТУРНЫЙ КОД
Продолжаем публикацию книги Григория Арутюняна «Художники. Судьбы. Музы. Биографические данные, эссе». Благодарим автора за возможность публикации.
- Богом данный иконописец. Богдан Салтанов
- О художнике, создающем стиль. Григор Ваграмян-Гаспарбекян
- Муза художника. Маруся Варданян
- Выдающийся театральный художник. Пато Ананян
- Народный художник и ашуг. Грачья Рухкян
- «Задача живописи — не отставать от народа…». Парсам Симонян
- Свободный полёт линий. Василий Варданян
- Романтик и реалист. Гервася Варданян
- Реставратор «Блудного сына» и «Богоматери». Вардкес Багдасарян
- Вызывающий эмоции. Андраник Петросян
- Раздумья художника. Эдмонд Закарян
- Арко Багдасарян
- «Жил-был художник один…». Арто Яралян
- Цена живописи. Пируз
- Спектакль окончен, но жизнь продолжается
«Под вольтовой дугой…». Вардан Гумашян.
Вардан Гумашян родился в 1963 году в Ереване.
В 1979 году учился в мастерской заслуженного художника Армении Вардкеса Степаняна, преподававшего в Ереванском художественном институте.
В 1990 окончил полный курс Свято-Эчмиадзинского центра Христианских проповедников (2 года).
В 1991 году организовал и руководил детской благотворительной художественной школой в Ереване.
В 1993 году окончил отделение станковой живописи Московского Университета искусств. Мастерская Ю. И. Пашкова.
С 1993 по 2005 гг. — преподаватель живописи, истории религии и искусства в худ училище им. Терлемезяна в Ереване.
С 2005 г. по сей день преподает живопись в лицее им. А. Ширакаци в Ереване.
— Давай сходим к одному молодому художнику. Недавно познакомился, но картин его еще не видел. Судя по беседам, очень интересный должен быть художник — предложил мне как-то Юрий Демин.
На следующий день мы с Юрием Михайловичем направились к Вардану Гумашяну.
Нас приветливо встретил Вардан — среднего роста, худощавый, с аскетическим, вытянутым лицом и копной темных волос. Познакомил с мамой и сестрой. Квартира заботливо убрана, запах чистоты. Мы прошли в комнату-мастерскую художника. Опять та же чистота, аккуратность и запах живописи.
Никаких атрибутов псевдобогемности. Только картины — серия портретов в классическом исполнении и большие композиции на религиозную тематику. И еще, — строгие, почти библейские пейзажи. Все очень даже близкое моему вкусу. Но шокировала неожиданность увиденного — я предполагал очередную встречу с эклектизмом молодых эпигонов нового века. Однако.
Пробыли мы у художника достаточно долго. Юра и Вардан оживленно беседовали, переходя от картины к картине. Я сдержанно курил и вяло реагировал на происходящее, что бывало со мной крайне редко, когда оказывался в окружении произведений искусства.
Выйдя от художника, мы с Деминым, с жадностью затягиваясь табачным дымом, молчали минут пять.
— Ну, как? Почему молчишь?
— Надо прийти в себя. Если можно, — сейчас воздержусь от комментариев.
— Но все же?! — допытывался Юра.
— Скажу одно — тяжелая живопись, потому и говорить о ней с легкостью не получится.
Мы с Деминым стали все чаще захаживать к Вардану, жил он неподалеку от нас.
Однажды я спросил Вардана — нет ли у него что-либо из других жанров: натюрморта или ню.
Вардан молчал, а Юра незаметно подтолкнул меня локтем и вдруг предложил:
— Вардан, а почему бы тебе не начать рисовать цветы? Ведь здорово может получиться!
— Юрий Михайлович, цветы? Поставить их в вазу и рисовать? Но ведь это скорее женское занятие. — смущенно ответил художник.
— Какая ваза! Только полевые цветы и только на пленэре!
Вардан последовал совету и не ошибся. Вскоре мы увидели его красные маки, потом еще и еще. Это было мощно. Одну из первых работ этой серии — поле с цветами — он назвал: «Портрет Ю. Демина».
Вскоре Демин пригласил домой к Вардану для просмотра его работ искусствоведа Шагена Хачатряна, коллекционера Якова Заргаряна, художника Арко Багдарсаряна, председателя Союза архитекторов Армении Мартына Минасяна и академика Спартака Хачикяна. Весь вечер прошел в оживленной беседе о живописи и обсуждению работ Гумашяна. Мнения были компетентные, профессиональные, сопровождаемые советами молодому художнику.
Мне же все еще не удавалось окончательно сформулировать свое отношение к живописи Вардана Гумашяна. В чем причина? Ведь все, что он делает очень близко к любимой мной классике — особенно портреты. Возможно, после привычного, яркого, локального цвета в иконописи, некоторая приглушенность тонов в религиозных сюжетах В. Гумашяна? Только несколько позже, увидев еще серию сделанных им работ в несколько ином ключе и духе, сразу возникло то ощущение, без которого невозможно делать какие-либо умозаключения.
Это ощущение по отношению к живописи Вардана Гумашяна как нельзя лучше выразил академик архитектуры Спартак Хачикян, ставший большим поклонником его творчества:
«Сегодня в искусстве, в частности в живописном искусстве, трудно представить что-то воистину новое, кроме очередных повторов, в лучшем случае — вариаций столетних модернистических изысков. Нас убеждали и продолжают убеждать, что старый, добрый реализм умер навсегда. Но оказывается на нашей древней библейской земле, рядом с нами живет и работает художник под вольтовой дугой между высоким реализмом великих художников прошлого и ощущением, видением мира человека 21-го века».
Полностью присоединяюсь к словам уважаемого академика. И хочу добавить. Чтобы находиться под такой «вольтовой дугой» — между высоким реализмом старых мастеров и новаций 21-го века — надо иметь большой талант. Но и этого недостаточно. Надо очень любить живопись. И только ей посвятить свою жизнь. Что и делает Вардан Гумашян.