Left Title

Цена живописи. Пируз

ПGrigory_Harutyunyan-Khudozhniki-coverортал «Наша среда» продолжает публикацию книги Григория Арутюняна «Художники. Судьбы. Музы. Биографические данные, эссе». Благодарим автора за возможность публикации.

Цена живописи. Пируз

Пируз. Свидания. 2003 г.

Пируз. Свидания. 2003 г.

Пируз — одна из ярких художниц ереванского Вернисажа. Экзотическая внешность, эксцентричные манеры, неизменная сигарета в руке, невольно обращают взоры к этой женщине. Она не может долго находиться на одном месте. Оставив свои картины, блуждает по аллеям сквера, с удовольствием пьет кофе или стаканчик вина с художниками и знакомыми в ближайшем кафе.

Однажды, еще в восьмидесятые годы прошлого века, когда только появился наш Вернисаж, я увидел художницу, стоящую у подножья памятника Сарьяну. Она предлагала покупателям огромную картину за один американский доллар. Доллар еще не стал в то время нашей «национальной» валютой. Большинство его и не видело. С автором картины я не был знаком. Подойдя поближе, я переспросил цену.
— Один доллар! — заявила Пируз, — а это была она, — и добавила:
— Кто заплатит — картина его!

У меня возникли симпатии к этой художнице, и в моей коллекции появилось немало ее работ. Не все они были однозначны. Были и заведомо слабые. Но попадались и необычные, оригинальные, импульсивные, как и сама автор, а главное — узнаваемые — это Пируз, профессиональная художница.

Пируз до сих пор выставляет свои работы на Вернисаже. У нее подросла дочь, Мери, тоже рисует, и теперь они уже вдвоем продают свои рисунки на вернисаже и в различных уголках города. Несмотря на поддержку тех, кому нравятся их картины, преодолевать тяготы жизни и чувство неудовлетворенности им все трудней. Свою небольшую квартирку и ту потеряла, вернее, продала, чтобы купить другую, подешевле. Но «близкие люди» забрали у нее деньги и, как принято в наши дни, бесчеловечно «кинули».

Сейчас Пируз с дочерью ютится в маленькой, необустроенной мастерской художника Ара Тевканца, уехавшего давно в Америку и по старой дружбе передавшего Пируз ключи от своей комнатушки-мастерской в старом Конде.
Поистине, все стремительно меняется: города, люди, их отношения. Но Пируз, несмотря на тяготы, мало изменилась за эти годы. Она настоящий художник и по образу своему, и по характеру, и по сути. И это тоже ее крест, — все меняется, а она нет, — как была доброй, талантливой, бесхитростной, такой и продолжает оставаться, и рисует так же просто, бесхитростно и искренне.

Несмотря на кажущуюся, на первый взгляд, простоту ее работ, в них всегда присутствует особый шарм, присущий только Пируз.

Ее работы имеются и в очень серьезных собраниях коллекционеров, и не только у нас в Армении. Лучшие ее образцы ничем не уступают картинам известных современных художников.

Мы не вправе не замечать или делать вид, что не замечаем такие личности, и петь им дифирамбы лишь после их исчезновения, как это случилось, к примеру, с таким же символом ереванского вернисажа, каким был художник Арто Яралян. Благо, хоть Арто Яраляна, наконец, оценили посмертно. Но ведь правильней было бы сделать это, когда он еще жил с нами.

Пируз, не теряя надежды, продолжает рисовать свои незамысловатые, но искренние рисунки. И у нас есть возможность быть несколько доброжелательней и не отворачиваться, проходя рядом с художником, предлагающим свои эмоции и чувства хлеба насущного ради… Тем более, когда за этим в наличии неординарный дар.

ПОСТСКРИПТУМ

Хочу привести и краткую биографию Пируз, рассказанную ею в порыве откровения.

«Родилась после войны. Мать, беженка из Эдессы, умерла, когда мне было 5 лет. Отец, выходец из Баязета, учился в Ленинграде и, вернувшись в г. Севан, где мы жили, работал директором сберегательной кассы. Он женился вторично. Мачеха была учительницей в нашей школе. Нас с сестрой воспитывала бабушка. Она была очень строгая, а я непослушная и свободолюбивая. Меня интересовали только книги и природа, окружающая нас. Могла с утра до ночи читать, где попало, в особенности на берегу Севана. Была очень рассеянной и впечатлительной. Рисовать еще не начала, но все время наблюдала, что происходит вокруг.

У меня все шло не так, как у других детей — я все время будто витала в облаках и мне за это часто доставалось. Даже в школу я попала не так, как все дети: играла босиком на улице, как вдруг появился духовой оркестр, а за ним вышагивали детишки из школы с флажками в руках. Меня так увлекло это зрелище, что когда меня окликнули из строя, я тут же присоединилась к ним и, вскоре очутилась за школьной партой. Это было 1-го сентября, а мне не было и шести лет, но я уже сидела за партой, правда босиком, в вымазанном платьице. Вскоре все выяснилось и меня отправили домой. Как я переживала! Но потом, конечно, ходила в школу, а в 15 лет переехала в Ереван, где и закончила 11 классов. В то время уже увлекалась живописью и поступила в художественное училище им. Терлемезяна. После окончания училища преподавала рисование в школе.
Потом пришла первая любовь. Родилась дочь. Ввиду сложных семейных обстоятельств, уехала в Литву и жила в городе Клайпеда. Дочь осталась в Ереване, у моего отца, — он очень любил девочку и не отдал ее мне.
В этот период перестала рисовать, вела свободный образ жизни, хипповала. Вышла замуж за литовца, но вскоре он умер и я снова вернулась в Ереван.

Отец мой к тому времени тоже умер и я осталась одна с маленькой дочкой. Опять начала рисовать. Но прожить на это было трудно, и я стала работать натурщицей, несколько месяцев была и гардеробщицей в театре. Это давало возможность как-то сводить концы с концами. Но я знала, что все это временно, что мое призвание — рисовать. И вот, наконец, с середины 80-х стала выставлять свои работы на открывшемся тогда ереванском Вернисаже. Меня заметили, стали покупать. Вскоре стала выставляться и в Доме художников. Успешно: продала одну картину, затем еще и еще. Но в Союз художников меня почему-то не принимали — говорили, что я не так и не то рисую. Сначала я очень из-за этого переживала. Потом поняла, что рисование — это состояние души — кто принимает, а кто и нет. Вся моя жизнь — это борьба, и это славно.
Когда мои картины кому-то нравятся, я радуюсь, — в этот миг я счастлива.

Я родилась художницей — и надо жить с тем, что дал тебе Бог…»

В последнее время интерес к творчеству и самой личности Пируз заметно возрос. Коллекционеры и любители обратили, наконец, на нее свои взоры — ее живопись и графика стала пользоваться спросом. Режиссер Армен Ронов снял про Пируз фильм. Будем надеяться, что скоро мы увидим эту киноновеллу. Никто и ничто в нашей городской истории не должно исчезнуть.

 

ГРИГОРИЙ АРУТЮНЯН

 

Продолжение

 

Поделиться ссылкой:




Комментарии к статье


Top
%d такие блоггеры, как: