• Вт. Мар 19th, 2024

Клара Терзян. Этот исторический день

Май 21, 2015

ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ

terzyan_dialog_s_dubom

“Наша среда” продолжает публикацию книги Клары Терзян “Диалог с дубом”.  Благодарим автора за возможность публикации.

ЧЕТЫРЕ ПОДСНЕЖНИКА И БОЖЬЯ КОРОВКА

ЭТО ИСТОРИЧЕСКИЙ ДЕНЬ

Было время, когда воды Севана
доходили до стоящих напротив гор,
а к острову плыли на лодке.

Автобус выравнивал дорогу подобно утюгу и проезжал по ней.

Кнарик нравилось, когда автобус спускался с высоты. Казалось, что опускался с облаков. На лице бабушки Азнив, наоборот, в это время появлялась кислая мина.

Горы были одеты в разные цвета: зелёные, жёлтые, красные квадраты, прямые и длинные полосы, похожие на ленты. Эти разноцветные горы были дачей для Кнарик.

Она ехала к бабушке Аракси и к сестре, Рузан, которые отдыхали в деревне Джрагацнер. Сейчас этой деревни нет, на её месте искусственный пруд, и остался только мост.

Когда автобус прибыл в Ахту, Кнарик, возле одного из киосков увидев сестру и дядю Востаника, закричала:

– Рузан!

Как только Рузан увидела сестру, сорвалась с места и побежала за автобусом. Трудно сказать, сколько километров было до Джрагацнер. Рузан добежала до деревни почти одновременно с автобусом. Она, запыхавшись, целовала Кнарик, очень соскучилась по сестре. А Кнарик удивлялась, как Рузан сумела так быстро добраться.

Разница между сестрами была в четыре года, но Кнарик была худощавой, а Рузан, наоборот, выглядела старше своего возраста и опекала сестру. Она любила бабушку Азнив, называла её бабушкой Ани и была рада её приезду, но всё её внимание было обращено на Кнарик.

– Ну, давайте пойдём домой, – торопила Рузан, – бабушка Аракси весь день вас ждёт.

Они уже были дома, когда пришёл дядя Востаник. Он был очень удивлён, как Рузан смогла из Ахты бегом добраться до деревни Джрагацнер. Однако вскоре геройский поступок Рузан был забыт. Бабушка Аракси очень соскучилась по Кнарик, всё время целовала её, вела беседу с бабушкой Азнив. Они были друзьями детства, родина обеих осталась далеко, и теперь они вместе утоляли свою тоску по своим потерянным родным и временам своей молодости.

– Как вовремя вы приехали, – сказала бабушка Аракси. – Мы несколькими семьями наняли телегу, завтра отправляемся на Севан.

– Ой, – обрадовалась бабушка Азнив, – как мне повезло, и Севан увижу, и своих внуков.

Её внуки отдыхали на острове Севан.

Старушки под светом лампы сварили постную толму, пожарили рыбу, подготовили разнообразные закуски. Они обе были мастерицами кулинарного искусства. Во время приготовления обеда на их лицах, в движениях рук присутствовала какая-то торжественность. То было целой церемонией, которая проводилась как подношение.

Ранним утром, ещё до восхода солнца, пришёл извозчик Каро и помог загрузить корзины на телегу. На Севан ехали и дядя Востаник со своей женой Шогик, извозчик свояченицей Варсер, с грудным ребёнком и свекровью, тикин Макруи. Все разместились, и телега тронулась.

Дорога проходила сквозь пышную зелень, деревьев не было, но зато цветы так вымахали, что в них могла бы скрыться телега.

Лошади и колёса телеги безжалостно сминали цветы, которые пытались поднять свои головки, но это им не удавалось.

Азнив взглянула на Аракси и вдруг глубоко вздохнула:

– Э-эх, Аракси, какой красивой ты была: когда наряженная выходила на улицу, на тебя смотрели со всех окон. Особенно запечатлелись твоя причёска и рубиновые серьги…

– Всё прошло, всё уплыло. К чему мне было всё это? – усмехнулась бабушка Аракси.

Кнарик с болью посмотрела на бабушку, ожидала, что та скажет: “Я потеряла своего сына…”, – но бабушка умолкла, на неё сошло облако печали.

– Каро, сынок, – сказала бабушка Аракси, – останови телегу, насладимся этими цветами.

– Э-э, матушка, это не те, погоди, вот после увидишь, какие прекрасные цветы будут.

Бабушка Аракси промолчала, но потом снова попросила:

– Каро, сынок, останови телегу, дай насладиться цветами.

А Каро опять не понял, зачем старой женщине хочется спуститься с телеги. Востаник объяснил.

Телега остановилась.

Кнарик сорвала какой-то цветок, необычайно красивый, с жёлтыми и красными мелкими цветочками на стебле, которые, как украшение ковра, плотно прилегали друг к другу. Поднесла руку, чтобы погладить и почувствовала, что кусает как крапива. Глаза озорливо засверкали.

– Рузан! – позвала она, – ну-ка понюхай, посмотри, какой прекрасный цветок.

И, как бы случайно, провела цветком по щекам Рузан. Рузан не придала этому значения, но немного погодя завопила, лицо её стало гореть, кинулась за Кнарик, чтобы отшлёпать её. А та уже далеко, смеётся и при этом приговаривает: “Я не знала, ненароком получилось”.

Сестра великодушно простила её. Они взобрались на телегу и продолжили свой путь. Солнце палило. Бабушка Аракси сидела лицом к солнцу, прикрывая его своим раскрытым чёрным зонтом. Бабушка Азнив молчала, но по её глазам было видно, что она рада, ведь скоро увидит внуков. Шогик всё время заботилась о том, чтобы солнце не обожгло ей лицо, смазывала его пудрой. Единственная забота Варсер была о том, чтобы ребёнку было спокойно. А тикин Макруи ни на что не жаловалась, мягко улыбалась. Лицо Рузан опухло. Кнарик не глядит в её сторону, её мучит совесть.

Направляются к озеру Севан. Похоже, что во всём мире существует только эта телега и едущие на ней люди. Едут, но озера не видно, да и природа не меняет своего характера. Цветы уже не вызывают удивления, а солнце обжигает сильнее прежнего.

Бабушка Азнив улыбается: скоро увидит внуков, но когда припоминает невестку, мрачнеет. Она с мужем жили отдельно от семьи сына. Бабушка Азнив гордилась, что их сын – известный актёр, всегда рассказывала о его успехах, но знакомые знали, насколько отравлена жизнь пожилых людей. Невестка не любила их, учила детей называть бабушку “ведьмой”. Бабушка Азнив никогда не жаловалась, от сына ничего не требовала.

И вот теперь едет на Севан и не знает, как её встретит невестка, вдруг при Аракси и других проявит свою сущность… И ей становится не по себе, глубоко вздыхает.

– Ты что, плохо себя чувствуешь? – спрашивает бабушка Аракси.

– Нет, это солнце немного подействовало.

– Где же твой зонтик?

– Ой, забыла, – говорит бабушка Азнив и раскрывает зонт.

Вдруг она произносит:

– Э-э, я счастливее тебя оказалась.

Аракси понимает намёк: её мужа и сына нет в живых, а у Азнив жив муж, сын – общеизвестный человек. Аракси с внуками живёт и невесткой. И все считают, что они мать и дочь. Невестка работает, семью материально обеспечивает, все права домохозяйки в руках Аракси. Теперь невестка осталась в Ереване, вместо отпуска взяла отпускные деньги, чтобы отправить детей и свекровь отдыхать на дачу. Бабушка Аракси беззвучно плачет. В это мгновенье Кнарик ненавидит бабушку Азнив, ей хочется сказать ей: “А тебя твои внуки не любят”, но молчит. С болью глядит на бабушку Аракси: от красоты, отмеченной бабушкой Азнив, ничего не осталось. Бабушка в чёрном одеянии, одета всегда опрятно. Ей очень нравится, что бабушка не повязывает голову косынкой. Она связала себе шапку из чёрных ниток, с одной стороны которой два цветка и на них разрозненные чёрные бусинки. Эти бусинки почти не видны, но внезапно сверкают и напоминают Кнарик рубиновые серьги.

Кнарик обнимает бабушку и целует её.

Лицо бабушки заливается улыбкой. Бабушка Азнив отворачивает голову.

Теперь беззвучно плачет она.

– Чего это вы взгрустнули? – спрашивает Шогик. – Скоро Севан увидим.

– Ой, Севан! Как я мечтала увидеть его, – говорит бабушка Аракси.

Востаник улыбается и в знак согласия кивает головой:

– Я тоже… Говорят, воды такой голубизны нет ни в одном озере…

Бабушка Аракси ещё раз попросила:

– Каро, сынок, останови телегу, дай насладиться этими цветами.

Каро остановил телегу. Он молчал, но по выражению его лица чувствовалось, что он в панике, потерял дорогу. Люди, сидящие на телеге, обеспокоены.

– Долго ли нам ещё ехать?

– Нет, уже скоро доберёмся, – удручённо говорит Каро.

Наконец, повстречался какой-то человек, спросили его:

– Братец, Севан с какой стороны?

– Вы на Севан едете? – тягуче произнёс незнакомец, – так зачем тогда направляетесь в обратную сторону? Севан во-он там.

Дорога, казалось, была бесконечна. Бабушки Аракси и Азнив уснули, однако при лёгкой встряске открывали глаза, потом снова засыпали. Ожог лица Рузан уже прошёл. Она без конца ворочается, утыкается то в одного, то в другого. Шогик одёргивает её:

– Сиди спокойно. – Потом отчитывает мужа. – Севан, Севан… Это твой Севан? Куда ты меня привёз?

Востаник виновато помалкивает. Грудной ребёнок спит безмятежно, его мать тоже. Бабушка Макруи следит, чтобы на внука не села муха. Каро, который всю дорогу не произнёс ни звука, вдруг закричал:

– Во-он Севан, вон!

Все вскакивают.

– Сева-ан! – кричит Рузан – Ну, давайте, спускайтесь, добрались!

– Погоди, – говорит Каро, – пока доберёмся до станции Еленовка.

То, что называлось станцией, было покрашенным в зелёный цвет деревянным навесом, находящимся на обочине дороги. Несколько людей ожидали автомашину, чтобы ехать в Ереван. От них узнали, что на остров везёт лодочник Амо.

Бабушка Азнив глядит на видимый вдали остров и радуется, что вскоре увидит внуков.

Шогик вытащила из сумки зеркало, поправляет причёску, красит губы.

– Что вы стоите? – спрашивает Кнарик – Давайте пойдём на остров.

Востаник бежит то направо, то налево, ищет лодочника Амо.

– Кнарик, – зовёт Рузан, – иди сюда, смотри, какие камушки!

Рузан сняла обувь и вошла в воду. Бабушка Аракси всё волнуется, но девочки увидали воду и будто обезумели. Ей никак не удаётся вытащить их из воды. Держа над головой зонт, она сама тоже залезла в воду, следить за тем, чтобы дети не ушли далеко. Её глаза наполнились блаженством, вот он Севан – её мечта. Припомнилось детство, прошедшее на берегу Босфора. Еле сдерживает себя, чтобы не раздеться и не броситься в воду. Сколько раз мысленно добиралась она вплавь сюда, где озеро и небо соединяются друг с другом.

– Святая красота, – несколько раз произнесла бабушка Аракси. Мокрые гальки на берегу озера блестят под лучами солнца.

– Сокровища, настоящие сокровища! – кричит Кнарик.

Она подряд собирает красивые камушки и кладёт их в карман. А Рузан прыгает и скачет, делает вид, будто падает. Плавать она не умеет, всё время погружается в воду, затем выходит из неё.

– Хоть бы одежду сняла, – ласково говорит бабушка, пробуждаясь от воспоминаний.

– Ничего, высохнет.

Востаник вернулся грустным. Нигде не нашёл лодочника Амо. Сказали, что рабочий день закончился, и он либо дома, в Еленовке, либо на острове.

Шогик сердится:

– Тогда, чего мы стоим? Давайте вернёмся, пока не стемнело и волки на нас не напали.

– Давайте хотя бы найдём дерево, сядем, пообедаем, – предлагает бабушка Аракси. – Мы же все голодны.

Она зовёт внуков, чтобы те забрались на телегу.

– Мы не идём, – говорит Рузан, – здесь хорошо.

– Мы не голодны, – говорит Кнарик.

Уговаривая, угрожая, удаётся вытащить их из воды.

– А почему не идём на остров? – плачет Кнарик.

Рузан просит остаться на берегу Севана.

– Как-нибудь в другой раз, – пробует убедить её бабушка. – Смотри, нет ни деревца, ни цветов. Как будем сидеть под солнцем?

Бабушка Азнив взволнованно глядит на остров, будто внуков увидала. Ищут деревце. Всё нет и нет. И вот, наконец, нашли три дерева и решили посидеть в их тени. Вокруг – болото, квакают лягушки, несметное количество комаров.

Бабушка Азнив говорит:

– Значит, Бог так возжелал, – и не ропщет.

Все – уставшие, опалённые солнцем и голодные. Едят с аппетитом. Вкусная еда заставила забыть неудачи путешествия. Сколько Каро ни уговаривали, чтобы сел с ними, он не соглашался. Ушёл в сторонку, опустил голову. Бабушка Аракси предлагает ему различную еду, и даже для того чтобы открыть аппетит, наливает в стакан немного водки.

– Ешь, сынок, ещё предстоит пройти долгий путь.

Каро ест с кислой миной на лице, наверное, такая пища непривычная для него. Настроение Шогик приподнятое, она достаёт из телеги верёвку, и, повесив на дерево, делает из неё качели.

– Рузан! – зовёт Шогик.

Рузан подбежала к ней, думая, что та хочет посадить её на качели. Но Шогик говорит:

– Покачай меня немного.

Рузан сильно толкнула разок, потом во второй раз, затем в третий… Шогик от восторга хохотала и просила:

– Сильнее раскачивай.

Рузан, поняв, что у неё и в мыслях нет спуститься с качелей, направила их к дереву напротив. Шогик успела закрыть лицо руками. Её руки и колени расцарапались. Она спрыгнула с качелей, чтобы отшлёпать Рузан, но та убегала и при этом говорила:

– Случайно получилось, не хотела я.

– Что ты тягаешься умом с ребёнком? – говорит Востаник и берёт огонь на себя.

– Зачем привёл меня в это захолустье? – Спрашивает Шогик и от злости ущипнула мужа за руку. А он и звука не издал.

Потом говорит:

– Давай возвратимся домой. Что за удовольствие слушать кваканье лягушек?

Женщины собрали посуду, сложили в корзины, через несколько минут все уже забрались на телегу, и Каро занял своё место.

– Но-о! Пошёл!

– Сегодня исторический день, – говорит бабушка Аракси.

Шогик прыснула со смеху.

Каро свой гнев изливает на бедных покорных лошадок. Они, которые послушно тащили телегу, оскорбившись, переходят на бег. Каро дорогу знает, он уже не гонит лошадей сквозь цветы. К вечеру они добрались до деревни Джрагацнер. Все уставшие, с головы до ног в пыли. Как будто от Севана до Джрагацнер добирались пешком.

– Наверное, Богу так было угодно. Ну, хоть Севан увидели, – сказала бабушка Азнив.

– Севан – это сказка, – говорит бабушка Аракси, – цвет воды я никогда не забуду. Исторический был день. Молодец, Каро. Не беда, как-нибудь в другой раз поедем на остров…

Каро, наконец, улыбнулся. Его благодарят, и, пожелав друг другу спокойной ночи, все расходятся по домам.

Клара Терзян

Перевод с армянского Эринэ Бабаханян

Продолжение

Top