«Наша Среда online» — Вы, конечно, можете теперь считать меня нерукопожатной русофобской особью и навсегда удалить из своей жизни, но я вам всё-таки расскажу, как я в Тбилиси жила в стане предателей Родины целых четыре дня. В конце концов, я — журналист. И тот же Михаил Кольцов проникал в лагерь противника, чтобы написать книгу «Петлюровщина», ездил в Венгрию по фальшивому паспорту, чтобы рассказать о фашистском режиме, и получил доступ к политзаключённому- коммунисту в немецкой тюрьме Сонненберг, утаив свою личность.
Я была не столь героической, конечно, подъехав на такси от Дома юстиции до Сололаки за 10 лари, переплатив в 2 раза, и оказавшись в старом атмосферном квартале, который строили армянские купцы. Мой дом располагался напротив детского садика, фасад которого украшал барельеф с изображением пиросманиевской девочки, а окна были с радужными шторами. Я было сунулась во двор и спросила у колоритного курящего мужчины, где тут гостевой дом, мне объяснили.
Поднявшись на третий этаж дома, тоже красивого, но с печальным фасадом, как в «Ускользающей красоте» Бертолуччи, по деревянной лестнице, я очутилась перед дверью. На ней были всякие наклейки, большинство из них кодировало неизвестные мне смыслы, я распознала только жовто-блакитный флажок, ЛГБТ и еще отдельно тбилисский прайд. На записной бумажке было написано: take your shoes, снимите свою обувь. И я постучала.
Дверь открыла женщина с русскими чертами лица, младше меня, больше спокойная и индифферентная, чем приветливая. Я заплатила 120 лари, и меня провели через общую гостиную и кухню, наполненные как в картинах Босха, подверженного фобии пустоты, всяким уютным хламом и изящно сработанными вещичками с тифлисских блошиных рынков. Здесь было параллельно оборудованы столики типа барных, и за одним из них сидела миловидная азиатская девочка, которая приветствовала меня на английском языке.
Через пару дней оказалось, что она японка из Нагасаки, маркетолог, и уже объездила большое число стран, в том числе такие, как Казахстан и Узбекистан. Мы с ней живо стали обсуждать наши переходы, потом японскую литературу, потом я рассказала ей о том, что видела в Москве театр но и кабуки. При упоминании мной национального достояния Японии Накамуро Гандзиро lll, который в свои 72 играл 18 летнюю О-сан в «Самоубийстве влюбленных в Сонедзаки», она подпрыгнула и захлопала в ладоши.
В самой комнате было 5 спальных мест, 2 двухъярусные кровати и еще одна, которую на сутки заняла молодая красивая француженка. Приезжие менялись часто, только японка оставалась. И в опасной близости к героям Верхнего Ларса, покинувших на самокате Россию, мне невольно приходилось прислушиваться к здешним разговорам.
Первое, что я заметила в состоянии этих людей, это тяжёлая затяжная депрессия. Их лица не выражали ни одной эмоции, как будто они питались травой. Холодная умеренная сосредоточенность на своих внутренних чувствах, которые они не собирались транслировать приезжим. Особенно таким как я, ввалившимся в их пятиколоночный мещанский мирок гераней и жарящихся на ужин полуфабрикатов, в ярком русском платке.
Время от времени им кто-то звонил, и мне стало ясно, что со эмигрантской сплоченностью здесь большие проблемы. Бежавшие из России жили здесь в изоляции: они были не нужны как местным, так и таким же, как они, яростным критикам «военного вторжения Путина на Украину». Из ряда разговоров было ясно, что все они в этом подполье напряжённо следят за событиями в России, жонглируют именами политологов и все подвергают критике. Особенно внушали им ненависть люди в погонах, в одном разговоре муж хозяйки стал говорить о том, как ФСБ продвигают везде своих, совсем как во времена КГБ. Тут разговор пошел про генерала КГБ Гейдара Алиева, памятники которому так насаждают повсюду, потому что он конторский.
Не скрою, слушать эту альтернативную современную историю было подчас забавно, если бы не злость.
Этим людям было явно неведомо, что такие, как они, развешавшие жовто-блакитные тряпки по всему Тбилиси, вместе с флагами ЛГБТ, Евросоюза, и имеющие в кофейнях логины и пароли Slava Ukraine, Bandera, как раз и находятся с сыном Гейдара Ильхамом в одном геополитическом лагере, при этом, как-то забывая, что не генерал КГБ Алиев, а завербованный британской разведкой MI-6, при сломе СССР нажимал на кнопку Сумгаита, Баку, и спускал дикие орды бывших советских азербайджанцев на армян и русских, которыми они когда-то были перед тем, как окончательно стать вырусью.