КУЛЬТУРНЫЙ КОД
«Наша Среда online» — Сближение народов в духовно-культурной области обычно бывает вызвано к жизни объективными условиями развития того или иного общества. Общая тенденция в развитии наций ведет к расцвету их национальных культур и одновременно к политическому, социальному, духовному единению. Красноречивое свидетельство тому – имеющие богатейшие традиции российско-армянские историко-культурные и литературные взаимоотношения нового времени.
Армения и Россия в этом аспекте – достойный подражания пример для многих народов бывшего СССР, ибо не растеряли на перепутье исторических катаклизмов девяностых годов ХХ века накопленное за последние два столетия наследие исключительно плодотворных армянско-русских контактов в области литературы и искусства, науки и культуры. Об этом свидетельствуют и последние изыскания в области армяно-российских взаимосвязей, попытки современного поколения армянских исследователей вскрыть новые “тайники” благотворного воздействия друг на друга русского и армянского народов, извлечь новые документальные факты и прочие свидетельства духовной близости единоверных народов…
Академик Н.Марр писал: “…ни одна культура не может пониматься без влияния народа на народ и взаимного плодотворного влияния, но армянская культура занимает в этом отношении особое место. Составляя узел национальных отношений не только среди современных народов, но и среди вымерших культурных народов, а также в настоящем живом цивилизованном мире, – армяне были первыми, которые поняли еще в средние века интересы международности и восприятие всеобщей истории”.
Представители армянской интеллигенции конца XIX-начала XX вв., в частности Восточной (“Русской”) Армении, прекрасно понимали позитивные стороны взаимовлияния армянского и русского народов, объединенных почти два столетия, вплоть до распада Советского Союза, общей общественно-политической судьбой, общими достижениями и проблемами… Среди них – Ованес Туманян, Аветик Исаакян, Иоаннес Иоаннисиан, Ваан Терьян и многие-многие другие, оставившие неизгладимый след в армянской литературе нового времени. Они были из тех, без творческого энтузиазма которых вряд ли состоялись бы многие литературно-культурные акции ХХ века, имеющие непреходящее значение в духовной и общественно-политической жизни армянского народа. Некоторые из убежденных сторонников российской ориентации Армении, плодотворного развития русско-армянских всесторонних связей, выделились также активным участием в создании и издании поистине уникальной работы – сборника “Поэзия Армении с древнейших времен до наших дней” под редакцией выдающегося русского поэта, прозаика, драматурга, литературоведа и литературного критика, одного из основоположников русского символизма Валерия Яковлевича Брюсова (1873 — 1924). Благодаря вошедшим в антологию своим непревзойденным переводам из армянской поэзии, циклу оригинальных стихов об Армении, блестящему очерку “Летопись исторических судеб армянского народа” и другим статьям В.Брюсов стал одним из самых любимых и почитаемых друзей армянского народа.
Валерий Брюсов и Армения – это уникальная тема армянско-российских культурных взаимосвязей, цельный пласт литературных взаимоотношений двух народов и стран, которые исследованы в Армении за десятилетия советского периода развития нашего “общего общества” и вплоть до настоящего времени настолько широко и глубоко, что полный охват их невозможен в рамках “юбилейной” статьи…
…Антология “Поэзия Армении”, изданная в Москве в 1916 г., была вызвана к жизни в первую очередь как духовная акция – реакция на события Первой мировой войны, когда значительная часть армянского населения Османской империи оказалась уничтоженной или депортированной с родной земли. Инициатива армянской интеллигенции России призвана была доказать миру, что истерзанный армянский народ жив и способен противопоставить насилию и крови свои высочайшие духовные достижения в области культуры, искусства, поэзии… Цель была благороднейшая, а потому заинтересовавшая также российских деятелей литературы.
Итак, в тревожные дни военной осени 1914 года у армянской интеллигенции возникает мысль о необходимости издания сборников армянской литературы не только на армянском, но и русском языке, поддержанная Московским Армянским комитетом, возглавляемым известным общественным деятелем, публицистом и издателем Степаном Мамиконяном. В октябре-ноябре того же года московский писатель и переводчик К.Микаэлян сообщает своему другу В.Терьяну о том, что “мысль подал он” и воодушевление “старших товарищей” по этому поводу было большое. 16 ноября он пишет поэту, что цель намеченного к изданию сборника армянской поэзии – “дать русской общественности представление о культурном уровне армян”, что следует издать “роскошный сборник” на русском языке, в который войдут все жемчужины армянской литературы в “отменных переводах”.
25 марта 1915 г. К.Микаэлян сообщает в письме Терьяну о том, что встречался с Мамиконяном, Кусикьяном и Цатуряном, изложил им свои планы и получил одобрение, заверяет, что и сам Терьян, и Макинцян обязательно войдут в редакционный совет, рекомендует поручить поэтические переводы “самым лучшим русским поэтам”, поместить в начале маленький очерк об армянской литературе, к каждому писателю дать биографическую справку. Напомним, что еще в конце 1914 г., в своем письме от 2 декабря, он имел в виду уже вполне конкретных русских поэтов, которых, по его мнению, следовало привлечь в качестве переводчиков к работе над армянской поэзией – Брюсова, Бальмонта, Бунина, Блока…
Усилия армянских литераторов, живущих духовными интересами родного народа, увенчались успехом: их планы были одобрены, и 29 апреля 1915 г. Московский Армянский комитет принимает официальное решение об издании сборника. В письме Терьяну от 1 мая Микаэлян воодушевленно пишет: “Должен сообщить тебе радостную весть. Вопрос о сборнике решен. Позавчера на заседании Комитета сделали доклад об этом предприятии и после горячих споров, при поддержке подавляющего большинства армян наше предложение прошло… Очень трудно было втолковать представителям нашей буржуазной интеллигенции, какое большое моральное значение имеет подобное дело…”.
Один из верных подвижников и инициаторов создания и издания “Поэзии Армении” К.Микаэлян в письме от 27 июня 1915 г. пишет В.Терьяну, что вместе с друзьями — Ал.Цатуряном, П.Макинцяном и др. – был у Брюсова, который их “принял очень хорошо” и “дал согласие” редактировать вызвавший у него интерес сборник армянской поэзии. Все названные и некоторые другие молодые армянские литераторы, жившие или учившиеся в этот период в Москве и Петербурге, стояли у истоков зародившегося у русского поэта подлинного и серьезного интереса к Армении и ее многовековой литературе. Они буквально дышали интересами нации и пытались сделать все возможное для достойного представления богатейшей духовной культуры Армении, в первую очередь перед российским обществом, русской интеллигенцией.
Заметим, сама идея была новая, сопряженная с большими трудностями, прецедентов не было, ни одно издательство не хотело брать на себя расходы по изданию, осуществить его можно было только на благотворительных началах – найти какую-нибудь общественную организацию или мецената, которые пошли бы навстречу этой “проблематической затее”… Мецената не оказалось, но в Москве было общество – Армянский комитет оказания помощи беженцам от войны, с которыми молодые патриоты связывали определенные надежды. Потребовалось немало времени и усилий, чтобы доказать “досточтимым членам” этого общества необходимость и “полезность” показа русскому обществу культурных сокровищ армянского народа. “Каким-то чудом” на издание обществом была ассигнована определенная сумма, но столь неожиданное благоприятное решение вопроса застало молодежь врасплох – ведь литературно-организационная сторона дела была еще не ясна: возьмутся ли русские поэты за перевод при совершенном незнании армянского языка, кого можно пригласить редактором сборника?
Несколько отвлекаясь, скажем, что не было секретом отношение дореволюционного русского писателя к литературе так называемых “инородцев”. Кто из них придавал серьезное значение ей, кто интересовался ею? Единственным, от которого можно было рассчитывать получить советы и поддержку, для молодых литераторов был Максим Горький, проживавший тогда в Финляндии. И армянские интеллигенты отправляются к нему…
Инициативу армянских литераторов известный русский писатель одобрил. Более того, оказалось, что “аналогичные мысли были и у него, но только в более широких масштабах” – Горький предполагал выпустить ряд сборников национальной литературы, мотивируя это тем, что русские не знают культуру народов, разделяющих политическую судьбу страны, народов древних, с устоявшимся моральным обликом, с вековой мудростью и культурой. Горький был убежден, что нужно “влить эти ценности в русскую культуру – от этого она только выиграет”. Участник сей знаменательной встречи К.Микаэлян писал: “Мы буквально были поражены его памятью, его знаниями, необъятной эрудицией, любовью и уважением к литературе и культуре народов, о которых в то время никто не говорил. Обаятельным, необычайно обаятельным показался нам Горький”. Перейдя к идее, с которой армяне заявились к нему, русский писатель, к сожалению, отказался от редактирования антологии армянской поэзии, так как намерен был сам возглавить работу над другой книгой, куда вошли бы также прозаические произведения армянской литературы. (И действительно, под редакцией Горького в 1916 г. вышел “Сборник армянской литературы”). Однако писатель рекомендует армянским друзьям обратиться или к Бунину, или к Брюсову, замечая, что хотя первый – академик, но “Брюсов сделает больше и лучше”: “человек добросовестный, усидчивый, работоспособный … Брюсов лучше!”
Отметим, что в реализации благородной идеи издания “Поэзия Армении” в переводах и под общей редакцией В.Брюсова всемерно участвовали такие видные в истории армянской культуры ХХ столетия деятели, как выдающиеся поэты Ваан Терьян и Александр Цатурян, общественно-литературные деятели Погос Макинцян и Карен Микаэлян… Они отбирали материалы, переводили, составляли подстрочники поэтического текста и, наконец, некоторые оказались также учителями армянского языка для русского поэта.
Удивительный факт: на фронтах Первой мировой грохотали орудия, массами гибло мирное армянское население в результате военных действий России с турками на Кавказском фронте, и в то же время передовая интеллигенция находит силы для масштабных духовно-моральных акций…
…Время показало, что Горький был прав и выбор оказался блестящим, но в тот сложный период инициаторами издания лишь осознавалось несомненное значение его для армянского народа, армянской литературы. К.Микаэлян подчеркивал тогда в одном из писем Терьяну: “…это будет пробным камнем для нашей литературы, посмотрим, что скажет русский читатель. Если отнесется одобрительно, этот факт будет иметь огромное влияние на нашу литературу”.
Выдвинутые В.Брюсовым требования о тщательном ознакомлении с делом были удовлетворены Московским Армянским комитетом – ему были предоставлены соответствующие материалы и публикации по литературе, истории и культуре Армении, и лишь ознакомившись с ними, Брюсов согласился возглавить работу по изданию армянской поэзии на русском языке.
Рекомендация М.Горького обратиться к В.Брюсову вполне обоснованна и понятна: в начале ХХ в. в России были широко известны его переводы сочинений Вергилия, Данте, Верхарна, Верлена, Метерлинка, Уайльда и др. Сочинения самого Брюсова звучали уже на немецком, французском, английском, итальянском, польском и других языках. На армянском в 1912-1913 гг. были опубликованы, в основном в терьяновских переводах, брюсовские стихи “Грустный вечер”, “Быть без людей”, “Городу”, “Одиночество”, “Блудный сын”, “Час воспоминаний”, “Благословение”, “Колыбельная песня”, “Побег” и др. В 1913 г. издательство “Сирин” предприняло издание Полного собрания сочинений В.Брюсова в 25 томах, к сожалению оставшееся незавершенным – вышло в свет всего несколько томов… Все это свидетельствовало о колоссальной творческой работе, проделанной Брюсовым за четверть века и он, пожалуй, оказался в авангарде российского “поэтического цеха”…
Вне сомнения, именно эти достижения и заслуги имел в виду М.Горький, рекомендовав Брюсова возглавить работу по изданию русскоязычного сборника армянской поэзии. Поэт энергично и с воодушевлением приступил к делу: в короткий срок организовал работу с помощью вышеназванных армянских энтузиастов, привлек большую группу известных поэтов и переводчиков – Ю.Балтрушайтиса, К.Бальмонта, А.Блока, И.Бунина, В.Иванова, В.Ходасевича, С.Шервинского и др., но, конечно, основной переводческий “груз” взял на себя. Так, из почти трехсот стихотворений, включенных в подготавливавшуюся антологию, Брюсов сам перевел около половины, написал обстоятельный вступительный очерк, не превзойденный и в наши дни по размаху, глубине и объективной оценке армянской лирики на протяжении веков. Выход в свет “Поэзии Армении” под редакцией В.Брюсова стал выдающимся явлением армянской литературно-общественной жизни, заметно усилил интерес российского общества к духовно-нравственным ценностям армян.
Российскую и армянскую печать заполонили лестные отклики самых авторитетных деятелей… Так, например, в статье профессора Петербургского университета Ф.Батюшкова “Поэзия народа-художника” (“Речь”,1916) антология армянской поэзии охарактеризована как “откровение целого народа”, когда, по мнению автора, кажется, что перед читателем “одно лицо в разных его проявлениях, одна собирательная единица – народ армянский, как цельный самостоятельный организм…”
Подвижнический труд В.Брюсова, буквально “мобилизовавшего” группу известных и видных русских поэтов и переводчиков к благородной и трудоемкой работе, необходимой в первую очередь армянскому народу и обществу, без преувеличения можно назвать подвигом. В мировой практике переводческой школы, видимо, трудно найти что-то сопоставимое с брюсовской “Поэзией Армении” – русский мэтр выступил здесь в нескольких ипостасях: организатор переводов, редактор, автор обстоятельнейшего вступительного очерка и подробных примечаний. Разумеется, во всех этих делах ему всячески помогали армянские литературно-общественные деятели.
Супруга поэта Иоанна Матвеевна вспоминала: “За несколько месяцев занятий ( с армянскими литераторами. – Р.Б.) Валерий Яковлевич сделался восторженным поклонником армянской поэзии и армянского народа. Помню, с каким восторгом подыскивал Брюсов слова, которые передавали бы более или менее верно соответствующие звуки стихотворения”.
Русский поэт неутомим: чтобы прочувствовать реакцию армянского общества на проделанную им работу до издания сборника, в конце 1915-начале 1916 г., он выступает с лекциями о многовековой армянской литературе, в частности поэзии, не только в российских столицах – Петербурге и Москве, но и, несмотря на военное время и близость линии Кавказского фронта, выезжает в Закавказье – в густо населенные армянами Баку, Тифлис и в сердце Восточной Армении – Эривань.
Многочасовые лекции в этих городах по своей глубине и меткости оценок привлекают внимание не только местной интеллигенции, но и более широких кругов читателей и почитателей армянской поэзии. Отметим вновь: эти поездки состоялись фактически в разгар боевых действий на Кавказском фронте, когда вследствие перемежающихся то побед, то поражений русской армии в боях с турками, в российские пределы хлынули из Турции беженцы из Западной Армении, и многие города, села, приюты по всему Закавказью были переполнены армянскими сиротами, женщинами, стариками, детьми – больными, обездоленными, покалеченными войной… И в таких, почти безнадежных, условиях русский поэт своими поездками и лекциями пытается поднять дух подавленных грозными событиями армян…
Первые лекции В.Брюсова о “Поэзии Армении” в Закавказье состоялись в Баку 8 и 13 января 1916 г. Влиятельная армянская община города радушно приняла российского гостя, а представитель местного Общества любителей словесности классик армянской литературы Иоаннес Иоаннисиан тепло отозвался о “герое дня”: “Мы восхищаемся Брюсовым-поэтом и, одновременно, преклоняемся перед Брюсовым-человеком, который в час нашего бедствия проявил столько симпатии к народу-страдальцу… Нет на свете воздаяния, достаточного за то начинание, которое возглавляете Вы, — начинание, направленное на ознакомление русской общественности с многовековым творчеством армянского народа”.
Затем Брюсов выехал в Тифлис – важнейший центр армянской общественно-культурной жизни тех времен, где поэту, по воспоминаниям супруги поэта, был устроен “самый пышный прием”. Брюсов, помимо проведенных здесь 15 и 22 января лекций, встреч с цветом армянской интеллигенции и широкой публикой, посетил могилу великого поэта-ашуга, любимца всех народов Закавказья Саят-Новы, поклонился праху А.Грибоедова.
Патриарх армянской поэзии Ованес Туманян в дни тифлисских лекций Брюсова, обращаясь к русскому поэту от имени местного Общества армянских писателей, сказал: “Вы явились одним из тех немногих людей, которые смогли прочесть эти волшебные письмена (армянской поэзии. – Р.Б.) и обнародовать их. О нашей поэзии, о нашей культуре просвещенный мир и в особенности Россия знают мало. Вы явились первым из русских поэтов, который вместе со своими известными коллегами широко знакомит читателя с поэзией, творческой силой армянского народа… И за это высокое и прекрасное начинание я сердечно благодарю Вас…”. С признательностью Ов.Туманян подчеркивал: “В дни, когда мы, изнемогая от бремени национального бедствия чувствуем себя беспомощными и слабыми, в эти дни приезжает к нам с далекого севера знаменитый русский поэт Валерий Брюсов и говорит о нашем величии, о моральной, духовной силе армянского народа – о его поэзии…”. Коснувшись значения России и русской культуры в жизни армянского народа, великий поэт заметил: “Сами мы давно уже связаны с русской литературой, а теперь очень рады, что связь эта становится взаимной. И утверждаете ее Вы. Дай Бог, чтобы Вы были не единственным высоким представителем русской интеллигенции, идущим к нам от имени русской литературы со словами любви и уважения”.
Среди прослушавших лекции В.Брюсова был и выдающийся писатель-классик Александр Ширванзаде, который, очарованный личностью, мастерством и широкими познаниями Брюсова, впоследствии писал: “Никогда не потускнеют в моей памяти те подлинно поэтические картины, которые в течение четырех часов создавал тонкий мыслитель и не менее тонко чувствующий поэт могуществом своей чарующей кисти”.
18 января 1916 г. Брюсов выехал в центр “русской” Армении – в Эривань, где также прочел две лекции об армянской поэзии. Земля Армении, настоящий армянский город, вросший в подножье впервые воочию увиденного величавого Арарата, оставили столь глубокое и неизгладимое впечатление на русского поэта, что он создает целый цикл ярких стихов – “К Армении”, “К армянам”, “К Арарату”, “Арарат из Эривани”, “Тигран Великий” и др.
Особая аура древней армянской земли воодушевила Брюсова, окрылила его воображение, и родились нетленные строки о библейской стране:
Армения! Твой древний голос –
Как свежий ветер в летний зной:
Как бодро он взвивает волос,
И, как дождем омытый колос,
Я выпрямляюсь под грозой!
В свою очередь восторженный поклонник и блистательный переводчик брюсовской поэзии Ваан Терьян посвящает собственные стихи русскому мэтру художественного слова:
Я с юношеских дней любил твой строгий стих,
Холодный, северный твой сдержанный язык,
И много в нем тепла я чувствовать привык
Под скрытым пламенем спокойных строк твоих.
Ты в испытаний дни, в час страшных бурь и бед,
Когда в волнах наш челн захвачен штормом был,
Как верный друг, мой край несчастный посетил
И предсказал нам всем спасение и свет.
(Пер. Вс. Рождественского)
Закономерно, наверное, что посвященные Брюсову стихи появились и у других самых известных и одаренных поэтов Армении – Иоаннисиана, Туманяна, Ав.Исаакяна, Чаренца…
5 августа 1916 г. – “день рождения” антологии. Успех книги под редакцией и с великолепным вступительным очерком В.Я.Брюсова “Поэзия Армении и ее единство на протяжении веков” превзошел все ожидания инициаторов издания. На нее живо и положительно откликнулась не только армянская общественность, творческая интеллигенция, что вполне естественно, но и ряд видных русских прогрессивных деятелей, испытывающих симпатии к армянам и Армении.
Разумеется, армянскими интеллигентами заблаговременно создавалась в российских литературно-общественных кругах определенная благоприятная “информационная” почва. Так, например, московский “Армянский вестник” в номере от 27 марта 1916 г., в частности, сообщал, что редактируемый поэтом Валерием Яковлевичем Брюсовым сборник “Поэзия Армении” скоро поступит в печать. Особо отмечается вступительная статья В.Брюсова, в которой “выдающийся русский поэт с высоким подъемом и с благородным порывом отзывается об армянском народе и о его достойной всеобщего внимания поэзии”.
В своем письме супруге поэта – Иоанне Матвеевне Брюсовой от 17 октября 1916 г. преданный делу издания антологии с первого до последнего дня К.Микаэлян сообщает: “…Все то и дело спрашивают о сборнике, несколько экземпляров, полученные здесь, переходят из рук в руки… О нашем сборнике пока я не слышал ни одного плохого отзыва. Все, без исключения, отзываются восторженно”.
Дело чрезвычайной важности было сделано блестяще, но сколько за этим стояло трудных хлопотных переговоров, встреч, бесед, писем!
Аветик Исаакян, и после вынужденного отъезда за границу поддерживавший связи с Родиной, отозвался из Европы на беспримерный труд, осознавая, как велики заслуги в этом деле энергичных армянских литераторов и в вовлечении В.Брюсова в создание антологии. Так, 18 марта 1917 г. Исаакян писал из Женевы К.Микаэляну: “…получил “Поэзию Армении” – грандиозные усилия и грандиозное дело, не имеющее себе равных… Передай глубокую признательность г-ну Брюсову и скажи, что он – один из самых больших и искренних друзей армянского народа”.
Нет сомнения в том, что столь очевидный успех “Поэзии Армении” и В.Брюсова как редактора был предопределен участием в работе целого ряда известных и видных деятелей армянской творческой интеллигенции – поэтов, писателей, переводчиков. Взгляды Брюсова и ряда представителей армянской литературы, взявшихся за это дело, во многом совпадали – в вопросах оценки и характеристики многовековой поэзии Армении и отдельных ее представителей, чувствовалось даже пристрастие к одним и тем же стихам средневековых поэтов…
Резонанс по выходе в свет уникального издания был огромен. Работа явилась “путеводной звездой” для всех последующих русских поэтов – благодаря знакомству с ней многие из них искренне влюбились в Армению, в ее высокую духовную культуру, стали подлинными друзьями армянской литературы и армянского народа на всю жизнь.
Трудоемкая, грандиозная работа была завершена, но крепкие узы все еще связывали В.Брюсова и самых ярких и выдающихся представителей армянской творческой интеллигенции того времени. Так, К.Микаэлян в знак глубокой привязанности к русскому поэту преподносит ему в 1916 г. сборник собственных произведений “Зимний вечер” с трогательным автографом: “Дорогому Валерию Яковлевичу Брюсову, чье слово утешало в дни испытаний судьбы скорбные сердца всех армян, чье дело воодушевило всех работников пера окровавленной Армении”.
В.Брюсов также и впредь не забывает своих верных и компетентных помощников по “Поэзии Армении”… Более того, он задумывает новое издание – сборник армянской прозы, который мыслился им в самом широком охвате: помимо художественной, предполагалось включить прозу научную, дидактическую, философскую и т.п. Вместе с тем, по задумке Брюсова, это должна была быть книга для читателя “прежде всего интересная, увлекательная”. Подкупает тот факт, что и для сборника прозы русский поэт избрал тот же принцип отбора произведений, что и для антологии “Поэзия Армении”, – сочетание историзма с художественностью: “они должны быть характерными для своей эпохи и должны быть художественными по выполнению”. К сожалению, грандиозному замыслу не суждено было осуществиться не только в силу финансовых проблем, но и назревающих политических событий в России – революции… Лишь спустя долгие десятилетия, в 2010 году, благородный замысел русского поэта был реализован благодаря Ереванскому лингвистическому университету им. В.Брюсова и Министерству культуры Армении (составление и подготовка сборника к изданию Н.Сейранян).
…Неоценимый и весомый вклад В.Я.Брюсова в развитие российско-армянских литературно-общественных связей в начале ХХ века, в пропаганду армянской духовной культуры в России, в пробуждение подлинного интереса к многовековой армянской литературе у русского читателя и ценителя поэзии, естественно, вызвали “встречное” внимание армянского общества к известному поэту, выразившееся в переводах его сочинений на армянский видными мастерами слова (В.Терьяном в первую очередь), в появлении литературно-критических статей и воспоминий о нем (Ав.Исаакян, А.Ширванзаде, Д.Демирчян, Ст.Зорьян, Лео, П.Макинцян, А.Сурхатян, А.Каринян, Т.Ахумян и др.).
Армянское правительство высоко оценило беспримерный труд В.Брюсова на благо армянского народа – в связи с пятидесятилетним юбилеем в 1923 г. он был удостоен звания Народного поэта Армении.
Начиная с 1962 г. и по сей день организуются и проводятся, в основном в Ереване, “Брюсовские чтения”, которые носят серьезный, научно-исследовательский характер. Последние подобные чтения прошли в 2010 г. в Ереванском лингвистическом университете, носящем имя русского поэта. Знаменитая антология “Поэзия Армении” переиздана трижды (1966, 1973, 1987). В конце восьмидесятых годов прошлого века в Ереване был подготовлен и издан солидный и ценный двухтомник “Брюсов и Армения”. Вышла в свет также брюсовская Библиография в двух томах (1976, 2010), охватившая более чем вековой (1884–1994) период его творческой деятельности. В независимой Армении выпущена почтовая марка, посвященная В.Брюсову. К пятидесятилетию “Брюсовских чтений”, как дань глубокого уважения к русскому поэту, в 2012 г. в Ереване была проведена юбилейная конференция, на которой подведены многолетние и плодотворные итоги брюсоведения.
Большой и достойный друг Армении и армянского народа Валерий Яковлевич Брюсов навечно вписан в анналы русско-армянской многовековой дружбы.