КУЛЬТУРНЫЙ КОД

Посвящается светлой памяти Генриха Чтчяна

У всех сказок счастливый конец, несмотря на то, что герои преодолевают несказуемые трудности, подвергаются многочисленным испытаниям. Побеждают любовь и вера.

О такой любви повествует балет А. Меликова «Легенда о любви», поставленный на сцене Ленинградского государственного академического театра оперы и балета им. С. М. Кирова (с 1992 г. Мариинский театр). Волнующая сцена танца главных героев сопровождается игрой скрипки. Скрипач играет на сцене, за занавесью. Его пальцы извлекают чарующие звуки, которые уносят танцоров и зрителя ввысь, и кажется, ничто не бренно, все парят в бескрайней вселенной. На сцене играет солист театра, талантливый молодой человек по имени Генрих Чтчян.

Помимо оперных и балетных спектаклей, Генрих долгие годы будет играть и в симфоническом оркестре театра, а также будет концертмейстером-солистом ансамбля старинной музыки «Ars Consoni» под руководством Владимира Федотова.

Он часто ездит на зарубежные гастроли. А если вспомнить, каких профессиональных исполнителей отправляли в зарубежные поездки в советские годы, то нетрудно представить профессиональную репутацию Генриха, благодаря которой он ездил на гастроли и с театром, и в составе симфонического оркестра. Он объездил весь земной шар. Всюду выступления артистов из России проходили в переполненных зрителями залах. В этом ослепительном успехе есть и толика заслуги Генриха Чтчяна, его высоко ценили и дирижер, и коллеги, и артисты балета и оперы. Сидящий в зале армянин, живущий вдалеке от родины, гордился своим соотечественником, знакомился с ним, ждал следующей встречи, которая не заставляла себя долго ждать.

Возвращения домой с гастролей с нетерпением ждала семья Генриха в Санкт-Петербурге, с нетерпением ждали в Ереване отец, заслуженный педагог республики, известный географ Ованнес Чтчян, мать Тамара, которая также была педагогом, сестра, знаменитый композитор Гегуни Читчян, старший брат — Григорий со своей семьей. Кстати, из троих детей лишь Григорий нарушил в семье склонность к музыке, он кандидат технических наук.

Генрих, младший сын Тамары и Ованнеса, родился в 1935 году в городе Ленинакане (ныне Гюмри). Родные рассказывают, что в детстве он очень любил тайком уходить из дома, ему хотелось увидеть мир. К счастью, город был небольшим, многие жители знали друг друга, и, увидев Генриха то на вокзальной станции, то у театра, то в парке, возвращали мальчика домой.

В 1940 году чета Чтчян, заметив музыкальные и творческие способности своей дочери Гегуни, переезжают жить в Ереван. Гегуни продолжает учебу в музыкальной школе имени Чайковского, куда спустя годы поступает Генрих в класс скрипки. Учителя связывают с ним большие надежды.

Ему было шесть лет, когда началась Великая отечественная война. Как и по всей стране, и в Армении все производилось для фронта, во имя победы люди выносили горе, смерть родных, мирились с голодом, с холодом, и со всеми невзгодами. В семье Генриха тоже был недостаток хлеба, и когда семья садилась за стол, он должен был убедиться, что нарезанный на доли хлеб достался отцу, матери, сестре и брату, и только тогда он протягивал руку к хлебнице. В годы учебы в музыкальной школе, затем в консерватории, он часами усердно занимался дома. Сделав ошибку, или, если игра не нравилась, он водил смычком по струнам, как будто стирал ластиком сыгранное, и начинал играть этот отрывок или все произведение снова и снова, пока не получал от инструмента прочувствованное им звучание отдельной ноты, аккорда, музыкальной фразы.

Как-то, услышав, как тщательно, скрупулезно, с какой глубиной он занимается над скрипичной пьесой Крейслера, я сказала ему:

— Генрих, если бы ты посвятил толику того времени, которою ты даришь скрипке, какой-либо науке, ты давно стал бы доктором наук.

Последовал ответ:

— Меня кроме музыки ничего не могло бы так увлечь.

В   студенческие  годы   у   Генриха  был  друг Сергей Агаджанян, который оставил в Тегеране родителей и один-одинешенек перешел без визы границу, чтобы жить в Армении и учиться в Ереванской консерватории. Родные не могли оказывать ему материальную помощь, и он жил на студенческую стипендию и небольшие средства, которые зарабатывал фотографией. Генрих решил, что и он достаточно взрослый и не должен быть обузой для семьи и стал жить самостоятельно, на студенческую стипендию. Были дни, когда он питался одними вареными макаронами, но ни разу не посетовал. Это был человек очень сильной воли. Студентом выпускного курса консерватории поехал с друзьями в Москву, в один из самых больших культурных центров страны. Домой вернулся раньше времени, и только потом родные узнали, что имеющиеся при себе деньги на поездку он отдал нуждающемуся другу. И эти черты характера сформировали в дальнейшем Генриха-человека, Генриха-музыканта.

В 1960 году в Ереване гастролировал пианист, лауреат международного конкурса имени П.И. Чайковского американец Ван Клайберн. Весь Ереван был поглощен концертами пианиста. В консерватории заметили, что всегда аккуратно одетый, с зачесанной назад копной кудрявых волос, привлекательный Генрих внешне очень похож на Клайберна. Влюбленные девушки вздыхали по нему, а он, казалось, не замечает, всегда серьезен, немногословен. Только очень близкие ему люди знали, какое чувствительное, доброе сердце бьется в его груди.

Генрих был тесно связан с сестрой Гегуни, которая, казалось, была ему второй матерью, столь же заботливой и внимательной.  Она тщательно следила за учебой брата, брала его на симфонические концерты, была незаменимым советчиком. Музыка способствовала их близости. Генрих был многообещающим скрипачом. Еще в студенческие годы всесоюзное жюри утвердило его кандидатуру на участие в международном конкурсе имени Дж. Энеску.

Генрих с отличием окончил Ереванскую консерваторию им. Комитаса, класс профессора Грачья Богданяна, и по решению экзаменационной комиссии был направлен на продолжение учебы в аспирантуре. С этой целью он отправился в Ленинград, мечтал стать аспирантом лауреата международного конкурса имени П.И. Чайковского Бориса Гутникова.

До поступления в аспирантуру он работал в расположенном недалеко от Ленинграда Даугавпилском музыкально-драматическом театре. А спустя год его мечта сбылась — он стал аспирантом Бориса Гутникова.

Даугавпилс стал судьбоносным в жизни Генриха, здесь он встретил свою подругу жизни в лице молодой актрисы театра Нины Мишиной. В 1961 году он пишет родителям письмо о том, что женился, и просит их благословения. Оставаясь преданным своей немногословности, он представляет свою избранницу в двух словах, и закачивает письмо со словами: «Кстати, моя жена не армянка».

Естественно, неожиданная весть сначала шокировала родителей, потом все стали гадать, кто же она — русская, украинка, грузинка…

— Да нет, скорее всего, русская, — сказала мать и тут же добавила, — у нас в роду была русская невестка, мы ее очень любили. Мой Генрих не ошибается, а значит, она подходит ему.

Потом родня узнала, что невестка актриса, русская по национальности. Летом появилась возможность познакомится с Ниной, она всем очень понравилась. Нина была хрупкой, ладненькой, миловидной девушкой, с теплым, грудным голосом. Но самым привлекательным в ней был характер — общительный, прямой и добрый. Когда они с мужем переехали жить в Ленинград, она закончила Университет культуры по специальности «Режиссер театральных и массовых зрелищ» и по сей день работает во Дворце культуры имени Кирова заведующей отделом художественной самодеятельности. Рожденная в Ленинграде Нина, эвакуированная с семьей в годы Великой отечественной войны, говорит: «Судьба вернула меня в мой родной город — Санкт-Петербург». В Даугавпилсе по сей день ее вспоминают и величают коллеги. И Нина говорит: «Даугавпилс — это город моей юности, моих мечтаний и надежд. Это самое дорогое, что есть в моей памяти».

В Ленинграде родилась дочь Нины и Генриха, которую назвали Гоар, в честь всемирно известной оперной певицы Гоар Гаспарян. В Санкт-Петербурге родились и внуки четы Чтчян Вартан и Армен. И хотя в них течет армянская, русская, молдавская кровь, они горды тем, что являются потомками одного из древнейших народов мира — армян.

Какой бы славы скрипача не достиг Генрих, он никогда не забывал свои корни, свою родную колыбель Армению, и был душой всегда с ней. Но самым главным для него было прежде всего быть хорошим человеком, он с любовью проработал с представителями различных национальностей, ценя в них прямоту, доброту, профессионализм. В Ереване у него остались преданные друзья. Еще со школьных лет он дружил с Ашотом Капанцяном, Ваагном Стамболцяном, Арменом Будагяном, затем в студенческие годы подружился с Сергеем Агаджаняном (всех не перечислить), которые в дальнейшем сыграли значительную роль в музыкальной жизни республики. Их сроднили благороднейшие черты характера, скрепившие их дружбу на всю жизнь, и всецелая служба искусству.

Генрих ни на секунду не переставал трудиться, как и в юношеские годы, ежедневно подолгу занимался, все знали, что к каждому выступлению он готовился со всей строгостью и играл безукоризненно, стремясь еще больше отшлифовать, совершенствовать свое мастерство. Достигнув одной вершины, он не останавливался, стремился к другой, которую завоевать труднее прежней. И так без конца.

Генрих был не только моим деверем, нас связывало душевное родство, мы понимали друг друга с полуслова, наши взгляды, особенно в вопросах патриотизма, совпадали. В беседах по телефону Генрих хотел, чтобы я рассказала ему о новостях Армении, о ситуации в политической жизни. Он очень интересовался национальным пробуждением. Тяжело пережил весть о землетрясении 1988 года, а вести были ужасающими: десятки тысяч жертв, разрушенные здания, села, города, и среди них родной Ленинакан. Кстати, в отличие от брата и сестры, в Ленинакане он прожил мало, но в его армянской речи больше всех сохранилось характерное для диалекта звучание, услышав его житель Ленинакана сразу же признал бы в нем своего земляка.

Почти каждый год Генрих приезжал в Ереван, либо с семьей, либо один. В последний раз был осенью 2012 года. Не могу забыть, с каким волнением и восхищением он осматривал церковь 13-го века Нораванк работы архитектора Момика, хачкары мастера. Его немало удивила построенная недавно самая длинная в мире канатная дорога, ведущая в Татевский монастырь, так упростившая посещение Татевского комплекса.

Генрих вышел на пенсию в 75 лет, по собственному решению. Подвело зрение, но он не расставался со скрипкой до конца жизни.

О высокой оценке Генриха, как гражданина, как специалиста, свидетельствуют государственные награды: он удостоен медали «В память 300-летия Санкт-Петербурга» в 2003 году и медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2 степени в 2009 году.

И вдруг — страшная весть: 15-го сентября 2013 года Герниха Чтчяна не стало. В Санкт-Петербурге скорбит семья, в Мариинском театре скорбит весь коллектив.

Страшная весть долетела до Еревана, до Соединенных Штатов Америки, где проходили гастроли симфонического оркестра Мариинского театра, и готовилось открытие оперного сезона в «Метрополитен-опера» спектаклем «Евгений Онегин» под руководством Валерия Гергиева. Гергиев связался с семьей Чтчян по телефону и передал соболезнования от своего имени и имени коллектива оркестра. Он подчеркнул, что всегда высоко ценил Генриха-человека, Генриха-скрипача, и его память станет указателем света, доброты и справедливости.

Очень трогательным было прощание коллег Мариинского театра, которые присутствовали на службе отпевания в армянской церкви Санкт-Петербурга, на похоронах, на поминках сорокового дня. Было сказано много добрых слов, люди выражали свою любовь, печаль, говорили о том, что память о Генрихе всегда останется в их сердцах и мыслях.

«…Спасибо, Генрих, что ты был —
Общение с тобой нас возвышало,
Искусству преданно служил
И добрых дел свершил немало.
Всегда талантлив был во всем:
Имея золотые руки,
Прекрасные из скрипки извлекая звуки,
Способен был построить дом.
…Генрих ушел — скорбим душой:
Уход внезапный, шок безмерный.
В сердцах жить будет образ светлый твой
Надежный, благородный, верный…».

Так в стихах скрипачка Лидия Захарова выразила свои чувства.

Искренне переживали весть о смерти Генриха и в Ереванской консерватории. В некрологе, установленном в фойе, ректорат, преподавательский состав вуза выразили свои соболезнования сестре, народной артистке Республики Армения, профессору Гегуни Читчян по поводу кончины выпускника консерватории, талантливого скрипача Генриха Чтчяна.

Слова памяти и почтения были также опубликованы в газете консерватории «Музыкант».

Коллеги в Санкт-Петербурге высоко почтили его память. Дочь Генриха Гоар с благодарностью рассказала, что спустя много дней после смерти, на могиле отца они с мамой увидели букеты свежих цветов, а 29-го ноября в фойе Мариинского театра был дан замечательный концерт, посвященный памяти Генриха Чтчяна.

В центре фойе установлен портрет Генриха, афиша с программой концерта памяти, цветы. Коллеги, зрители стоя чествуют память скрипача, уважаемого и любимого всеми человека. Концерт начинается с выступления молодого скрипача оркестра Артура Джавадяна. Высоко оценивая  Чтчяна, как  мастера  скрипки, он говорит о том, что отсутствие Генриха очень ощутимо, и хотя говорят, что незаменимых людей нет, в этом случае Генрих действительно незаменим, и как музыкант, и как учитель, и как человек с большой буквы. Несмотря на большую разницу в возрасте, их связывала тесная дружба. И годы будут бессильны ослабить уважение и любовь, которое он испытывает к Генриху Чтчяну.

Свою речь Артур продолжает игрой, он исполняет пьесу «Абрикосовое дерево» Комитаса, волнующую души присутствующих.

Выступает близкий друг Генриха, виолончелист Борис Межвинский.

«…Генрих Оганесович Чтчян — человек светлый, замечательный.

…Много лет Генрих успешно играл в оркестре Мариинского театра, был концертмейстером камерного оркестра, созданного Львом Болдыревым. Часто приглашался в симфонический оркестр филармонии на зарубежные гастроли. Совершать такие туры по Европе, в Южную Америку, США и другие страны было очень почетно — высочайший профессионализм это ему позволял.

Слышу его игру в балете «Легенда о любви» композитора Меликова, где он солировал. Он не играл, он пел, и в этих прекрасных чарующих звуках была вся боль, скорбь, нежность, искренность, любовь его чистой, богатой души.

В театральном кафе за чашкой кофе мы беседовали о разном: о музыке, политике, наших семьях, детях. Ему было очень приятно, что взгляды наши совпадали, и мы символически оказывались в одной «политической партии».

Перед репетицией или спектаклем Генрих разыгрывался, повторяя сложные оркестровые фрагменты. Он готов был к творчеству.

Всегда скромный, безукоризненно аккуратный, элегантный, красивый — для всех нас он был человеком высочайшего достоинства, нашим нравственным камертоном.

Очень горько сознавать, что его нет с нами — он всегда будет в нашей памяти — благородный рыцарь, дорогой наш Генрих!».

К сожаленью, на концерте нет родных Генриха из Армении — сестры Гегуни, старшего брата Григория и членов его семьи, других родственников. Но в этот день все они мысленно в зале, их участие передается через романс Гегуни Читчян «Нет тебя» на слова Паруйра Севака, который исполняет Екатерина Попова.

Музыканты оркестра выступают, чередуя друг друга, звучит классическая музыка, которая была так близка душе Генриха. Время, отведенное для концерта, близится к концу, уже давно пора зрителям, купившим билеты на вечернее представление, зайти в театр, а в фойе еще
продолжается концерт, посвященный памяти Генриха Чтчяна. И все это время кажется, что его душа парит в фойе.

Нина, жена Генриха, отзываясь о концерте, сказала, как она благодарна музыкантам Мариинского театра, какой великолепный букет из неувядающих цветов они преподнесли вечно живой памяти Генриха.

…Идет балет «Легенда о любви». Скрипач играет на сцене, за занавесью. Его пальцы извлекают чарующие звуки, которые уносят танцоров и зрителя ввысь, и кажется, ничто не бренно, все парят в бескрайней вселенной. Так играл Генрих. И точно так, как в детстве любил уходить тайком из дома, он и сейчас ушел из этой жизни, чтоб увидеть мир иной. Все произошло в один миг.

Неужели его скрипка, дарующая столько света и любви людям, смолкла? Нет, она будет вечно звучать, посылая идущий из космоса свет родным, друзьям и всем, кто его помнит.

Клара Терзян
2013 г., Ереван