Надежда Никитенко. Победа над Перуном

ЛИТЕРАТУРА

«Наша Среда online» — Продолжаем публикацию книги Надежды Никитенко «От Царьграда до Киева. Анна порфирородная. Мудрый или Окаянный?». Благодарим автора за разрешение на публикацию!

От автора

АННА ПОРФИРОРОДНАЯ

Победа над Перуном

Удивительный край Владимира пленил сердце Анны. Живописные кручи над полноводным Днепром были окружены лесами и полями. Было что-то библейско-первозданное в этих нетронутых краях, где билось сердце восточного славянства. Около Киева сходились Север и Юг. Север надвигался на Киев дремучим древним лесом, Юг стелился бескрайней ковыльной степью.

Столичный Киев был окутан извечным спокойствием необъятных просторов, и не было в нем суматохи плотно застроенных улиц многолюдного Константинополя. Народ здесь жил небедно и свободно. Вдоль Днепра с его богатой гаванью тянулся торгово-ремесленный Подол, где в зелени садов стояли усадьбы киевлян. За высокими заборами прятались добротные деревянные дома, окруженные галереями и покрытые крутыми тесаными крышами. В усадьбах были хлева и конюшни, риги, медуши, мойницы, стоявшие под заборами, а в центре дворов кипели хозяйственные работы. Эта бурлящая жизнь с веселым гомоном домашних забот, с оживленной атмосферой торговой гавани доносила до Анны здоровое дыхание богатого города.

На горе размещался укрепленный деревянными стенами замок-детинец, где возвышались многоярусные хоромы князя и его бояр. Деревянный княжеский дворец стоял в кружеве искусной резьбы, как громадная сказочная игрушка, и, хотя не было здесь величия мраморных дворцов блистательного Константинополя, Анна чувствовала себя по-особенному уютно в украшенных восточными коврами и вышитыми рушниками теплых покоях.

Впрочем, она понимала, что провинциальный уют деревянного Киева не подходит столице новорожденной христианской империи Рюриковичей. Киев должен стать вторым Константинополем, а Русь — самой могучей в Европе после Священного царства ромеев. Здесь появятся каменные храмы и дворцы, богато украшенные мрамором, мозаиками и фресками. О красоте и величии северной православной столицы будут говорить все народы и языки. Она и ее братья не пожалеют для этого средств. А ее муж превратит верхний Киев в новый Иерусалим и, как второй Соломон, возведет здесь несравненный храм Премудрости Божьей.

В деревянных княжеских хоромах Анна стала полной хозяйкой. Владимир выдал замуж своих жен и наложниц, а тем из них, кто не желал этого, дал полную волю. Дети князя от его языческих жен оставались жить при дворе как законные потомки отца. А было у Владимира уже семь сыновей: Вышеслав, Изяслав, Святополк, Ярослав, Всеволод, Святослав и Мстислав. Их сразу окрестили и дали новые христианские имена, хотя все продолжали звать их, как и отца, старыми языческими, которые называли «княжескими».

Необычным это было для Анны, как и много чего в этих краях. Перед княжеским дворцом, который называли «теремом», было языческое капище, преставлявшее собой чудаковатое сооружение — возвышение с шестью выступами-лепестками, на которых стояли языческие кумиры. На наибольшем, восточном, полукружие которого напоминало церковную апсиду, стоял главный бог славян — грозный Перун. Его лицо смотрело в сторону княжеского дворца, и Анне страшно было взирать на лик жуткого истукана, которому язычники приносили кровавые жертвы. Суровый бог-громовержец, славянский Зевс, был сделан из дерева, имел серебряную голову и золотые усы. Глаза его были из ценных камней, в руке он держал каменную стрелу, украшенную яхонтами. Перед Перуном пылал вечный огонь, который жрецы должны были поддерживать под страхом смерти. Перун демонстрировал военную силу русов во время полюдья, когда покоренные племена приносили дань дружине Владимира. Он грозил степнякам смертью, когда русы преодолевали печенежские заслоны в степях от порогов до Болгарии. Он свидетельствовал о дружинной мощи и мужестве русов в стране ромеев, вынужденной считаться с северными варварами. Это победоносное и карающее божество воплощало грозные силы природы, вызывало страх и трепет. Вооруженный стрелой-молнией, мчался Перун небом на пылающей колеснице и поражал нечестивых.

С обеих сторон Перуна стояли Стрибог, повелитель неба и ветров, и Даждьбог — божество белого света и солнца. Славяне верили, что Стрибог — дед всех ветров, бог войны, веющий стрелами и уничтожающий врагов.

В противовес воинственному Стрибогу, добрый Даждьбог — ласковое Солнце — почитался как родоначальник русов, был источником их благосостояния и богатства. А зовут его так, как объяснили Анне, потому, что он является дайбогом, дает жизнь и живит природу. Его священными животными, как и у солнечного Аполлона, служат волки.

Рядом с Даждьбогом стоял еще один бог Солнца — Хоре, но он олицетворял не солнечный свет, а сам солнечный диск — хорос, то есть круг. Анна вспомнила, что и в греческой мифологии существовали две формы солнечного культа: Аполлон был богом солнечности, белого света, тепла, а Гелиос — богом самого светила, что совершало свой суточный объезд земли на колеснице, запряженной белыми конями или же лебедями.

Около Стрибога-неба стояла богиня Земли Мокоша. Эта древняя богиня, как и греческая Деметра, обеспечивала плодовитость, орошение нив росой. Поэтому и называли ее Мокошей, то есть мокрой. Ее чтили славянские женщины, которым она помогала прясть пряжу, сама же оставалась невидимой, и ее присутствие выдавало лишь жужжание веретена. Но больше всего ей поклонялись за то, что она была покровительницей рождаемости, и каждая славянская женщина постоянно ходила к Мокоши, принося ей в жертву снопы льна и вышитые рушники. На рушниках Мокоша изображалась с воздетыми к небу руками. Она молила верховное небесное божество обильно оросить засеянные нивы, дать детей людям, и славяне называли ее Великой Матерью.

Ей верно служил священный крылатый пес Семаргл, установленный подле Мокоши. Он был богом растений, надежным охранником нежных ростков и зелени. Семаргл напоминал Анне грифона, который с древних времен считался посланцем неба, символизировал могущество и власть и был часовым добра.

Этот языческий пантеон Владимир создал в 980 г., когда победил Ярополка и занял киевский стол. Князь поставил дружинного бога Перуна во главе всех богов, чтобы утвердить свою власть в огромном разноплеменном государстве. Новые идолы были поставлены рядом с княжеским дворцом, хотя и не в его дворе, ведь служение им пробрело общегосударственный характер. В торжественном служении идолам участвовали все киевляне, приходившие сюда семьями. Здесь они приносили жертвы и пировали на княжеском дворе, ведь служение кумирам обязательно завершалось ритуальными трапезами. Владимир в окружении дружины пировал в гриднице, где его гриди-дружинники во время хмельного застолья обсуждали вместе с ним все важнейшие дела.

Пиры сопровождались играми, процессиями, танцами и пением под аккомпанемент музыкальных инструментов. Здесь главными действующими лицами были скоморохи, увеселявшие князя и его гостей разными выходками и забавами. Славяне называли это игрищами.

Когда Владимир прибыл в Киев из Херсона, он запретил языческие богослужения. Погасли очаги у главного капища, и теперь его окружала зловещая тишина. Языческая Русь, затаив дыхание, напряженно ожидала следующих княжеских действий. Да и сам Владимир, хотя и стал христианином, страшился сбрасывать с постаментов и уничтожать родительских богов, особенно могучего Перуна, которому поклонялся с раннего детства. Громовержец грозно посматривал на князя и как бы угрожал ему стрелой-молнией. То была пора летних гроз, когда Перун ежедневно напоминал о себе, сея ужас в сердцах неофитов.

Чувствуя это, Анна много рассказывала Владимиру о борьбе древних пророков с языческими идолами, о победе над ними всемогущего Бога. Сгинули в бесчестии цари, которые отступились от Бога и приносили жертвы бесчувственным истуканам. Анна рассказывала, как пророк Аввакум жаловался Богу на беды своего народа, а Господь ответил ему так: «Горе тому, кто дереву говорит: «Пробудись», молчаливому камню: «Сдвинься!». Будет ли он учить? Вот он серебром и златом выложен, но никакого живого духа в нем нет! А Господь в Своем храме святом — молчи перед лицом Его, вся земля!».

Владимир понимал, что старая вера крепко держит Русь в когтях прошлого. Огромные территории не смог соединить в единый организм языческий пантеон, влияние которого распространялось лишь на киевские земли. В непроходимых лесах и бескрайних полях славяне продолжали поклоняться своим племенным богам. Создать единую Русь князь мог с помощью единого истинного Бога, вера в которого проймет сердца подданных. Тысячи миссионеров, которых научат Слову Божьему в Киеве, пойдут в самые отдаленные уголки земли Русской, и священники будут учить паству любить Бога и повиноваться князю. Владимир знал из Святого Писания, что христианское государство воплощает на земле Царство Божье, а его правитель — наместник Всевышнего. Такое государство является несокрушимой твердыней, ибо сказано: «Бог посреди него, и оно неколебимо».

Благодаря браку с Анной, перед Русью открылся вход в Византийское сообщество государств, в иерархии которых она сразу оказалась на верхней ступени, уступая первенство только Ромейскому царству. Теперь уже не будут надменные греки смотреть на русов, как на диких варваров, которых можно использовать лишь как военную силу. Отныне все народы узнают Русь как могучую державу, а потомки Владимира станут желанной партией для европейских правящих дворов. Династические связи улучшат международное положение Руси, выведут ее за пределы варварского мира. Киевский двор явится миру во всем блеске византийской культуры, которая даст новую кровь вековечным достояниям славянства. Киевская знать освоит благородный эллинский язык, познает все богатство византийской литературы, а греки заговорят на языке русов, признают его достойным Слова Божьего.

Медлить было нельзя, нужно было без каких-либо колебаний сбросить зловещего Перуна и его свиту с постаментов, уничтожить языческое капище. На месте капища должен появиться храм св. Василия — покровителя Владимира, и тогда князь станет истинным победителем Перуна.

В конце июля 989 г. Владимир приказал созвать всех киевлян на главную площадь города перед своим дворцом. А потом вышел к своему люду и с высоких сеней повелел сбросить всех идолов: одних изрубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить с горы по Боричевому взвозу на Подол, где сбросить в Днепр, а двенадцать мужей приставил колотить его палками. Это делали в знак поругания беса, который обманывал людей в этом образе. Когда влекли Перуна по Ручаю к Днепру, язычники голосили о своем боге, ибо еще не знали Бога истинного. У кого просите помощи, — говорили им, — если ваш бог сам себе помочь не может!» Боязно было людям…

Притянули Перуна к Днепру и вбросили его туда. Волны подхватили идола и понесли, словно колоду. Владимир приставил к нему людей и приказал им: «Если где пристанет к берегу, то отпихивайте его, пока не пройдет пороги, и лишь тогда оставьте его». Киевляне бежали вслед берегом, крича: «Выдыбай, наш боже, выдыбай!». Ниже Киева, около переправы через Днепр, Перуна вынесло на мель, и эту местность назвали Выдубичами. Исполняя княжеское веление, слуги отпихнули идола от берега, и он навсегда покинул киевские поприща, поплыв вниз к порогам. Когда Перун прошел пороги, то выбросил его ветер на рень (отмель), которую с тех пор прозвали Перунья рень.

В последний день июля Владимир послал своих глашатаев по городу и велел, чтобы утром все, от мала до велика, собрались около впадения Почайны в Днепр, и сказал так: «Если не придет кто завтра на реку: богатый, или убогий, или нищий, или раб, — будет мне врагом». Никто не посмел перечить великому князю — грозному властителю и священному лицу, власть которому, как считали все с деда-прадеда, дали сами боги.

На следующий день шли киевляне к реке, говоря между собой: «Если бы это не было хорошим, не приняли бы этого князь наш и бояре». Так язычники утешали самих себя в надежде на милость богов.

Пришел на Подол и сам князь со своими боярами, и Киевский митрополит, и священники царьградские и корсунские. Анна тоже выразила желание присутствовать при великом событии. Анна и Владимир стояли по обе стороны большого золотого креста. Народу были явлены новые Константин и Елена — основоположники русского православия.

Людей сошлось сюда без числа. Всем велели снять верхнюю одежду и войти в реку — отдельно мужчинам, отдельно женщинам. Хор запел церковный гимн, и по знаку князя все вошли в воду. Стояли в ней одни по шею, другие — по грудь, малые — у берега, иные держали детей на руках, взрослые бродили в воде, разделяясь на группы. Священники стояли на специально устроенных помостах, и к ним по одному подходили киевляне для совершения таинства крещения. Над каждым читали надлежащие молитвы, давали ему новое христианское имя и трижды погружали в воду, крестя во имя Святой Троицы. А затем над народом-неофитом вознесли величайшую киевскую святыню — честную главу Папы Климента: «Святой муж апостольский благословляет Русь!». И на всех собравшихся сошел Дух Святой…
Неслыханная радость охватила Анну: свершилось то, ради чего она пришла на Русь! Все ее существо чувствовало, как радуется небо: сколько душ спасенных! Благословен Господь Иисус Христос, возлюбивший новых людей, Русскую землю и просветивший ее святым крещением. Чем воздаст Анна Господу за то, что Он милостью своей удостоил ее этой великой миссии?

Хор пел: «Воспойте Господу песнь новую! Воспойте Господу всем миром, благословите имя Его, возвестите в народах славу Его!».

И Владимир, глядя на священнодействие, проникся величием момента. Держа крест, он чувствовал тепло маленькой руки Анны, и золотой крест Константина сочетал их в единый организм. То было наибольшее счастье для княжеской четы, дарованное ей Христом. Они ясно почувствовали, что стали одним духовным телом, которое никто никогда не разлучит, даже смерть. Так Владимир и Анна получили драгоценный дар супружеского счастья в святости крещения своего народа.

НАДЕЖДА НИКИТЕНКО

Продолжение