ЛИТЕРАТУРА

«Наша Среда online» —  Продолжаем публикацию книги Надежды Никитенко «От Царьграда до Киева. Анна порфирородная. Мудрый или Окаянный?». Благодарим автора за разрешение на публикацию!

• От автора

АННА ПОРФИРОРОДНАЯ

• Рожденная в Порфире
• Феофано делает выбор
• Никифор Фока — василевс ромеев
• Страсть василевса
• Посольство Оттона
• Заговор любовников
• Тайна первой любви
• Смерть Цимисхия
• Проклятие рода
• Знаменитое чудо
• Свержение евнуха
• Пагуба войны
• Жених для Порфирородной
• Василий II — слава династии
• Константин VIII и его семья
• Воинственный мир Святослава
• Великое таинство брака
• Брачное соглашение
• На царском пиру
• Прием на ипподроме
• Коронация Анны
• Триумф братьев
• Падение Херсона
• Прощание с Константинополем
• Навстречу судьбе
• 12 мая
• Святая земля древнего Херсонеса
• Миссия солунских братьев
• Паломничество
• Путь на Русь

Рюриковичи

И устами гусляра поведал Владимир Анне, что он — внук основателя киевской династии Игоря и сын славного Святослава, что прослыли мужеством и храбростью во многих странах. Их победы и могущество и ныне вспоминаются повсюду. Много лет тому назад славяне, когда встал у них род на род, решили пригласить к себе на княжение варягов, дабы покончить с усобицами. Такой обычай существовал у многих народов, дабы чужестранцы правили по соглашению и по праву пращуров. И пошли славяне за море к варягам, к руси. Ибо так звали тех варягов-русов, как вот одни зовутся свеями, а вторые — норманнами, англами, другие — готами, — так и эти. Сказали руси славяне: «Земля наша большая и щедрая, а порядка в ней нет. Идите-ка княжить и владеть нами».

И выбрались трое братьев с родами своими, и с собой всю взяли русь. Пришли они сначала к словенам и поставили город Ладогу. Сел в Ладоге старший брат Рюрик, а второй, Синеус, — на Белом озере, а третий, Трувор, — в городе Изборске. И от тех варягов получила свое название Русская земля.

По двум летам умерли Синеус и брат его Трувор, и взял Рюрик волость всю один. И прозвались его потомки Рюриковичами. И, придя к озеру Ильменю, поставил он город над Волховом, и назвали его Новгородом. И сел он здесь, княжа и раздавая мужьям свои волости, веля им города ставить: тому — Полоцк, тому — Ростов, другому — Белоозеро. А варяги по тем городам пришлые. Первые насельники в Новгороде — словене, в Полоцке — кривичи, в Ростове — меря, в Белоозере — весь, в Муроме — мурома. И ними всеми владел Рюрик.

И были у него два мужа, Аскольд и Дир, не его племени, а бояре. И отпросились они у Рюрика пойти в Царьград с родом своим, и отправились оба по Днепру. Идя мимо, увидели они на горе городок и спросили: «Чей сие город?». А тамошние жители сказали: «Было трое братьев, Кий, Щек и Хорив, что основали город этот и сгинули. А мы сидим в городе их и платим дань хазарам». Аскольд и Дир остались в городе этом, и собрали много варягов, и начали владеть Полянской землей. А Рюрик княжил в Новгороде. А когда умер Рюрик, то княжение свое передал Олегу, который был из его рода, отдав ему на руки сына своего Игоря, ибо тот был очень мал.

Отправился Олег в поход, взяв много воинов — варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей. Пришел он к Смоленску с кривичами, и взял город Смоленск, и посадил в нем мужа своего. И поплыл вниз по Днепру в лодиях, и взял Любеч, и посадил здесь править мужа своего. И прибыли Олег с Игорем к горам Киевским, и узнал Олег, что здесь Аскольд и Дир княжат. И спрятал он воев в лодиях, а других позади оставил, а сам пришел на берег Днепра, неся Игоря малого. А подступив под Угорское урочище и спрятав воев своих, он послал к Аскольду и Диру сказать: «Мы купцы есьм, идем в Греки от Олега и от Игоря-княжича. Придите-ка оба к родне своей, к нам». Аскольд же и Дир пришли. И выскочили вой из лодий, и молвил Олег Аскольду и Диру: «Вы не князья, и не рода княжеского. Но я есьм рода княжеского». И показал им Игоря: «А сие есть сын Рюрика». И убили они Аскольда и Дира, и отнесли на гору, и погребли Аскольда на горе, которая ныне зовется Угорское. И сел Олег, княжа, в Киеве, и прорек Олег: «Се буде матерь градам русским». И сей Олег начал грады ставить и дань брать.

А на следующее лето пошел он на древлян и, победив их, стал брать с них по черной кунице. На другой год пошел на северян — и победил их, и наложил на них дань легкую. И не велел им хазарам дань платить. На третий год послал Олег к радимичам, спрашивая: «Кому дань даете?». Они же сказали: «хазарам». И велел им Олег: «Не давайте хазарам, а мне давайте». И дали они Олегу по шелягу, как и хазарам давали.

И владел Олег древлянами, полянами, северянами, радимичами, а с уличами и тиверцами имел рать.

Когда Игорь вырос, то ходил вслед за Олегом и слушался его. И привели ему жену из Пскова по имени Ольга.

Минуло по приходу Олега в Киев четверть века, и пошел он на греков, оставив Игоря в Киеве. Отправился Олег на конях и кораблях, и было кораблей две тысячи.
И прибыл он к Царьграду, а греки замкнули град и гавань. И вышел Олег на берег, и опустошил все вокруг, и убил многих греков, и палат много русы разбили, и церкви сожгли. А кого пленяли, то убивали, и мучили, и в море бросали, ибо таков закон войны.

И велел Олег поставить корабли на колеса, и, как ветер надул паруса, то помчались корабли к граду.

Испугались греки: «Не тронь града, а возьми дань, какую захочешь». И остановил Олег воев, и вынесли ему греки еды и вина, и не взял он этого, ибо был в них яд. И убоялись греки: «Не Олег сие, а святой Димитрий, посланный на нас Богом». И дали ему дань на две тысячи кораблей, а в каждом из них по сорок мужей.
И мир между собой сотворили Олег и цари греческие, Леон и Александр. И клялись богами своими: греки целовали крест, а русы клялись оружием своим, и Перуном, и Белесом, богами купцов и воинов.

И сказал Олег: «Пошейте паруса из паволок русам, а холщевые — словенам». И в знак победы повесил Олег щит свой на воротах Царьграда.

И подняла русь паруса из паволок, а словене — холщевые, и изодрал их ветер. И сказали словене: «Возьмем свои холстины, ибо не про нас паруса из паволок».

И прибыл Олег в Киев, неся золото, и паволоки, и овощи, и вина, и всевозможные прикрасы.

И прозвали Олега Вещим.

Так и жил он, мир имея со всеми землями, и княжа в Киеве.

А как пришла осень, то вспомнил о коне своем, которого приказал кормить и не садиться на него. Ибо некогда спросил волхвов: «От чего я должен умереть?». И сказал ему один вещун: «Смерть твоя — от коня, которого любишь и ездишь на нем». И принял это Олег к сердцу, и велел кормить и блюсти коня, но не водить к себе.

А на пятый год по войне с греками вспомнил коня своего и спросил: «Где теперь конь мой?». И, узнав, что тот умер, посмеялся: «Неправдиво говорят волхвы: конь умер, я — живой!».

И велел седлать коня: «Хочу увидеть кости его».

И приехал на место, где лежали те голые кости.

И слез он с коня, и, ступив ногой на череп, посмеялся: «от черепа ли твоего суждена мне смерть?»

И выползла оттуда змея, и ужалила его в ногу.

И от того расхворался и умер, и плакали за ним все люди плачем великим, и понесли его, и погребли его на горе, которая зовется Щекавицей. Есть могила его там и до сих пор, называется могила та Олеговой.

А было всех лет княжения его тридцать и три.

И после Олеговой смерти начал княжить Игорь.

А древляне восстали против Игоря. Пошел Игорь на древлян — и победил, и наложил на них дань, больше Олеговой. И пришли печенеги впервые на Русскую землю и, заключив мир с Игорем, пошли на Дунай.

И было после того четверть века мирно.

А как минуло мирное время, пошел Игорь на Греков. И послали весть царю болгары: «Идет Русь на Царьград, десять тысяч суден». И как пришли они, и пристали к берегу, то стали воевать страны Вифинские, и пленяли их по Понту вплоть до города Ираклии и к земле Пафлагонской, и всю страну Никомидийскую пленили, и Рог Золотой весь пожгли.

И кого брали, тех разрубали, других, как мишени, ставили и стрелами убивали, и хребты ломали, назад руки связав, и гвозди железные в головы им забивали, и церкви огню предавали, и имущества много на Босфоре взяли.

Потом пришли греческие вой с востока — с сорокатысячным войском Памфир-доместик, с македонцами — Фока-патрикий, с фракийцами — Федор-стратилат, с ними еще и бояре сановные, — и обступили русь.

И совет держала русь, и, вооружившись, вышла против греков, и битва между ними была жестокая, и едва одолели греки.

Под вечер вернулись русы в дружину свою. И ночью, сев в лодии, отступили. Феофан же, воевода царский, встретил их в лодиях с огнем и начал пускать огонь трубами на лодии русские, и случилось страшное чудо: русь, видя пламя, прыгала в воду морскую, чтобы там спастись — зря: лишь некоторые домой вернулись.

Те же, что в землю свою вернулись, рассказывали каждый своим близким о том, что случилось, и об огне из лодий: «Словно молнию небесную, — говорили, — имеют греки у себя и, ее пуская, нас одолели, из-за чего и не одолели мы их».

И когда вернулся, Игорь собирать стал много воев, и призвал варягов из-за моря, убеждая идти на греков, ибо надумал снова пойти на них. А как год сей минул, то родился у Игоря Святослав.

И собрал Игорь много воев — варягов, и русов, и полян, и словен, и кривичей, и тиверцев. И печенегов нанял, и, заложников у них взяв, отправился на греков в лодках и на конях, желая отомстить за себя. Как услышали это корсунцы, то послали гонцов к царю Роману, говоря: «Идут русы, покрыли все море кораблями, без числа у русов кораблей». И болгары послали весть, говоря: «Идут русы, и печенегов они наняли».

Услышав это, царь послал к Игорю лучших бояр, те просьбы царя передали: «Не ходи, возьми дань, какую и Олег брал», — и добавили еще к ней. И печенегам греки послали паволок и золота довольно.

Когда Игорь пришел на Дунай, созвал он свою дружину, и стал совет держать, и поведал ей речь цареву. Игорева же дружина сказала: «Коль так говорит царь, то чего нам большего желать — без битвы взять золото, и серебро, и паволоки. Иль знаем, кто одолеет, мы или они? С морем кто в согласии? Ведь не по земле ходим, а глубинами морскими, где общая смерть всем». И послушал их Игорь, и велел печенегам воевать Болгарскую землю, а сам взял у греков золото и паволоки на всех воев и повернул назад в Киев.

И заключили мир между собой — князь великий Игорь и царь греческий Роман, и присягу принесли хранить вечно мир и дружбу.

Игорь же стал княжить в Киеве, мир имея со всеми землями.

И тогда Игорю сказала дружина: «Отроки Свенельдовы вырядились оружием и одеждой, а мы — нагие. Пойди, князь, с нами за данью, пусть и ты добудешь, и мы».

И послушал Игорь их — пошел за данью в Деревья, и к первой новую еще дань придумал, и насилие древлянам учинил. И собрал он дань, и в город свой пошел. И когда назад возвращался, то, размыслив, сказал дружине: «Идите домой с данью, я же вернусь и похожу еще».

И дружину отпустил домой, а сам с дружиной малой вернулся, возжелав еще большего богатства.

И услышали древляне, что идет Игорь, и держали совет с князем своим Малом, и сказали: «Если волк повадится в отару, по одной он выносит все стадо, пока не убьют его охотники. Так и этот: коль не убьем его, то нас всех погубит».

И послали Игорю сказать: «Почто снова идешь? Всю дань забрал же». И убили Игоря и дружину, потому что было их мало, и похоронили Игоря в Деревьях близ города Искоростеня — там доныне есть его могила.

Так рассказал Владимиров гусляр о первых Рюриковичах и об их славных победах. Когда с последним аккордом воцарилась тишина, Анна тихо сказала мужу: «Из нашей хроники мне известно, как умер твой дед. Его привязали к двум нагнутым верхушкам деревьев и, отпустив их, разорвали пополам. Настигла Игоря смерть лютая, потому что преступил он клятву, данную грекам Олегом: не воевать с Ромейским царством. Потому и Святослав, нарушив уже Игореву клятву, тоже умер не своей смертью. А ты, княже, смыл свой грех святым крещениям, омылся чистой Христовой кровью».

Владимир подумал, что это чистая правда, ведь Господь карает клятвопреступников. «Игорь и Святослав содеяли так, ибо были язычниками и не знали страха Божьего, — ответил он Анне. — Иная судьба была у жены Игоря, княгини Ольги, которая первой из русских вошла в Царство Небесное». Анна попросила мужа рассказать ей о княгине Ольге.

НАДЕЖДА НИКИТЕНКО

Продолжение