Надежда Никитенко. 1000-й год

ЛИТЕРАТУРА

«Наша Среда online» — Завершаем публикацию книги Надежды Никитенко «От Царьграда до Киева. Анна порфирородная. Благодарим автора за разрешение на публикацию!

От автора

АННА ПОРФИРОРОДНАЯ

1000-й год: Заповедь спасения

Анна молилась на княжеских хорах Десятинной церкви, женская половина которых була скрыта от нескромных глаз тонкой шелковой завесой. На глазах княгини застыли слезы радостного волнения от духовной встречи с Царицей Небес. Изображенная на алтарной стене храма Приснодева являлась тут православным как вечная заступница за них перед Богом. Анна думала о том, что Богоматерь умолила Сына отдалить день Страшного суда, дабы привести новые души к спасительному покаянию.

Человечество благополучно вступило во второе тысячелетие, и оказались тщетными пророчества о Втором Пришествии Христа в конце первого тысячелетия христианства. Как и в год крещения Руси, Пасха 1000 г. выпала на 31 марта, и теперь так же, как и тогда, в воскресенье 12 мая, народ праздновал день своего воскресения во Христе.

Владимир и Анна отмечали в этот день и 11-ю годовщину своего брака. У них уже было двое детей, названных ими в честь венценосных родителей Анны — Романом и Феофаной, ведь священная императорская чета считалась родоначальной относительной царственной семьи крестителей Руси. По древнему обычаю, известному всему тогдашнему миру, детей назвали именами славных пращуров, дабы внуки повторили их судьбу, царствовали на Руси, как Роман II и Феофано в Византии. Но не ведали Владимир и Анна, что недолгая жизнь Романа отзовется печальным эхом в судьбе их наследника. Забыли древнее предание, предупреждавшее об этом…

По закону предков, Владимир дал сыну еще и славянское имя Борис, которое считалось княжеским, светским. Оно было сокращенным от Борислав, то есть выборовший славу. Но Борис был совсем еще мал, и пока славой не отмечен. А его старшая сестра Феофана, получившая имя своей бабки, в самом деле унаследовала ее красоту, ум и знатность. Девочку недавно обручили с юным Иосифом-Остромиром, будущим новгородским посадником. Остромир был внуком славного Добрыни Никитича от его сына Константина. Добрыня — дядька и кормилец (воспитатель) Владимира, родной брат его матери Малуши Любечанки, то есть Остромир и Феофана доводились друг другу троюродными братом и сестрой. В Византии не было для нее принца иной с ней крови, а в Европе — равного по знатности. Но и на Руси не было для нее жениха из Рюриковичей, ибо они доводились ей родными братьями.

И Владимир, дабы сохранить власть за своим родом, отдал ее за Остромира, пусть и родственника, но далекого. Да и Новгород был городом-государством, не поступавшимся могуществом и богатством странам Европы, а его посадник — их королям. Со временем Остромир стал полновластным новгородским посадником, а Феофана — первой дамой Великого Новгорода, фактической соправительницей киевской княгини. Это по заказу Остромира и Феофаны в 1056/7 г. было написано знаменитое Остромирово Евангелие, где в послесловии названы его владельцы — чета Остромира и Феофаны.

А в 1000 г. она была еще ребенком и постоянно находилась рядом с матерью, своим ангелом-хранителем и доброй наставницей. Богато убранная княжна Феофана стояла на северных, женских хорах храма, и в окружении знатных дам Киева с интересом наблюдала за пышным церковным действом. Мать исподтишка любовалась своим очаровательным дитям — настоящей византийской принцессой!

Борис, совсем малый княжич, но уже соправитель Владимира, слушал службу на южных, мужских хорах храма. В будущем имя княжича откроет собой русские Святцы, а теперь он назывался перед Богом Романом, как нарекли его в честь деда. Имя указывало на ромейские корни княжича, ибо Роман означает «ромей». Мальчик, как и его сестра, был пригожим и ладным, и родители уже строили относительно него династические планы, размышляя, какая знатная красавица удостоится столь прекрасного принца? Если бы знала Анна, что его ожидает венец мученика, разорвалось бы ее материнское сердце!

Анна не знала и того, что вскоре родит Владимиру еще одного сына и троих дочерей. Будут они почти погодками, и столь частые роды подорвут здоровье уже немолодой женщины, которая безвременно умрет 48-летней. Но таковым был непреложный закон — жена князя должна рожать ему наследников, ширить его род и крепить династические связи, ибо лишь кровное родство могло служить их залогом. Второго сына Владимира и Анны назовут по-княжески Глебом, а окрестят Давидом в честь библейского царя — образца праведного государя. Ведь недаром и самого Владимира подданные уже величают «новым Давидом». Но и Глеб вместе с Борисом удостоится венца мученика…

А вот дочерей Владимира и Анны ожидала иная судьба. Кроме Феофаны, Анна родит еще Премиславу, Марию-Добронегу и Агафью. Премислава будет отдана замуж за
венгерского принца Ласло Сара, Мария-Добронега — за польского короля Казимира II Восстановителя, Агафья — за английского принца Эдуарда Эсселинга (Изгнанника). Эдуард практически не правил, но благодаря этому замужеству Агафья станет английской королевой, матерью короля Англии Эдгара и королевы Маргариты Святой, покровительницы Шотландии. Это от Агафьи пойдет популярное в Европе имя Агата, которым Анна назвала дочь в честь своей родной тетки принцессы Агафьи, воспитывавшей ее во времена ссылки матери. Но все это произойдет в будущем.

А 12 мая 1000 г. отмечался ежегодный храмовый праздник Десятинной церкви, чрезвычайно гордившейся своей главной святыней — мощами Климента Римского. Торжественно звучал голос Киевского митрополита, возглашавшего Слово на обновление церкви: «Прославим же нашего заступника, священномученика Климента, увенчавшего честный град наш, — великую митрополию и мать городам русским».

В христианском мире знали, что в Десятинной церкви хранится и почитается честная глава святого Папы, которая освящает души и тела христиан. Отовсюду стекались к ней паломники. Намедни к мощам Климента припали немецкие послы, отправленные в Киев Оттоном III. Молодой германский император осуществил вояж в столицу Польши Гнезно, дабы отдать дань памяти св. Адальберта, замученного пруссами-язычниками во время его миссионерской деятельности. Оттон, считавший себя слугой и преемником апостолов, утвердил митрополичьи кафедры в Польше и Венгрии, освободил от дани польских герцогов и пожаловал венгерскому князю Стефану королевскую корону.

Оттона не интересовали планы северных завоеваний. Молодой монарх, воспитанный матерью — греческой царевной Феофано, вместе с кровью тевтонского завоевателя унаследовал гегемонистские претензии Константинополя. В простой немецкий двор он ввел пышный церемониал Византии, чувствуя себя более греком, чем немцем. Его безудержная фантазия рисовала Римскую империю в составе Италии и Германии. Другие государства, как и в давние времена, должны были стать римскими провинциями или «друзьями» и «союзниками» великой империи. Их властители будут соправителями германского императора — повелителя Вселенной.

Мечтая о константинопольском троне, не имевшем наследника по мужской линии, Оттон осуществил еще одну попытку получить руку порфирородной царевны. В этот раз выбор пал на племянницу Анны, Зою, слывшую редкой красавицей. Константинополь снова ответил отказом. Братья Анны, василевсы Василий и Константин, хорошо знали, что воображение Оттона будоражат планы возобновления Римской империи. Коронованный мечтатель видел эту всемирную монархию победоносной, как при Траяне, священной, как при Константине, и деспотичной, как при Юстиниане.

В 991 г. королева-мать Феофано умерла, однако взлелеянный ею в душе сына грандиозный проект оставался жить. Через пять лет Оттон III осуществил коронационный поход на Рим, где Папа возложил на него императорский венец. По примеру Константинополя Оттон построил на Авентинском холме Священный дворец. Приняв титул византийских василевсов «Августейший император римлян», Оттон бросил вызов Константинополю. «Тевтонская империя», как ее насмешливо называли византийцы, затронула и интересы Киева, где рос единственный потомок Македонской династии Борис. Понимая, что посягательства императора новоявленной Римской империи раздражают могущественных монархов, окружение Оттона побуждало его завязать дипломатические контакты с Константинополем и Киевом.

Когда послы Оттона вручили Владимиру верительные грамоты, князь, посмотрев на свинцовую печать, скреплявшую документ, с улыбкой передал его Анне. На одной стороне печати был изображен щит с флагом и надписью «Возрождение Римской империи», а на второй — голова Карла Великого.

В 1000 г. Оттон открыл гробницу Карла в Ахене и глянул в мертвое лицо императора. В полном царском наряде Карл сидел на мраморном троне, на его коленях лежало раскрытое Евангелие. Дотронувшись до руки Карла, Оттон снял с него золотой крест и надел его на себя, чем дал понять, что его великий франкский предшественник лично вручил ему свою власть. Германский монарх забрал себе и нетленные одежды Карла. Отныне Оттон должен занять трон в Риме. В попытке править миром Оттон даже посягнул на право Святого престола. Он наделил папской тиарой сначала своего родственника, 24-летнего Брунона (Папа Григорий V), а впоследствии — личного наставника Герберта. Последний получил имя Сильвестра II, ведь Сильвестром I был Римский Папа при Константине Великом, о лаврах которого мечтал молодой Оттон.

Посадив на римскую кафедру одного за другим своих ставленников, Оттон вдруг напоминает миру о Константиновом даре — грамоте, выданной Константином Великим Сильвестру I. Константин утверждал этой грамотой власть Папы над Римом и право римского понтифика править всем христианским миром. Однако грамота была подделанной — её в VIII в. сфабриковала папская канцелярия.

Оттон пытался вершить и судьбами европейских монархов. Он разбил сердце своего бывшего соперника Роберта Капетинга, осмелившегося когда-то состязаться с ним за руку Анны. Французский король Роберт Благочестивый был женат на Берте Прованской, своей двоюродной сестре. Под давлением Оттона Папа Григорий V признал брак незаконным. Под решением Папы одним из первых заставили подписаться Герберта — бывшего учителя Роберта. Из-за этого скандального дела Герберт порвал с Капетингами. Под угрозой отлучения от Церкви Роберт вынужден был расстаться с любимой им Бертой и вступить в брак с «неистовой» нравом, скупой и тщеславной Констанцией Тулузской.

В 1011 г., в год смерти Анны, Констанция родила Роберту сына Генриха, который станет мужем Анны Киевской, внучки Владимира, названной ее отцом Ярославом Мудрым в честь княгини Анны Порфирородной. Так отзовется мечта Капетингов породниться с великой Македонской династией.

Грандиозные прожекты Оттона оказались воздушными замками. Царствование его было недолгим и закончилось печально. Единственный потомок Отгона Великого, блестяще образованный юноша с внешностью античного бога, названный современниками «Чудом мира», умер поблизости Рима от холеры. Его тело перенесли через Альпы и похоронили на клиросе базилики в Ахене рядом с Карлом Великим -это было предсмертное завещание Оттона. Великие планы почили у гробницы великого императора.

Впрочем, Оттон лелеял свои фантазии не только из-за унаследованного от матери византийского идеализма. Сын своего отца, он олицетворил трезвый и беспощадный тевтонский дух нации. Столицы на берегах Босфора и Днепра еще почувствуют натиск немецких рыцарей, которые устремят «марш на восток». Их тяжелая поступь не раз поднимет пыль на дорогах Европы.

А в начале второго тысячелетия немцам противостояли могучие монархии. Русь снискала признание соседей, и Владимир жил в мире и дружбе с Болеславом Лядским, со Стефаном Венгерским и с Андроником Чешским. Что могли противопоставить европейские правители союзу Руси и Византии?

Связанные тесными семейными узами, киевский и константинопольский правители вместе воевали и строили. Шеститысячный корпус Владимира участвовал во всех походах непобедимого Василия II, расширившего границы империи до 1 млн. квадратных километров.

В 1000 г., когда Василий шел на Кавказ, в его лагере завязалась кровавая драка между грузинами и русами. Повод для резни был ничтожным. Какой-то рус нес сено для своего коня. К нему подошел грузин и отобрал сено. Оба кликнули на помощь своих, и, когда погиб первый рус, поднялся весь отряд его земляков. В драке сложили головы 30 знатных грузинов — и все из-за охапки сена!

В действительности причина ссоры крылась в ином. Грузинская пехота составляла лучшую часть войска узурпатора Варды Фоки. Во время разгрома Фоки в 989 г. грузины пострадали главным образом от русского корпуса, посланного Владимиром Василию. В их душах сохранилась память о тяжком поругании народной чести. Подавив мятеж, Василий заменил грузинскую гвардию русскими наемниками, занявшими самые престижные места в ромейской армии.

Храбрые и преданные русы были любимцами Василия, он отдавал им треть огромной военной добычи. Это порождало зависть, а зависть порождала кровопролитие. «Дьявол сеет вражду в сердцах христиан», — так объяснила Анна этот случай, узнав о нем из письма братьев. В письме Василию и Константину княгиня просила их оказать поддержку в строительстве нового Киева. Русь уже сияла куполами многочисленных храмов, многие из которых построила на собственные средства Анна. Большие пожертвования она дала на Десятинную церковь, о чем Владимир с гордостью упоминает в своем Уставе, который дал Церкви.

Он советовался с Анной во всех важнейших делах. Прекрасно образованная, умная и рассудительная, воспитанная в византийском духе тактичная женщина, она неизменно вызывала уважение своего мужа. Анна даже могла лично принимать иностранных послов, составлять вместе с Владимиром государственные документы. Она вместе с мужем приняла церковный Устав — первый законодательный свод Киевского государства. И сквозь скупые строки официального документа проступает нежность Владимира по отношению к любимой жене, которую он называет «княгиня моя», славя ее за дары Десятинной церкви.

Сыновьям Владимира от его языческих жен Анна стала доброй мачехой. Все они получили высокие византийские титулы и были признаны соправителями Владимира в главных центрах Руси. Княжичи получили хорошее образование при дворе отца, где вместе с ними учились способные дети из боярских семейств, которые были призваны сформировать окружение сыновей Владимира. Дочери Владимира тоже воспитывались в традициях константинопольского двора, и европейские монархи мечтали ввести их в свои семьи.

Столице Руси стало тесно в пределах княжеского града X в. С началом нового тысячелетия Владимир и Анна задумали расширить Киев, возвести в нем храм Софии Премудрости Божьей. В Киеве, как и в Константинополе, кафедрал св. Софии будет знаменовать собой триумф христианства.

По просьбе Анны братья прислали в Киев новых мастеров, ученых, священников. Когда на Афоне был основан русский монастырь, ему благодетельствовали оба правящих дома. И на Святую гору потянулись русские подвижники и паломники. Многочисленная русская колония заселила престижный квартал Константинополя, русские люди шли к славным святыням его храмов.

Русская речь зазвучала в Иерусалиме и Антиохии, Александрии и Риме: Русь жаждала новых духовных ценностей. Христос объединял племена и народы. Анна рассуждала о том, что придут новые тысячелетия. Но у человечества останутся все те же проблемы. Вечность ответит на них заповедью Спасения: «Любите друг друга». Новой заповедью, которую дал людям Христос.

НАДЕЖДА НИКИТЕНКО