ДНИ В ИСТОРИИ
«Наша Среда online» – При написании книги историк, по его собственным словам, поставил себя на такой уровень наблюдения, на котором главное внимание уделяется младотурецкой и армянским элитам. Он методично исследовал внутреннюю эволюцию этих ограниченных сообществ, попытался оценить поведение этих двух групп в кризисных ситуациях и, наконец, проанализировать природу их взаимоотношений, в чем эти элиты сходились и расходились и в чём даже наблюдалась их идеологическая близость. Раймон Кеворкян исследовал в основном институциональные, политические, социологические и даже психологические механизмы, которые привели в конечном итоге к уничтожению армян Османской империи.
Он считает, что идейные дебаты в среде младотурецкой элиты, формирование и последующая радикализация идеологии младотурок проходили параллельно с нарастанием армянского национализма, который подпитывался армянскими революционными движениями.
Партия младотурков была основана в то же самое время, что и армянский революционный “Дашнакцутюн” на год раньше. Но позже, чем первые политические армянские партии “гнчакистов” и “арменаканов” (прим. В.О.)
Далее снова перейдём к аргументам крупнейшего французского геноцидоведа армянского происхождения, его предки были выходцами из западноармянского Харпута.
По его мнению, эти элиты никогда не переставали – и тогда, когда они были в оппозиции режиму султана Абдул-Гамида II, и тогда, когда стали во главе государства, – обсуждать судьбу своего общего дома. Кеворкян говорит о том, что он попытался все это учесть и уделил большое внимание тревожному сходству армянской и младотурецкой элит, когда и те, и другие считали себя наделенными “священной” миссией по спасению “нации”. Поэтому книга все время переходит от описания поведения одной элиты к другой.
Резню в Киликии в апреле 1909 года Кеворкян по праву называет самым значимым событием до Первой мировой войны. Это насилие стало основной темой диалога турок и армян, так как наступил кризис доверия.
Кеворкян учитывает и географический аспект, так как региональный подход позволяет сделать выводы о судьбах армянских призывников – эти судьбы зависели от региона, из которого они были родом. Этот подход также помогает выделить те категории армян, которым был дарован шанс выжить, то есть быть включёнными в создавшийся тогда “турецкий мир”.
Кеворкян упоминает этнографические карты и данные переписей населения, которые составлялись и проводились накануне и во время Первой мировой войны. Их нашел историк Фуат Дундар [1] в архивах премьер-министра в Стамбуле.
В главе “Абдул Гамид и османская оппозиция” историк пишет об агрессивности и многочисленности оппозиции режиму султана Абдул-Гамида II. Многие историки подчёркивают ожесточённую враждебность, с которой консерваторы, религиозные деятели и в целом османские мусульмане относились к так называемому “Танзимату” – политике реформ и централизации, призванной реорганизовать государство в централизованную форму правления и поставить все субъекты Османской империи в равные условия перед законом. Централизация власти вызвала и недовольство беков, или племенных вождей, которые пользовались широкой автономией на протяжении веков. Конец традиционного османского устройства, основанного на такой социальной иерархии, в которой османские мусульмане занимали верхние ступени, а “неверные” располагались в самом низу, сильно тревожил правящую элиту и священнослужителей.
Если даже Абдул-Гамид не был сам инициатором этого процесса, то он унаследовал его последствия и, в частности, “конституцию Мидхата”, восстановление которой позднее стало одним из политических требований младотурок.[2]
Словом, Османская империя после проигранной русско-турецкой войны 1877-78 гг. продолжала своё падение. Все оппозиционные, даже если они давали диаметрально противоположные ответы, сплотились. Хотя сама идея оппозиционности по отношению к суверену-халифу была совершенно чужда мусульманским массам. В отличие от них и духовенства младотурки, которые основали в 1889 году в Военно-медицинской академии партию “Иттихад османи” (османское единство) воплощали в себе начало истинной политической оппозиции, потому что они ассимилировали в себе ключевой элемент сплочения и основу силы западного общества того времени – национализм.
Для нетурецкого населения, проживавшего в европейской части империи, Берлинский договор 1878 года как бы вбил клин в доктрину о территориальной целостности империи, оставалось только доработать некоторые детали их развода со Стамбулом. По-другому обстояло дело с арабскими, армянскими и курдскими элементами империи, судьбы которых были сильнее связаны с судьбой османского государства по причине самого факта их присутствия в азиатской части империи…
Османский армяно-курдский мир, в свою очередь, пробуждался от глубокого многовекового сна. Армяне видели тот прогресс, которого добилась восточная часть их исторической территории под властью России, даже если он сопровождался политикой ассимиляции и репрессий. Формально Танзимат [3] освободил их от зависимости от курдских беков, но в результате возродилась древняя вековая вражда, которая в своё время вылилась в некий “симбиоз”, выгодный для каждой из сторон. Курдские вожди, замененные на должностных лиц, с трудом смирялись с утратой своих привилегий. Ни курды, ни армяне не видели пока ещё своего будущего вне Османской империи.
Что касается “армянских комитетов”, которые представляли собой несомненно наиболее яростное крыло оппозиции режиму, то и гамидовское правительство, и значительная часть младотурок, которые сами оппонировали режиму, считали их террористическими организациями, угрожающими внутренней безопасности страны, её территориальной целостности и способствующими -посредством своей пропаганды – созданию негативного имиджа империи на западе. в то же время сами комитеты считали себя элементом возрождения османского общества, своего рода авангардом – носителем социалистических ценностей, призванным освободить народные массы от господства мракобесия и построить федеративное государство.
Уже нетрудно видеть огромный разрыв между доминирующей группой, отчаянно пытающейся сохранить империю и свои привилегии, и армянскими активистами, которые утверждали себя через интеллектуальные категории, совершенно чуждые тому миру, в котором они оказались. Ответом султана Абдул-Гамида II на эти движения было кровавое уничтожение почти двухсот тысяч армян в 1894-1896 годах. Эти преступления, которые основательно не изучены до сих пор, носили организованный характер, и непосредственное участие в них Блистательной Порты не вызывало сомнений. Не будучи ещё по своей природе геноцидом, они были направлены на сокращение армянского населения как такового и ослабление его социально-экономического веса. Они также вызвали дебаты в среде армянского населения и комитетах о революционных актах самозащиты, которыми оправдывались эти кровавые репрессии. Эти дебаты надолго отравили атмосферу в обществе османских армян, подняли вопросы о психологических последствиях массовых убийств, практике гамидовского режима, роли насилия в турецком обществе и о том, как это общество решает свои политические проблемы.
Тем не менее мобилизация западного общественного мнения, которое сформировалось по итогам этих событий, трансформировала эти массовые убийства в своеобразный моральный пробный камень, своего рода стандарт, по которому позднее судили об османских оппозиционных движениях. Эта резня стала также центральной темой дебатов, когда младотурки и армянские активисты в изгнании в Европе стали обсуждать будущее Османской империи.
Подготовила Валерия Олюнина
Источник:
Раймон Кеворкян “Геноцид армян. Полная история”/ Центр арменоведческих исследований “АНИВ” “Яуза-Каталог” М., 2016
_
[1] Фуат Дундар – турецкий ученый, адъюнкт-профессор Университета экономики и технологии ТОББ в Анкаре и историк. Он получил докторскую степень по истории в Школе перспективных исследований в области социальных наук во Франции, защитив диссертацию под названием “Этническая принадлежность Союза Комитетов и прогресс и туркизация Анатолии”/
[2] «Конституция Мидхата» была представлена в проекте султану Абдул-Хамиду II министром юстиции Османской империи Мидхат-пашой 23 декабря 1876 года (7-го зильхидже 1293 года по мусульманскому календарю). Это была первая в истории Османской империи конституция, и первый шаг к либерализации Османского государства. Новая конституция провозглашала страну «конституционной монархией» и также вводила поправки в повседневную жизнь граждан. Она вводила также в систему управления первый в истории страны сословно-представительный орган власти — османский парламент. До этого момента, достойного бюрократического аппарата, способного в соответствии с требованием времени снабжать государства представлением низших слоёв населения в правительстве, и уж тем более защищать их интересы не было. На новый парламент ликующее население возложило большие надежды.
После поражения Османской империи в 10 русско-турецкой войне 1877-1878 гг., султан Абдул-Хамид II решил отменить действие конституции и разогнал действующий парламент в феврале 1878 г. под предлогом «чрезвычайных полномочий» и «ненадобности парламента». Страна вновь встала на путь абсолютной монархии.
[3] Танзимат – принятое в литературе название модернизационных реформ (и самого периода их проведения) в Османской империи с 1839 до 1876 года, когда была принята первая османская конституция/