ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ

О книге Андрея Нуйкина «Боль моя — Карабах»

Эта книга для кого-то из нас о пока ещё чарующем «колокольном звоне», который для грядущих поколений будет звучать как предостережение, и станет распространяться по всему земному шару.

Итак, в пучине смутного периода распада Советского Союза, перелома монументальной идеологии – с косо глядящими и шипящими друг на друга, протестующе разбегающимися в разные стороны республиками, при потере могущества религий, против нас снова поднялись хаос, кровь да меч. В наши времена среди всевозможных далёких и близких соседних стран Россия была наилучшей, чьи интересы совпадали с государственными армянскими, между обеими странами в определённой мере сохранялась объективность. В книге Нуйкина расска­зы­ва­ется, как они – группа людей – руководствуясь совестью и милосердием в феврале 1991 года, после перелёта по маршруту Москва–Ереван–Степанакерт, в тот же день стали свидетелями совместных карательных действий подразделений русской армии и азербайд­жан­ского ОМОН-а, и так же, как и народ, и они подверглись унижению, и по принуждению, ещё не ступив ногой на землю города Степанакерта, были пренебрежительно изгнаны из Степанакертского аэропорта. В ужасе от пережитого, увиденного, услышанного, они на базе действующей в Москве в Центральном Доме писателей ассоциации «Апрель» (Г.Нуйкина, Т.Гайдар, В.Оскоцкий, А.Нуйкин, Ю.Черниченко) создали комитет русской интеллигенции «Карабах» (Крик), членами которого стали не только учёные, поэты-песенники, писатели, врачи, прогрессивно мыслящие люди, но даже и иностранка – вице-спикер Палаты лордов Англии – Кэролайн Кокс. Своим интеллектом они потрясли Россию, международные средства массовой инфор­ма­ции, умы общественности. Прелесть книги – в вы­дви­жении смелых и отважных новых реше­ний не только для современных нерешенных проблем, но и в обстоятельном изучении и исследовании ассоциаций исторических фактов, переданных из одной эпохи в другую, чему и посвятил больше 15 лет своей жизни Андрей Нуйкин. Достоверный стиль изложения, его ритм, чёткая композиция, владение последовательностью событий, с первого же мгновения делает читателя участником группы – ставя ногу на землю, на которой и земли-то не осталось, словно погружаясь в тленную тёмную пустоту, встречая на пустынных дорогах то ли полуконя, получеловека, полудом, подобно напополам разрезанному арбузу девушку, полуяблоневые сады, живую ворону и привидения.

Вот одно из сообщений прямо оттуда: всему миру, 1991 год, май, Шаумян, член группы по­мощи «Карабах» — Инесса Буркова: «…Сегодня, 5 часов утра, советская «военщина» и азер­­байджанский ОМОН осуществляют геноцид армян в Нагорном Карабахе…».

Одно­вре­мен­но в различных районах Арцаха «град», справа и слева, подобно синим мол­ниям, рвёт на части сёла и города. Комитет русской интеллигенции своими выступлениями, статьями, публицистикой, наводнил печать, направил телеграммы Ельцину, Бушу, Гор­бачеву, Евросовету, защитнику прав человека в России, и даже известному писателю-азербайджанцу Анару.

Крик использовал все свои силы для переговоров с высокопоставленными долж­ност­ными лицами и с помощью публицистических выступлений пытался остановить массовую резню армян.

Война, подобно искре, возгоревшейся в одном отдельном доме, уже развернулась, занялась подобно пожару, стала распространяться по всему Арцаху. Народ оказался в круговороте неравной войны, к его стону в этой схватке не на жизнь, а на смерть присоединялось чувство справедливости русского человека – Нуйкина: «В этой книге немало горьких слов, которые я адресовал моей многострадальной России…» В этих строках – всего лишь двух! встречаешься с той болью, которую внутри себя прочувствовал он за Арцах.

В те дни в России было немало людей, для которых освободительная борьба Арцаха казалась началом гибели империи, но были и такие, которые были подобны бросающим на заклание Агнцев на плащаницу Христа, и они во всём способствовали победе азербайджанского ОМОН-а (Поляничко, Сафонов и иже с ними).

Нуйкин предоставлял им исторические документы относительно того, что в 1813 году Арцах по Гюлистанскому договору был со стороны Персии передан России «на вечные времена», и никогда и ни по какому-либо документу не отказывался от этого своего статуса. Просто-напросто он в 1921 году со стороны партийных органов принудительно был присоединён к Азербайджану, что не могло иметь юридической силы по отношению к Арцаху, по той простой причине, что, когда в результате революции Русская Империи рухнула и в 1918-20 гг. Азербайджан самопровозгласил свою независимость, Арцах не был насильственно присоединён к нему, и в юридических документах он не упоминается даже в качестве автономной области. Именно эта юридическая аргументация лишает Азербайджан притязаний на Арцах. С другой стороны, если интересующий нас вопрос рассмотреть с географической, региональной, исторической точек зрения, то возникновение азербайджанского государства упоминается, начиная с 1918-20 гг. До этого, какой-либо другой «Азербайджан», за исключением северной губернии в Иране, граничащей с царской Россией, и не упоминается. А Арцах связан с Россией не только договорами и совместно пролитой кровью в борьбе с общим врагом, но и судьбой, культурой и психологией.

Отважность этой книги не передача летописи и последовательности событий архивным фондам, а оценка поведения народа, в феврале 1991 года в аэропорту Степанакерта впервые столкнувшегося с молчанием в течение многих месяцев заблокированных азербайджанским ОМОН-ом людей. В ней говорится: «В массе людей – ни новорожденные, ни дети не плакали, никто не проронил и звука». Он увидел полноводное – стоящее от одного берега до другого – мёртвое молчание.

«Тысячелетняя усталость»

Он отправился к Армянину, хранящему тысячелетнее молчание, при смене веков, в круговороте рождений и смертей: какой вид борьбы… молчание, какое стремление к свободе, какие жертвы во имя самоутверждения, какая горячая на земном шаре кровь, всё ещё кипучая, и мощные усилия самоутверждения страны Арцах – промеж русской, европейской, амери­канн­ской, турецкой идеологий и политик. В конце концов, для страны Арцах свобода имела целью присоединение к своему целому – Армении. Против своего противника, обладающего пре­вос­ходящими человеческими, военными и экономическими ресурсами, Арцах для сохранения своего существования не раз применял веками накопленные возможности, замешанные на глубинных и духовных ценностях, и не один раз это хранило его на дорогах испытаний.

И вдруг, не причисленный даже к числу полноценных государств Карабах стал побе­ди­телем в войне. Сразу становится относительным миф о непобедимости противника с большим количеством населения и армии, изменяя преследующую нас веками, доведённую до ранга убеждённости систему страха. Именно с этого момента Азербайджан поднимает крик и шум, обращаясь к разным странам для своего спасения. Именно от этого их галдёжа и Арцах уже стал другим. Чеченские, турецкие наёмники, а также наёмники, прибывшие и из других мусульманских стран, заметили вдруг, что Арцах уже не тот мягкий окорок, вцепившись в ко­то­рое с четырёх сторон они и раздирали его: он стал твёрдым как локоть или колено, прочным и иным. Государство Арцах приобретено благодаря усилиям живущих, причисленных к лику святых отсутствующих и находящихся сегодня в стонущих тюрьмах товарищей. Они – из­б­ран­ные – изменили процесс приспособляемости, чтобы грядущие времена были менее горькими, меньше неопределёнными и реже несущими смерть, чтобы мутная дремучесть деспотизма не сделала опустошёнными сердца, чтобы не было так, как в те времена, которые прожил Арцах, начиная с 1998 года, да и живёт сейчас. Это реальные, мужественные примеры интеллек­ту­аль­ной миссии из книги Андрея Нуйкина «Боль моя – Карабах». Против него возбудила уголовное дело не только прокуратура Азербайджана, но и Российской Федерации: с обвинением «За нарушение национального и расового равноправия». И не только это: за опубликованные в га­зе­те «Известия» «Карабахские дневники» со стороны азербайджанцев он с утра и до вечера по­лу­чал письма и телеграммы с оскорблениями, с угрозами жестокого сведения счетов с членами его семьи. Ко всему этому присовокупилось также обвинение в убийстве второго секретаря ЦК Компартии Азербайджана В.Поляничко – коменданта региона чрезвычайного положения Арцаха. И в России нашлись люди, которые взвалили вину на членов комитета Крик: Нуйкина, Емельяненко, Гутионтова, Черниченко, якобы, своими статьями, опубликованными в газете «Правда» против режима Поляничко, они подготовили мстителя-убийцу. Однако в ответ на обвинения противника и иноязычных газет, а порой и проявленное нами по отношению к нашему другу неделикатную забывчивость, высокомерие и рассеянное невнимание, он говорит: «Самая ценная для меня награда – медаль матерей Арцаха «Материнская благо­дар­ность», поскольку она отлита из осколков «града», которым бомбили Арцах». Утверждая, что в периоды отчаяния народа значительная часть событий исчезает, теряясь в глубинах истории, а то, что имеет важность, и во имя чего преданные делу люди и храбрецы, стойкие государства терпели и боролись, становится историей данного народа, воплощается в его плоть и кровь.

Самые острые проблемы во времена перестройки, причинённые ими потрясения, а также их значение он рассматривает и с историко-философской точки зрения: как это человек, с одной стороны запутавшийся в военном клубке сложных взаимоотношений государств и наций, с другой стороны, оказывается лицом к лицу со стихийными бедствиями, террорис­ти­ческими актами, крахом банков и разногласиями, считает, что существование всего чело­ве­чества, всей планеты Земля находится под вопросом. Быть может, один из крупный русских мыслителей-гуманистов, Андрей Нуйкин – представляет собой последнего патриота в их шеренге, который, про­ни­кая в далёкие дали, должен поверить в победу России и общечеловеческого будущего в такие времена, когда Россия чем дальше, тем больше становится более неповоротливой, когда политика с каждым днём всё больше сводится к торговле, пока различные бедственные положения, банкротства и ими порождённые тревоги приводят людей к отчаянию, угнетают и заставляют опустить крылья. Самое важное для России на данном этапе то, что Нуйкин при­ка­са­ется к болевой точке: распутывая клубок причин, а иногда и отличающимися от образцов русского менталитета предлагает для всего интел­лектуального потенциала России новые проблемы с новыми решениями. Его труды последних лет касаются красоты, морали и роли культуры, и это искусствоведческие и философские работы.

Говорить о философской направленности и восприятии вышеуказанного выходит за рамки моего СЛОВА, да и философское мышление, которое требует владения знаниями различные школ, непостижимо для меня во всей своей глубине.

ЛЕВОН ХЕЧОЯН

15-06-2010 Цахкадзор

С армянского перевела Эринэ Бабаханян