ДНИ В ИСТОРИИ

Первые впечатления об Армении декабриста Евдокима Лачинова
Эчмиадзин в записках декабриста Евдокима Лачинова

“Наша Среда online” – 15 июня 1827 года полк, в котором служил Евдоким Лачинов, подошёл к Эривани (Еревану). Читаем в мемуарах:

“Крепость расположена между горами, почти со всех сторон господствующими над нею; от равнины же находятся два кургана, тоже ею командующие: из них ближайший к крепости называется Ираклиевым, другой Изменничьим и Змеиным. Кажется, в окрестности нельзя было для построения крепости выбрать место невыгоднее того, на котором стоит Эривань. Фигура ее изображает род квадрата, неправильно начерченного; западный бок висит над утесом Занги и составлен из ломаных линий, образуемых изгибами реки, которая со скалистыми берегами своими представляет естественный непроходимый ров, а за нею стелются сады. Между ими, первое место занимает сад сардара, одна половина оного наполнена различными плодовыми деревьями, а другая разбита на правильные широкие аллеи, обсаженные тополями; куртины же заняты виноградом. В саду находится беседка, большая комната украшена картинами и портретами, сделанными в стенах и куполе: картины дурной работы, то бордюр раскрашен прелестно, синею и пунцовею красками с золотом, бассейн и фонтан сделаны из мрамора. Беседка и украшения много повреждены я не видел ее сам и по слухам рассказываю об ней. Из траншеи, там устроенной, цепь 40-го егерского полка мешает жителям сходить к реке, к коей они спускаются под защитою прикрытого пути, исходящего из рва от юго-западной башни; в воде же они нуждаются с тех пор, как испорчены каналы, проведенные в крепость. Северный фас прилегает на ружейный выстрел к форштату; восточный — к садам, занимаемым Крымским пех. полком; но с южной стороны осажденные имеют несколько более свободы и выходят та стену погребать умерших своих и выгоняют скот на паству, не слишком опасаясь стрелков наших; картечными же выстрелами их только изредка пугают. Без сомнения, при настоящей осаде их совершенно сожмут и тогда-то посмотрим, долго ли выдержат они? Сии последние три бока, составлены из дугообразных линий; среднине северного и южного прикрыты люнетами, а восточного выдается несколько вперед, образуя род прямоугольной башни, коей фронт несравненно длиннее фланков. Длина каждого фаса крепости менее 250 саж., ров и гласис окружают оную; о ширине и глубине рва ничего не знаю; по говорят, что некоторые части оного напускаются водою: стена построена из глинистой земли с камнем и потому не легко будет разрушить ее от выстрелов; высота оной более 5 1/2 саж. За сею стеною видна другая, выше первой и обе имеют на каждой стороне по несколько башен, большею частию круглых.

Не могу ручаться за верность моего описания и особенно за точность измерений потому, что я издали осматривал крепость и по глазомеру сужу обо всем, впрочем, надеюсь, что большой разницы не будет. Внутри укреплений видны две мечети, и много других строений: дом сардара, гарем его, а также и частных люден дома составляют западный фас, который не имеет другой стены.

Форштат, или, лучше, город Эривань, лежит по скату гор. примыкая западною стороною к Занге. Улицы, или, правильнее, переулки, узкие, кривые; местами есть тротуары, но огромные камни лежат на средние и незаметно следов устройства; высокие стены останавливают взоры и напрасно любопытные искали бы в окнах прелестных глазок — почти все дома выстроены на дворах, внутренность коих лучше улиц, от того, что каждый, по возможности, заботится о себе, а никто не печется обо всех. Разумеется архитектура персиян далеко отстала от нашей, но лучшие строения и украшения оных имеют в своем роде свое хорошее. Небольшая дверь с улицы ведет через нижний этаж, в котором размещены конюшни и т. п. на четвероугольный дворик, обнесенный строением, тут находится бассейн, или устроен фонтан и разведены цветники. Чем богаче и пышнее хозяин, тем более таковых отделений. Взойдя на несколько ступенек, вы в коридоре и по обеим сторонам комнаты, из которых немногие имеют между собою прямое сообщение и почти каждая свой особенный выход в сени. Парадные покои хорошо выштукарены, попадаются раскрашенные бордюры и лепная работа на карнизах, а резьба на дереве украшает внешнюю сторону окон… В трех стенах комнаты делаются двери, камин, впадины, для помещения разных вещей, а сторона от дворика оставляется для света и воздуха. Иногда одна подъемная рама (разделенная на небольшие четвероугольники, в которых вставляются стекла разных цветов) занимает всю стену; иногда делают род итальянских окон; иногда же вся сторона сия оставляется совсем открытою и холстинные навесы на блоках растягиваются к бассейну и, не заслоняя ветра, защищают от солнца. Рядом с сею приемною видите другую, как будто, недоделанную; стены вымазаны неровно серой глиной с соломою и ни малейшего украшения, даже свет входит в отверстие, сделанное в потолке: все дурно и бедно, тут же дверь в кухню и другие рабочие комнаты — и это, конечно не то приятное разнообразие, которым умеют нравится искусные строители. Женщинам отводятся самые отдаленные покои и на оные кажется не обращают большого внимания при отделке домов; надобно думать, что они сами убирают разными материями и собственным рукодельем жилища свои, которые без того нисколько не похожи на будуары граций. Крыша насыпается землею, и на ровную поверхность ее, изнеженный хозяин выходит в приятную погоду любоваться зрелищем окрестностей, из которых многие сим только образом и знакомы ему: персияне не охотники до прогулок; сидячая, бездейственная жизнь всего дороже для расслабленного азиатца и только необходимость может победить лень его, усиливаемую неизбежным влиянием климата знойного. Пол вообще везде земляной и ковры заменяют паркет: большой ковер растилается посредине, а около стен кладутся узкие, длинные войлоки из верблюжьей шерсти; о достоинстве персидских ковров говорить нечего — оно всем известно. Без сомнения не все дома расположением походят на сие описание, но и различие их не слишком велико. Встречаются также строения не обнесенные стенами, но, по-видимому, оные принадлежат людям недостаточным, которые, не имея средств содержать гарем, менее терзаются ревностию и не столько нуждаются в мерах осторожности, ею изобретаемых. Природа извлекает из собственных чувств человека наказание тому кто, думая увеличить свои наслаждения, преступает ее законы. Огромный каравансарай (гостиный двор) со множеством лавок показывает обширность торговли эриванской, но не шум торгующих раздается теперь в опустевших сводах его. B магометанском монастыре заслуживают внимание пространная мечеть и высокий минарет, на который взобравшись по узкой, крутой Лестнице можно видеть все укрепления и даже внутренность оных. Мечеть составляет один бок монастырского четвероугольника, коего три прочие стороны занимаются жильями; посреди двора большой водоем обсажен прекрасными ветвистыми деревьями. Впоследствии я надеюсь распространить мое описание и подробнее все рассмотреть; теперь же прибавлю только, что есть много домов по здешнему хороших и амфитеатральное их положение довольно красиво.

Между строениями разведены сады, которые, разнообразя общий взгляд на город, очищают несколько воздух, заражаемый, при тесноте зданий, неопрятностию обывателей: смородина, крыжовник, вишни, сливы, яблоки, шелковица, виноград, персики, абрикосы и другие плодовитые деревья наполняют оные; различные цветы служат им украшением и силою запаха побеждают сгущение атмосферы: мы застали уже последние остатки и ничем не наслаждались, ничем не пользовались.”

В своих воспоминаниях Лачинов жалуется на климат в окрестностях Эривани:

“Сильные ветры, иногда периодические, иногда изменяющиеся, почти ежедневно нам сопутствуют; они обыкновенно начинаются после полудня и, дуя с различным усилием, бывают более или менее продолжительны; но нигде не были они так несносны, как на спуске к монастырю, и вообще в Эриванской равнине, где по качеству грунта, поднимается ужасная пыль — свету божия не видно; но ветры сии не прохлаждают атмосферы, даже ночи, вопреки свойству жарких стран, были длины, Зной, продолжаясь почти полсуток, разливал трепещущую мглу в воздухе и тускло виделись отдаленные предметы; самый Арарат, при безоблачном небе скрывался как бы в тумане. Какая-то тяжесть давила человека; никто не наслаждался полным здоровьем и во всем отряде едва ли найдется десять таких, которые бы могли похвалиться, что от прибытии к Эривани до сего времени не чувствовали никакой болезни. Не легко представить, как тяжел для нас здешний климат и с какими трудностями и невыгодами сопряжены здешние походы и в особенности теперешняя война.”

“Надобно сказать, что вообще почва земли в Эриванской равнине носит отпечатки великого наводнения, а приближаясь к Сардар-абаду еще сильнее возрождаются мысли об истории всемирного потопа: обнаженная земля усыпана камнем и походит на ложе иссякшего потопа; высокие холмы, кажется, образовались наносом воды; повсюду встречаются следы и действие сей стихии: перевороченные камни, обгорелого цвета, уродливостию своею и положением показывают, что они не всегда находились там, где ныне.”

1 октября 1827 года русские войска заняли Ереван. Через несколько дней после этого исторического акта было создано Ереванское временное управление, начальником которого был назначен командир местных войск генерал Красовский. Хорошо зная способности и образование Лачинова, Красовский дал ему ряд важных заданий, связанных с деятельностью Временного управления. Так, например, генерал поручил Лачинову составить подробное статистическое описание Ереванской области.

Подготовил Виктор Коноплев

Источник: Декабристы об Армении и Закавказье. (Сборник документов и материалов), Часть первая. Ереван. АН АрмССР. 1985