Арко Багдасарян

КУЛЬТУРНЫЙ КОД

Продолжаем публикацию книги Григория Арутюняна «Художники. Судьбы. Музы. Биографические данные, эссе». Благодарим автора за возможность публикации.

Аркадий Багдасарян (Арко), заслуженный художник Армении, родился в августе 1945 г.

С 1968 г. — участник республиканских и всесоюзных выставок.

В 1971 г. закончил отделение живописи театрально-художественного института в Ереване.

С 1974 г. — член Союза художников СССР.

С 1988 года его работы начали экспонироваться в США, Германии, Франции, Швеции, Италии, Бельгии, Японии, Люксембурге и др.

С 1994 г. — член интернациональной ассоциации профессиональных художников.

В середине 80-х у меня гостил московский друг Артур Ширмазанян. Мы вместе учились в Горьковском медицинском институте. С ним приехали в Ереван и его коллеги. После нескольких дней «обязательной» программы, хотелось релаксаций. Знакомые в АОКСЕ (Армянское общество культурных связей с зарубежными странами) подсказали — сходить в мастерскую к художнику Арко, и согласились сопроводить. Я слышал это имя впервые.

Арко встретил нас радушно в своей уютной мастерской в центре города, вблизи кинотеатра «Наири». Мы провели незабываемый вечер, и это была заслуга гостеприимного и обаятельного хозяина. С тех пор мы часто виделись с Арко в городе уже на правах старых приятелей.

Однажды, по случаю, мне досталась от знакомых картина Арко. Я позвонил ему и сказал, что у меня есть для него сюрприз. Он незамедлительно приехал. Это была одна из ранних его работ — композиция на патриотическую тему. Но холст был изрядно попорчен. Заметив состояние картины, художник взгрустнул.

— Завтра же привези ее ко мне в мастерскую. Я сам ее отреставрирую.
— Ты ведь очень занят: предстоящая поездка в Москву, подготовка к юбилейной выставке. Да и потом — давай, договоримся о цене.
Арко удивленно взглянул на меня:
— Какая еще цена за спасение собственной картины?!!

Через несколько дней картина была приведена в порядок.

К приуроченной к 60-летию Арко выставке я решил взять у него интервью и написать статью к его юбилею. Подготовил вопросы. Но, не написал — узнал, что ее готовит наш общий друг — Таврос Даштенц.

Статья Тавроса вышла в еженедельнике «Эфир» под символическим названием: «Триумфальный Арко». Все, что выходило из-под пера Тавроса Даштенца, включая газетные статьи, стоит прочитать, и я решил привести ее (с сокращениями) в память о нашем друге — Тавросе Даштенце:

ТРИУМФАЛЬНЕЙ АРКО

«Для любого художника каждая его выставка — это звездный час, своего рода дуга-арка, вбирающая в себя произведения, созданные им за определенный (от и до) промежуток времени, т. е. опирающиеся на конкретные опоры-даты. Однако художник Аркадий Багдасарян (Арко) на сей раз решился на большее.

К своему 60-летию он сотворил целую аркаду — открытую для обозрения галерею, на которой представлены полотна, написанные им еще в студенческие годы и в последующие 40 лет зрелой творческой деятельности.

Арко пришел в искусство во второй половине 60-х 20 века. И приход его был знаменателен тем, что совпал с его приездом в Армению, в которой он до того ни разу не был. Было карабахское детство, была кратковременная учеба в Баку, затем год студенческой жизни в Москве (в знаменитом Строгановском училище) и принятие принципиального, определившего весь дальнейший путь и творческую биографию, шага — перевода в Ереванский театрально-художественный институт. Помимо главного, патриотического посыла, существовала еще одна причина для принятия такого решения. Начало 70-х годов 20 века -это конец хрущевской «оттепели» и начало крепнущего брежневского «застоя». Известно, что в то время, наряду с разрешенным искусством существовало и теневое, подзапретное искусство, идущее своими тропами. Вот эту «модернистическую заразу» поносили и честили безжалостно. Правда, людей уже не сажали, но «кислород им перекрывали» всячески.

В Москве, столице социалистической страны, которую через 10 лет ожидал «коммунистический рай», гонения на неугодных были особенно сильны…
И Арко, уже определивший для себя художественную позицию, понял, что приравнять свою живопись к изопропоганде не в состоянии. Он не мыслил себя и свое творчество в плену канонов и догм. Конечно, знал, что и в Армении в этом смысле не все гладко, — но не настолько, чтобы опасаться будущего. Патологическую агрессивность и подозрительность в отношении местного «андерграунда» чиновники от культуры, к счастью, не проявляли, но редко кому удавалось пробиться на республиканские выставки. Но было главное: понимание близких себе по духу людей. И не обязательно, чтобы это были его ровесники. И в старшем поколении армянских художников встречались именитые мастера, поддержку которых Арко до сих пор вспоминает с благодарностью.

Было, как это ни парадоксально, еще одно преимущество в его (и не только его) жизни тех лет. Когда из-за границы в Ереван приезжали иностранцы, желающие приобрести картины, то с продажей их у Арко проблем не возникало. Чиновники, засевшие в комиссиях и секциях Союза художников АрмССР, изначально не могли посчитать подобные холсты, как «представляющие художественную ценность». А раз так, то вывоз их за границу предельно упрощался.

В те годы немало картин Арко эмигрировало в разные страны, становясь своего рода визитками, которые впоследствии «сработали» на его международный имидж. Они, как запущенная в морскую раковину песчинка дает начало жемчугу, вызрели в стойкий интерес зарубежных коллекционеров и музеев к творчеству Арко. Он мог давно обосноваться в каких-нибудь германиях и франциях и прочих там райских аркадиях, но ведь 35 лет назад он навсегда обрел для себя свою родину — Армению, которая и сделала его подлинным армянским художником авангардистского направления или, если угодно, авангардистом с армянским лицом.
Да, он авангардист, но не в смысле принадлежности к его крайним, радикальным направлениям типа абстракционизма, кубизма и прочих запредельных «измов». Арко успешно реализует свои творческие устремления и возможности в своеобразных живописно-философских фантазиях, не отражает действительность, а создает новую реальность, погружаясь в таинственную неисчерпаемость бытия, в иные его измерения. В его полотнах отсутствует ясно выраженное жизнеподобие, отсутствует литературный сюжет, который зритель может пересказать. Это порой приводит к трудностям восприятия. Однако, так или иначе, творчество Арко имеет ярко выраженное демократическое содержание. Композиции и опусы, изорефлексии, текучие ритмы, мерцание и переливы цвета и света, знаки и символы, вкрапления и встроения, рассыпанные по полотнам. Все это наполнено человеческим началом, началом жизненным и реальным, а по словам маэстро живописи Акопа Акопяна — таится в глубинных пластах личности Арко, упрямого карабахца, сохранившего жизнелюбие, силу, дерзость молодости и постоянную готовность идти вперед — к своей главной, триумфальной Арке».

ГРИГОРИЙ АРУТЮНЯН

Продолжение