ОЧЕРК

«Наша Среда online» —  Этот год был для России юбилейным. Триста лет назад, 21 февраля 1613 года, Великий Земский Собор единодушно избрал на царство боярина Михаила Фёдоровича Романова. Юбилейные торжества по всей России открылись  21 февраля 1913 года торжественным богослужением в петербургском Казанском соборе “в Высочайшем Их Императорских Величеств присутствии”.

       Поскольку в числе праздничных мероприятий предполагалось в мае паломничество Николая II по городам, связанным с воцарением царя Михаила Фёдоровича – путь из Костромы в Москву, в этих городах срочно началась подготовка к визиту высокого гостя. Ярославский губернатор Дмитрий Татищев еще  5 октября 1910 года провёл совещание о подготовке к 300-летию дома Романовых с обсуждением предложений по вариантам увековечения данного события.  На протяжении последующих лет звучали разные предложения, из которых были выделены два: строительство воспитательного дома на 100 детей   и проведение показательной промышленной выставки.

       2 июля 1912 года на чрезвычайной сессии Ярославского губернского земского собрания Татищев предложил собранию начать подготовку к организации выставки. Место для выставки было отведено за Романовской заставой, предполагалось затратить на строительство 40 тысяч рублей. Забегая вперед, заметим, что фактические расходы превысили первоначальную смету почти на 24 тысячи, но расходы полностью окупились.

“Участок, отведённый под строительство выставочного комплекса, располагался в крайне неприглядном месте: абсолютно ровное пространство, обилие луж, грязь. “Место, которое было отведено для выставки, отличалось тем, что было страшно скучное, — признавался Таманян, — это был небольшой кусок пустыря, поросший бурьяном. Здесь же были небольшие военные склады, которые также не служили украшением”. По этой самой причине в поисках оптимального решения предпочтение было отдано, так сказать, “дворовому” решению комплекса.”

       В письме Ф.Г. Беренштаму от 17 октября 1914 года Александр Таманов поясняет: “Выставка состояла из 3-х отделов: 1-й отдел землеустройства, сельского и лесного хозяйства, 2-й отдел кустарный и 3-й фабрично-заводской отдел. Все строения выставки соединены собой переходами и навесами и расположены почти кольцеобразно, образуя внутри площадь, отведённую под громоздкие экспонаты, как-то: типы строящихся в Ярославской губернии лодок и барж, типичные повозки, корчевальные машины, земледельческие орудия, колокола, образцы огнестойких построек, лесных посадок и пр.”

Используя элементы русского церковного деревянного зодчества, архитектор, тем не менее, не дословно “цитировал” их, а исходил из постижения логики их формообразования. При разнообразии объёмных решений сложился цельный органичный функциональный комплекс, который сам по себе мог бы стать романтизированным образом национального зодчества.

В своей статье на основе письма Таманова, Беренштам продолжил: “Много пришлось художнику-архитектору проявить энергии при постройке и оборудовании этого сложного и необычного дела, которое надобно было закончить в два с половиной месяца, не менее потребовалось вкуса и знания народного зодчества при проектировании и распланировке этой наглядно-красивой картины из страницы русской жизни.”

       Создание выставочных  комплексов в неорусском стиле не было исключением  в то время. Достаточно вспомнить Всероссийскую выставку  1910 года в  Одессе, выставку в  Костроме 1913 года, российские павильоны на Всемирных выставках в Копенгагене и Чикаго. На какие же образцы опирался Таманов? Поэт, публицист, большой знаток российской  архитектуры  Амирам  Григоров полагает,  что на “ропетовский стиль” – направление русского историзма.

       “Основатель движения, петербургский архитектор Иван Петрович Ропет, практиковал фольклорную струю в орнаменте – его вдохновляла традиционная русская изба,  исполненная мелкого прикладного волшебства – подзоров, бровок, ширинок, полотенец – и он стремился привнести эти приёмы в официальное зодчество. Ропет неоднократно занимался проектировкой выставочных объёмов, как в России,  так и за границей, входил в “абрамцевский кружок” Мамонтова.

Характеризовала работы мастера, помимо преклонения перед народными формами, ещё некоторая склонность к перегрузке деталями, вплоть до явного кича – и тогда был пущен термин “ропетовщина”, означающий архитектурный лубок.

       Ропет, тем не менее, будучи энтузиастом почвеннических художественных решений, не был покорён эстетикой ар-нуво. Однако от ропетовских теремов до таманяновской выставки, которая целиком лежит в пространстве модерна, оставалось едва ли полшага – но Таманяну удалось не провалиться в столь заманчивую бездну чистого украшательства.”

       Архитектор Иван Николаевич Петров подписывался Ропет, потому что в сочетании Иван Петров фамилия воспринималась тогда как отчество. В некрологе на его смерть, отдавая должное зодчему, так оценивалось его место в русской архитектуре: “…Но были ли творения Ропета и его товарищей национальным искусством? Был ли это “русский стиль”? Это, конечно, вопрос открытый. Можно сказать одно: это было нечто новое, своеобразное, не лишённое своего особенного вкуса,— нечто, доступное пониманию массы. Это была ”Ропетовщина”, и “Ропетовщина” заняла свое место в истории русской архитектуры.”

***

        К приезду императорской семьи город был празднично украшен. Газета “Ярославские губернские ведомости” восторженно сообщала: “Здания показательной юбилейной выставки производят впечатление выдержанным даже в деталях древнерусским стилем. Гармония архитектурных линий и красок полная.”  Там же за неделю до визита была опубликована программа пребывания царской семьи в Ярославле.

       Ирина Дмитриевна Голицына, дочь ярославского губернатора Дмитрия Николаевича Татищева, вспоминала: “Приближалось 21 мая. На Ильинской площади репетировал оркестр, по временам мы слышали звуки гимна и мелодии старинных русских песен. Везде, и особенно по пути следования Государя, всё выглядело сияющим и безукоризненно чистым. Люди радовались перспективе увидеть Царя, в воздухе чувствовался праздник. Наконец великий день настал.”

       Официальное открытие выставки состоялось  в понедельник 20 мая. После освящения зданий и торжественного  молебна выступили почётные гости и устроители выставки. На следующий день в Ярославль на пароходе “Межень” должна была прибыть августейшая семья.

       “Ранним утром 21 мая 1913 года в Ярославле стали готовиться к встрече Царской флотилии. Высокий мыс, которым оканчивается городской бульвар, и где находится белое красивое здание Демидовского лицея, а в старину, по преданию, стоял дворец князя Ярослава Мудрого, был усеян народом. Тысячи народа наполняли и остальные улицы и съезды, выходившие к реке.

Их Величества прибыли в Ярославль ровно в девять часов утра. Государь Император и Государыня Императрица с августейшей Семьей изволили сойти с пристани на берег, и там городской голова г. Ярославля имел счастие приветствовать Государя Императора и поднести Ему хлеб-соль.

       Старинный, красивый, как игрушка, белый город, украшенный дивными по архитектуре храмами, жил в этот день повышенной, праздничной жизнью. С утра и до ночи народные массы с криками “ура” приветствовали Царя и Царицу и Наследника Цесаревича. Веяли флаги и гирлянды зелени, гудели колокола.“

       Император с семьёй по трапу, накрытому ковром, спустился на берег, где их ждала толпа встречающих и почетный караул 181 пехотного Остроленского полка. Николай II был в форме 13-го лейб-гренадерского Эриванского Царя Михаила Фёдоровича полка, юный наследник в матроске, а великие княжны в красивых белых платьях.

       “Я должна была вместе с гувернанткой стоять в толпе, — продолжает Ирина Голицына. – Мы с трудом пробрались через огромное скопление народа, собравшегося с раннего утра. С помощью полиции нам удалось занять прекрасное место совсем близко к фотографам. Я была в таком возбуждении, что едва замечала, что происходит кругом. Всё, что я помню, — отдельные громкие возгласы и ликующий рёв толпы при появлении небольшого судна с именитыми гостями. Потом играли гимн, и мне казалось, что сердце у меня перестало биться. Я чувствовала, что все едины в молитве, любви и воодушевлении.” Согласно инструкции НКВД, к ним были применены методы силового воздействия.”

       Приняв рапорт губернатора, высокие гости вместе с ним отправились на прогулку по городу. В насыщенной программе визита, помимо посещения ряда храмов и монастырей, был осмотр открытого три месяца назад 870-метрового железнодорожного моста через Волгу, связавшего север России с Москвой.

       Через десять дней после этого события по предложению министра путей сообщения Сергея Рухлова он был назван “Мост императора Николая II”.

Во второй половине дня Николай II с августейшими дочерьми посетил и юбилейную выставку.  Его встречали члены распорядительного комитета в полном составе. Походив по павильонам в течение двух часов, гости, под звон колоколов, удалились, выразив перед этим благодарность и одобрение организаторам мероприятия. Устроителям выставки император вручил ордена и ценные подарки. Архитектору Александру Таманову он пожаловал  золотые булавки с государственным гербом, осыпанные бриллиантами.

       Поздно ночью, после бала, короткого концерта с участием Леонида Собинова и Надежды Плевицкой,  чаепития в Дворянском собрании, царская семья отбыла поездом в Москву с остановкой по дороге в Ростове. Император в своем “Дневнике” визит на выставку упомянул вскользь: “В час был большой завтрак в “столовой”. Сидел в каюте и занимался до 3 ¼. Сделалось очень жарко. Поехал в приют для сирот в память 300-летия, кот. при нас освятили, и затем осмотрел земскую выставку производств Ярославской губернии”.

       На следующий день был открыт доступ для свободного посещения, и выставку посетили 3000 человек. Юбилейная показательная выставка с неизменным успехом проработала более четырёх месяцев…

       В современных исследованиях русского архитектурного наследия Ярославская выставка вспоминается ещё по одной причине.  Иван Земляков в публикации “Исчезнувший тип храма или выдумка художника?” пишет:

”Недавно, просматривая номера дореволюционного журнала “Зодчий”, натолкнулся на одну очень любопытную постройку. Точнее на комплекс, в котором меня особенно заинтересовала одна постройка. Это комплекс выставки 1913 года в городе Ярославль, приуроченной к празднованию 300-летия царствования дома Романовых. По общей идее художественной композиции эта выставка должна была напоминать ярмарочную торговую площадь в старом русском городе. Проектировать комплекс пригласили одного из известных архитекторов того времени – Александра Ивановича Таманова. Но среди традиционных древнерусских “теремков” в проекте выделяется оригинальная постройка с рубленым завершением в виде перевернутой усеченной пирамиды, выше которой находится шатёр. На что же опирался архитектор, проектируя такие необычные, нехарактерные для России вещи?”

       Нехарактерные ли? Действительно, чем продиктовано подобное решение, — глубоким знанием русского зодчества или фантазией архитектора?  В сохранившихся деревянных  церквях такая форма отсутствует. Однако на гравюрах в альбомах иностранных путешественников, посещавших Россию в XVII веке можно заметить постройки с таким завершением. Почему от него отказались впоследствии, заменив знакомыми всем “луковками”?  

       И.С. Агафонова и А.И. Давыдов в статье “О забытом типе храма в русском деревянном зодчестве” заключают, что это – все-таки забытая страница прошлого: “К сожалению, в фундаментальных трудах и учебниках по истории архитектуры эта весьма примечательная для деревянных церквей форма их завершения практически даже не упоминается. Хотя очевидно, что это особый тип завершения храмов, вполне заслуживающий включения его в классификационный ряд памятников русского деревянного зодчества.”

Страница русской архитектуры, в которую вольно или невольно заглянул глубоко вникавший в тайны своей профессии замечательный зодчий.

       Как же сложилась дальнейшая судьба выставочного комплекса?  Из материалов Государственного архива  Ярославской области узнаем:

“Комитет постановил просить председателя губернской управы продать выставочные здания с тем, чтобы при переносе их для нового назначения они бы не потеряли по возможности своего внешнего вида. Предельной минимальной суммой комитет постановил считать 3 тыс. руб.

В случае если бы лиц, желающих купить здания выставки на указанных условиях, не оказалось, то комитет постановил подарить их Ярославскому городскому управлению для тех целей, которые угодно будет городской думе придать им.

       В случае если бы Ярославская городская дума отказалась принять в дар выставочные здания, то комитет постановил уполномочить председателя губернской земской управы Л.А. Каратыгина продать их на слом. Вырученные от продажи зданий деньги или же страховую премию в случае, если бы здания сгорели, комитет постановил внести в качестве благотворительной помощи Романовскому приюту.”

       Через несколько месяцев  здания выставки были проданы купцу Либкену за три тысячи рублей с условием ”сохранения их в полной неприкосновенности в течение пяти лет”, однако вскоре были разобраны.

Post scriptum

       Ярославцы хранят память о том знаменательном событии.  В 2013 году в городе прошло несколько выставок, посвященных 100-летию пребывания Романовых в Ярославле. Среди них – выставка “Царь приехал…” в местном музее-заповеднике, другая была устроена в Ярославской областной  универсальной научной библиотеке им. Н.А. Некрасова, на которой были представлены раритетные издания.

       Мы сделали запрос в Ярославскую областную  универсальную  научную библиотеку имени Н.А. Некрасова по интересующей нас теме и получили исчерпывающий ответ:

“В ответ на Ваш запрос по ярославским страницам жизни Александра Таманяна сообщаем: нами найдены только три источника —  газетная публикация, публикация в журнале и упоминание о выставке в памятном издании “Пребывание их императорских величеств в Ярославской губернии…”.

В последнем издании достаточно объёмное описание подготовки, строительства и организации выставки, фотографии павильонов и их посетителей. Упоминается архитектор А.И. Таманов. О дальнейшей судьбе выставки в издании нет сведений.

Статья в газете “Северный край” (№ 149 за 1 сентября 2011 года) прилагается.

И есть ещё публикация в журнале “Русь” за 1998 год “Забытые усадьбы Александра Таманяна”, автор Сергей Овсянников. Можем прислать скан статьи.

Будем рады помочь Вам в работе.

С уважением, Успенская Светлана Владимировна,

зав. Отделом краеведения Ярославской областной универсальной научной библиотеки имени Н.А. Некрасова.

Таманян Александр Ованесович (Иванович) (1878-1936). Список литературы

1) Пребывание их императорских величеств в Ярославской губернии в лето 1913-ое месяца мая в 21-23 день. – [Ярославль : Яросл. Губерн. Тип. ; Москва : Т-во скоропечатни А.А. Левенсон, 1913?]. – 45, [34] с., [37] л. Фот. (Шифр 63.35Яр/П 71-962331).

О посещении императором Николаем II показательной выставки в Ярославле, павильоны которой построены в русском стиле под наблюдением архитектора А.И. Таманова, с. 13-20.

2) Овсянников С.Н. Забытые усадьбы Александра Таманяна / Сергей Овсянников // Русь. – 1998. — № 1. – С. 67-69.

О работах и проектах А.О. Таманяна в усадьбах Мусиных-Пушкиных Иловна и Борисоглеб Мологского уезда Ярославской губернии.

3) Егорова Т.В. Забытое имя / Татьяна Егорова // Северный край. – 2011. — № 149 (1 сентября).

Об архитекторе Александре Ивановиче Таманяне (1878-1936), в творческой биографии которого есть и ярославская страница. К 75-летию со дня смерти.

4) Овсянников С.Н. Таманян Александр Ованесович // Яркипедия : [интернет-портал]. URL: https://yarwiki.ru/article/831/tamanyan-aleksandr-ovanesovich 

…………………………………………………………………………………………………………

       В небольшой заметке “Забытое имя” Татьяна Егорова пишет, что 75-летие со дня кончины Александра Таманяна в Ярославле никак отмечено не было. Автор кратко рассказывает читателю газеты “Северный край” о ”ярославской странице”  в его биографии, которая выбивается из общего ряда и, возможно, поэтому до недавнего времени оставалась забытой.

“В 1913 году, когда его карьера только набирала обороты, Александр Таманян создал комплекс показательной сельскохозяйственной выставки в Ярославле, которая была организована к 300-летию Дома Романовых в преддверии посещения нашего города императором Николаем II. Позже писали, что павильоны, выполненные в стиле русского деревянного зодчества, поражали многообразием форм и неожиданными пространственными решениями. Великолепный ансамбль, размещённый в Загородном саду, напоминал площади старинных русских городов. Трудно было поверить, что всё это было сделано за два с небольшим месяца.

       К сожалению, творчество Таманяна до сих пор в Ярославле никак не представлено.  Архитекторами стали его сыновья, завершившие некоторые его работы и реализовавшие его замыслы в Армении, в том числе по реставрации памятников”.

Источник: Джангиров П., Олюнина В. Львы Мологи, или по русским следам Александра Таманяна (Ер, 2020 «ВМВ-ПРИНТ»)