ИНТЕРВЬЮ

«Собака воспитывает человека…»
Борис Рябинин

«Доброта, — думаю, — вот она…
живая, в натуральном виде,
без всяких ханжеств и сюсюканий,
а такая простая,
какая она есть в человеке,
добрая доброта,
для людей и зверей одинаковая!»
Борис Рябинин

«Наша Среда online» — Животные в России беззащитны настолько, насколько вообще можно быть беззащитным. Многие животные незаслуженно подвергаются агрессии со стороны людей, причины которой не всегда установлены. Скорее всего, причина заключается в беззащитности животных и накопленной агрессии в людях по разным причинам, так называемая, «внутривидовая агрессия» по австрийскому ученому Конраду Лоренцу.

«Есть веские основания считать внутривидовую агрессию наиболее серьезной опасностью, какая грозит человечеству в современных условиях культурно-исторического и технического развития»-предупреждает Конрад Лоренц. Но есть люди, осознающие эту проблему. Они, словно стремятся решить эту задачу путем посвящения себя делу спасения животных, объясняя свое поведение тем, что помочь этим беззащитным существам кроме человека, больше никто не может и стараются делать добрые дела там, где они действительно нужны. Это волонтеры.

Очевидно, что в России существует серьезная проблема с бездомными животными и она зрела годами и почти никак не решалась. Волонтеры убеждены, что в стране есть много бездомных животных и их не станет меньше, пока владельцы не поймут, что животное — не предмет мебели, от которого нельзя отказаться, как от прохудившейся одежки или сломанной домашней утвари, и что, если вы берёте животное домой — вы ответственны за его жизнь.
С такими волонтерами мы и познакомились недавно. Ими оказались супруги Станчиц Марина Владимировна и Голяк Евгений Вячеславович, успешные предприниматели, создавшие кампанию «Агротехнолоджи», открывшие сеть магазинов «Фруктовая Лавка», хозяева ресторана «Amo Cucinare». Под их опекой сегодня находятся 14 собак. Беседа произошла с Мариной Станчиц, рассказавшей много интересного.

— С чего началось ваше увлечение собаками?

— Ну, собаки у меня были всю жизнь. Сначала у меня были породистые собаки. Потом, когда я вышла замуж за военного, у меня уже не было возможности держать собак. К сожалению, мой первый муж погиб, и я снова вышла замуж. У второго моего мужа была мечта: иметь ирландского сеттера. Свою мечту он долгое время никак не мог осуществить. И как-только мы стали жить вместе, мы купили щенка ирландского сеттера, но держать охотничью собаку дома, это непросто. Но это отдельная история.

История 1 — Сраза.

Как-то гуляя по городу, я встретила некое фантастическое существо, которое очень отдаленно напоминала собаку. После того, как я его искупала и привела в порядок, оказалось, что это китайская хохлатая собака. Потом со временем я поняла, что для меня собака существо, которое требует к себе внимания, ухода, и ответственного отношения. А вообще есть множество людей, которые легко берут собак и столь же легко их выбрасывают. Бывает, у людей меняются семейные обстоятельства, и собаки оказываются выброшенными из их жизни. Порой, заводчики, которые разводят собак, после того как у сук завершается репродуктивный период (сука хорошо рожает до четырех лет), либо их усыпляют, либо от них отказываются. Я поняла, что огромное количество собак живут совершенно не так, как мои, и у многих собак очень трагическая судьба. Таким образом, в нашей семье появилась собачка Сраза из очень известного питомника. Какое-то время Сраза рожала супер-щенков, но вот ей исполнилось четыре года и её ждала такая же печальная участь; ей стали искать новых хозяев, либо ей грозило усыпление, а поскольку мы с мужем собирались купить дом, мы ее взяли. К тому времени у нас уже было три собаки, и мы полагали, что таким образом выстроится «своя иерархия». Это как в семье, когда один ребенок – страшно, два – нормально, три ребенка – это уже коллектив и ты можешь от них отвлечься. Потом у моей дочери родилась дочка, у внучки случилась аллергия, и ее собака перешла жить к нам. Это все благополучные собаки. А дальше произошла другая история.

История 2 – Тёма.

Я посещала форум ландшафтного дизайна, и туда на занятия приходила одна дама, которая была заводчицей пуделей. Как-то она рассказала, что зимой в парке нашла привязанного маленького пуделя и когда она начала его отвязывать, к ним подбежал какой-то мужик, оттолкнул ее, грубо пнул ногой собаку, схватил под мышку и ушел. Когда она стала выяснять, что все это было, то оказалось, что собака живет в жутких условиях, что его избивают все время, оставляют во дворе подолгу, играют им в футбол, и производят разные такого рода безобразия, и все это с крошечным симпатичным пуделем. И когда она стала все это рассказывать, нам с мужем снесло голову, «Давай – сказал муж, — возьмем собаку себе». Точнее, сначала я собиралась забрать ее няне, поскольку у меня жизнь достаточно бурная, бизнес, выставки, командировки, то у меня есть няня, которая приезжает ко мне и живет с собаками, пока я нахожусь в командировке. А у няни к тому времени умерла собака, я собиралась взять этого пуделя ей, но когда няня сказала, что она не готова его принять, то пудель переехал к нам и мы назвали его Темой. Точнее, я его выкупила. Когда пёс вступил в дом, он нырнул под унитаз и исчез. Я позвонила старой хозяйке, и оказалось, что раньше именно там, под унитазом и было его место в их доме. Долгое время он изредка высовывал только нос и исчезал. Тёма обожал женщин, поскольку очень любил свою хозяйку, и очень быстро привязался ко мне. Но мужчин он просто ненавидел, поскольку муж хозяйки явно был садистом и постоянно бил как хозяйку, так и собаку. Ровно в семь часов у Тёмы включались биологические часы, его начинало трясти, и он залезал под диван, начинал скулить, я вытаскивала его оттуда, долго объясняла, что все в порядке. При виде пришедшего моего мужа, Тёма убегал, вцеплялся ему в ногу и так каждый раз начинался «собачий ад». Мы в течение двух лет нам пришлось его реабилитировать, пока он снова не стал настоящим пуделем, игривым, доминантным и весёлым. За это время у меня в голове очень многое поменялось, особенно, когда бывшая хозяйка Темочки, написала мне, что она очень благодарна за то, что мы спасли ее собаку, и попросила, если можно, чтобы я отправила ей фотографии Тёмы. Я, естественно, отвезла собаку к грумеру, ее причесали, подстригли, она стала эффектно выглядеть и настолько изменилась внешне, что хозяйка ее не узнала. «Можно ли, я тоже к вам перееду?» — пошутила она в восторге.

После Темы я задумалась над положением собак в России. Я прицельно стала интересоваться форумами и группами, которые реально занимаются спасением животных. В этом вопросе наблюдаются очень серьёзные проблемы. Прежде всего, проблематично то, что среди людей, занимающихся спасением животных, большой процент составляют психически неуравновешенные люди. Это или мизантропы, или истерики, у них четкие группы, которые признают конкретно только те или другие породы собак.

— Социопаты?

— Именно. Но встречаются группы, где работают очень хорошие спасатели. Есть и очень хорошие приюты, но их немного. Есть, например, приют, который мы патронируем. В этой группе работают члены семьи, которые продали свой бизнес, квартиру, специально купили землю в Подмосковье и на этой земле организовали частный приют. Теперь в этом приюте проживают около 300 собак. Эти люди занимаются исключительно только спасением собак. Причем занимаются очень грамотно и правильно, выстроили весьма серьёзный бизнес-проект так, чтобы он хоть как-то себя окупал и запустили. Поэтому часть собак у них находится на платных передержках, а другую часть представляют собаки, которые были найдены на улицах и им угрожала голодная смерть. С этим приютом мы уже работаем более пяти лет. Он очень благополучный.

История 3 – Рада.

Как-то я увидела собаку в интернете. Выглядела она просто нереально. Сейчас она живет у меня, мы ее назвали Радой. Это помесь лайки с аусси. Она была очень красивая, но никто не собирался обсуждать вопрос его усыновления. И когда я стала жестко допытываться, почему мне не хотят отдать собаку, то мне ответили, что если я согласна, чтобы собака жила в будке во дворе, то её мне отдадут, поскольку в других условиях эта собака жить не сможет. Еще щенками их с сестрой подбросили в какое-то садоводство, и они там жили. Рада всегда была очень осторожной, а вот с сестрой вышла беда. Как-то они уснули у какой-то бабушки на грядке с клубникой, которую не успели перепахать. И старушка увидела это, схватила лопату и на глазах Рады изрубила ее сестру. А саму Раду отстегали так что, когда мы ее стерилизовали, из брюшины вырезали огромное количество окаменевшей гематомы. Когда собака видела людей, она, буквально, теряла сознание. Я в течение долгого времени предполагала, что у нее больное сердце, но после тщательного исследования выяснилось, что сердце у нее здоровое. Вскоре у Рады начался другой этап: когда она видела людей, у нее начинался жуткий понос, она носилась словно потерявшая разум, и ее невозможно было словить. В течение полугода мы с мужем ее приручали до тех пор, пока однажды не обнаружили ее спящей у себя в кровати. Это была невероятно трудная работа и великое достижение, когда такое глубоко израненное, совершенно аутичное существо превращается в такую красавицу, в которую сейчас превратилась Рада.

Встречаясь каждый раз с такими случаями, я все больше и серьезнее погружалась в дело спасения собак, все активнее обрастала людьми, занимающимися этим делом. У меня есть подруга в Германии, которая вышла замуж за немца, и организовала там небольшой собачий приют. Там занимаются тем, что собирают бездомных собак из России и пристраивают их в немецкие семьи. Немцы уверены, что у нас концлагерь для собак, но у нас действительно именно так и есть для заброшенных животных. Есть в России, конечно, люди, которые очень любят собак, и готовы отдать последнее, что у них есть, но их немного, и потому, в основном, у нас собаки совершенно бесхозные существа, поэтому у немцев социальная миссия спасать собак из России, Румынии и некоторых других стран. Таким образом многих собак они пристроили.

— В каком городе находится этот приют?

— Приют основан под Гамбургом, а собаки пристраиваются во всех городах Германии. Я в течение многих лет жила в Германии, там служил мой первый муж. Германия небольшая страна.

История 4 — Рекс.

У меня случилась такая история, что я увидела в интернете совершенно дикую фотографию. На изображении свалка, а на свалке волк с оскалом с переломанным позвоночником. Я никак не готова была брать домой спинальную собаку, у меня есть медицинское образование, и я хорошо знаю, что собой представляют такие больные. Но я перевезла собаку в Петербург, очень долго искала и нашла клинику, где врачи смогли эту собаку вылечить. К тому времени, как ее лечили, а я искала этой собаке семью. Через какое-то время, когда я поняла, что никому ее отдать не смогу, муж мне сказал, что он уже давно это понял, и тогда мы оставили эту собаку у себя. Но поскольку это уже особая собака, и другие собаки его особо воспринимают, так как у нее какие-то непонятные для них габариты, двигается она как-то особенно, вызывая подозрение у других окружающих собак, к тому же, спинальные собаки сами не писают, и их надо особо отдельно отжимать руками, и причем, это надо делать постоянно, иначе у них будет инфекция и они погибнут. И когда твой антикварный дом превращается в такое поле, где по всему пространству будет размазан собачий кал, все это зрелище не для слабонервных. Мой первый муж был ранен, и к сожалению, он тоже был спинальный, и по этой причине, я лечить этот недуг умела. Потому эту собаку я оставила у себя. Но в клинике, где лежал мой пес, раньше обычно усыпляли таких животных, понимая, что такие животные не выживут. Когда врачи впервые встретили Рекса и увидели, как я его обхаживаю, как даже таких больных можно поставить на ноги, и в каких условиях он у меня живет, они обомлели и чуть-чуть поменяли свое отношение. И у меня началась история с врачами. Получалось так: когда на усыпление в клинику привозили собаку, а ведь на усыпление привозят собак по разным причинам, привозят и больных, и здоровых, врачи уговаривают их оставить у себя, и если это больная собака, ее лечат. Я оплачиваю все необходимые медикаменты, а врачи делают свою работу бесплатно, после чего я ищу этой собаке семью. Мы таким образом вместе с врачами спасли более десяти собак, и эти собаки нынче живут в разных концах во всем мире: в Венгрии, Германии, на Дальнем Востоке. У меня 10 магазинов, ресторан и оптовая кампания. Два директора моих магазинов держат таких собак, один – четыре собаки, другой – 5 собак. И они тоже берут собак бездомных. И все мои друзья и родственники подвязаны к этому делу; родная дочь взяла собаку, сын как-то на улице подобрал другую.

— Как вы столько дел совмещаете вместе?

— Я просто очень организованный человек. Я встаю в семь тридцать, и у меня расписан каждый час. Это сейчас у нас все имеется: домработницы, няни, детское питание памперсы. А ведь раньше всего этого не было. Я была женой офицера, у нас не было бабушек, потому что мы жили в гарнизонах, у меня трое детей, при этом я всегда работала, муж военный – хирург, он был травматологом, и все время на вызовах. Но мы справлялись со всеми проблемами. Поэтому, как организуешь себя, так и живешь. Человек я по натуре своей очень деятельный и не могу усидеть на месте без дел.

— Вам никогда не хотелось быть ветеринаром?

— Я всегда мечтала стать учительницей и закончила педагогический институт. А муж у меня преподавал в Военно-медицинской академии. Мы с ним познакомились на практике. Раньше ведь нам всем давали звание офицера запаса. И там я своего мужа встретила. Вот он мне и говорил несколько раз, что наверно я не совсем верно выбрала себе профессию, и мне неплохо было бы стать врачом. Дело в том, что в медицине очень важно правильно поставить диагноз, а у меня по природе очень развита интуиция. Когда звонит телефон, то в 80% случаев угадываю, кто позвонивший. С ветеринарией я раньше никогда не была связана. Это появилось только сейчас, в связи с собаками. У меня остаются либо те собаки, которых я не сумела пристроить, либо те, которых я никому не могу доверить. У меня есть собаки без глазиков, собаки без лапки, есть собака с тяжелой онкологией, есть собака с эпилепсией. Одним словом, собаки, которым нужен очень четкий постоянный медицинский уход, которым нужны медицинские препараты и нужно вовремя проводить процедуры. По образованию я историк, но учителем истории проработала всего полтора года. А вот медсестрой я всю свою жизнь работаю, и весьма успешно.

История 5. – Василиса.

У нас уже было много собак, и я понимала, что больше брать их уже невозможно. Мы с мужем находились в отпуске, когда я прочла, что в парке «команда помощи пуделям» нашла собаку, глухую, слепую, очень старую, и с огромной опухолью. Ее кто-то туда подбросил. Оказалось, что умерла некая старушка, у которой был пудель, квартиру родственники забрали, а собаку сначала намеревались усыпить, но, когда узнали, что усыпление собак стоит семь тысяч, собаку просто отпустили в парк. Мне реально снесло голову. Еще Бернард Шоу говорил, что пудель: это еще не человек, но уже не собака. Собака даже не поняла, что с ней произошло. Я позвонила врачам и попросила сделать все, что нужно для излечения этого животного, предложила им перевести на их счет столько денег, сколько нужно, сообщила, что только через две недели вернувшись из командировки заеду к ним и заберу собаку. А они мне говорят: «Через две недели? Какая же вы оптимистка!». Вы себе представляете, эта собака прожила у меня ещё два счастливых года. Когда я ее взяла, ей было 18 лет. Есть знаменитый онколог Брюшковский Константин Юрьевич — он просто гений, к нему записывается очередь на полгода вперед. Когда я увидела эту собаку, я ему позвонила, он нас принял, прооперировал её, она неделю пролежала в поликлинике, опухоль оказалась доброкачественной, но собака была в ужасающем состоянии, и когда я пришла ее забирать, Брюшковский рассказал о том, что есть собаки, которые физически здоровые, но потеряли смысл жизни и потому они уходят. Он рассказывал, как с его точки зрения я могу вернуть Василисе смысл жизни. Я предприняла все, чтобы эта собака жила счастливо. Она не видела и не слышала. Когда я приходила домой, я даже не понимала, каким образом Василиса узнавала, что я возвращаюсь, она сразу начинала кричать до тех пор, пока я не брала ее на руки, гладила, укладывала на диван. Когда в конце жизни, она уже уходила, и я уже знала, что она уходит, я сделала для нее все, что смогла, больше 20 лет пуделя не живут. Утром я померила ей температуру, она уже была 35 и 2, я поняла, что мне пора попрощаться с собакой и оставила её в лежаке под одеялом, когда я возвратилась, Василиса была еще жива, она меня ждала, я снова взяла ее на руки, и так в течение часа она постепенно уходила.

Я каждый раз после таких историй рву сердце. Только за два года у меня ушло 8 собак. А ведь они приходят чужими, а уходят моими. И я, конечно, схожу с ума, я не сплю ночами, по секундам вспоминаю, все что не так сделала, где могла допустить ошибку. Это все сплошное мучение. Но в глубине души у меня есть убеждение, что спасение собак — очень важное дело. Ведь собаки – это единственные существа на Земле, которые способны любить нас больше, чем самих себя. И они любят очень преданно. У меня в мыслях есть такой своеобразный замес, то ли эзотерический, то ли религиозный, а может просто человеческий, мне думается, что собачья привязанность и любовь — эта именно та абсолютная любовь, которую нужно очень ценить. И если другие люди с ними жестоко обращаются, то по мере своих сил мы должны их спасать, что, спасая одного, мы своим примером спасаем многих. Я не верю, что люди могут любить других людей, если они не любят собак. И я не верю, что люди могут любить собак и не любить людей. Здесь все взаимосвязано. И поскольку я достаточно серьезно занимаюсь спасением собак, я знаю, что большинство волонтеров работают одновременно, как в хосписах, так и в командах по спасению собак. И это помогает нам в этом нашем диком мире сохранить в себе Бога, который есть в каждом из нас. На мой взгляд, Бог, это, прежде всего наша мораль.

Беседу вели: Арутюн Зулумян, Зинаида Берандр