ИНТЕРВЬЮ

«Наша Среда online» — Карен Григорьян:

— Сегодня у нас в гостях иерей Армянской Апостольской Церкви отец Месроп Арамян. Здравствуйте, отец Месроп.

Отец Месроп:

— Здравствуйте.

— Спасибо, что приняли наше приглашение. Отец Месроп я хотел бы сказать о том, чем Вы занимаетесь, если что-то не так, то вы поправьте, пожалуйста. Кроме того, что Вы иерей, Вы богослов, ученый, соучредитель Образовательного фонда «Айб» и школы «Айб», автор восточноармянского перевода «Книги скорбных песнопений» св. Григора Нарекаци, основатель и директор богословского центра «Гандзасар», сценарист и продюсер документального фильма «От Арарата до Сиона». Все верно, отец Месроп?

 — Пока да.

— Скажите, как Вы все это успеваете, учитывая тот факт, что Вы еще и общественный деятельностью занимаетесь очень активно?

— Не знаю. Бог дает силы, я работаю. Когда делаешь каждый день что-то, в результате получается многое, каждый день накапливается капля за каплей.

— Отец Месроп, совсем недавно Армения потерпела серьезное поражение в войне и потеряла большую часть Арцаха. О военных причинах поражения уже сказано многое, я хотел спросить, на Ваш взгляд, в чем невоенные причины поражения.

— За внешними явлениями стоят более глубинные духовные причины. Я думаю, что это поражение уже произошло на духовном поле. Есть такое понятие, как дух народа. Происходила систематичная эрозия вот этого духа: нападки на Церковь, армию, образование. Ослабевает дух, и ты уже в руках своих врагов. Это не только внешние враги, это духовные силы, которые стоят за внешними врагами. Я думаю, что мы сначала потерпели очень серьезное духовное поражение и завершением стало поражение именно в Арцахе.

Я писал об этом, попытался анализировать все то, что с нами произошло именно с духовной точки зрения. Цикл статей называется «Системное христианство», он о том, как решить основные проблемы нашей нации. В этих статьях я говорю о духовных проблемах постсоветского периода. Мы получили независимость, но как быть свободными – мы не знали. Мы начали строить государственность, но не определили ценности, которые нас объединяют. Мы начали копировать конституцию, законы и программы развития. Но надо было это синтезировать, создать что-то свое уникальное, как в 301 году, когда мы стали первым христианским государством. Это было уникальное событие, очень серьезное, опасное. По сути, мы сделали что-то, а потом за нами последовали все другие, то есть мы стали флагманом духовного развития человечества. Мы ничего не копировали, а создали новую модель государственности, это было великое событие.

После распада Советского Союза, на национальном уровне у нас не было никакого согласия и договоренностей о ценностях. Ведь когда мы говорим нация, государство, это все основано на ценностях. Если ты не определился в главном вопросе, то непонятно, что тебя объединяет. Нация – это в первую очередь ценности, совместная вера, некое кредо, некое видение будущего. И только после этого ты можешь построить серьезное образование, серьезные концепции развития и т.д.

Плюс ко всему, мы плохо знаем себя, нашу национальную психологию. Поэтому мы очень часто создаем проекты, которые просто не осуществляются, потому что они не совпадают с национальной психологией. Здесь нужно серьезное исследование, мы никогда им не занимались. А после известных событий 2018 года все, что мы априори или подсознательно считали ценным, попало под сильные нападки, и, как я уже сказал, происходила интенсивная эрозия наших исторических ценностей и хрупкого национального самосознания.

— Скажите, Вы уже коснулись этой темы. Сразу после переворота 2018 года новая власть начала нападки именно на эти столпы основные, которые сохраняют и армянскую государственность, и армянскую национальную идентичность — это армия и Церковь. Я бы хотел, чтобы мы поговорили немного о Церкви. Со стороны кажется, что Церковь успешно справилась с этим давлением и даже как-то внутренне сплотилась. Во-первых, я хотел бы узнать, согласны ли Вы вот с этим утверждением моим, и что сейчас может делать Церковь для того, чтобы еще более успешно противостоять вот этому давлению, которое, конечно, никуда не ушло. Может, оно чуть ослабло, но оно все-таки есть.

— Я не думаю, что опасность миновала. Конечно, когда на тебя нападают, ты внутренне объединяешься, чтобы противостоять. Это естественный процесс. Именно это происходило с армянскими священнослужителями. Я не хочу здесь употреблять слово Церковь, потому что напасть на Церковь невозможно. Церковь – это мистическое тело Христа. И невозможно защищать Церковь, потому что Церковь защищает нас, мы не можем защищать Церковь. Поэтому я говорю о священнослужителях, о иерархии и т.д. Они объединились, потому что возникла очень серьезная опасность и ситуация, когда поставили вопрос полностью пересмотреть историческую роль, миссию Церкви в истории армянского народа, его участие в образовании, армии и т.д.

Государство не может быть без духовных ценностей, духовных основ. Что такое бездуховное государство? Лучше не иметь такое государство. По сути, государство – это мораль, когда исчезает эта мораль, исчезают добродетели, исчезает и государство. А кто передает это все? Где источник? По нашим понятиям – историческим, богословским – этот источник и есть Церковь Христа. Поэтому возникла очень серьезная опасность, это, как Вы уже заметили, привело к объединению и противостоянию. Я думаю, что священнослужители смогли успешно противостоять и защититься от этих нападок.

Но я хочу сказать, что то, что у нас происходило – это не какое-то локальное явление, это происходит по всему миру, вообще по всему миру идет мощное нападение на христианство – и в России, и в Европе, и в Америке. Очень много сейчас пишут об этом. Некоторые богословы говорят, что это ценностный потоп. И как Ной построил свой ковчег, чтобы спастись от уничтожения, по этой аналогии сейчас люди говорят, что нужно построить духовный ковчег, чтобы спасаться от этого ценностного потопа. В духовной литературе Церковь символически называется ковчегом, который спасает своих чад от потопа греха. И я хочу сказать, что мы, армяне, должны понять, что это происходит во всем мире, и за армянской бархатной революцией стояли именно такие глобалистские силы. Это не было какое-то локальное явление. И в общем-то, в Армении они преуспели в своих планах. Поэтому не случайны нападения на Церковь.

Очень серьезное и сильное участие имел фонд Сороса. Философия открытого общества, которую унаследовал Джордж Сорос от своего учителя Поппера, подразумевает создание всемирного общества без каких-то разделений границ, без каких-либо национальных, этнических и религиозных границ. Они считают, что исторические основы, национальные ценности и религия — это препятствия, которые надо оставить в прошлом. Поэтому все, что национально, все, что касается Церкви и духовности, для них это враждебные понятия, их надо уничтожать, стирать в буквальном смысле. Во всех странах, где они преуспевают, их первоочередное направление – это образование. Их цель – взять его в свои руки и воспитать поколение по их «ценностям». Вот все, что происходило в Армении, мы свидетели всего этого, и, конечно же, в центре их нападок были Армянская Апостольская Церковь и священнослужители.

— Отец Месроп, Вы очень правильно заметили, потому что, действительно, эта была не локальная революция, как хотели представить, а это имело глубокие корни, это заметно и по тому, какие отрасли подверглись нападению. Вы уже сказали про образование. Я хотел бы спросить вот о чем: практически с момента прихода к власти сразу началась атака в том числе и на образование. И атакой руководил лично тогда министр образования Араик Арутюнян, один из ближайших сподвижников премьер-министра, в том числе нападки были и на Образовательный фонд «Айб» и школу «Айб». Я хотел бы, во-первых, спросить у Вас, в каком сейчас состоянии проект «Айб», собственно, находится, и в целом чтобы Вы сказали, какие необходимые меры видите, что нужно изменить в образовании в Армении, ведь это же основа основ для воспитания нормального здорового человека, подрастающего поколения?

— Вы знаете, надо анализировать причины вот этих нападок. Почему «Айб»? Почему напали на меня? Это случайность или за этим было что-то очень важное? Это вопрос, который надо анализировать. Как я сказал, глобалисты, в том числе сторонники философии открытого общества, считают, что религия и национальность разделяют, а не объединяют, их нужно уничтожать, чтобы построить открытое всемирное общество. И они говорят, что вообще религиозность, национальность – это не прогрессивно, это консервативные системы, их надо оставить в прошлом. Надо построить новое общество на так называемых новых ценностях – отрицание вековой мудрости, свободный выбор морально-этических норм, самостоятельный выбор своей идентичности и т.д. И здесь они могут такими доводами убедить молодое поколение.

Что мы делали? Мы на основе учебной программы школы «Айб» создали платформу «Араратский бакалавриат», если Вы в курсе. Была национальная программа, и в течение 10 лет во всех армянских школах мы должны были внедрить «Араратский бакалавриат». Мы создали целый комплекс, это не только предметные программы, это годовая программа по развитию учителей, программа развития лидерских (leadership) навыков, программа развития школ, международно признанный экзаменационный центр. «Араратский бакалавриат» получил международное признание и стал эквивалентом британской программы A Level и американской программы Advanced Placement, то есть стал одной из лучших программ в мире, признанных международными организациями и университетами. Для развития этой программы мы сотрудничали с Кембриджским университетом и Институтом образования Университетского колледжа Лондона (UCL Institute of Education). Сначала Кембриджский университет провел сопоставительный анализ на основе эталонных показателей (бенчмаркинг) «Араратского бакалавриата», а после этого Национальное агентство Великобритании по признанию и сравнению международных квалификаций (UK NARIC) признало программу эквивалентной вот этим международным стандартам. По сути, ты на своем языке, в своей стране сдаешь экзамены и по их результатам поступаешь в лучшие вузы мира – Оксфордский университет, Кембриджский университет – без дополнительных экзаменов. Вот в Росси и во многих странах такого нет. Армения смогла создать такое.

Теперь, после того как есть «Араратский бакалавриат», они не могут сказать, что национальное, духовное – это устаревшие вещи, потому что ты создал нечто, целую систему образования, и все мировые известные центры признают, что это образование лучшее. И они начали нападки на нас, поняв, что наша цель – формировать поколение на основе своих духовных и национальных ценностей и дать им конкурентоспособное, лучшее в мире образование. Для них это реальная опасность. Это не входит в их планы, потому что, дав такое образование, ты создаешь поколение, которое ценит свою историю, духовные истоки, идентичность, а это самое большое препятствие для философии открытого общества. Поэтому после революции первое мощное нападение в Армении — первый удар новой власти — был по «Айбу» и лично мне, потому что я был автором и руководителем этой учебной программы.   

Это очень долгая история для представления в рамках этого интервью. Процесс закрытия программы происходил с нарушением законов. Бывший министр науки и образования, по сути, по Фейсбуку закрыл программу, утвержденную парламентом и правительсвом. Сначала закрыли, затем пытались доказать, что там были какие-то проблемы. В течение практически трех лет каждодневные проверки, исследования, и до сих пор ничего плохого не смогли найти. В этот период армянское сообщество очень интересовалось этим вопросом, постоянно давило на них: где коррупция «Айба», в чем проблема «Араратского бакалавриата», почему наши дети не могут получить такое же образование, как в «Айбе»? У них нет ответов. Образовательный фонд «Айб» сейчас находится в судебных процессах с бывшим министром образования, и мы надеемся, что справедливость восторжествует. Для многих людей в армянском мире очень важна судьба «Араратского бакалавриата». В ходе этих нападок на государственном уровне репутация образовательного фонда «Айб» и школы «Айб» несомненно поднялась. Благодаря такой рекламе все узнали про нас. Сейчас спрос школы «Айб» значительно вырос по сравнению с «дореволюционным» периодом.

Конечно, мы не стоим на месте, сейчас разрабатываем новую платформу гибридного обучения. Пилотную версию этой платформы мы планируем запустить вот этой осенью, так что сейчас открываются новые возможности для осуществления того, что не удалось сделать тогда. Мы не стоим на месте.

— Я желаю Вам удачи в суде, потому что это действительно уникальная программа. По крайней мере, то, что я успел прочитать, когда готовился к интервью, привело меня к выводу, что это уникальная программа, тем более для Армении. Я хотел бы затронуть еще одну тему. Еще один инструмент глобалистов – это секты и другие деструктивные общества. Как мы знаем, буквально с самого начала обретения государственности Арменией они практически беспрепятственно работали на территории Армении, и ни для кого не секрет, что они финансируются извне и принимали активное участие в перевороте 2018 года, следовательно, они несут угрозу национальной, да и духовной безопасности Армении. Почему, на Ваш взгляд, государству не удалось справиться с ними, ограничить их влияние, либо вообще запретить? Это было сильное давление извне, недооценка их роли или что-то еще?

— Все вместе.  Я думаю, что, скорее всего, не то, чтобы было сильное давление извне, потому что примерно лет 15 назад в Армении были опубликованы рекомендации Европарламента по поводу глобальных сект. Когда они стали активизироваться в Армении, буквально утверждали, что за ними стоят все европейские государства, все прогрессивное человечество. А Европарламент рекомендовал всем странам принимать усилия в борьбе против глобальных религиозных сект. За ними, конечно, стоят какие-то глобальные скрытые силы, которые имеют свои планы. То, что планы глобалистов и их планы совпадают во многих направлениях, это тоже факт.

Все, что происходило в Армении и других постсоветских странах, это, скорее всего, недооценивание и невнимательное отношение ко всему этому: пусть соберутся, помолятся и уйдут. А, по сути, их деятельность часто подрывала основы государства и национального самосознания. Они не хотели служить в армии, откровенно проповедовали антигосударственные, антинациональные идеи. Но каковы эффективные методы борьбы? Здесь нужно быть осторожными, потому что только запретительными методами успеха не добьешься. Иногда, даже запретив что-то, ты еще больше усиливаешь их позиции. Я считаю, что лучшая борьба против тьмы – это явление света, когда свет появляется, тьма сама по себе исчезает. Поэтому более глубинной формой противостояния я считаю образование, в том числе духовное и ценностное, чтобы люди, во-первых, узнали, кто они, потому что многие армяне говорят, что вот это секты, а когда их спрашиваешь, в чем твоя вера, ты можешь объяснить, что такое христианство, у них возникает проблема, они не знают ответа, не могут внятно объяснить в чем их вера. Если они не могут объяснить, они не могут учить своих детей, и часто ребенок видит, что для его родителей это некий обряд, внешняя форма, нет глубинного понимания христианства. Поэтому, когда приходит какой-то сектант и начинает говорить привлекательные вещи на духовные темы, а они знают, как заманивать людей, для него это интересно, потому что он не получил это от семьи и не получил это от школы. Вот здесь нужно искать причины.

Конечно, когда государство видит что-то опасное для государственности, оно может регулировать и ограничивать деятельность каких-то организаций, если есть угроза национальной безопасности. Но с этим нужно обращаться очень осторожно. Настоящее направление – это образование, каждодневное образование. Но для этого ты должен знать, кто ты, каково твое наследие.

— Отец Месроп, скажите, пожалуйста, вы, как ученый, богослов, наверняка об этом размышляли, и я хотел, чтобы вы поделились с нашей аудиторией. Какие выводы должна сделать армянская нация из последних трех лет и, в целом, из последних 30 лет для того, чтобы мы все-таки встали на путь укрепления государственности посредством построения внутри Армении здорового общества?

— Вы знаете, так однозначно ответить на этот вопрос очень сложно, потому что столько всего надо делать. Многие вещи, о которых мы думали, что они у нас есть, на самом деле мы не имеем или имеем в псевдосостоянии. Надо все это построить заново, синтезировать. Вот вы спрашиваете от имени нации, что должна делать армянская нация? Во-первых, надо синтезировать эту нацию в буквальном смысле. Надо образовать священное ядро нации, откуда будут идти духовные лучи, и вокруг этого ядра создавать слои здорового общества. Это долгосрочный проект, не одношаговый, а все проекты у нас в стране – это одношаговые комбинации. Второго шага нет. А это не одношаговая комбинация, и здесь нужна очень серьезная работа, чтобы синтезировать все это, построить на чистых основах, на духовных ценностях. Когда ты говоришь нация, государство, должен быть источник вдохновения, должно быть видение будущего.

Очень опасно объединяться только какой-то историей, не имея будущего. Когда говорят нация, для меня это скорее будущее, чем прошлое, потому что прошлое ты никогда не можешь понять и оценить без здорового видения будущего. Как мы собираемся вместе жить, на каких ценностях? Есть ли неписанные ценности, которые мы священно держим, или нет? Если я сейчас попрошу Вас назвать хоть одну, Вы затруднитесь ответить. Здесь корень проблемы в том, что мы не договорились о каких-то очень серьезных вещах ни письменно, ни устно. Когда мы сформулируем эти священные принципы, тогда, если нас спросят, кто вы, мы сможем сказать, что мы, армяне – это нация, которая имеет вот такие-то ценности и не нарушает их.

Я считаю, что вот эта работа и этот синтез очень важны, и мы должны пересмотреть буквально все. Последнее явление нашей духовности всемирного калибра – это Св. Григорий Татеваци. Он умер в начале XV века. И после этого – молчание, неплодотворное состояние в духовности практически на протяжении 600 лет, то есть возникла некая бездна. Как быть связанным с тем народом? Это очень сложный, даже невозможный процесс. Этот период в основном совпадает с периодом ига османской империи, катастрофическое влияние которого на нашу культуру и мышление очевидно. После этого произошел Геноцид армян, а затем еще 70 лет советской власти. И во что мы превратились?

Это надо анализировать и понять, как из того, что осталось, что мы называем армянским народом, создать нечто новое, а это нужно создать. Это новое, конечно, будет продолжением, но будет истинным и чистым продолжением. А то, что мы сейчас имеем, это инерционный результат. Конечно же, в течение последних 30 лет возникли какие-то интересные идеи и сообщества, все-таки эта нация каким-то образом живет, выявляются новые источники, но вот такого гранд-объединения не происходило. И я считаю, что это самое важное, чтобы мы в конце концов поняли, что вещи, на которые мы опираемся, они практически не существуют и надо создавать свои опоры.

— В конце нашего интервью я просил бы Вас передать несколько наставлений и пожеланий армянам, в основном молодежи.

— Сейчас период Воскресения в Армянской Церкви, после Затика [Пасхи – ред.] на протяжении 50 дней мы считаем каждый день Воскресным. А что такое Воскресение? По-армянски это Հարություն [Арутюн].  Происходит от глагола Հառնել  [арнел], что означает проснуться/просыпаться. Поэтому я хотел бы, чтобы мы, наше молодое поколение наконец проснулись ото сна, сна греха, сна самомнения, сна многих ложных понятий, которые существуют в этом мире. Мы должны проснуться. И мы должны внутренне быть очень внимательными к тем ценностям, которые мы унаследовали.

Я бы посоветовал, чтобы они работали и оставили в сторону гордыню, это очень сильно мешает, потому что гордыня окончательно закрывает глаза человека; в русском языке есть слово смиренномудрие, только смиренномудрием можно преодолеть сон греха и лжи. И быть очень осторожными и всячески избегать лжи, потому что ложь всюду, особенно у нас, в Армении. Избегать лжи – не лгать ни себе, ни другим. Вот мой совет.

— Спасибо большое за очень интересное интервью.