КУЛЬТУРНЫЙ КОД

«Наша Среда online» — Предлагаем читателям несколько глав из книги Валерии Олюниной и Павла Джангирова «Фрунзе Довлатян. На излете оттепели», которая вышла в ереванском издательстве «ВМВ-Принт» в 2021 году, в день рождения мастера 26 мая.

ОНИ ПОНИМАЛИ ДРУГ ДРУГА С ПОЛУСЛОВА

Кинорежиссеры бывают разные. Одни подчиняют своему диктату всю съемочную группу, кое-кто из режиссеров, наоборот, предпочитает импровизационную работу, в которой поощряется инициатива. Второй по значению в процессе создания фильма – оператор, и многое зависит от того, как сложатся его отношения с режиссером. Сергей Параджанов был на съемочной площадке диктатором. В процессе работы над фильмом «Тени забытых предков» на Киевской киностудии у него конфликты с оператором Юрием Ильенко дошли чуть ли не до дуэли. Причиной стало увлечение оператора «летающей камерой», экспрессией. Тем не менее столкновение художественных мировоззрений режиссера и оператора привели к органичному итогу, а вскоре сам Ильенко стал кинорежиссером. И в результате был снят шедевр, который вошел в историю мирового кинематографа. Когда же Параджанов приехал в Ереван снимать «Цвет граната», он сказал оператору Сурену Шахбазяну примерно так: «Ставь камеру сюда и больше с места не трогай». И снова – шедевр.

Случается и полное творческое взаимопонимание между режиссером и оператором, которое приводит к многолетней плодотворной совместной деятельности, как это случилось с Фрунзе Довлатяном и Альбертом Явуряном.

Когда он еще учился во ВГИКе, Фрунзе уже снял вместе со Львом Мирским дипломную работу – «Карьеру Димы Горина». Когда же Альберт снимал на Ялтинской киностудии у режиссера Якова Базеляна свою дипломную работу «Город – одна улица», он получил от Фрунзе телеграмму: «Приезжай на съемки фильма «Здравствуй, это я!» Надо заметить, что Альберт, как и многие тогдашние операторы, увлекся «эмоциональной» камерой по примеру Сергея Урусевского, снявшего «Неотправленное письмо» и «Летят журавли». Активная операторская работа делала зрителя соучастником того, что происходило на экране, создавала эмоциональный фон, задавала внутренний ритм.

Киновед Эверт Паязатян писал впоследствии, что работа оператора в «Здравствуй, это я!» отмечена высоким профессиональным мастерством: «…Молодой оператор А. Явурян становится соавтором фильма в полном смысле этого слова. Он тонкий и вдумчивый художник. Его композиции отличаются пластичностью и хорошим ритмом. Камера А. Явуряна свободна, и за кадром у него всегда ощущается пространство».

Но для придания ощущения этого самого пространства нужна была соответствующая аппаратура, а ее на студии «Арменфильм» не было. В распоряжении оператора было всего два широкоэкранных объектива. Приходилось прибегать к разным ухищрениям, подчинять технические и постановочные средства авторской точке зрения. Чтобы придать кадру глубину и резкость заднего плана, Явурян стал использовать так называемые «линзы Кириллова», устанавливая их перед объективом. Этот метод придумал советский оператор Михаил Кириллов в 1962 году. Чтобы сделать камеру подвижной и контролировать процесс съемки, Альберт устанавливал ее вместе с микроэкраном на тележку с рельсами. Пользовался этим методом и впоследствии.

В 1965 году в Москве состоялся первый учредительный съезд Союза кинематографистов, делегатам которого показали новую картину «Арменфильма». В перерыве Довлатян и Явурян столкнулись со своим кумиром – Сергеем Урусевским. Он похвалил их:

«После просмотра мы с Калатозовым долго говорили о вашем фильме. Знаете, ребята, такое можно сделать только в молодые годы… Вы просто молодцы!». Между прочим, в своих воспоминаниях Урусевский писал: «У меня в тот день было много важных встреч, но я все оставил, потому что иду смотреть «Здравствуй, это я!»

Фрунзе Довлатян снял на «Арменфильме» всего шесть картин, в четырех оператором был Альберт Явурян. Плюс еще три совместно снятых документальных фильма. Возможно, и к тем двум его привлек бы режиссер, если бы в это время он не был занят на других съемочных площадках. Ведь в фильмографии Явуряна более тридцати работ. Его умение адекватно передавать художественный замысел режиссера, привлекало мастеров жанра. Он участвовал в кинопроектах таких известных режиссеров как Нерсес Оганесян, Юрий Ерзинкян, Дмитрий Кесаянц, Григорий Мелик-Авакян, Карен Геворкян. В 1977 году ему было присвоено звание заслуженного деятеля искусств Армянской ССР.

Помимо прочих наград, Альберт Явурян в 1968 году был удостоен Премии Ленинского комсомола Армении. По случаю этого события республиканская газета «Комсомолец» поместила отклик Фрунзе Довлатяна, где он объяснил свое отношение к работе с Явуряном:

«…Юноша из далекого Ленинакана шел на экзамены с какой-то обреченной решимостью, как на эшафот. Что-то не ладилось, и он исчезал на год до следующих экзаменов. Из Москвы не уезжал, работал токарем на заводе, фотографом, бог весть кем еще и готовился к следующему «бою». Так продолжалось три года. Потом он все-таки поступил во ВГИК, тихо как-то без фанфар и празднеств, так бывает с тружениками. Вот с тех пор я и запомнил его. Запомнил еще и потому, что меня поразила особенность моего земляка-студента. В учебных павильонах ВГИКа он часто входил в непримиримый спор с товарищами своими, нередко и с педагогами. Спор этот всегда был вызван своеобразным мировоззрением, мировосприятием Альберта Явуряна.

Я понял: Явурян – человек принципиальный, со своим художественным «я», что и составляет, собственно, суть художника, оператора…»

На некоторое время Явурян выпал из поля зрения Довлатяна, но когда он начал работать над фильмом «Здравствуй, это я!», первый, о ком он вспомнил, был Явурян…

Особая страница в его биографии – работа с Сергеем Параджановым над фильмом «Ашик-Кериб» в 1988 году. Спустя два года ему была присуждена национальная кинематографическая премия «Ника» за лучшую операторскую работу в этом фильме. Параджанов хотел, чтобы Альберт Явурян снимал и следующий его фильм «Исповедь», но он остался неосуществленным.

Фрунзе Довлатян ушел из жизни в 1997 году. Альберт Явурян пережил своего коллегу и друга на десять лет. В последний раз они встретились на съемочной площадке фильма «Лабиринт» в 1995 году. Альберт – как оператор, Фрунзе – как актер. Режиссером фильма был сын Фрунзе Вагинаковича Микаэл Довлатян.

Завершим этот небольшой очерк отрывком из книги Карена Калантара «Очерки истории армянского кино»:

«…Вероятно, среди армянских операторов можно назвать имена, чья творческая манера более броска и эффектна, чем явуряновская. Явурян при всей своей активности и высоком КПД в процессе создания фильма никогда не стремится выделиться, обратить на себя внимание, поразить зрителя какими-то особыми изобразительными решениями, щегольнуть собственным умением, одним словом, показать себя. При всей талантливости и профессионализме Явуряна, его искусство альтруистично. Оно застенчиво, как, в сущности, скромен и застенчив сам аристократизм. Я прибегаю к этому слову, потому что Явурян мне действительно представляется аристократом в киноискусстве по своему подходу к нему, по самой природе своего операторского творчества. При всей самостоятельности и неординарности своего художественного мышления, он умеет целиком отдаться во власть режиссера, понять его, помогать изо всех сил в осуществлении этого замысла… Я думаю, А. Явурян, всегда готовый «умереть» в фильме, являет собой высший тип кинооператора-художника».

Валерия Олюнина, Павел Джангиров

ПРОДОЛЖАЯ ТЕМУ

СЛОВО О ДОВЛАТЯНЕ

Время идет, бежит, летит…
Время демократично.
Работает на всех одинаково усердно.
От зари до зари.
С момента рождения.
Одинаково отмеряя себя для всех.
Тук-тук – нет дня.
Тук-тук – нет месяца. Нет года…
Тук-тук – нашему братству
Уже тридцать лет.

Первый раз я его увидел, когда мне было очень плохо. В институте завалил экзамен по мастерству. Я стоял пригвожденный к списку абитуриентов и на меня падал весь белый свет. Рядом возник старшекурсник. Красивый как бог! Как Ара Прекрасный. Он свалился на меня с небес, чтобы сказать: «Держись, Алик!» Это был Довлатян… Я благополучно окончил институт.

А когда же это было – та первая телеграмма? — «приезжай на съемки фильма «Здравствуй, это я!» Давно это было или это было вчера? 25 лет прошло.

Я знаю его очень хорошо. Все эти двадцать пять лет Довлатян упорно работал. Не покладая рук. С головой уходил в материал очередного сценария. Становился на полном серьезе физиком, архивариусом, историком, учителем. Философом он был всегда.

А как мало фильмов он снял. На «Арменфильме» всего шесть. Это из тех двухсот фильмов, что были сделаны на нашей студии за четверть века. Убери мысленно эти фильмы-колонны, фильмы-капители из нашего кинохрама. Перекосится храм, угрожающе провиснет… Я так думаю.

Для любого постановщика его фильмы – это его частичка. Что-то вроде его дитяти.

У Довлатяна его фильмы – это он сам. Как мучительно долго он делает каждый свой фильм (около пяти лет каждый – без единого дня отдыха).

Бежит по утрам вокруг дома своего (если он в это время живет в Ереване), бежит вокруг гостиницы (если это в экспедиции). Придумал бог весть какой комплекс дыхательных упражнений и дышит (отгоняет недуг). Пьет цистернами чай (желательно жасминный) и вкалывает (работает до изнеможения). Естественно, все помощники обязаны принять этот образ жизни. Кое-кто не выдерживает этого напряжения. Но основная группа, те, кто был рядом с ним на последнем фильме, были и на «Здравствуй, это я!» двадцать пять лет назад. Его очень любят. Трудно работает. Хотя, такое впечатление, что заранее ему все известно…

Трудно потом живут его фильмы-дети. Многие из них до сих пор не определились. Не оценены по-настоящему, как говорится, по большому счету. Говорят (даже в профессиональной среде) затянуто (об очередном фильме), есть длинноты. А разве жизнь и время имеют размеры? Его фильмы и о жизни, и о времени. И еще о многом другом. В свое время заставляли выкинуть сцену с курдиянкой, или «кому нужны твои миражи?» Сейчас без этих эпизодов невозможно представить «Здравствуй, это я!». А сколько в корзине осталось от «Братьев Сароянов», «Хроники ереванских дней», «Рождения», «Живите долго» и, наконец, от «Одинокой орешины»… Можно было бы собрать еще шесть фильмов по две серии.

Недавно в одной статье об «Орешине» наш друг киновед перечислял эпизоды, которые должны быть сокращены, урезаны, перемонтированы… А по мне в этом фильме нет ни одного лишнего кадрика. Для меня довлатяновское владение профессией кинорежиссера, его постижение философской сущности и идейной глубины драматургического материала, умение организоваться вокруг пластического образа, ощущение ритма повествования и проникновение в атмосферу фильма беспрецедентны.

Мне в «Орешине» видится история нашего народа длиной в полвека, полная суровости, сыновьей любви, нежности и печали (не без этого). Мудрое пронзительное сострадание и добрая мажорная радость. Прекрасная вереница ярких народных образов. Найдите мне еще один такой фильм и поставьте его рядом.

Сегодня Довлатян избран художественным руководителем «Арменфильма». Он полон идей и планов. Термос его наполнен чудесным жасминным чаем, в чемодане полно леденцов. Значит, надежда увидеть талантливых художников, прорвавшихся на наш армянский киноэкран и сказавших свое слово, будет осуществлена.

Он серьезно озабочен будущим нашей кинематографии. Мы ему желаем удачи. Народному артисту СССР Довлатяну Ф.В., художнику и гражданину, моему старинному другу я желаю крепкого здоровья, новых фильмов и говорю от всего сердца: Держись, Фрунз!

Альберт ЯВУРЯН

Газета “Фильм”, № 20, 20 июля 1987 г.
Музей литературы и искусства им. Егише Чаренца,
Фонд Фрунзе Довлатяна, вырезка из газеты, ед. хр.№ 921
Фото из личного архива Фрунзе Довлатяна