Надежда Никитенко. Паломничество

ЛИТЕРАТУРА

«Наша Среда online» — Продолжаем публикацию книги Надежды Никитенко «От Царьграда до Киева. Анна порфирородная. Мудрый или Окаянный?». Благодарим автора за разрешение на публикацию!

От автора

АННА ПОРФИРОРОДНАЯ

Паломничество

Херсонес издавна был центром паломничества. Отовсюду стекались в святой город пилигримы, дабы поклониться камню с отпечатком ступни апостола Андрея. С проповедью Слова Божия апостол Андрей совершил несколько путешествий, и третье из них — в Херсонес, где пробыл довольно долгое время. Вода, что собиралась в углублении от его стопы, была целебной. Шли также к гробнице святого Климента, к мавзолею одного из первых херсонских епископов св. Василия, к усыпальнице святого Папы Мартина. Толпы паломников привлекали храмы Херсонеса. Их было без числа, от миниатюрных семейных до огромных соборных. «Ромеи ни мгновения не живут без Бога», — с гордостью говорила Владимиру Анна.

Накануне Пятидесятницы, которая праздновалась в 989 г. 19 мая, Анна напомнила Владимиру, что он, как христианский монарх, должен осуществить торжественный выход в храмы Херсонеса. Владимир выехал на белом коне, убранном в царский пурпур и золото. Сам князь ехал в царских одеяниях: расшитой золотом пурпурной мантии и украшенной брильянтами золотой диадеме с жемчужными подвесками-перпендулиями, в стременах сверкали жемчугами его красные сафьяновые сапожки. Впереди процессии, под пение гимнов, шло высшее духовенство, несшее большой драгоценный крест.

Вслед за Владимиром несли царские носилки, в которых сидела Анна, сопровождаемая пышной свитой. Прекрасный лик царицы был спрятан от любопытной публики занавесками; ей нельзя было постоянно появляться на людях — учили Анну с детства.

Обход святых мест Херсонеса князь начал с главного храма св. Петра, щедро украшенного мрамором, мозаикой и фресками. Это была огромная трехнефная базилика, стоявшая на скалистом берегу моря. Отсюда был слышен морской прибой, волны как бы наплывали в алтарные окна. Казалось, будто церковный корабль, словно ковчег Спасения, величественно плывет по бурному морю, разбивая волны.

После ранней Литургии, приняв Святое Причастие, князь Владимир осмотрел храм. На столбах триумфальной арки, открывавшей вход в алтарь, величественно являлись верным мозаичные образы первоверховных апостолов Петра и Павла. Как наместники Христа в Церкви и покровители церковных иерархов, они были изображены там, где происходила Литургия. Прижимая к груди Евангелие, апостолы являли собой архиереев и проповедников Слова Божьего: Петр благословлял паству, Павел указывал на Евангелие. У Павла было высокое чело мыслителя, вся его внешность дышала аскетизмом, уверенностью в правоте своего дела. Лицо Петра, опушенное кудрявыми седыми волосами и маленькой бородкой, несло отпечаток незаурядной внутренней энергии.

Еще в Киеве Владимир, знакомясь с азами христианства, много слышал от греческих миссионеров об апостолах Петре и Павле. Неоднократно ему читали книги деяний и посланий апостолов, и теперь, глядя на мозаичные образы верных учеников Христа, он вспоминал их миссионерскую эпопею.

Брат апостола Андрея Первозванного Симон первым исповедовал Христа Мессией, Сыном Божьим, и Христос назвал его именем Петр, что означает «камень». До своего призвания Петр был рыбаком, имел семью, но оставил все и пошел за Учителем. Евангелие рисовало Владимиру чрезвычайно живой образ этого преданного Христу, весьма эмоционального апостола, не лишенного человеческих слабостей. Он был единственным из учеников, вставшим на защиту Христа, когда Его пришли взять на страдание и смерть. Но он был и единственным из всех, кто трижды отрекся от Учителя во дворе судилища. Свое отречение Петр искупил искренним раскаянием и подвижническим служением вере.

Апостол Павел до своего обращения назывался Савлом. Он родился в главном киликийском городе Тарсе в знатной еврейской семье, принадлежавшей к колену Вениаминову, из которого происходил и библейский царь Саул, — в честь его апостол был назван. Савл был воспитан в традициях фарисейского благочестия и унаследовал от отца право римского гражданина. Христианином Павел стал уже после Вознесения Христа. До этого Павел был свирепым гонителем христиан, и однажды на пути в Дамаск, куда Павел шел преследовать верующих, ему явился Христос, после чего Павел окрестился и посвятил жизнь проповеди Евангелия среди язычников, отчего прослыл апостолом язычников. Из 21 послания апостолов Павел написал 13, и везде в его строках проступает несокрушимая натура человека, для которой вера была больше, чем жизнь. Особенно поражала Владимира в посланиях Павла проповедь любви к Богу, которая проявлялась через любовь к ближнему.

«Первоверховные апостолы свершили настоящую христианскую Одиссею, создав большое количество общин из иудеев и язычников, поэтому их считают основателями Церкви», — слушал Владимир слова Анны.

В корсунском храме св. Петра князю подарили чудесную икону с изображением Петра и Павла, которую спустя много десятилетий Киев передаст Новгороду для главной святыни Северной Руси — Софии Новгородской. А теперь, глядя на этот образ, Анна передала Владимиру слова Иоанна Златоуста: «Петр — начало православия, великий священнослужитель Церкви. Павел — величайший проповедник Истины, слава Вселенной, зоркий кормчий Христовой Церкви».

Поклонившись в базилике св. Петра главной святыне Херсонеса — мощам Папы Климента, процессия направилась к храму св. Николая, где прославилась чудесами икона святого. Приняв Христа, Владимир получил два христианских имени — крестильное Василий и тайное молитвенное Николай в честь своих крестных родителей — императора Василия II и патриарха Николая Хрисоверга, которые поручились за своего крестника перед всем христианским миром. Отныне Владимир, то есть «властитель мира», назывался еще Василием, то есть «царем», и как правитель христианского государства молил Бога за своих подданных. А как Николай, то есть «победитель народов», рожденный для победы над злом, для непримиримой борьбы за Истину, он обращался с именем небесного патрона в личных молитвах к Богу и святым. Никто, кроме ближайших родственников, не должен был знать этого второго, духовного имени князя.

Как все самые давние херсонесские храмы, церковь св. Николая была базиликой — перекрытым двускатной крышей удлиненным сооружением, разделенным на три коридора-нефа двумя рядами мраморных колонн. На востоке базилика завершалась алтарем, где у невысокой мраморной алтарной преграды была установлена большая икона св. Николая. Святой выглядел здесь непреклонным ревнителем православия. Его суровый тонкий лик выдавал напряженную работу мысли христианского интеллектуала. Николай был представлен зрителю как проповедник Истины и податель святыни. Правой рукой он благословлял, левой держал закрытое Евангелие. Поверх пастырских риз на нем был надет изготовленный из шерстяной ткани епископский наплечник-омофор с крестами — символ заблудшей овцы, которую Добрый Пастырь, — Христос Спаситель взял на Свои плечи. С обеих сторон нимба святого были изображены небольшие фигурки Христа и Богоматери, которые вручали Николаю знаки архиерейского достоинства — Евангелие и омофор.

Владимиру рассказали о житии и чудесах великого христианского святого. Он был архиепископом в малоазийском городе Мир в Ликии, умер в 345 г. Делом его жизни стала борьба с язычеством и ересями. Он был пылким поборником православия на Первом Вселенском Соборе, состоявшемся в Никее в 325 г. Св. Николай вместе с Отцами Собора и Константином Великим утвердил Символ веры и осудил арианскую ересь, а ересиарха Ария, который утверждал, что Христос — не единосущный Богу, а лишь подобный Ему, то есть выступал против догмата Троицы, св. Николай, возмутившись, схватил за ухо. Усердным в вере и строгим был Божий угодник.
Анна добавила к этому, что глубоко почитает Николая Угодника за то, что он всегда помогает христианам в борьбе с язычниками, потому что святой сам окрестил огромное количество люда, не боясь царской немилости. До провозглашения Константином Великим в 313 г. Миланского эдикта, позволявшего открыто исповедовать христианство, св. Николай испытал жестокие гонения. Он свидетельствовал веру перед императором-язычником Диоклетианом, за что был брошен в темницу. Даже при св. Константине Великом Николай пострадал за веру. Лишенный сана за грубую выходку с Арием, он очутился в заключении. Но ночью Николаю явились Христос и Богородица и вернули ему епископские знаки.

Служители храма рассказывали, что св. Николай помогает всем, кто нуждается в его милости. Выходя на промысел, херсонские рыбаки всегда берут с собой образ святого Чудотворца. Своими молитвами он усмиряет бурю на море. Его особо почитают мореплаватели и путешественники, называют «новым Ноем», спасающим людей в своем ковчеге.

Владимир узнал и о чудесных спасениях, сотворенных иконой святого. И задумал князь взять чудотворную икону своего покровителя в Киев, дабы установить ее в церкви Богородицы, которую он построит в честь крещения. Так и случилось. Икона эта будет принесена Владимиром в новую христианскую столицу на Днепре и займет свое место в Десятинной церкви, а впоследствии — в Софии Киевской. Образ святого будет здесь творить новые чудеса, и Николай Угодник прославится на Руси по всем городам и весям. Сама же чудотворная икона впоследствии получит название образа Николая Мокрого за удивительное чудо с младенцем в Киеве.

Случилось оно в начале 90-х гг. XI в., во времена княжения внука Владимира и сына Ярослава Мудрого Всеволода. Киевляне навечно сохранят древнее предание о молодой супружеской чете, которая осуществила паломничество в Вышгород к мощам невинно убиенных сыновей Владимира, святых мучеников Бориса и Глеба. Случилось чудо в начале мая, когда праздновалась память святых братьев. Паломники возвращались в Киев в лодке по Днепру. Уставшая молодая женщина задремала и ненароком упустила в воду ребенка, которого сразу поглотили волны. Несчастная мать сильно горевала, лишенная в душевных муках покоя.

Убитые горем родители обратились с молитвами о помощи к св. Николаю Чудотворцу, имея к нему большую веру. Следующим утром пономарь, открывая св. Софию, услышал детский плач. Младенец был найден на полатях, то есть на хорах, перед иконой св. Николая. По иконе стекали капли воды и, как свидетельствует житие святого, «дитя лежало мокрое перед образом св. Николая». Об этом сообщили митрополиту, и тот велел объявить о найденном младенце по всему городу, дабы узнать, чей он. Услышав эту весть, мать поспешила в храм и обрела там свое чадо. С тех пор икона, а вслед за ней и сам алтарь на хорах Софии получили название Николая Мокрого.

Эта икона сотворит на Руси еще одно знаменитое чудо. В 1106 г. Новгородский князь Мстислав Владимирович впал в тяжелый недуг. Во сне ему явился св. Николай и пообещал исцелить князя, если тот помолится перед его образом, что на хорах Софии Киевской. Мстислав послал за иконой в Киев, и после молебна перед ней исцелился.

Но эти чудеса случились уже при потомках Владимира. А в 989 г. Креститель Руси благоговейно смотрел на чудотворный образ и возносил св. Николаю молитвы о даровании ему всякой милости и о помощи в обращении своего народа. Князь знал, что Господь и святые помогают человеку по силе его веры. В алтаре храма стояла серебряная рака с чудотворными мощами святых. Князю, единственному из мирян, было разрешено войти в алтарь, чтобы приложиться к святыне. Перед тем Анна сказала мужу, чтобы он просил особой помощи у св. Пантелеймона Целителя, частицы мощей которого лежали в раке. Оказывается, княгиня перед самим крещением князя обращалась к св. Пантелеймону с просьбой исцелить князя от глазной болезни. Она даже просила одного из диаконов помазать крещальную купель св. миром, взятым от главы святого в Константинополе. И святой помог князю, чем явил свою силу.

Владимир причастился в алтаре, обошел с кадилом св. Престол и приложился к мощам. Церковь наполнило ангельское пение, и князь вдруг почувствовал странное волнение, легкое и неописуемо радостное, непонятное для него чувство. Тогда он вспомнил слова своих послов, побывавших на службе в Софии Константинопольской. И теперь, подобно им, он сам не знал: находится на небе или на земле. Но был уверен, что Господь с ним вместе. И пал князь на колени, и слезно молил Всевышнего простить ему все прегрешения.

Затем процессия направилась к небольшому соседнему храму св. Евстафия Плакиды. Владимиру рассказали, что с ним случилось такое же чудо, как и со св. Евстафием. Князь слушал, как при императоре Траяне жил в Риме славный и богатый полководец по имени Плакида, известный своими победами в Иудее. Имел он добропорядочную жену и двух сыновей. Плакида и его семейство, хотя и не знали Бога, однако были щедрыми и милостивыми к убогим. Как-то на охоте, когда Плакида гнал оленя, случилось чудо: между рогов зверя он увидел крест и на нем распятого Иисуса Христа. И искренне уверовал Плакида в Христа, и был окрещен под именем Евстафия. Вместе с ним окрестилось и его семейство.

«Велики и чудны дела Твои, Господи, — тихо молвил Владимир — ибо даешь человеку такие знамения. Счастливы те, кто их получил!»

«Разве тебе, царь, Господь не дал знамения, как и древнему Плакиде, исцелив в святой купели?» — спрашивали князя святые отцы.

Владимир всматривался во фресковое изображение святого, и оно влекло его своей благородной красотой. На него смотрел римский патриций и полководец, преисполненный внутреннего достоинства и мягкой красоты, которая отмечает людей большого и доброго сердца. Огромные глаза святого как бы заглядывали в душу князя, и через этот живописный образ перед Владимиром зримо появлялся сам святой.

«Святые изображения — вовсе не то, что языческие идолы, — объясняли Владимиру византийцы. — Они лишь отражают действительные черты святых, дают знать о них, в этих образах можно видеть отражение первообразов. Они, словно зеркальные отражения, являют верным реально существующий мир святых, недоступный человеческим глазам. Поэтому ты, царь, кланяешься не иконе, а святому, изображенному на ней».

После этого князя повели к храму Семи святых епископов Херсонских. Здесь ему рассказали, как в 325 г. Константин Великий послал в Херсонес для крещения его жителей епископа Капитона. Тот был враждебно встречен туземцами. Подобно трем иудейским отрокам, вброшенным в раскаленную печь царем Навуходоносором, херсониты бросили в огонь святого епископа, который вышел оттуда живым и невредимым. Это убедило язычников в истинности веры Христовой и привело их к крещению. О происшествии доложили Отцам Первого Вселенского Собора, и они благословили это чудо.

Анна уже рассказывала Владимиру историю трех иудейских отроков и ее удивительное повторение во время крещения русов во времена Василия Македонянина. Князь про себя задумал, что это событие будет отображено в стенописи киевских храмов, потому что оно таинственно предвестило крещение Руси.

Затем князю предложили посетить приют св. Фоки, где на благотворительные пожертвования паломников доживали свои годы искалеченные и престарелые моряки. Владимир и Анна принесли богатые дары в казну приюта и в его церковь. Синопский епископ Фока пострадал, как и св. Климент, при императоре Траяне. Святой почитался во всех городах Понта, особенно в Херсонесе, бывшем важным пунктом морской торговли.

«Святой Фока,
порученный от Бога тем,
кто ходит морем, великий кормчий,
направь корабль мой к берегам Спасенья,
ведь гибну я в волнах греховных,
пучины бурной жизни», — пел в церкви хор.
Святитель, как покровитель мореплавателей, особенно кормчих, был изображен с веслом в руке, что символизировало для Владимира создание русской Церкви, ведь по давней традиции весло связывалось с возведением храмов. Князь знал, что, как рулевой Руси, он должен с веслом в руках начертать фундаменты первых киевских церквей — такой была давняя античная традиция, заимствованная христианством.

В храме св. Софии несколько задержались по просьбе Анны. В западной части церкви, там, где обычно стояли женщины, княгиня указала Владимиру на прекрасные женские образы. Здесь были изображены мученицы София с дочерьми Верой, Надеждой и Любовью. Они глядели со стены, словно живые. Благочестивая вдова София назвала дочерей именами святых христианских добродетелей, а сама носила имя наивысшей Премудрости Божьей, о которой апостол Павел говорит, что она есть Сам Христос.

Мягкое, чрезвычайно человечное лицо мученицы Софии излучало материнскую нежность, удивительно гармонично сочетавшуюся с детской чистотой и искренностью ее юных дочерей. Св. Любовь, изображенная рядом с матерью, выглядела совсем ребенком. «Любовь, — тихо молвила Владимиру Анна, — наибольшая из всей добродетелей, она открывает людям двери Софии. Так учит святой апостол Павел».

Что за ужасная смерть ожидала эти нежные создания! София была уже вдовой, когда императору Адриану донесли, что ее семейство поклоняется не римским богам, не его образу, а казненному в далеком Иерусалиме проповеднику Иисусу. Да еще и обращает в свою нелепую и вредоносную веру римских граждан! Мать и дочерей привели к императору, и тот всяким способом пытался заставить их принести жертву богине Артемиде, — покровительнице римских дев. Когда Адриану это не удалось, он велел подвергнуть юных дев самым жестоким пыткам на глазах матери. Двенадцатилетнюю Веру, подвесив, кромсали ножами, св. Надежду, 10 лет, били палками, и после этого отсекли голову, а девятилетнюю Любовь вбросили в пылающую печь. Несчастная мать умерла на их могиле, не выдержав душевной муки.

«Вот святая Варвара», — Анна перекрестилась на еще один женский образ. Он сочетал в себе чистую девичью красоту с выражением глубокой печали. Много таких чарующих лиц видел на Руси Владимир, сам он нанес слабым созданиям немало бед: любил в женщине ее стать, а не человеческую душу. А она, тонкая и нежная, легко отрывается от земли и несется к Богу.

Вот и Варвара, как будто все было у нее — молодость и красота, богатство, родительская ласка. Она была дочерью Диоскора — знатного и состоятельного мужа, который жил в Гелиополе Финикийском. Потеряв жену, Диоскор всю свою любовь отдал единственной дочери, держал ее подальше от людей, дабы защитить от всякой беды, особенно от влияния христиан. Фанатичный язычник и верный слуга императора Максимиана, он считал христианскую веру вредным и опасным заблуждением, воспитывал дочь в язычестве. Однако Варвара прониклась мыслью, что этот удивительный мир имеет единственного Творца, ее светлый ум отбрасывал богов языческих, искусственно созданных руками людей.

Когда отец узнал, что его дочь стала христианкой, он жестоко избил ее, закрыл в комнате, опечатал двери и поставил к ним стражу. Побои и угрозы отца не усмирили Варвару. Диоскор отвел ее к правителю города Мартиану и сказал: «Истязай ее, как хочешь. Я ей не отец, она мне не дочь!». Варвару подвергли жестоким и унизительным пыткам, а затем отрубили голову. По преданию, ее палачом был собственный отец. Анна сказала Владимиру, что святая дева является защитницей безвинно осужденных, спасительницей от внезапной смерти. Такая смерть — самая страшная, ведь человек умирает без покаяния, предстает перед Богом отягченный всеми своими грехами.

Анна гордилась тем, что упросила братьев дать ей в Киев мощи святой Варвары Великомученицы. Частицы мощей святой девы Варвары — Невесты Христовой — освящали браки византийских принцесс с иноземными правителями. После Владимира, в 1006 г., такую реликвию получит от Василия II венецианский дож Пьетро Орсеоло по случаю женитьбы своего сына Джованни на родственнице императора Марии Аргиропул. А в Киеве частицы мощей св. Варвары будут положены в стены двух первых храмов — Десятинной церкви и Софийского собора. Но основная часть мощей будет лежать в драгоценной раке и почитаться в этих храмах открыто, и лишь с построением в 1113 г. правнуком Владимира Святополком Изяславичем Михайловского Златоверхого собора мощи Варвары перенесут туда, и они станут главной святыней Михайловского собора.

«Расскажи мне об этой святой», — вдруг обратился к Анне Владимир. Это была св. Евдокия. Анна и не подозревала, что лик святой напомнил Владимиру его жену-грекиню Елизавету, мать Святополка, родившую его от брата Ярополка. Дивный образ св. Евдокии с удлиненным чистым ликом, с проницательным взглядом глубоких черных глаз казался Владимиру написанным с расстриженной его отцом греческой красавицы-черницы.

Евдокия, как и Варвара, жила в Гелиополе Финикийском, но на век раньше, еще в апостольские времена. Эта девушка редкой красоты вела распутную жизнь языческой гетеры. Завлекая состоятельных мужчин, она скопила большое богатство, да это не принесло ей счастья. Полноту жизни Евдокия почувствовала лишь тогда, когда стала христианкой. Раздав свое имущество, она пошла в монастырь и скоро стала его игуменьей. Языческая власть не могла этого стерпеть, монастырь был уничтожен, а его игуменья казнена. Поэтому умерла она как невеста Христа.

Владимир думал о том, что его жена Елизавета тоже не покорилась силе, он взял ее тело, но не сердце. Она любила Христа и своего мужа Ярополка, с которым была венчана христианским браком. Она много рассказывала Ярополку об Иисусе, и князь начал склоняться к мысли о крещении своего народа, потому что сам уже примкнул к христианской вере.

Владимиру было больно вспоминать об этой женщине. Даже в пылких объятиях он не услышал от нее слов любви. В порыве гнева к холодной жене Владимир называл Святополка сыном Ярополка, винил ее в этом, задыхаясь от ревности к погибшему брату. Вот и Анна еще не открыла ему своего сердца, не сказала, что любит. Неужели царица нанесет новые раны его сердцу? Нет худшего для мужа, когда жена не становится его половинкой, не любит его. А властью и богатством любить не заставишь.

Миновав портовый район и выйдя через невысокие ворота за городскую стену, процессия направилась к монастырю Богоматери Влахернской. В нем возвышался большой крестообразный богато украшенный храм. Он стоял над святыми могилами, ибо под храмом располагался древний христианский некрополь. Его начало достигало тех времен, когда христиане хоронили покойников в катакомбах. К некрополю вел ход просто из церкви, возведенной над ним в более поздние времена. Княжескую чету провели через ряд соединенных между собой склепов, в стенах которых были вырублены ниши. Там, на остатках гробов, лежали святые кости херсонесских первомучеников. Катакомбы были местом особого почитания, здесь происходили поминальные службы и молебны.

Великой святыней Влахернского храма были и мощи святого Папы Мартина Исповедника. Он стал жертвой гонений императора-еретика Константа II, исповедовавшего монофелитство. Начав свой понтификат в 649 г., Папа Мартин созвал собор западных епископов в Латеранском дворце Рима, и собор осудил эту ересь. Тогда Мартина, человека уже старого и немощного, коварным образом пленили и, закованного в цепи, отослали в Константинополь. Констант устроил над Папой судилище, приказав держать в сыром подземелье и выводить раздетым на мороз. Затем Мартина сослали в Херсонес, где он испытал голод и лишения. Через 124 дня по прибытии сюда, 16 сентября 655 г. Папа-изгнанник умер. Вплоть до смерти св. Мартин оставался верным православию. Все забыли о нем, даже родные и друзья, в письмах к которым он просил прислать ему хотя бы немного хлеба.

Анна прочитала Владимиру слова св. Мартина из его письма, высеченные на мраморе над его гробницей: «Тленным телом моим будет заботиться Сам Господь. Потому что он уже близко, чего же беспокоюсь? Да убережет вас Всевышний Бог от всякого наказания и спасет в Царствии Своем!» На полу перед гробницей мозаика изображала двух райских птиц, пивших воду жизни из источника вечности.

Свое первое в жизни паломничество князь завершил посещением маленькой пригородной церкви св. Созонта. Этот святой первым принял мощи Климента под свою опеку, поэтому Владимир велел обновить храм, пострадавший во время осады. Сюда вернули разграбленную церковную утварь, умелые мастера быстро привели церковь в надлежащий вид. В фундаменты храма еще при его сооружении положили мощи балканских святых — мученика Созонта и диакона Ермила, и сопровождавшие княжескую чету болгарские священники ревностно молили своих святых покровителей помочь им в служении на Руси.

Когда уставший князь вернулся в свою резиденцию, то показалось ему, что этот день был достоин целой жизни, ведь он перевернул ему всю душу, настроил ее на новый путь.

НАДЕЖДА НИКИТЕНКО

Продолжение