ИНТЕРВЬЮ
«Наша Среда online» — Писатель Левон Адян отвечает на вопросы журналиста Асмик Ванцян
— Левон Восканович, у нас, в Санкт-Петербурге был издан ваш роман «Отдаляющийся берег», который, как знаю, написан давно, почему он на русском языке был издан так поздно, почти через четверть века, и еще, расскажите, чем для вас важно его издание на русском?
— На ваш вопрос могу подтвердить, что роман, действительно, был написан сразу же после страшной резни в Баку, этого злодеяния, тщательно спланированного азербайджанской партийно-правительственной мафией с опорой на отребье. Фактически, по вине и даже по подстрекательству верхушки Советского государства и республики Азербайджан были организованы чудовищные резни в Сумгаите, в Баку, как в прочем и на всей территории современного Азербайджана в 88-90-х годах. Тогда сотни тысячи людей потеряли работу, имущество, квартиры. Люди были выброшены на обочину жизни, проходя все круги ада.
С болью скажу, что до сих пор… год за годом, день за днем эти бесправные беженцы продолжают проходить круги ада…, беззащитные, униженные, никому не нужные и главное — ни кого это не волнует и не интересует. Побывав в Америке, я видел своими глазами, как мои дорогие бакинцы и вообще беженцы всего Азербайджана на своей второй Родине благополучно живут; они счастливы, обеспечены работой, высокой пенсией, жильем, пользуются всеми бесплатными привилегиями и льготами, необходимым для благополучной, счастливой жизни, и как после всего этого не сказать слова великой благодарности американскому правительству за то, что как родных, приютило более 50 тысяч армян — беженцев из Азербайджана.. Скажу также, что увидев тогда явную фальсификацию в связи с погромами в Сумгаите, я решил написать правду, и ничего, кроме правды, дабы восстановить реальную картину чудовищного Геноцида, массовые убийства мирного армянского населения — стариков, женщин и детей, пытки, изнасилования, сжигание заживо людей и даже откровенный каннибализм, одним словом, факты, совершенные со звериной жестокостью. Вот, из-за этой правды, достоверности для меня было важно издание на русском языке, увы, через столько лет. Что касается издания книги, то я как–то сказал, и здесь повторю, что любой автор пишет книгу с надеждой и верой в ее непременную публикацию, и если она не печатается, вернее, если не удается ее опубликовать, думаю, здесь вины автора нет. Только боль и сожаление.
— Правда, что «Отдаляющийся берег» — автобиографический роман? Что, именно, вы описали из своей жизни? Была ли красавица Рена, и знаете ли, где она сейчас?
— Асмик, милая, однозначно ответить, что роман чисто автобиографический, не могу, но и отрицать это, также, невозможно, ибо «Отдаляющийся берег» — это подлинное повествование о безымянных мучениках и выживших страдальцах. И то, что повествование в книге ведётся от первого лица, не случайно — это история моей исковерканной жизни, история каждого из моих несчастных собеседников, потому что автор от их имени говорит о безвестных муках и оборванных мечтах. Одним из моих собеседников, когда я писал роман, был Вильям Русян, выживший после массовых бакинских изуверств. Он говорил мне, что те, кто не смог ускользнуть от озверелой своры, ничего уже не расскажут, кое-что способны рассказать лишь те, кто чудом уцелел в том аду. Я один из тех, кто уцелел, и был обязан рассказать про этот ад в своем романе «Отдаляющийся берег».
Сквозь слёзы говорила и моя собеседница-Марине Ованнисян, с которой мы встретились в Будённовске; рассказывая, она заново пережила чудовищный сумгаитский кошмар, когда в день ее рождения нелюди на глазах истерзанного отца скотски изнасиловали мать, младших сестёр и её. С великой болью говорил и мой дальний родственник Бармен Бедян в здании горкома партии в Сумгаите. Обезображенный побоями, со страшными синяками на лице, показывая свои мозолистые руки строителя, он говорил, что возвёл в Сумгаите десятки жилых домов, и что сотрудники милиции схватили его и сдали толпе убийц. Все мои собеседники, и я в том числе, были уверены, что книга моя будет быстро издана и станет пощечиной организаторам этой вакханалии. Увы, так не случилась…
Что касается Рены, то скажу, что в романе все описано достоверно. Мне больно говорить о ней…
— Хотели бы вы экранизировать свой роман «Отдаляющийся берег»? Могли бы вы написать сценарий романа, если бы вас попросили?
— С позапрошлого года идут переговоры об экранизации романа в Америке. Режиссер Ваге Хачатрян с продюсером Марикой Аветисян взялись экранизировать его, я с ними и здесь, в Питере, и там, в Америке, когда я был там, обговорили все детали, но пока реального ничего нет. Требуется много денег. Мне, честно говоря, ничего не стоит написать этот сценарий. Книга сама, как уверяют меня читатели, уже готовый сценарий для художественного фильма.
— Погромы в Сумгаите и в Баку, и, вообще, все погромы армян на всей территории Азербайджана до сих пор не получили международную оценку, ваша книга очень важна, с точки зрения своей достоверности. С каким чувством сейчас вы вспоминаете об этих событиях?
— Да, так и есть, к сожалению, армянство само до сих пор не проявляет должной последовательности для представления цивилизованному миру этой общенациональной трагедии, когда в конце 20-го века, но уже в другой географической плоскости, пусть и в малых масштабах, но уже в Азербайджане повторился Геноцид армян в Османской Турции. И почерк тот же, и исполнители те же, но, как видим, ни кто не собирается осудить Азербайджан за варварство и Геноцид армян, а так же, ни слова о депортации десяток сел, где армяне проживали тысячи лет… С каким чувством можно вспоминать эти страшные события? — Только с болью за сотни тысяч погубленных судеб, лишенных своих домов, имущества, работы, живущих на чужбине, порой без прав и униженные. Мне очень горько говорить о том, что сегодня предан забвению массовое уничтожение армянского населения, проживавшего в Азербайджанской ССР. Сердце обливается кровью при воспоминаниях истерзанных стариков, женщин и детей, пытки, изнасилования, сжигание заживо людей и даже откровенный каннибализм, о чем тогда говорили маршал Язов и председатель верховного совета СССР Анатолий Лукьянов… И все это — достоверные факты, совершенных со звериной жестокостью, так и последующая насильственная депортация наших соотечественников, как акт государственного терроризма против мирного армянского населения Геташена, Шаумяна, из всего Северного Карабаха и самого Нагорного Карабаха, в НИКУДА…
С этой же глубокой болью должен констатировать также, что армянская пресса обращается к этим трагическим событиям лишь от случая к случаю — с периодичностью исполнения очередной их годовщины.
— История, рассказанная Вами в «Отдаляющемся береге», остается актуальной уже много лет, это признак настоящей литературы и, в то же время, того, что ничего не изменилось с тех пор, когда в отношениях Азербайджана и Армении все пошло не так. Как вы считаете, как долго это будет продолжаться?
— В современной политической жизни все, или почти все, решает гибкая дипломатия. На агрессию Азербайджана Нагорных Карабах ответил самообороной, встал на защиту своей святой земли и, ценой жизни лучших сыновей, выстоял, однако, во время переговоров о прекращении военных действий в Бишкеке, по вине руководителей Армении, были допущены грубейшие промахи, которые можно называть предательством. По этому, действительно, предательскому по отношению к армянам, договору, выигравшая сторона покорно, смиренно, без предварительных условий подписала этот позорный для армян договор, согласно которого проигравшая сторона – Азербайджан, продиктовала выигравшей стороне — Армении, выгодные для себя условия: Азербайджану возвращаются освобожденные районы, хотя эти районы были включены в состав Азербайджана по решению Кавбюро от 18 февраля 1929 года, армянские войска выводятся из этих территорий, являющихся гарантом безопасности не только Арцаха, но и всей Армении, азербайджанцы, добровольно покинувшие Карабах, возвращаются в прежние места обетования, и, наконец, по требованию Азербайджана, Республика Армения ставит свою подпись под договором о прекращении огня, чтобы в дальнейшем вывести Нагорный Карабах с переговорного процесса и обвинить Армению в агрессии. Догадывался ли кто-либо из тогдашних наших руководителей, на какое подлое предательство идут они, потому что все дальнейшие пункты Резолюции ООН и Мадридских принципов, о котором так вдохновенно говорил Левон Тер-Петросян, направленные против армян, берут начало, именно, с этого договора, который не может быть принятым армянским народом. Стоит напомнить, что для совершения глупости достаточна всего одна минута, а для его исправления — всей жизни не хватит. По этому, я думаю, что при такой непонятной дипломатии отношения между Арменией и Азербайджаном еще долго будут оставаться неопределенными. Такое ощущение, что наши руководители, по всей вероятности, озабочены азербайджанцев вернуть их в прежние места, а кто должен думать о миллионе истерзанных бездомных армянах, о насильственной депортации сел в самом Нагорном Карабахе, Шаумяне и прилегающих районах? И, наконец, если по воле властей, нужно вернуть, ценой крови и путем бесчисленных лишений, освобожденные территории… тогда, спрашивается, во имя чего было все это сотворено, кто должен встать перед судом за девять тысяч семьсот армянских жертв, наши разоренные деревни, за искалеченные судьбы сотен тысяч людей?…
— Вы бы хотели вернуться в Баку, или хотя бы, побывать в нем? Пытались ли когда-либо еще вернуться?
— Баку – один из самых красивейших городов мира, вечно теплый и солнечный, а бакинцы, именно бакинцы – и азербайджанцы, и армяне, и русские, и люди других национальностей, были непосредственными, весьма открытыми и дружелюбными, друг к другу относились с подчеркнутой добротой и любовью и, что примечательно, всегда с миловидной улыбкой. В тот Баку хотел бы вернуться. Мысленно, я очень часто хожу по знакомым улицам и переулкам, по приморскому бульвару, вижу моих друзей и говорю им о том, как я сильно тоскую по ним, и от этого становится невыносимо обидно и больно за то, что этот мир не совершенен, и что далек тот день, когда не будет сатаны, греха не будет, а будет изумительно красивая жизнь, только нас не будет тогда…Баку это праздник, что вечно с теми, кто там родился или жил, в этом городе прошли лучшие мои годы и мои дети были со мной рядом, а разве есть боле радостная жизнь, чем то, когда твои дети с тобой, и они счастливы…
— Долгие годы вы проработали в Союзе писателей Азербайджана, постоянно контактировали с азербайджанскими коллегами. Сейчас у вас сохранились какие-то связи с ними?
— Я, действительно, ровно двадцать пять лет, вплоть до январской резни в Баку, работал в Союзе писателей Азербайджана. Я, как-то, ответил на такой же вопрос, поэтому приблизительно отвечу так же искренне, что это были счастливые и насыщенные годы в моей жизни, годы плодотворного творчества – публикации своих произведений как в Баку,так и в Ереване, в Москве, постоянные встречи в библиотеках, в ВУЗах и в школах со студентами и школьниками, симпозиумы, пленумы творческих союзов, дни литератур союзных республик, где мы имели возможность общаться с видными писателями и поэтами страны, в том числе поэтами и писателями из Армении, поездки по стране и республике. Словом, четверть века для меня прошли почти как один миг. Была и высокая культура общения, и это было состояние души. Связи с моими коллегами нет по ясной причине, потому что знаю: там тоталитарный режим, и я не хочу подставлять моих друзей, они мне очень дороги. Я их никогда не забываю, но писать им небезопасно для них. Увы, это так.
— Сейчас вы работаете над какими-то новыми произведениями?
— У меня много было неизданных произведения: три романа, несколько повестей и десятки рассказов, пьес, сценариев. Они все остались в Баку. Еще задолго до событий я сдал в издательство в Баку большой однотомник моих произведений, куда вошло много рассказов, повестей и роман «На околице». В другом издательстве, тоже в Баку, готовился к печати двухтомник моих переводов – классиков и современных писателей Азербайджана. Книги были готовы, я успел прочесть первые оттиски, однако в связи с нарастающим обострением ситуации, рукописи моих книг были уничтожены в издательствах. После этого я думал больше ничего не писать и действительно – прошедшие годы ничего не писал, хотя планов было много. Мой ближайший друг еще по Баку, известный журналист Микаел Гаджиян, прекрасный и душевный человек, который сейчас живет в Степанакерте, настойчиво уговаривал вернуться к своей профессии, и я начал что-то писать. Написал несколько рассказов, десяток миниатюр, роман «Русская невестка», которая была издана в Санкт-петербурге, в переводе Нелли Аваковой. Надеюсь, удастся издать его в следующем году в Ереване на армянском языке.
— В настоящее время вы проживаете в Санкт-Петербурге и принимаете активное участие в жизни армянской общины, на ваш взгляд насколько эффективна ее деятельность сегодня. Что хотели бы напоследок сказать?
— Авиценна говорит, что для лечения больного необходимо три вещи: Слово. Растение. Нож. Видите, тысячу лет назад, его деятельность совпадает с нашим великим Нарекаци, первым называет слово. В том числе, и художественное слово. Хотелось бы, чтобы в нашем обществе повернулись лицом к культуре. В Санкт-петербурге очень много армянских художников, творческих работников, хороших поэтов. Было бы прекрасно, например, если Армянская культурно-национальная автономия в города издала бы солидный сборник стихов этих поэтов. Сказать что-то на последок…? Скажу так, возможно через много лет, когда наши правители, депутаты, чиновники разных уровней, имеющие сегодня несколько дворцов, по несколько роскошных квартир и столько же престижных машин, наконец, насытятся алчностью грабить народ, и им будет стыдно указать все это в своих декларациях о доходах и повернутся лицом к простому человеку, быть может тогда и в России, и в Армении, и в моем родном Карабахе люди смогут жить благополучно и счастливо. Кто знает?… Дай Бог, чтобы ТАК и было. Только очень жаль, что нам, выжившим страдальцам страшных погромов и резни в Азербайджане, увидеть ЭТО не суждено.