ДНИ В ИСТОРИИ

Благодаря Русской общине Крыма…

Братское мемориальное кладбище вблизи г. Севастополя. На нем покоятся около 50 тысяч российских воинов, в том числе 30 адмиралов и генералов, погибших при первой обороне Севастополя во время Крымской (Восточной) войны. В глубоком траурном молчании стоят люди над надгробными плитами павших солдат. Вчитываются в имена героев, тех, кто в очередной раз прославил силу и мощь русского оружия. Это они, герои Крымской (Восточной) войны 1853-1856г.г., вписали славные страницы в историю России. Только в Крыму потери русских составили 128669 человек, союзников – не менее 150 тысяч солдат и офицеров (23 тысячи англичан, 35 тысяч турок, 80 тысяч французов, более двух тысяч сардинцев). Всего же военные потери России в Крымской (Восточной) войне составили свыше 522 тысяч человек,  турок до 400 тысяч, англичан и французов около 120 тысяч человек (22 тысячи и 95 тысяч соответственно)[1].

Крымская (Восточная) война, война России с коалицией Великобритании, Франции, Турции и Сардинии за господство на Ближнем Востоке. К середине 19 века Великобритания и Франция вытеснили Россию с ближневосточных рынков и подчинили своему влиянию Турцию. Император Николай 1 безуспешно пытался договориться с Великобританией о разделе сфер влияния на Ближнем Востоке, а затем решил восстановить утраченные позиции прямым нажимом на Турцию. Великобритания и Франция способствовали обострению конфликта, рассчитывая ослабить Россию и отторгнуть у нее Крым, Кавказ и другие территории. Предлогом к войне явился спор между православным и католическим духовенством в 1852г. из-за обладания святыми местами в Палестине.

Война раскрыла военную и экономическую отсталость России и дала толчок развитию вооруженных сил и военного искусства. Опыт войны лег в основу реформ в России 60 –70 годов 19 века.

О героях Крымской войны помнили всегда. До 1917 года в России отмечался «День памяти православных воинов за Веру, Царя, Отечество, на поле брани убиенных». Традиция эта была вновь возрождена в 1996 году. Немаловажную роль в этом сыграли депутаты от Русской общины Крыма. Им удалось добиться от ВС АР Крым принятия постановления об объявлении 10 сентября – Днем памяти воинов, павших в Крымской войне 1853-1856 годов[2]. Русской общине так же удалось добиться проведение работ по возрождению памятных мест и кладбищ времен Крымской войны[3].

Теперь каждый год, в начале сентября, собираются благодарные потомки, официальные лица, представители различных организаций и обществ, чтобы почтить память солдат. Среди них Крымское Армянское общество. Ведь, как известно, в Восточной (Крымской) войне 1853-1856 гг.  самое деятельное участие приняли и армяне.

Крестьяне и ремесленники, купцы и священники, интеллигенция – все слои армянского общества жили одной надеждой – победой. Они приложили неимоверные усилия, чтобы помочь братскому русскому народу. Впрочем, тогда не было разницы: они были одним народом.

О безвыходном положении армян

Активное участие армянского народа в русско-турецких войнах 1806-1812 и 1828-1829 гг., 1853-1856 и 1877-1878 гг. являлось одной из форм проявления его национально-освободительной борьбы против султанской деспотии[4]. Султан проводил дикую политику национального гнета, насильственной ассимиляции, погромов и физического истребления. Национально-освободительное движение армян и других порабощенных, христианских народов Османской империи вызывало у западных держав враждебное отношение, которые исходили из своих экономических и политических интересов. Со времен Петра 1-го, прогрессивные армянские деятели, свое освобождение возлагали на единоверную Россию. С конца 18-го века против чаяний армянского народа выступала Англия. Представители правящих кругов Англии открыто заявляли, что «враги султана – наши враги, его друзья – наши друзья…». Эта политика Англии явно выразилась как во время русско-персидских, так и русско-турецких войн, особенно в 1853-1856 гг., 1878-1878 гг. и последующих годах[5]. Интересы армянского народа во время Крымской (Восточной) войны 1853-1856 гг. в целом совпадали с интересами России.

«И для грузин и для армян…, — пишет в своем монументальном исследовании «Крымская война» российский историк Е.В. Тарле, — это война с самого начала была как бы продолжением вековой борьбы против беспощадного «наследственного» врага, от которого только Россия могла оградить жизнь, достояние, безопасность населения. Героизм народов Закавказья, принимавших участие в боях,  полная готовность к материальным жертвам и к выполнению со всем усердием, часто сверх задания, всех требований военных властей – все это засвидетельствовано почти всеми показаниями современников. От солдат до командиров грузины и армяне живо чувствовали кровную свою заинтересованность в деле отстаивания своей земли от вторгнувшихся турецких захватчиков.… Для армян в ближайшие годы борьба за Карс была делом тоже жизненно важным, как для грузин – борьба за подступы к Тифлису… Боевые заслуги грузинской милиции, как и боевая помощь армян совершенно бесспорны»[6].

Наиболее красноречиво  о положении народов Кавказа писал в своем труде «Шестьдесят лет Кавказской войны»(1860 г.) генерал-писатель Р. А. Фадеев: «В это время все страны Кавказа, и горы, и загорные области, находились в состоянии совершеннейшего хаоса; общество здесь распадалось не от внутреннего истления, но от бесконечного и неслыханного внешнего насилия. Весь Кавказ обращен был в один невольничий рынок. Стоит только вспомнить, что целые войска мамелюков и багдадских гюрджей были поголовно составлены из кавказских невольников; что первоначальные янычары имели такое же происхождение; что все белые невольники Турции и Персии вывозились с Кавказа; что турецкие гаремы были наполнены кавказскими женщинами и что этой причиной этнология объясняет изменения типа Османовой орды в нынешний турецкий; стоит только соединить эти факты, чтобы представить себе положение, из которого русская сила извлекла Кавказ»[7].

Десятки тысяч воинов-армян преданно служили России и соперничали с ее коренными народами в стойкости и героизме. Были и прославленные генералы, награжденные высшими орденами империи.

Адмирал Серебряков и его сын

Из крымских армян, принявших участие в Восточной (Крымской) войне, прославился адмирал Российского Флота Лазарь Маркович Серебряков (Казар Маркосович Арцатагорцян, 1797 – 1862 гг.)[8].

Известно, что его отец, Маркос Саркисович Серебряков (Маркос Кюмушли, Арцатагорцян), в 1770-х годах служил в русской армии, участвовал в боевых действиях против турок, в том числе на территории Крымского ханства. Оказал существенную помощь А.В. Суворову в переселении христиан в 1778-1779 гг. из Крыма. Об этом известно из аттестата, выданного на имя Маркоса Серебрякова будущим генералиссимусом. Там отмечается, среди прочего, что его действия достойны «особого уважения». Письменное свидетельство написано в городе Козлове[9] и датировано 23 апреля 1779 года. В официальных документах того времени, к примеру, в записях фельдмаршала Румянцева-Задунайского, отец будущего адмирала указывается, как «армянский сотник Маркос»[10]. Вот, что писал о нем командующий русскими войсками в Крыму генерал-поручик Прозоровский: — «Сей армянин из первейших каффских жителей, был в первое время, когда войска сюда пришли, и под видом прочими записался в службу, дабы в российское подданство вступить». О значимой роли Маркоса в политических событиях Крыма того времени свидетельствует следующий факт. Ему непосредственно давали поручения дипломатического и военно-политического характера такие известные деятели, как генерал-поручик А. Прозоровский, А.В. Суворов, фельдмаршал П.А. Румянцев-Задунайский, русские резиденты в Крыму и Константинополе А. Константинов и А. Стахиев, ставленник русского двора, крымский хан Шатин-Гирей и другие[11].

Начальное образование Лазарь Маркович получил в Карасубазарской армянской школе, затем поступил волонтером в Черноморский флот. Учился в Морской школе города Николаева, по окончанию которого в 1815 году он произведен в мичманы.  Во время Русско-турецкой войны (1828 – 1829 гг.) отличился при взятии Анапы и Варны (за что был произведен в капитан-лейтенанты и награжден орденом Святого Владимира 4 степени с бантом), в дальнейшем – Мессемврии, Мидии и Инады (за что награжден орденом Святой Анны 4 степени). В 1830 году он состоял офицером  для особых поручений  при начальнике Главного морского штаба, причислен к Гвардейскому экипажу. В 1830-1837 гг. был командиром ряда кораблей на Черном и Баренцевом морях. В 1833 г. отличился на Босфоре, при проведении боевых операций. В 1834-1836 гг. в чине капитана 2-го ранга командовал линейным кораблем Балтийского флота «Полтава». В 1837 году за отличия он произведен в капитаны 1 ранга и награжден орденом Святого Георгия 4 степени. В 1838 году за действия против горцев он награжден золотым оружием и орденом Святого Владимира 3 степени. В 1838-1850 гг. – Л.М. Серебряков уже контр-адмирал (произведен в 1840 году с зачислением в Свиту Е.И.В.), основатель и начальник Новороссийского порта и первого отделения Черноморской береговой оборонительной линии. С 1851 года начальник всей Черноморской береговой линии.

По назначению на Черноморский флот, Л.М. Серебряков участвует в десантах, строительстве новых укреплений и  дорог. За первые три месяца службы, он верхом преодолел более 6 тысяч верст в условиях распутицы. Его часто можно было видеть среди низших чинов на строительстве фортов, адмиралтейства, пристаней, складов, жилых домов и дорог. В отношении с людьми для него не существовало национальных предрассудков, он поощрял меновую торговлю с горцами, учредил в Новороссийске школу для детей адыгейских племен. Это было первое учебное заведение в городе. Благодаря его стараниям, в Новороссийске были открыты библиотеки, клуб общественного собрания.

Л.М. Серебряков хорошо знал турецкий и горские языки, местные обычаи. Это помогло ему наладить контакты со старейшинами окружающих племен. Будучи членом Русского географического общества, собрал ценнейшие данные о землях и народах от Сухуми до Кубани, дал практические рекомендации по прокладке дорог, собрал этнографические сведения.

Во время Крымской (Восточной) войны Серебряков с 1853 по 1856 гг. командовал Приморской Кавказской оборонительной линией. На этой должности он в первую очередь отличился тем, что успешно подготовил и вывел гарнизоны укреплений Новотроицкое, Тенгинское, Веляминское, Головинское и Навагинское Черноморской береговой линии. Развитие военных событий вынудило Серебрякова «очистить» даже Новороссийск и Анапу[12].

Серебряков вел обширную переписку с Католикосом всех армян Нерсесом 1 Аштаракеци. При непосредственном его участии, в Новороссийске обосновались армяне из Черкессии, Северного Кавказа и Трапезунда.

После Крымской войны был произведен в адмиралы и назначен членом Адмиралтейского Совета. Умер Серебряков в 1862 году в г. Санкт – Петербурге, был похоронен в семейном склепе в городе Карасубазар (Белогорске). За службу он удостоен ряда высших российских орденов до ордена Александра Невского с мечами включительно. В 1955 году был перезахоронен моряками Черноморского флота на Братском кладбище защитников Севастополя 1854 – 1855 годов.

Участником первой обороны г. Севастополя был и сын адмирала, капитан-лейтенант Маркос Серебряков, служивший к началу войны командиром сторожевого корабля в Керчи. В ночь с 22 на 23 марта 1855 года он геройски погиб на Камчатском люнете.  Об этом с прискорбием сообщил отцу в письме П.С. Нахимов, присутствовавший на похоронах. «Милостивый сударь Лазарь Маркович! – писал он. – Доблестная военная жизнь Ваша дает мне право говорить с Вами откровенно, несмотря на чувственность предмета. Согласившись на просьбу сына, вы послали его в Севастополь не для наград: движимые чувством святого долга, лежащем на каждом, и в особенности моряке. Вы благословили его на подвиг, к которому призывал его пример и внушение, полученные им от отца своего. Вы свято довершили свою обязанность. Он с честью выполнил свое почетное  назначение – наблюдать за войсками, расположенными в ложементах  перед Камчатским  люнетом. Это назначение было возложено на него как на офицера, каких нелегко найти в Севастополе, и было следствием его желания. Каждую ночь, осыпаемый градом пуль, он ни на минуту не забывал важности своего поста и к утру с гордостью мог указать, что бдительность его была недаром. С минуты его назначения неприятель не продвинулся ни на вершок. В Севастополе, где весть о смерти почти уже не производит впечатления, сын Ваш был одним из немногих, на долю которых досталось искреннее соболезнование всех моряков и всех знавших его. Он был погребен в Ушаковской балке. Провожая его в могилу, я был свидетелем непритворных слез и горести окружающих. Я прошу верить, что вместе с Вами и мы, товарищи его, разделяем Ваши чувства. Павел Нахимов 24 марта 1855 года, г. Севастополь»[13]. Могила Маркоса Серебрякова, к сожалению, не сохранилась.

В героической обороне Севастополя принимал участие и уроженец Карабаха полковник Адам Атабеков, который бессменно пробыл там 11 месяцев. В детстве он был «направлен в кадетский корпус и из дворянского полка выпущен в офицеры». Его сын Андрей Атабеков дослужился до звания генерала, был начальником артиллерийского полигона в Одесском военном округе, командовал первой гренадерской артиллерийской бригадой в Москве. Род Атабековых прославился еще в начале 1800-х годов,  оказывая всяческое содействие русской армии в войне с Персией. О них можно узнать в книге «Первые добровольцы Карабаха в эпоху водворения русского владычества» замечательного военного историка, генерала В.А. Потто[14].

Сведения о крымских армянах во время войны

Армяне Крыма, как и представители других народов России, оказывали посильную, всемерную помощь русской армии в годы Крымской (Восточной) войны. Что затрудняет досконально изучить этот вопрос, так это их фамилии, несвойственные армянам. В XIX – начале XX вв. широко известны были в Крыму представители армянских купеческих семейств: Аведиков, Алтунджян, Бедросов, Бекнклиян, Бояджев, Бурназов, Даутов, Деменджи, Гусиков, Жамгоцев, Закиев, Капрелов, Каракаш, Карасев, Каялов, Кешишев, Кнаров, Кушнерян (-ов, -ев), Лотошников, Лусегенов, Мазлумов, Мимоджинов, Мурзаев, Налбандов, Нахшумов, Оберян (-ов), Саркисов, Селинов, Семерджи, Сеферов, Спендиаров, Тавчианов, Топалов, Туманов, Тютюнджи, Хазанджев, Хара, Хичаров, Хлебников, Цыгоев, Черноков и многих других.

Ряд интересных сведений об армянах содержится в труде известного крымоведа Арсения Маркевича «Таврическая губерния во время Крымской войны по архивным материалам»[15]. Вот некоторые из них:

• «Житель Армянского Базара (ныне г. Армянск, АР Крым), купец, армянин Багдасар Белокринов угостил два раза ужином и обедом, исключительно за свой счет, весь 60-й саперный батальон (пошло 50 пудов солонины и 40 пудов пшена)»[16];
• «В Карасубазаре (ныне г. Белогорск, АР Крым) занято было под госпитали и склады дом армянской церкви, бесплатно»[17];
• «В конце ноября 1853 года «радужна была встреча войск в Карасубазаре всеми элементами населения, в том числе армянами…»[18];
• «Карасубазарские армяне-католики изготовили 4 пуда корпии и особо жена губернского секретаря Чеснокова 4 пуда корпии»[19];
• Карасубазарские купцы: Пупузов, Касабов и Курджиев вызвались сделать за свой счет нужные исправления в тамошнем военно-временном госпитале, приблизительно на 500 р.[20];
• «Как раз в середине августа (1856 года) доставка хлеба из Симферополя в Арабат была отменена, потому что карасубазарский купец Селинов взялся поставить такое же количество провианта в Ростов (15000 четвертей муки , 1701 четверть круп и т.д.)»[21];
• «Старо-крымская городская ратуша (12 апреля 1855 года предоставила): подвод воловьих за плату 12, под контрамарки 4, бесплатно 71; деньгами 22 р.; расквартировано было 574 человека; отведено пастбищное место[22]; Старый Крым (15 июня 1855 г. предоставила): подвод за плату 368, контрамарки 30, бесплатно 733; 10 саженей дров; 162 погонца; рабочих для исправления дорог и мостов 60; 127 штук рогатого скота и 60 р.»[23];
• «По собранным губернатором через особых лиц сведениям … у Каракаша в конце июля 1856 года для казны было 20000 пудов сена»[24];
• «Бахчисарайский купец Каракаш (предоставил безвозмездно) 11 пудов холщевой ветоши»[25];
• «Оружейная мастерская переведена на окраину города (Симферополя), в дом Цыгоева»[26];
• «Содержатель торговых бань Тавчианов, из-за дороговизны дров и высокую арендную плату, бравший в 1855 году крайне большую плату: с мужчин по 60 к., с женщин по 75 к., «желая оказать пользу жителям», понизил цену до 40 к. с мужчин и 60 к. с женщин»[27];
• «Под госпитали и квартиры по отводу временно были заняты дом купца Мисирова, купца Гусикова …»[28]. С 20 января 1855 года под госпиталь в Симферополе был отведен и дом «потомственного почетного гражданина Налбандова»[29];
• «Купец Налбандов отдал под постой и другие надобности три свои хана с постройками и помещение на 50 человек раненых и больных»[30]…. Он же, «купец Сергей Налбандов почетный, потомственный гражданин, от платежа, следуемые им за дом, отказался»[31];
• «Из иностранцев, бывших при неприятельских войсках в Евпатории, остались четверо армян — турецкоподданных». Приняли же русское подданство в Евпатории до 15 болгар, 9 армян и 9 греков»[32]….

Могилы представителей рода Мисировых, Цыгоевых, Тавчиановых и других, сохранились в г. Симферополе на староармянском кладбище и на кладбище, расположенном у Всесвятской церкви.

Особое усердие проявили крымские армяне при обороне города Севастополя. Через местных армянских купцов в немалой степени осуществлялось снабжение Севастополя различными припасами. Многие крымские армяне за усердие, проявленное в период войны, были удостоены правительственных наград.

Армянами, жителями  Крыма и переселившимися  с полуострова на Дон, было собрано 45 тысяч рублей серебром для оказания помощи защитникам Севастополя. Кроме того, было поставлено на Черноморский флот 10 тысяч тонн угля для топки пароходов и 10 тысяч пудов сухарей для войск. В городе Нор-Нахичеван (Новый Нахичевань, ныне Пролетарский район г. Ростов-на-Дону) на базе местной школы был организован лазарет для размещения и лечения раненых. Царь Александр II за усердие армян в Крымской компании наградил город Нор – Нахичевань золотой медалью «За благородие и усердие» и Владимирской лентой.

Айвазовский и автор «Синопского марша»

Систематически пожертвования делал и наш прославленный соотечественник Иван (Ованес) Константинович Айвазовский (17(29).07.1817-14.04(02.05).1900 гг.). Так, на улучшение быта раненых, он пожертвовал 25 р., кроме этого, корпию, бинты, компрессы[33]. В другой раз пожертвовал 150 р. на покупку холста и тюфяков[34], а с выставки его картин в Харькове, вырученные 3650 р. 60 коп[35]. В Петербурге и Симферополе он организовывал выставки, доходы от которых шли в фонд помощи семьям погибших и раненых[36].

И.К. Айвазовский, кроме материальной помощи, оказанной им войскам, лично побывал в Севастополе, где воодушевлял бойцов.

Еще в 1839 году в ходе Кавказской войны по предложению начальника Черноморской береговой линии, генерала Н.Н. Раевского, Айвазовский участвовал в 3-х морских десантных операциях у берегов Мингрелии, где познакомился с флотоводцами М.П. Лазаревым, В.А. Корниловым, П.С. Нахимовым[37]. Художник наравне с солдатами принял участие в десанте, высаженном в районе Субаши (Лазаревское), высадившись в рядах атакующих на берег. «Все мое вооружение состояло из пистолета и портфеля с бумагою и рисовальными принадлежностями», — вспоминает Айвазовский[38]. Картину «Десант в Субаши» он написал сразу, вернувшись в Феодосию. Она стала первым в его творчестве изображением морской батальной сцены[39]. Корабли «Колхида» и «Силистрия», на которых плавал художник, в последствии прославились во время Крымской (Восточной) войны.

В 1844 году он был причислен к  Главному морскому штабу со званием живописца штаба, с правом ношения мундира Морского министерства. В истории отечественного искусства подобное причисление художника к высшему Морскому ведомству было первым[40].

Русский военно-морской флот  высоко ценил заслуги живописца и гордился им. В 1846 году, когда отмечалось десятилетие творческой деятельности художника, в Феодосию пришли из Севастополя корабли Черноморского флота, чтобы приветствовать выдающегося мариниста. На флагманском корабле «Двенадцать апостолов» прибыл замечательный русский флотоводец, адмирал В.А. Корнилов. Этому событию художник посвятил картину «Черноморский флот в Феодосии»[41].

Айвазовский создал немало картин, посвященных легендарной, боевой истории русского военно-морского флота. И ныне отмечается, что все важные события в жизни российского флота со времени его основания и до конца XIX века нашли отражение в творчестве И.К. Айвазовского[42]. Исполненные в разные годы, они являются свидетельством глубочайшего восхищения прославленного мариниста доблестью русских моряков. «Каждая победа наших войск на суше и на море радует меня как русского в душе и дает мысль как художнику изображать ее на полотне», — писал маринист[43].

Почему его работы отличались точностью изображения (до мельчайших деталей), становится ясным от самого художника. «Когда я писал виды морских сражений, мне давались всевозможные пособия от Адмиралтейства, чертежи кораблей, оснастки судов, вооружения и т.д. Для доставления мне возможности видеть полет ядра рикошетом по водной поверхности при мне в Кронштадте произведено несколько пушечных выстрелов боевыми зарядами. Для ближайшего ознакомления с движениями военных кораблей во время морских сражений я присутствовал на морских маневрах в Финском заливе»[44].

Прямая причастность Айвазовского к судьбам Российского флота особенно ярко проявилась во время Крымской войны. Не по долгу службы, но по зову сердца художник несколько раз ездил в сражающийся, а затем в осажденный город[45].

В первый раз он побывал в Севастополе в 1853 году вскоре после Синопской битвы. Со свойственной его натуре отзывчивостью он сейчас же задумал написать картины, которые дали бы возможность обществу стать свидетелями подвига русских моряков, проявивших необыкновенное мужество под командованием адмирала Нахимова. С живым интересом Айвазовский расспрашивал участников боя о всех обстоятельствах, сопутствовавших ему, стремясь к тому, чтобы его произведения правдиво отразили обстановку боя. Айвазовский написал две картины «Синопский бой днем» и «Синопский бой ночью»[46]. Крымской войне Айвазовский посвятил множество картин, среди них: «Осада Севастополя»(1854 г.)[47], «Малахов курган» (1893 г., посвящена одному из организаторов и вдохновителей сухопутной обороны Севастополя В.А. Корнилову)[48] и ряд других.

Айвазовский, написанные картины о «севастопольской страде», привез в осажденный город и открыл выставку, которая способствовала поднятию духа солдат, сражавшихся на бастионах. П.С.  Нахимов, восхищенный картиной «Синопский бой ночью», сказал: — «Картина чрезвычайно верно сделана»[49].

Предоставим слово очевидцу. Один из защитников Севастополя, мичман Иванов (погиб, защищая город), писал родным из осажденного города: «Сегодня второй день, как Айвазовский открыл выставку своих картин.… Перед этими картинами постоянно куча народа, в особенности из офицеров. Первая картина представляет начало Синопского сражения…»[50].

Привожу слова из поздравительного адреса, по поводу шестидесятилетия мариниста от морского ведомства, которые лучше говорят об отношении к нему, к его заслугам: «Морское ведомство, которое гордится иметь Вас в своих списках, Флот, который навсегда сохранит в своих преданиях воспоминания о совершенных Вами, в самом начале Вашего продолжительного служения искусству, плавания на наших военных кораблях, искренне и горячо приветствуют Вас в этот знаменательный для Вас и для русского искусства день…»[51].

И.К. Айвазовский мечтал об освобождении родного народа, связывая его со страной, сыном и одним из признанных деятелей которого был он сам. «Армянский дух этого гения сквозит в каждом его шаге», – не зря писал об Айвазовском в одном из своих писем А.П. Чехов[52]. Воспевая победу русского флота, Айвазовский видел надежду на спасение армянского народа.

К слову, хочу отметить, что великий «певец моря» Ованес (Иван) Айвазовский, посетив после Крымской (Восточной) войны Северный Кавказ и Закавказье, создал большой цикл картин о победе русского оружия над имамом. Конечно же, на картинах выделялась непревзойденная кавказская природа. Особенно — горные кавказские пейзажи с видами аулов и городов, отличавшихся высоким художественным мастерством. В Тифлисе он организовал выставку своих работ, а вырученные деньги пожертвовал городскому детскому приюту. Жители Тифлиса в знак признательности преподнесли Айвазовскому оправленный в золото заздравный турий рог[53].

Академик пяти европейских Академий художеств, И.К. Айвазовский был награжден высокими российскими орденами: Св. Александра Невского, Белого Орла, Св. Владимира 2 степени и рядом других, в том числе и иностранными (французскими двумя Орденами Почетного Легиона, Османским – бриллиантовым знаком ордена Османие и др.)[54].

Певцом победы русского Военно-Морского флота по праву можно назвать карасубазарца Андреаса Кахцацяна (Голодов, 1809 – 1856 гг.), композитора-самоучки, педагога, автора известного «Синопского марша», посвященного  победе русских моряков над турецкой эскадрой.  «Синопский марш» впервые был исполнен автором в ноябре 1853 года в Севастополе, когда встречали после сражения Русскую эскадру во главе с Нахимовым[55]. К этому времени Кахцацян был главным капельмейстером Черноморского флота[56].

Военные действия Восточной (Крымской) войны происходили не только в Крыму и на Черном море, но и на Балтике, на Белом и Баренцевом морях, на Дальнем Востоке и, особенно на Кавказе, где Российская армия добилась значительных успехов.

Ход боевых действий на Кавказев годы Крымской (Восточной) войны 1853-1856 гг.[57]

В Закавказье, в 1853 году, турецкой армии Абди-паши противостояли слабые гарнизоны Ахалциха, Александрополя и Эривани, так как главные силы русских войск были заняты борьбой с горцами. Из Крыма была спешно переброшена по морю, пехотная дивизия и сформировано 10-тысячное армяно-грузинское ополчение, что позволило сосредоточить 30 тысяч войск под командованием генерала В. О. Бебутова. Главные силы турок (около 40 тыс.) двинулись на Александрополь, а их Ардаганский отряд пытался через Боржомское ущелье прорваться к Тифлису, но был отражен.  14(26) ноября превосходящие в силе турки были разбиты под Ахалцихом отрядом генерала И. М. Андроникова. Войска Бебутова 19 ноября (1 декабря) разгромили главные турецкие силы при Башкадыкларе.

В 1854 году в Закавказье турецкая армия под командованием Мустафы-Зариф-паши была усилена до 120 тыс. человек и в мае перешла в наступление против 40-тыс. русского корпуса Бебутова. 4 (16) июня Батумский турецкий отряд был разгромлен в бою на реке Чорох[58] трижды уступавшим в численности отрядом Андроникова. Затем русские войска 17 (29) июля во встречном бою на Чингильском перевале разбили 20-тысячный Баязетский отряд и заняли Баязет. Главные силы Бебутова  были задержаны вторжением в Восточную Грузию отрядов Шамиля и перешли в наступление только в июле. Одновременно на Александрополь двинулись главные турецкие силы (60 тыс.). При Кюрюк-Дара 24 июля (5 августа) турецкая армия была разгромлена Александропольским отрядом (до 20 тыс.) Бебутова и перестала существовать как активная боевая сила.

В 1855 году в Закавказье корпус генерала Н. Н. Муравьева оттеснил Баязетский и Ардаганский турецкие отряды к Эрзруму и блокировал 33-тысячный гарнизон Карса. Чтобы спасти Карс, союзники высадили в Сухуми 45-тысячный корпус Омер-паши. Но он встретил упорное сопротивление русского отряда генерала И. К. Багратиона-Мухранского, который затем остановил противника на реке Цхенисцкали. В турецком тылу под руководством Лорис-Меликова развернулось партизанское движение армянского, грузинского и абхазского населения. 16(28) ноября гарнизон Карса капитулировал. Омер-паша отошел к Сухуми, откуда в феврале 1856 г. эвакуировался в Турцию. Так в целом можно представить ход военных событий на Кавказе.

На Кавказском театре военных действий отличились своей отвагой и доблестью славные сыны армянского народа. Были организованы отдельные армянские милицейские сотни, которые проявили себя во всех сражениях. К примеру, армянские милицейские соединения создаются в Александрополе, Шираке, Эчмиадзине, Шамахе и Сардарапате. Особо отличились в военных событиях две шамахинские милицейские сотни, во главе которых стоял подполковник Эдигаров. Отличились и ширакские армяне под руководством Тарханова в битве у Баязета. Отвагу в победных сражениях под Баяндуром, Баш-Кадыкларом, Кюрюк-Дарой  проявили и армяне. Среди них — штабс-капитан Араратский, подпоручик Тарханов, «ротмистр Ростом, сын Константина, Пироян, Аргутьянц», Габриел Гегамян и другие[59].

На Ченгильских высотах отличился эчмиадзинец Григор Манукян и Аветик Навасардян. Они были награждены орденами. В этом же сражении участвовал азербайджанский пеший полк, в составе которого сражались более 150 армян. Среди отличившихся и награжденных орденами и медалями было 37 армян[60].

Неоценимую помощь русской армии оказывали разведчики Бабал Лалаян, Овсеп Тадевосян и другие. Их командиром был прапорщик Даниел Арутюнян[61]. Но особо отличились и прославились среди воинов-армян генералы. О них дальнейший рассказ.

Победа была полнейшей и блистательной!

Генерал от кавалерии Андроников Иван Малхазович (1798-19.09.1868 гг.) происходил из армянского княжеского рода[62] придворных последнего грузинского царя[63]. Свою службу он начал в 1817 году. Отличился во многих боях, в том числе и боях за турецкую крепость Бейбурт (штурм начался 27 сентября 1829 года) в ходе русско-турецкой войны 1828-1829 гг., за что полковник Андроников был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Данная крепость располагалась в глубокой долине реки Чорох[64], с названием которого будет связана битва уже в ходе Восточной (Крымской) войны, где Андроников вновь выйдет победителем.

В ходе Крымской войны отряды под его командованием особо отличились: 14(26).11.1853 года во главе пятитысячного отряда разгромил у Ахалцыха двадцатитысячный Ардаганский корпус турок, захватив 11 орудий и 5 знамен. За Ахалцых, уже в звании генерал-лейтенанта и будучи тифлисским военным губернатором, он был удостоен ордена Святого Георгия 3-й степени[65]. Больше всего наград досталось герою победного дня – Виленскому егерскому полку. 1,2 и 4-му его батальонам были пожалованы почетнейшие Георгиевские знамена с надписью «За поражение турок 14 ноября 1853 г. при Ахалцыхе».

Вот как «добывалась» победа под Ахалцыхом[66]. Проведенная рекогносцировка показала, что трижды превосходя русских, позиция турецкого Ардаганского корпуса слабых мест не имеет. Тем не менее, на военном совете штурм Ахалцыха был назначен на рассвете 14 ноября одновременно с двух сторон: в лоб и на левый фланг. Андроников выделил для атаки вражеской позиции в лоб четыре батальона пехоты и 14 полевых орудий. Для удара во фланг большую часть своего отряда: Виленский егерский полк, 9 казачьих сотен, 14 легких горных орудий, 12 сотен пеших Тифлисской и Горийской грузинских дружин, три сотни осетинского ополчения и две сотни дворян добровольцев. Фронтальное наступление русских должно было вестись на селение Нижний Суплис. А наступление на левый неприятельский фланг – по реке Посхов-чай.

Когда штурмовая колона перешла реку Посхов-чай и оказалась на противоположном берегу, то завязалась артиллерийская дуэль. Батарейные позиции сторон покрылись облаками порохового дыма. С обеих сторон, не жалея снарядов, на площади в одну квадратную версту огонь вели более 30 орудий.

В боевом донесении о начале сражения за Ахалцых говорилось следующее:

«Пехота наша под ближайшими картечными выстрелами всей неприятельской артиллерии и под батальным непрерывным ружейным огнем переправилась через реку по грудь в воде. Приступ был так стремителен и единодушен, что неприятель при всей упорной защите должен был отступить, и первый шаг к отступлению был началом окончательного его поражения и совершенного расстройства…».

Шесть рот егерей, имея во втором эшелоне пеших кавказских ополченцев, начали атаку фланговой позиции ардаганцев. Еще две егерские роты начали взбираться вверх по крутой узкой дороге, пролегавшей у подножия скал. Турки теперь вели прицельный ружейный огонь сверху с дистанции всего в 50-70 саженей. Виленцы, с полным бесстрашием поднявшись на гору, построились для боя и начали приступ лесного завала, за которым стояли семь пушек вражеской батареи. Турки вели огонь из-за стволов поваленных деревьев и больших камней. По тому, как велась пальба, чувствовалось, что турки не ожидали появления русских солдат.

Цепь егерей     устремилась наверх и ворвалась на вершину горы, завязав там рукопашную схватку. Неприятельская батарея была захвачена. Неприятель покинул в начале фланговые позиции, затем главные. Селение Нижний Суплис, превращенное турками в узел обороны, тоже было «взято штыком» русских солдат. Это во многом и предрешило судьбу самого города Ахалцыха. Ардаганский отряд ферика Али-паши потерпел полное поражение. Не помогла ему и помощь, подоспевшая со стороны Аббас-Туманских гор.

В победной реляции генерал-лейтенант И.М. Андроников докладывал царскому наместнику Воронцову: «С закатом солнца прекратился бой по неимению противников…».

В память о сражении была сложена бесхитростная солдатская песня, которая славила бесстрашного кавказского генерала Андроникова:

За высокими горами,
Между быстрыми реками,
Ахалцих стоит (2 раза).
Вдруг несметными толпами
Турок к нам валит (2 раза).
Ахалцих атаковали,
Штурмом взять его мечтали
Заняли Суплис.
И султану доносили,
Будто русских всех разбили
И берут Тифлис.
Тут Андроников с егерями
Да с геройскими князьями
Вовремя поспел.
Приготовился он к бою,
Взял и виленцев с собою
Да идти велел.
Тут отважно молодцами
Русские бросились штыками,
Гаркнули «ура»!
Турки дрогнули, бежали,
Ружья, пики побросали.
Еле уплелись.
Все пожитки растеряли.
И, бежавши, повторяли:
«Вот тебе Тифлис!»

В июне 1854 года, командуя отдельным 10-тысячным отрядом, нанес поражение 30-тысячному Батумскому корпусу турецких войск в сражении при Чорохе[67]. За эту победу он был удостоен ордена Святого Александра Невского.

Со стороны турок в этой битве была выставлена армия по официальному донесению русского командования 34 тысячи, а по английским частным данным 22 тысячи человек[68]. Отряд же Андроникова насчитывал всего 10 тысяч человек. Но превосходил противника в количестве орудий (18 против 3). Описывая эти события, историк Е.В. Тарле не скупится на эпитеты. Победа русских была «полнейшей» и «блистательной». «Турки потеряли около 4-х тысяч убитыми и ранеными, бросили, при паническом бегстве в конце боя, свои орудия, весь обоз…». Русские потери по донесению Андроникова – полторы тысячи, из которых 250 человек армейских и 56 милиционеров убитыми[69]. Трофеи – 15 орудий, 35 знамен.

В составе войск князя Андроникова отличился 2-й Донской казачий полк Харитонова, за что 9 марта 1855 года был пожалован Георгиевским знаменем[70].

Из использованных источников, известны его российские ордена: Александра Невского, Святого Георгия 3 и 4 степени, Святого Станислава 1 степени, Св. Анны 2 степени, Св. Владимира 4 степени[71].

«Победы – близнецы»

Через 4 дня другой русский отряд, воодушевленный известием о победе Андроникова, атаковал и разбил втрое превосходящий турецкий корпус.  Командовал этим отрядом  и всеми действующими войсками на Кавказе против турецких сил, генерал от инфантерии Василий Осипович Бебутов (1791-1858 гг.), потомок старинного армянского княжеского рода.

В составе войск Бебутова сражались воины 13 пехотной дивизии, которые были спешно переброшены в сентябре 1853 года на Кавказ из Крыма по просьбе фельдмаршала М.С. Воронцова. Полки дивизии: Виленский, Белостокский, Брестский и Литовский с 1849 года были сосредоточены в Севастополе. Они 17.09.1853г., погрузившись (16393 человек, 827 лошадей, 16 орудий и с запасом продовольствия) на 11 транспортов и 7 пароходов, под началом вице-адмирала Корнилова вышли в Сухум-кале. В охранение было выделено 12 линейных кораблей под командованием Нахимова[72]. Эта операция была блестяще выполнена флотом за 7 суток, с 17 по 25 сентября 1853 года. Высадка заняла всего 8 часов, несмотря на то, что она производилась на необорудованный берег при помощи примитивных разгрузочных средств[73]. За удачно проведенное десантирование Нахимов был награжден орденом Владимира 2-й степени, а Корнилов – Св. Анны 1-й степени[74]. После окончания Восточной (Крымской) войны полки 13-й дивизии еще долго вели бои против горцев. И лишь в начале 1870-х годов они вернулись в Крым.

Имя генерала от инфантерии Бебутова В.О., который начал службу еще в 1809 году, прославилось в ходе Кавказской войны (1817-1864 гг.). Во время русско-турецкой войны (1828-1829 гг.), командуя бригадой, отличился при взятии крепости Ахалцих (1828 г.), за что получил золотую шпагу, украшенную алмазами, с надписью «За храбрость». А в 1829 году с двумя батальонами выдержал штурм, осаду и несколько приступов этой же крепости 20-тысячной турецкой армии. В 1849 году, будучи командующим войсками, действующими против Шамиля, имама Дагестана, у селения Кутиши разбил его отряды. С конца 1854 года – начальник гражданского управления на Кавказе.

В ходе Крымской войны Бебутов командовал корпусом и Александропольским  отрядом. 19 ноября (1 декабря) 1853 года разбил втрое превосходящие силы турок под Баш–Кадыкларом, что в сорока километрах восточнее Карса. Турецкая армия, насчитывающая 36 тысяч человек и 46 орудий, потерпела поражение от 10-и тысячного (при 32 орудиях) Александропольского отряда  В.О. Бебутова. Потери турок — 6 тысяч убитыми, 24 орудия. Русских — 317 убитых и 926 раненых.

Сражение под Баш-Кадыкларом произошло спустя ровно 24-часа после того, как Нахимов пустил ко дну турецкий флот в Синопском бое. Тем самым был нанесен серьезный удар по престижу морских и сухопутных сил Турции.  Славные имена Нахимова и Бебутова, разбившие турок на суше и на море, прогремели одновременно. Ликование при дворе и в высшем свете было большое. «Нахимов, Бебутов – победы-близнецы», —  восклицал князь П.А. Вяземский[75]. Лондон же и Париж в середине декабря 1853 года сделали для себя окончательный вывод, что необходимо срочное вмешательство для спасения Турции.

Позже отряд нанес решающее поражение силам анатолийской армии при Кюрюк-Дара[76] 24 июля (5 августа) 1854 года, имея втрое меньше сил. Войска турок (60 тысяч человек, 64 орудия) были разгромлены Александропольским отрядом (до 20 тысяч человек, 72 орудия). В момент боя историк Е.В. Тарле сообщает, что у Бебутова было «лишь 18 тысяч человек и 64 орудия»[77]. Потери турок — 10 тысяч человек, 15 орудий , 2 знамени , 4 штандарта[78]. Русских — 3054 солдат и офицеров, из которых 599 убитыми, 1972 ранеными, остальные контуженные. Вот как описывает в своей книге «Восточная война 1853-1856 гг.» известный историк, генерал от инфантерии А.Н. Зайончковский ход этого сражения: «… Князь Бебутов,  видя, что центр турок прорван, что князь Барятинский с отрядом генерала Бриммера зашел уже правым плечом вперед и стал в тылу запоздавшей с отступлением левой колонны турок, решил ввести в дело последний резерв.… Став во главе этого отряда, маститый воин князь Бебутов лично повел его против сопротивлявшегося еще противника и довершил полное поражение армии мушира Зафира-паши»[79].

Необходимо ответить, что в составе войск Бебутова отличился 20-ый Донской казачий полк Михайлова, который 15 сентября 1855 года был пожалован Георгиевским знаменем с надписью «За отличные подвиги в сражении при Кюрюк-Дара 24 июля 1854 года». Отличилась так же 7-я Донская казачья батарея, пожалованная серебряными Георгиевскими трубами[80].

Генерал-историк А.Н. Зайончковский считал, что «сражение у Кюрюк-Дара представляет собой редкий случай полного поражения противника исключительно на поле сражения без преследования»[81]. На это Николай I сказал: «Князь Бебутов хочет удивить меня победой, а я удивлю его наградой», и наградил генерала орденом св. Андрея Первозванного. Хотя Бебутов, имея чин генерал-лейтенанта, не мог рассчитывать на высшую награду  империи[82]. Он так же был награжден орденами Святого Георгия 2,3 и 4 степени, св. Александра Невского, Белого Орла, св. Владимира 2 и 4 степени, св. Анны 1 и 3 степени, иностранными орденами.

Начальник Карской области.

На кавказском театре военных действий отличился будущий  видный государственный деятель и реформатор, «диктатор от сердца», генерал от кавалерии Лорис-Меликов Михаил Тариелович (19.10.1824-12.12.1888 гг.)[83].  Он происходил из древнего армянского дворянского рода, представители которого были наследственными меликами (правителями) Лорийской области Армении. Обучаясь в армянских школах Тифлиса, он к 10-и годам в совершенстве владел русским, немецким, французским, грузинским, кавказских татар языками. Во время учебы в Москве, в Лазаревском институте восточных языков, овладел персидским и турецким языками. Затем он поступает в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров в Санкт-Петербурге. В 1843 г. – корнет лейб-гвардии Гродненского гусарского полка. Через 3 года переводится, будучи поручиком, на Кавказ, где состоит офицером для особых поручений у генерала от инфантерии,  графа М.С. Воронцова. В декабре 1851 года сдавшийся русским войскам, ближайший соратник Шамиля Хаджи-Мурат прибыл в Тифлис и был поручен именно ротмистру Лорис-Меликову – «отличному и очень умному офицеру»[84].

Воюя с горцами, награждается орденом св. Анны 4 степени с надписью «За храбрость» (1848 г.), св. Анны 3 степени с мечами и бантом (1850 г.), св. Анны 2-й степени с мечами и св. Анны 2-й степени с Императорской короной (оба в 1852 году). За успешные действия с горцами, Лорис-Меликов производится в полковники. За отличие в сражении с турками под Баш-Кадыкларом награжден золотой саблей с надписью «За храбрость»[85].

4(16) октября 1853 года началась Восточная война. Уже 29 октября у местечка Карачах Лорис-Меликов во главе казачьего эскадрона попадает под обстрел противника. Подоспевшее подкрепление «обратило неприятеля в бегство»[86]. После этого он непрерывно находился в схватках, проявляя мужество и находчивость. В апреле 1855 года он назначается офицером для особых поручений при наместнике на Кавказе и главнокомандующем Отдельным Кавказским корпусом генерале Н.Н. Муравьеве.

По заданию командования, Лорис-Меликов организовал большой партизанский отряд из «трех сотен охотников» состоящий из армян, грузин, курдов и действовал с ними в окрестностях Карса, пресекая сообщения с осажденной крепостью. В последствии отряд разросся. Действуя, умело, «они отличались отвагой, расторопностью, знанием местности, умением добывать известия о противнике»[87]. За короткое время, Лорис-Меликов привел в покорность жителей двух крупных санджаков (районов), примыкающих к Карсу, заняв Кагызман и Гечеванский санджак. После этого, действуя «решительно и умно», он оперативно приступил к устройству местного управления на завоеванных территориях. В приказе Н.Н. Муравьева отмечалось, что задание было исполнено «с отличною распорядительностью, без употребления оружия». По этому поводу Н.Н. Муравьев писал князю В.О. Бебутову: «Я не могу довольно нахвалиться трудолюбием и пользой, которую постоянно приносит здесь вами же избранный Лорис-Меликов – человек этот незаменимый»[88]. Выполняя задания, в ходе постоянных рейдов вокруг крепости, оперативно добывая необходимую информацию, он снискал уважение командования. Муравьев охарактеризовал его в своем дневнике так: «Он был зорок, догадлив, неутомим, знал местные языки и при опрашивании людей умел привлекать те сведения, которые мне были нужны»[89].

Перед взятием Карса понадобилась новая достоверная информация о неприятеле, его потенциальных возможностях обороны. Михаил Тариелович и здесь отличился. 25 октября 1855 года его отряд из 65 человек неожиданно напал на 350 турок, уничтожил их сторожевой пикет и захватил шестерых в плен. 16 ноября 1855 года Карс капитулировала.

Когда Н. Н. Муравьев обложил Карс, ему нужна была партизанская команда, которая пресекла бы всякие внешние сношения блокированной крепости. Л.-Меликов организовал многочисленный отряд, состоявший из армян, грузин, курдов и других (здесь, как и во многом другом, Л.-Меликову помогало знание нескольких восточных языков), и блистательно исполнил возложенную на него задачу.

«…корпусный командир, впоследствии граф Лорис-Меликов, на основании планов Генерального Штаба, послал брата, с его адъютантом и двумя сотнями казаков сделать рекогносцировку около Карса, причем Александру была дана карта, по которой он должен был проехать по одному направлению около Карса, а вернуться по другому. Из рассказов моего брата я знаю, что произошло следующее: когда он поехал на рекогносцировку, причем адъютант, или состоящий при нем офицер держал перед собой эту карту, вдруг он встречается с несколькими турецкими батальонами, и так как Александр имел приказание проехать кругом и вернуться с другой стороны, то и скомандовал «в атаку». Его эскадрон прорвался через цепь турецкой пехоты, оставив сравнительно незначительное число людей. Начали скакать далее; вдруг он видит перед собой громадную пропасть, которую невозможно было проехать, и если бы прыгнуть в эту пропасть, то все, без исключения, погибли бы в ней. Тогда Александр приказал свернуть и атаковать в обратном направлении. В это время к турецкому батальону, из которого много людей было уже ими уничтожено, подоспела помощь, и Александр должен был снова атаковать и снова прорваться, причем в этих двух атаках он оставил на поле половину людей.

Все это произошло потому, что офицеры Генерального Штаба составили неправильный план. В атаках все время с братом был флаг этого отряда, и он вернулся, не потеряв этого флага, за что по статуту ему полагался «Георгий». Но этим Лорис-Меликов был поставлен в самое затруднительное положение, потому что, если бы он донес обо всем происшедшем, то офицеры Генерального Штаба должны были бы пойти под суд. Тогда моего брата позвал Великий Князь Михаил Николаевич, объяснил ему положение дела и сказал: «Друг мой, извини, но это дело нужно забыть, как будто бы его никогда и не бывало, потому что иначе я должен буду выдать всех офицеров Генерального Штаба». Так и было решено…» (стр. 10 – 11, гл. 1, Граф С.Ю. Витте, Воспоминания, Издательство «Слово», Берлин, 1923 г).

После взятия Карса, как знаток местных условий, Лорис-Меликов назначается управлять городом и прилегающими территориями. Быстро сумел найти общий язык с местным населением, восстановил нормальную жизнь и предотвратил угрозу голода и эпидемий. Начальник Карсской областью оказался способным администратором, умеющим оперативно принимать самые рациональные предложения. Немаловажную роль здесь играло то, что он, зная местные языки, был хорошо проинформирован о настроении местного населения, властей и турецких военачальников. Умные распоряжения проявились и в управлении духовной сферой, как мусульман, так и христиан.

23 июля 1856 года члены карсского областного меджлиса, представили начальнику Карсской области гвардии полковнику Лорис-Меликову благодарственный адрес. «Назначенный Российским правительством начальником Карсской области полковник Лорис-Меликов со дня вступления своего в управление краем оказывал в нуждах и потребностях жителей всевозможное содействие; не допускал делать какие-либо притеснения, не оставлял без удовлетворения доходивших до его высокостепенства просьб. На основании существующих между нами обычаев народных и правил шариата, жалобы и тяжбы для точного решения передавал в Меджлис для разбирательства, под личным своим наблюдением и в присутствии кадии. А потому в безграничной признательности всех жителей области к полковнику Лорис-Меликову за благодетельное управление его, мы составили сей лист за общими нашими подписями. 3-го зильгиджи 1272 года гиджяры (23 июля 1856 года)»[90].

Благодарственный адрес направил Лорис-Меликову и мушир Анатолийской армии Измаил-паша[91], в которой выразил свою признательность за благодетельное управление Русского правительства завоеванным краем — Карсской областью.

В 1853-1856 гг. Лорис-Меликов неоднократно поощрялся командованием. Награждался золотой саблей с надписями «За храбрость» (19.11.1853 г.), орденом св. Владимира 4 степени с бантом (15.04.1854 г.),  грамотой и золотой драгунской саблей «За храбрость» (10.06.1854 г.), орденом св. Владимира 3 степени с мечами (24.07.1854 г.), орденом св. Владимира 3 степени и золотой саблей «За храбрость» (1855 г.)[92].

Турецкий султан в августе 1856 года, оценив его заслуги в управлении Карской областью, награждает орденом Меджидие 2-й степени со звездой. А командование Кавказским корпусом за образцовую сдачу Карской крепости иностранному государству, выражает глубочайшую признательность. Лорис-Меликов производится в генерал-майоры (04.08.1856 г.).

После войны, в 1857 году он женится на княжне Нине Ивановне Долгоруковой-Аргутинской, родственнице князя генерал-адъютанта В.А. Долгорукова-Аргутинского. В дальнейшем быстро продвигается по службе: в 1863 г. – генерал-лейтенант, в 1865 г. – генерал-адъютант, в 1875 г. – генерал от кавалерии, в 1878 г. получает графский титул, занимает должности генерал-губернатора ряда губерний, в 1880 г. – председатель Верховной распорядительной комиссии, в 1880-1881 гг. занимает должность министра внутренних дел России. За более чем 30-и летнюю военную службу Лорис-Меликов становится кавалером всех высших российских орденов: св. апостола Андрея Первозванного, св. Георгия 2 и 3 степени, Александра Невского, Белого Орла, св. Владимира 1, 2, 3, 4 степени, св. Анны 1, 2, 3, 4 степени, св. Станислава 1 степени, рядом иностранных орденов[93]

Непрекращающаяся Кавказская война

Значительные военные силы русских в 1853-1856 гг. были скованы и на все еще продолжавшейся Кавказской войне (1817-1864 гг.) против 3-го имама Дагестана и Чечни, Шамиля (1799-1871 гг.)[94]. Глава мусульманского военно-теократического государства в Дагестане (1834-1859 гг.)[95] официально имел звание «генералиссимуса черкесской и грузинской армий» которое присвоила ему Порта (Турция)[96].

Из дислоцированных на Кавказе 270 тысяч войск, Россия реально использовала в  войне с Турцией лишь 70 тысяч, остальные 200 тысяч усмиряли горцев. Шамиль, во время Восточной (Крымской) войны, под воздействием турок пытался активизировать свои действия, но успехов не добился. Его разбойничий набег на Кахетию в августе 1853 года был пресечен стойкостью отряда генерала Орбелиани и блестящим ноябрьским походом Аргутинского-Долгорукого через горный хребет к ним в тыл. Шамиль, ведя переписку с турецкой стороной, пытался координировать свои действия с ними, надеясь на всестороннюю помощь с их стороны в войне с Россией.

Ставку на Шамиля делали и Англия с Францией, надеясь на его участие в коалиции против России и согласованность действий. В случае победы, обещали создание независимого  государства во главе с имамом. Но этому не суждено было сбыться.

Поражения турок в 1853 году на суше (10, 13 ноября и 1 декабря) и на море (уничтожение 30 ноября турецкой черноморской флотилии под Синопом) дали понять Шамилю, что ждать ему от Турции помощи не стоит. К тому же турецкая анатолийская армия была окончательно разбита в 1854 году (15 июня на реке Чорох, 15 июля под Ченгелем, 5 августа у Кюрюк-Дара) и Шамиль, разочаровавшись, до конца Крымской (Восточной) войны действовал пассивно.

Антирусская пропаганда на Кавказе англичанами энергично велась еще с 30-х годов 19 века, «с благословения и под верховным надзором британского посольства в Константинополе»[97]. Она имела успех лишь у мусульманского населения.

Здесь уместно будет напомнить, «что английская разведка даже и не пыталась работать на Кавказе среди грузин, армян… — точно отмечает Е.В. Тарле, — так как преданность этих народов России оказалась (и была) несокрушимой»[98].

«Обиженный за своих солдат…»

Моисей Захарович Аргутинский-Долгорукий (1797/1798-1855 гг.), потомок армянского патриарха, имел большой опыт борьбы с горцами. Он один из тех героев Кавказской войны, который укреплял тыл русских для успешного наступления на позиции турок  во время Восточной (Крымской) войны.

В 1828-1829 гг. он воевал с турками на Балканах, командовал войсками в южном Дагестане, с 1847 года командовал войсками в Прикаспийской области, одновременно являясь дербентским военным губернатором[99]. В 1848 г. – генерал-адъютант, 1850 г. – генерал-лейтенант.

Своими боевыми действиями против горцев Аргутинский-Долгоруков получил широкую известность на Кавказе. Большинство современников положительно отзывались о нем и его деятельности. «Человек железной воли, благородных душевных качеств, он производил неотразимое впечатление не только на свои войска, но и на противника, на которого имя Аргутинского-Долгорукова наводило страх, как синоним победы. Его прямота, бескорыстие и твердость в слове  вошли на Кавказе в пословицу, а глубокое знание им солдата, умение беречь его в самых серьезных, рискованных и опасных предприятиях, слепо подчиняло ему войска, которые верили ему безгранично и охотно шли за ним повсюду. Все знали, что у Аргутинского-Долгорукова неудачи не бывает, что все у него взвешено, обдумано, предусмотрено и, стало быть, каждый шаг его ведет к успеху, к намеченной цели. За отвагу, быстроту действий и меткость ударов Аргутинский-Долгорукий получил прозвище Самурского льва, которое как нельзя более шло к его фигуре – невысокой, плотной, хорошо сложенной, всегда в мохнатой бурке на плечах и с мохнатою папахою на голове, из-под которой резко выступали черты лица: крупные, энергичные, обветренные – зимою, опаленные солнцем – летом»[100].

Дореволюционная «Военная энциклопедия» так же отмечает, что Аргутинский-Долгорукий пользовался уважением и авторитетом в Кавказском корпусе[101].

В конце 1853 года он со своим отрядом (6500 штыков, 2000 сабель, 12 пушек) совершил бросок через Кавказский хребет в тыл Шамиля и отогнал его от Лезгинской линии. Многие сравнивали это с суворовским переходом через Альпы[102]. «Он шел 10 дней караванными тропами или совсем без дорог, через 5 горных хребтов, с покрытым снегом вершинами.  Его марш был охарактеризован Воронцовым как «исторический и почти беспрецедентный»…Это был последний подвиг Аргутинского… Обиженный за своих солдат, жертвы которых в этом походе не были должным образом оценены, он подал в отставку», — пишет в книге «Шамиль. Мусульманское сопротивление царизму…», историк М. Гаммер[103].

Аргутинский-Долгоруков был награжден орденами: Святого Георгия 3 и 4 степени, Александра Невского, Белого Орла, Владимира 1, 2, 3 степени, Анны 1 степени, золотой шпагой с надписью «За храбрость»[104].

Ему сдался Шамиль

Во время Восточной (Крымской) войны прославились и другие сыны армянского народа, такие, как будущие: генерал от инфантерии Акоп Кайхосроевич Алхазов (1826-1896 гг.), Иван Леванович Меликов (1818-1892 гг.), генерал-лейтенанты Арзас Артемович Тер-Гукасов (1819-1881 гг.) и Иван (Ованес) Давидович Лазарев (1820-1879 гг.), и ряд других.

Уроженцу старинного армянского города-крепости Шуши, карабахцу Ованесу Лазареву, начавшему службу в 1839 году рядовым Ширванского пехотного полка, помимо славных побед, выпала особая честь — пленение самого Шамиля. В 1859 году имам Дагестана Шамиль, будучи осажденным, в ауле Гуниб, пожелал вести переговоры о сдаче  именно с Лазаревым, который пользовался среди горцев известностью и уважением. Лазарев отправился к нему один и без оружия, пленил Шамиля и привел  к главнокомандующему Кавказской армией генерал-адъютанту кн. А.И. Барятинскому. Среди множества боевых наград генерал-адъютант Лазарев был награжден и орденами св. Георгия 2 и 3 степени, уже в ходе Русско-турецкой войны 1877-1878  гг.

Кн. В.П. Мещерский отмечал, что Лазарев «с первого взгляда на него держал всякого, подходившего к нему под обаянием сильной воли и прямодушия. Эта прямота его личности была одной из главных причин его популярности в войске. Очень высокого роста, с поднятою головою, в которой было что-то львиное, он мог казаться страшным. Но с первого же слова, с первого же взгляда на страшного на вид генерала вы получали впечатление, что перед вами тот русский боевой легендарный герой, которого русский солдат так любит и так чтит. И при этом, как неотъемлемая принадлежность этого легендарного типа простота и скромность: никогда ни слова о себе, всегда о других – то для похвалы, то для одобрения»[105].

Остается добавить, что И.Д. Лазарев был похоронен в Тифлисе у армянской церкви Сурб Геворг, где расположен пантеон героев Русско-турецкой войны (1877-1878 гг.), рядом с русскими генералами В.О. Бебутовым и Б.М. Шелковниковым. Позже там был похоронен М.Т. Лорис-Меликов[106]. Все они, армяне по происхождению, которые верой и правдой беззаветно служили России.

Эпилог

(Назидание нам и подрастающему поколению).

Беспримерная героическая оборона Севастополя, продолжавшаяся почти год (349 дней и ночей, с 13.09.1854 г. по 27.08.1855 г.), закончилась поражением русских. И лишь благодаря успехам русской армии на Кавказском театре военных действий, Россия заплатила намного меньшую цену за поражение в Крымской (Восточной) войне.   Армянские же земли, отвоеванные героически у турок, были обменены на крымские города: Севастополь, Балаклава, Керчь, Евпатория….

По поводу состоявшихся во французской столице мирных переговоров подполковник генерального штаба Аверьянов в своих мемуарных записках со всей справедливостью отмечал:

«Против неудач наших на Дунае и в Крыму одни только трехлетние победы и успехи кавказских войск в азиатской Турции могли быть поставлены на весы на Парижском конгрессе, на котором так страдала вековая военная слава и народная гордость России <…>.

Все завоевания кавказских войск <…>, в несколько десятков раз превосходившие занятое союзниками пространство в окрестностях Севастополя и Кинбурна[107], была той ценой, которую России пришлось заплатить за возвращение Севастополя»[108].

«Неблагодарностью и историческим непониманием согрешит всякий, кто не оценит по достоинству существенную роль, которую сыграл Кавказский фронт в войне 1853-1856 гг., и высокую,  моральную доблесть, которую обнаружили народные массы Грузии, Армении… в отстаивании родной земли от алчных захватнических планов Турции, усердно поощряемой союзниками (точнее, англичанами) в самых необузданно-грабительских ее мечтаниях»[109], — справедливо замечает  Е. Тарле.

Много говорилось мною о доблести и преданности армян в годы Восточной (Крымской) войны Российской империи. Но необходимо сказать и о другом. К сожалению, не в первый и не последний раз Россия, воюя с Персией или Турцией, после подписания очередного мирного договора, под нажимом европейских стран вынужденно оставляла завоеванные земли. Последствия этого для армян оказывались катастрофическими. Геноцид армян 1915 года был «венцом» такой европейской политики. Ответственность за уничтожение сотен тысяч, миллионов христианских народов (армян, ассирийцев, болгар, греков) в Османской Турции целиком лежит на Англии и Германии. Эти страны на протяжении всего XVIII-XIX веков стремились сохранить целостность Турции, в угоду своих экономических и политических амбиций. Характерным примером служит убийство в Персии русского посла и дипломата А.С. Грибоедова. За убийцами-фанатиками стояли шахский двор и английские посланники[110]. Ради экономических и политических выгод в конце XIX-го, начале XX-го века, с молчаливого согласия западных держав, миллионы христиан в Турции были истреблены. К примеру, военными эмиссарами (советниками) турецкой армии во время геноцида армян были германские офицеры. Мир не осудил своевременно эти злодеяния. В итоге, фашизм в Европе поднял голову и уничтожил миллионы евреев и цыган, поляков и украинцев, русских и представителей многих других народов. И все это произошло спустя каких-то 20-30 лет после геноцида армян.

Когда заканчивались миром очередные военные события, протекающие на территории исторической Армении, то армян охватывал ужас. Ведь русские войска уходили. Замечательный военный историк В. Потто красноречиво и правдоподобно описывает это состояние и положение армян. «…Священное слово «мир», разом заставившее смолкнуть зловещий рев пушек, гул которых, как гул погребального колокола, разносил в стране скорбную весть о реках пролитой крови, вызвало благоговение многих миллионов людей. Но в то же время, посреди общей радости, здесь, в самом сердце Армении, весть об этом мире объяла глубоким унынием целый народ, вызывавший к себе горячее участие и вековыми бедствиями своими, и пламенным усердием, содействовавшим успехам русского оружия, и, наконец, теми светлыми надеждами, которые возлагал он на свое будущее под скипетром России. Весть, что русские с наступлением весны должны очистить завоеванный край, как электрический удар, поразила все христианское население. Целые сотни семей выбегали на дорогу … и, бросаясь на колени, молили не покидать их на жертву мщения турок и курдов. Русскому офицеру невозможно было проехать через деревню, чтобы толпы народа не встречали и не провожали его вопросами, что будет с ними и их несчастными семьями…»[111]. Эти слова были сказаны по поводу подписания знаменитого Андрианопольского мира[112], который положил в то время конец кровавой распре между Россией и Турцией. Но эти слова точно описывают состояние армян после всех последующих войн России с Турцией, ход которых протекал на кавказском театре военных действий.

В угоду своих политических и экономических интересов христианская Европа предавала не только армян, но и другие христианские народы, которые стонали под турецким игом. Кровавая резня их, была неизбежна. Уничтожение христиан в Турции — Англией и Германией, если и не организовывалось, то ими вдохновлялось и молчаливо поощрялось.

Для высшего же руководства русской армии  и государства, уже тогда не было секретом, что турки запланировали кровавое отмщение армянам «за их радушное отношение к кавказским войскам, которые встречались как освободители»[113]. Тогда, Николай I разрешил переселиться стоявшим на грани уничтожения христианам в закавказские провинции России. Многие города в азиатской Турции (в первую очередь расположенные в Западной Армении) в результате массового переселения армянского христианского населения в российские пределы заметно опустели. Так, к примеру, из Карса выехало 2264 семьи, из Баязета – 4215 семей[114].

Русские заботились о семьях армян, которые теряли кормильцев в ходе военных событий или же становились жертвой мести турок. Приведу типичный пример. Из доклада по Главному Штабу Азиатской части военного министерства от 6 сентября 1878 года № 31 «О назначении пенсии семейству казненного турецкими властями жителя селения Зыбни Арут Микиртичева» узнаем следующее.

«Житель селения Зыбни Щурагельского округа Арут Микиртичев, занимая почетное положение в крае, оказал значительные услуги нашему правительству как в компании 1853-1856 годов, за что был награжден серебряной медалью, так и в минувшую войну с Турцией, особую же пользу он принес нам при занятии войсками нашими весною прошлого года города Кагызмана, убедив местное население покорится без сопротивления и выдать розданное ему турецким правительством оружие.

За таковую преданность нашему правительству Микиртичев турецкими военными властями был привлечен к ответственности, имущество его разграблено и сам он предан мучительной смерти.

По смерти Микиртичева остались без всяких средств к существованию: жена его Шогакат и двое сыновей: Нагапет и Микиртич <…>.

Ввиду заслуг, оказанных Микиртичевым нашему правительству <…>, испрашивается разрешение, благоугодно ли будет Вашему императорскому величеству высочайше разрешить назначение вдове Микиртичева, Шогакат и двум сыновьям ее: Нагапет и Микиртич из государственного казначейства пенсии в размере 100 рублей в год каждому, всего тристо рублей в год с тем, чтобы вдове Микиртичева она производилась до вступления ее во второй брак, если бы таковой последовал, а сыновьям до достижения ими 21 года»[115].

Возвращаясь к действиям на Кавказе во время Крымской (Восточной) войны, следует отметить, что дела могли принять другой оборот, если бы союзники решились после падения Севастополя перебросить хотя бы небольшую часть войск из Крыма в помощь туркам.

Известно, что Англия, после падения Севастополя, стремилась перенести военные действия на Кавказ, но этого не желала Франция. Последняя, достигшая своих целей к этому времени, решила покончить с войной и заключила мир. «Именно этому обстоятельству мы обязаны спасением Кавказа», — считает генерал Фадеев в своих знаменитых «Письмах с Кавказа»[116]. Считаю, и сейчас актуальны слова писателя-генерала, сказанные тогда же по другому вопросу: «…Кавказ составляет половину всей политической будущности России…»[117]. Как далеко он смотрел вперед!!!

Самым тяжелым ударом по престижу империи, помимо утраты ею роли «гегемона» Европы, был запрет иметь на Черном море военный флот и строить там береговые укрепления. К тому же, империя теряла протекторат над придунайскими и балканскими странами. Таковы были итоги Парижского мирного договора, подписанного 18.03.1856 года. Но,  несмотря на это, Россия не была расчленена, целостность ее была сохранена. Все это стало возможным, благодаря мужеству  многонациональной русской армии, особенно ее действиям на Кавказе и, конечно же, в защите Севастополя.

Уточню. Славные победы на Кавказе позволили России сохранить не только Севастополь и Балаклаву, Керчь и другие города полуострова, но и свою целостность. Сопутствовал русскому оружию успех на Кавказе еще и потому, что оно встретило радужный прием со стороны армян, многочисленного коренного христианского народа прифронтовой зоны. Ведь известно, что бои на Кавказском театре боевых действий происходили в основном на исторически исконно армянских землях. Конечно, роль армян не исключительна, ведь, как известно, русским войскам оказывали содействие и представители других народов.  Севастополь же стянул на себя огромные отборные силы коалиционных войск и почти на целый год сковал их под своими стенами. Благодаря мужеству защитников города, войска европейских стран не смогли принять участие в боевых действиях на Кавказе в 1854-1855г.г., ведь в большинстве они были истреблены и истощены. Неоспоримый факт, что победы на Кавказе и героическая оборона Севастополя спасли Россию от поражения и в последующем ее расчленения по итогам Крымской (Восточной) войны.

Ни Россия, ни Европа фактически войну не выиграли. Выиграла Турция, благодаря просвещенной и «гуманной» Европе, сохранив иго над порабощенными, древними христианскими народами.

Лишь в 1870 году русская дипломатия, руководимая А.М. Горчаковым,  уничтожает наложенное на Россию унизительное ограничение на Черное море, а в 1878 году Бесарабия снова становится русским. Вновь освобождаются бывшие армянские земли и крепости Карс и Ардаган, которые присоединяются к Российской Империи[118]. В войне 1877-1878г.г. снова отличились воины-армяне, особенно генералы: Лорис-Меликов, Тер-Гукасов и Лазарев. Но это уже отдельная история, отдельный рассказ.

Военной науке не только России, но и многих других государств армяне дали много славных имен, о которых мы вспоминаем с гордостью. Мой вышеизложенный рассказ — назидание нам и подрастающему поколению. Есть на кого ровняться, к чему стремиться.

Народ-созидатель, народ-строитель — армяне, где бы ни жили, рассеявшись по всему миру после страшного геноцида, организованного османской Турцией в 1894-1896 и 1915-1923 годах, унесшего более двух миллионов человек[119], всегда преданно служили стране, давшему им кров. Об этом красноречиво говорит вся история армянского народа. Здесь уместно вспомнить утверждение Байрона, «что трудно найти другой народ, подобный армянам, у которого летописи были бы так мало запятнаны преступлениями»[120].

На Кавказе, как показало время, верными и преданными союзниками России со времен Петра Великого, являются лишь армяне. Благодарный мой народ, за свое спасение от физического уничтожения, преданно и самоотверженно служил и служит России. Мой вышеизложенный рассказ лишнее тому подтверждение. Иначе и не могло бы быть!

Вартан Григорян

Список использованной литературы при написании очерка «Крымская (Восточная) война и армяне»:

1. Абрамян А.А., Меграбян В.А. За Севастополь. Ереван, 1969.
2. Агаян Ц.П. Россия в судьбах армян и Армении. М., 1994.
3. Агаян Ц.П. Иллюстрированные очерки, истории армянского народа. Ереван, 1989.
4. Айвазян К.В. «Я стал спускаться … к свежим равнинам Армении…» А. Пушкин. Ереван, 1989.
5. Альбом-каталог: И.К. Айвазовский. Живопись: энциклопедическое издание: Киев, 2003.
6. Армянская Советская Энциклопедия в 12 томах. Ереван, 1984. Т. 10.
7. Армянские мастера кисти. Иван (Ованес) Айвазовский (1817 – 1900). Ереван, 1989.
8. Армянский вопрос. Энциклопедия. Ереван, 1991.
9. Балязин В.Н., Казакевич А.Н. и др. «Символы, святыни и награды Российской державы». М., 2004.
10. Барсамова Н.С. Галерея Айвазовского: путеводитель. Симферополь, 1971.
11. Большая Советская энциклопедия. В 30 томах. М., 1973. Т. 13.
12. Ванеев Г.И. Севастополь: 1788-1983. Страницы истории. Симферополь, 1983.
13. Великий певец моря: фотокнига. Киев, 1993.
14. Военная Энциклопедия. СПб, 1911. Т. 3.
15. Восточная (Крымская) война 1853-1856 годов: новые материалы и новые осмысления (материалы международной научной конференции). Симферополь, 2005.
16. «Галерея искусств», популярный журнал о творчестве мастеров изобразительного искусства. № 5 (август 2005 года).
17. Гаммер М. Шамиль. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана. М., 1998.
18. Глинка В.М., Помарнацкий А.В. «Военная галерея Зимнего дворца». Ленинград, 1981.
19. «Голубь Масиса». Газета КАО, № 2 от 13.12.1994, № 1(3) от 07.01.1995;  № 1 (39) от 17.01.1996;  № 4 (42) от 28.02.1996; №№ 6, 7 за 2003 год.
20. Москва – Крым: историко-публицистический альманах. Выпуск № 3. М., 2001.
21. Доного Х.М. «Победит тот, кто владеет Кавказом (Миниатюры Кавказской Войны 1817-1864)». М., 2005.
22. Доронина Э.Н., Ляхович А.А. По улицам Севастополя: Путеводитель. Симферополь, 1983.
23. Зайончковский А.М. «Восточная война, 1853-1856», в 2-х томах. С-Пб, 2002.
24. История всемирной литературы в 9-и томах. М., 1984. Т. 2, с. 299, 307-308.
25. История дипломатии (научно-популярное издание), составитель А. Лактионов. М., 2005.
26. Итенберг Б.С., Твардовская В.А. «Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники». М., 2004.
27. Иван Константинович Айвазовский (предисловие Н.С. Барсамова). М., 1963.
28. Казарян Г.М. Армянское общественно-политическое движение в 50-х — 60-х годах 19 века и Россия: — Ереван, 1979.
29. Костанян Ю.Л. «Граф Михаил Тариелович Лорис-Меликов». СПб, 2004.
30. Колпакиди А.И. Секретные службы России. Энциклопедия. М., 2003.
31. Кузнецов В.С. «Донское казачество в войнах по защите Отечества (1618-1918г.г.)». Симферополь, 1997.
32. Краснов В.Г., Дайнес В.О. «Русский военно-исторический словарь». М., 2001.
33. Комоедов В.П. Черноморский флот России: исторический очерк: — Симферополь, 2002.
34. Крымская правда. Общественно — политическая независимая русская газета Украины». № 198 от 25 октября 2003 года; № 172 (23547) от 15 сентября 2004 г.
35. Ляхович А.А. У карты Севастополя: Справочник. Симферополь, 1982.
36. Мастера живописи. Айвазовский. М., 2004.
37. Маркевич А. Таврическая губерния во время Крымской войны по архивным материалам. Симферополь, 1994.
38. Мастера живописи. Айвазовский: — М., 2004.
39. Микаелян В.А. «История Крымских армян». Симферополь, 2004.
40. Москва – Крым. Историко-публистический альманах № 3. М., 2001.
41. Нерсисян М.Г. «Страницы из новой истории армянского народа». Ереван, 1982.
42. Погребецкая И.М., Полун С.С. и др. «Феодосийская картинная галерея им И.К. Айвазовского». Симферополь, 1987.
43. Потто В.А. Кавказская война. В 5-и томах. – Ставрополь, 1994.
44. Потто В.А. Первые добровольцы Карабаха в эпоху водворения русского владычества (Мелик-Вани и Акоп-Юзбаши Атабековы). Тифлис, 1902.
45. Символы, святыни и награды Российской державы./ Под ред. Балязина, В.Н. Казакевича А.Н., Соболевой Н.А. М., 2004.
46. Собор святого равноапостольного князя Владимира – усыпальница выдающихся адмиралов Российского Императорского Флота./ Под ред. Апошанской М.П. Севастополь, 2004.
47. Русский мир. Газета русской общины Крыма, № 21 (50) от 13.09.2002 г. (совместный проект Русской общины Крыма и газеты «Крымская правда»); Выпуск № 21 (50) от 13 сентября 2002 года.
48. Русский военно-исторический словарь. Москва, 2001.
49. Сурб-Хач. Журнал Крымского армянского общества № 1, 1997.
50. Сухоруков В.Н., Шаповалов С.Н. Знаете ли вы Крым (Краеведческий справочник). Симферополь, 1997.
51. Тарле Е.В. Крымская война. В 2-х томах. М., 2003.
52. Токарев С.А. «Мифы народов мира». Энциклопедии: в 2-х томах. М., 1994.
53. Тихомиров М.Н. «Древняя Москва». М., 1948.
54. Украинский советский энциклопедический словарь в 3-х томах. Киев, 1988-1989.
55. Фадеев Р. А. Кавказская война. М., 2005.
56. Федорченко В.И. Дворянские роды, прославившие Отечество. Энциклопедия дворянских родов. Красноярск, 2004.
57. Федорченко В.И. Свита российских императоров. В 2-х томах, Красноярск, 2005.
58. Федорченко В.И. «Императорский дом. Выдающиеся сановники: энциклопедия биографий» в 2-х томах. Красноярск. М., 2001.
59. Харитонов И. За Царя, за Родину, за Веру! Герои и войны Российской армии (1695 – 1918г.г.). Ростов — на — Дону, 2000.
60. Шавшин В.Г. Каменная летопись Севастополя. Севастополь-Киев, 2003.
61. Шавшин В.Г. Севастополь в истории Крымской Войны. Севастополь – Киев, 2004.
62. Шишов А.В. «Русские генерал-фельдмаршалы Дибич-Забайкалканский, Паскевич-Эриванский». М., 2001.
63. Шишов А.В. «Кавалеры ордена Святого Георгия». М., 2004.
64. Южная столица. Общественно-политическая газета от 13.09.2002 г., 14.03.2003 г.

[1] Советская военная энциклопедия в 8-и томах. М., 1977. Т. 4, с. 490.

[2]«Дни памяти» // «Русский мир» (совместный проект Русской общины Крыма и газеты «Крымская правда»). Выпуск № 21 (50), 13.09.2002.

[3] Терехов В., Цеков С.  «Русской общине Крыма 10 лет» // «Крымская правда». № 198, 25.10.2003.

[4] Нерсисян М.Г. «Страницы из новой истории армянского народа». Ереван, 1982, с. 193.

[5] Там же, с. 194 – 196.

[6] Тарле Е.В. Крымская война. В 2-х томах. – М., 2003. Т.1, с. 291-292.

[7] Фадеев Р. А. Кавказская война. – М., 2005, с. – 41.

[8] О Серебрякове в Крыму вспоминают редко. Если и вспоминают, то вскользь, без указания боевых заслуг. Статья, напечатанная о нем в газете КАО «Голубь Масиса» (№ 1(3), 07.01.1995), пожалуй, единственная за последние 15-20 лет в СМИ Крыма, где рассказывается о деятельности адмирала.

[9] Ныне, г. Евпатория (АР Крым).

[10] Нерсисян М.Г., с. 32.

[11] Агаян Ц.П., с. 115-116.

[12]Микаелян В.А. «История Крымских армян». Симферополь, 2004, с. 185.

[13] Это письмо без указания адресата приводится и в вышеуказанной работе Е.В. Тарле во втором томе, на страницах 378-379. В сноске указывается, что письмо от 24 марта 1855 года, и хранится в архиве Севастопольского музея обороны (5080). Приведенное письмо Нахимова использовано мною из статьи Е. Барашьяна «Марк Серебряков – Защитник Севастополя» напечатанная в газете «Голубь Масиса», № 2, 13.12.1994.

[14] Потто В.А. Первые добровольцы Карабаха в эпоху водворения русского владычества (Мелик-Вани и Акоп-Юзбаши Атабековы): — Тифлис, 1902, с. 74.

[15] Маркевич А.И. «Таврическая губерния во время Крымской войны по архивным материалам». Симферополь, 1994.

[16] Маркевич А., с. 11.

[17] Маркевич А., с. 47.

[18] Маркевич А., с. 9-10.

[19] Маркевич А., с. 94.

[20] Маркевич А., с. 102.

[21] Маркевич А., с. 131.

[22] Маркевич А., с. 107.

[23] Маркевич А., с. 108.

[24] Маркевич А., с. 161.

[25] Маркевич А., с. 101.

[26] Маркевич А., с. 191.

[27] Маркевич А., с. 213.

[28] Маркевич А., с. 46.

[29] Маркевич А., с. 45.

[30] Маркевич А., с. 44.

[31] Маркевич А., с. 50.

[32] Маркевич А., с. 220.

[33] Маркевич А., с. 100.

[34] Маркевич А., с. 98.

[35] Маркевич А., с. 105.

[36] Микаелян В.А., с. 185.

[37] Великий певец моря: фотокнига. Киев, 1993, с. 28-34.

[38] Мастера живописи. Айвазовский. М., 2004, с. 30.

[39] Там же, с. 13.

[40] Там же, с. 24.

[41] Погребецкая И.М., Полун С.С. и др. «Феодосийская картинная галерея им И.К. Айвазовского». Симферополь, 1987, с. 41.

[42] Восточная (Крымская) война 1853-1856 годов: новые материалы и новые осмысления (материалы международной научной конференции) в 2-х томах. Симферополь, 2005. Т. 1, с. 142.

[43] Погребецкая И.М., Полун С.С. и др., указанная книга, с. 10.

[44] Восточная (Крымская) война 1853-1856 годов: новые материалы и новые осмысления. Т. 1, с. 141.

[45] Мастера живописи. Айвазовский, с. 32

[46] «Галерея искусств», популярный журнал о творчестве мастеров изобразительного искусства. № 5 (август 2005 года) посвящен творчеству Ивана Айвазовского. С. 20-21.

[47] Альбом-каталог: И.К. Айвазовский. Живопись:- энциклопедическое издание: Киев, 2003, с. 35.

[48] Там же, с. 86

[49] Иван Константинович Айвазовский (предисловие Н.С. Барсамова). М., 1963, с. 9.

[50] Мастера живописи. Айвазовский, с. 32.

[51] «Галерея искусств», с. 26-27.

[52] Голубь Масиса. № 4 (42), 28.02.1996.

[53] Доного Х.М. «Победит тот, кто владеет Кавказом (Миниатюры Кавказской Войны 1817-1864)». М., 2005, с. 289-291.

[54] Альбом-каталог: И.К. Айвазовский, с. 117.

Мастера живописи. Айвазовский, с. 49.

[55] Микаелян В.А., с. 216-217.

[56] «Голубь Масиса», № 1 (39), 17.01.1996.

[57] Советская военная энциклопедия в 8-и томах. М., 1977. Т. 4, с. 487-491; Большая Советская энциклопедия в 30 томах. М., 1973. Т. 13, с. 511-514.

[58] Река, впадающая в Черное море. Протекает по территории Турции. Но бой, который произошел, многие авторы называют не Чорохским, а Чолокским.

[59] Нерсисян А.Н. «Участие армян в русско-турецкой войне 1877-1878г.г.». Ереван, 1958, с. 6.

[60] Нерсисян А.Н. «Участие армян …», с. 7.

[61] Там же.

[62] Его краткую биографию также смотри: Федорченко В.И. «Императорский дом. Выдающиеся сановники: энциклопедия биографий» в 2-х томах. Красноярск – М., 2001. Т. 1, с. 56-57. Здесь, автор, указывая, что И.М. Андроников из старинного грузинского княжеского рода не пишет о его армянском происхождении. То же самое он не указывает и в отношении В.О. Бебутова (указанная книга, т.1, с. 107-108).

[63] Харитонов И. За Царя, за Родину, за Веру! Герои и войны Российской армии (1695 – 1918г.г.). Ростов — на — Дону, 2000, с. 215.

Тарле Е.В. в «Крымской войне» почему-то указывает, что Андроников грузин (Т. 2, с. 537), хотя, про уроженца Грузии Бебутова прямо указывает, что он армянин.

[64] Шишов А.В. «Кавалеры ордена Святого Георгия». М., 2004, с. 232.

[65] Шишов А.В. «Кавалеры…», с. 231-235.

Андроников выделил для атаки вражеской позиции в лоб четыре батальона пехоты и 14 полевых орудий. Для удара во фланг – большую часть своего отряда: Виленский егерский полк, 9 казачих сотен, 14 легких горных орудий, 12 сотен пеших Тифлисской и Горийской грузинских дружин, три сотни осетинского ополчения и две сотни дворян добровольцев.

[66] Шишов А.В. «Кавалеры…», с. 235-237.

[67] В работах историков Е.В. Тарле и А.М. Зайончковского река Чорох – приводится как Чолок. Битва происходила 3 (15) июня 1854 года.

[68] Тарле Е.В., т.2, с.516.

[69] Там же, с. 516.

[70] Кузнецов В.С. «Донское казачество в войнах по защите Отечества (1618-1918г.г.)». Симферополь, 1997, с. 182.

[71] Краснов В.Г., Дайнес В.О. «Русский военно-исторический словарь». М., 2001; с. 34.

[72] По А.М. Зайончковскому, для перевозки 13-й дивизии, всего» было употреблено 12 кораблей, 2 фрегата, 2 корвета, 7 пароходов и 11 транспортов. 120-и пушечные корабли вмещали на себя до 1500 человек десанта, 84-пушечные — до 1000 человек, большие транспорты — по 120 лошадей и самые малые по 40». Зайончковский А.М., ниже указанная книга, т.2, ч.1, с. 211.

[73] Комоедов В.П. Черноморский флот России: исторический очерк: — Симферополь, 2002; с. 67-68.

[74] Зайончковский А.М. «Восточная война, 1853-1856», в 2-х томах. С-Пб, 2002. Т. 2, ч.1, с. 221.

[75] Тарле Е.В., т.1, с. 298.

[76] Современное Курудере, селение в турецкой Армении на дороге из Александрополя (Гюмри) в Карс. Некоторые авторы указывают его, как Курюк-Дара или Кюрук-Дара. В зависимости от используемого источника, название сохраняется, как в источнике.

[77] Тарле Е.В., т.2, с. 517.

[78] Согласно Е.В. Тарле, турки вдобавок потеряли около 2-х тысяч пленными (указанная книга, т.2, с. 517).

[79] Зайончковский А.М., т.2, ч.2, с. 470.

[80] Кузнецов В.С., с. 182.

7-я Донская казачья батарея под началом Бебутова отличилась так же в сражении под Баш-Кадыкларом.

[81] Зайончковский А.М., т. 2, ч.2, с. 471.

[82] Харитонов И., с. 215.

[83] Ранее, датой его рождения считался ошибочно 1825 год. В канун 180-илетия Лорис-Меликова, в 2004 году, в Центральном Государственном Историческом архиве Грузии было обнаружено свидетельство его рождения. Согласно которого, Лорис-Меликов родился 19 октября 1824 года в Тифлисе.

[84] Итенберг Б.С., Твардовская В.А. «Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники». М.,2004, с. 11.

[85] Там же, с. 13.

[86] Там же, с. 14.

[87] Там же.

[88] Там же, с. 15.

[89] Там же.

[90] Итенберг Б.С., Твардовская В.А., с. 270-271.

[91] Соответствовал званию фельдмаршала.

[92] Костанян Ю.Л. «Граф Михаил Тариелович Лорис-Меликов». СПб, 2004, с. 84.

[93]В книге Колпакиди А.И. «Энциклопедия секретных служб России». (М., 2003, с. 123-130), на стр. 125 ошибочно указано, что Лорис-Меликов был награжден так же и орденом св. Георгия 1-й степени.

Федорченко В.И. Дворянские роды, прославившие Отечество. Энциклопедия дворянских родов. Красноярск, 2004, с. 248-249.

Федорченко В.И. Свита российских императоров. В 2-х томах, Красноярск, 2005. Т.1, с. 519-521.

Харитонов И., с. 251.

[94] Шамиль был избран имамом Дагестана 19 сентября 1834 года. Его пленили русские войска в 1859 году в ауле Гуниб.

[95] Украинский советский энциклопедический словарь в 3-х томах. Киев, 1988-1989. Т. 1, с.679; Там же, т. 3, с. 647.

[96] Доного Х.М. «Победит тот, кто владеет Кавказом (Миниатюры Кавказской Войны 1817-1864)». М., 2005, с.122.

[97] Тарле Е.В., т. 2, с. 535.

[98] Там же.

[99] Итенберг Б.С., Твардовская В.А., с. 252.

[100] Федорченко В.И. Свита российских императоров. В 2-х томах. Красноярск, 2005. Т. 1, с. 59.

[101] Военная Энциклопедия. СПб, 1911. Т. 3, с. 9-12.

[102] Харитонов И., с. 229.

[103] Гаммер М. Шамиль. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана. М., 1998, с. 361.

[104] Краснов В.Г., Дайнес В.О. «Русский военно-исторический словарь». М., 2001, с. 37-38.

[105] Федорченко В.И., т.2, с. 468-469.

[106] Итенберг Б.С., Твардовская В.А., с. 342.

[107] До 1857 года крепость между Днепровским лиманом и Ягорлыцким заливом Черного моря. Была построена турками в 15 веке. В 1774 году отошел к России. Ныне Очаковский район Николаевской области Украины.

[108] А.В. Шишов, с. 267.

Приводя данные цитаты, А.В. Шишов на мой взгляд незаслуженно отмечает далее, что «обладание главной базой Черноморского флота обошлось союзникам – англичанам, французам, туркам и сардинцам – во много раз дороже, чем кавказским войскам покорение Карской крепости. Такое красноречивое соотношение в мировой военной истории и не забудешь, и не утаишь…». Этим, на мой взгляд, он умаляет, недооценивая мужество и героизм, связанный с лишениями и потерями при боевых действиях многонационального русского войска на Кавказе. Не говоря уже о мучениях, которые достались на долю мирного  населения. Суждение неправильно, даже если речь идет непосредственно о соотношении людских потерь.

[109] Тарле Е.В., т. 2, с. 537.

[110] Шишов А.В. «Русские генерал-фельдмаршалы Дибич-Забайкалканский, Паскевич-Эриванский». М., 2001, с. 405.

[111] Потто В.А. Кавказская война. В 5-и томах. Ставрополь, 1994. Т. 4, с. 523.

[112] Договор подписан в 1829 году 2(14) сентября в Андрианополе (Эдирне, Турция) и включал 16 статей и отдельный акт о Дунайских княжествах – Молдавии и Валахии. Согласно договору к России отошли устье Дуная с островами и (касающееся Кавказа и непосредственно армян) все Черноморское побережье Кавказа от устья реки Кубань до северной границы Аджарии, крепости Ахалкалаки и Ахалцих  с прилегающими районами. Турция признала присоединение к России Грузии, Имеретии, Мингрелии, Гурии, а также Эриванского и Нахичеванского ханств, ранее перешел к России от Ирана по Туркменчайскому миру (1828г.). Были и другие пункты в пользу России. Договор завершил русско-турецкие войны 1710-1713 и 1828-1829г.г.

[113] Шишов А.В. «Русские генерал-фельдмаршалы…», с. 426-427.

[114] Там же, с. 427.

[115] Нерсисян А.Н. «Участие армян…», с. 123-124.

[116] Фадеев Р.А., с. 126.

[117] Там же.

[118] История дипломатии (научно-популярное издание), составитель А. Лактионов. М., 2005, с. 607-616.

[119] Большинство видных армянских и зарубежных историков, количество армян — ставших жертвами турок в 1894-1896 и 1915-1923 годах, указывают от 2,3 до 2,5 миллионов человек.

[120] Потто В.А. «Кавказская война»,  т. 4, с. 524.