c8c673bf45cf5aeb
  • Чт. Дек 12th, 2024

Ким Бакши. Духовные сокровища Арцаха

Окт 24, 2013

ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ

«Наша Среда» продолжает публикацию глав из книги Кима Бакши «Духовные сокровища Арцаха»
Глава 1. «Я укрепил эту дружбу стихами…». Вступление к книге
Глава 2. Девяносто восемь ступеней (или) Как родилась эта книга
Глава 3. Начало путешествия
Глава 4. У Левона Айрапетяна

Глава 5. Гандзасар. Князь князей Гасан Джалал Дола

Не знаю, есть ли такой эффект в истории других народов, но в Армении расцвет искусства не обязательно совпадал со светлыми мирными годами, ко­торые в Армении большая редкость. На VII век приходится арабское завоевание. Но это был золотой век армянской архитектуры. И в первой половине XIII века под игом турок-сельджуков, а с 30-ых годов под тяже­лым игом монголов расцвёл её серебряный век!

artsakh-25

Это перечисление знаменитых храмов XIII века я нашел у Анатолия Якобсона, великого их знатока: Арич — это самое начало XIII века, 1201 г. Знамени­тый Гехардский монастырь — 1215 г., Ованнаванк — 1216 г., в том же году заложен Гандзасар; Макара-ванк — 1241 г., Хоракерт — 1251 г. и Аратес — 1265 г. Это всё выдающиеся творения армянского гения, классика архитектуры. Зачем же Анатолий Якобсон собрал их воедино в специальной работе, посвящен­ной Гандзасару? С каждым из этих храмов им найден в Гандзасаре ряд параллелей в архитектурных реше­ниях или в скульптурном убранстве, это позволило ему сделать вывод о храме Гандзасар как о художес­твенном и духовном центре Арцаха: это прекрасное архитектурное творение воплощает в себе все луч­шие достижения армянских зодчих XIII века и его по праву можно назвать энциклопедией армянского зодчества этого столетия.

Стены храма и примыкающего к нему притвора-гавита покрыты надписями. Приведём одну из мно­гих — очень важную, строительную: «Именем святой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, надпись сию велел выбить я, слуга Божий Джалал Дола Гасан, сын Вахтанга, внук Гасана Великого, бнакавор (обита­тель, житель), властитель высокого и великого края Арцахского, царь Хоханаберда с обширными нахангами (областями). Отец мой перед смертью своей, безвозвратным уходом из мира сего, завещал мне и матери моей Хоришах, дочери великого князя кня­зей Саркиса, построить с помощью Дарителя благ (Бога) церковь и усыпальницу отцов наших в Гандзасаре, строительство мы начали в 765 году армянско­го летоисчисления (1216 г.).

И когда возвели восточную стену выше окна, мать моя, отказавшись от жизни в свете сём, в третий раз отправилась в Иерусалим, где, надев власяницу и проведя многие годы в отшельничестве, у врат хра­ма Воскресения, упокоилась во Христе в день Пасхи, и там же была предана земле. Мы же, помня о всех напастях, подстерегающих в жизни, поспешили за­вершить постройку и закончили милостью и благо­словением Всемилосердного Бога в 1238 году.»

Возникает естественное у современного неверующего человека недоумение. В основании Гандзасара, как гласит церковное предание, положена глава Иоанна Крестителя. Как она могла оказаться в Арцахе, в таком отдалении от дворца царя Ирода, где по просьбе Иродиады ее выпросила у самого царя Иро­да дочь её Саломея. Это очень интересная история, в которой факты тесно переплетены с легендой.

Блюдо с головой Крестителя царь велел отправить Иродиаде. Та посоветовала дочери ещё раз потанце­вать перед царём и ещё что-нибудь заработать.

Саломея снова танцевала перед царём на льду. Внезапно лёд разверзся и поглотил «скверную» де­вушку (так она зовётся в легенде).

Когда тело её исчезло, лёд снова сомкнулся и от­резал ей голову. «Голова скверной осталась поверх льда, а поганое тело погрузилось в воды. И страх ве­ликий объял царя и всех вельмож».

Эту историю рассказывает уникальное церковное предание, сохранившееся, насколько мне известно, только в армянской церкви. Оно напечатано на рус­ском языке в качестве приложения в книге «Мовсес Каганкатуаци», отлично переведённой талантливым сотрудником Матенадарана Шаваршем Смбатяном, к сожалению, безвременно ушедшим. Сохранилось сравнительно много манускриптов, содержащих «Историю Агванка». Только в ереванском Матенадаране их одиннадцать. Во время своей поездки в Лондон в рамках подготовки к этой книге я видел еще одну рукопись «Истории Агванка», описанную в каталоге армянских манускриптов в Британском музее (Лон­дон, 1913, стр.117).

Что же потом произошло с главой Предтечи? Жестоко наказана была и скверная женщина — Иродиада. На её дом с неба упал камень, и она погибла под обломками. В этой жестокой расправе я вижу удовлетворённое чувство справедливости. Это на­родное чувство было оскорблено тем, как легко от­делались скверные женщины за своё страшное пре­ступление. И народная легенда беспощадно свела с ними счёты.

Что же касается главы Крестителя, то ряд чудес­ных событий, явлений во сне привели к тому, что она была обнаружена и попала последовательно в руки двух отшельников, нищего, гончара и некоего кня­зя, который увёз её в Константинополь, Истампол, где на неё стали покушаться католики. Эти два фак­та, между прочим, указывают на приблизительную датировку возникновения этой легенды-истории не ранее завоевания Константинополя турками. Что­бы спасти главу и самому спастись, князь увёз её в Грузию, Иверию, где она попала в руки брата Гасана Джалала Дола.

«В 1211 году Джалал Дола поехал к брату своему и попросил у него святую голову, но тот не соглашал­ся никак отдать ему добровольно. Тогда силою отнял её у брата и привёз в край Гандзак, в гавар Арцаха, в родовую усыпальницу свою. И поместил её там и над ней построил удивительную и восхитительную церковь Катогике во славу Бога Христа и Крестителя его святого Иоанна. А в день освящения церкви на­звал её именем святого Иоанна Гандзасара».

Один умный человек сказал, что в истории никак нельзя обойтись без мистики, вот пример: наш друг Джованни Гуайта, видный арменовед, недавно пе­решел из католичества в православие. И принял сан. Я был приглашен присутствовать при этом торжест­венном акте. Отыскал старинную церковь в центре Москвы, в Замоскворечье, где ему предстояло слу­жить. И представьте: его церковь оказалась в память УСЕКНОВЕНИЯ ГЛАВЫ ИОАННА ПРЕДТЕЧИ. Я расска­зал Джованни об армянском церковном предании в книге Мовсеса Каганкатуаци. Он о нём ничего не знал, этот знаток не только армянской, но и католи­ческой и православной церквей. Хотя, конечно, слы­шал и об Арцахе и о таком историческом деятеле как Гасан Джалал Дола.

Теперь надо сказать, хотя бы кратко, как возвы­сился род Гасана Дола, а значит, возвысился и Арцах. К концу XII в., после распада княжества Сюник стало усиливаться небольшое княжество Хачен или Арцах. Свою родословную князья по мужской линии возводили к царской династии Сасанидов, а по жен­ской — к Багратидам, правящим в Ани, Карсе, Лори. Они очень гордились таким царским легендарным происхождением.

В 1142 г. во главе Хаченского Дома встал Гасан, который впоследствии женился на Мама-хатун, до­чери царя Кюрике. Это в построенной ею церкви, с двумя башенками-колоколенками, мы побывали накануне поездки в Карабах. С нами был тогда, как вы помните, Александр Божко, посол Украины в Ар­мении, и Джованни Гуайта, арменовед и писатель, католик. Мы радовались светлому осеннему дню и даже помыслить не могли, что сама судьба посылает нам знамение.

Итак, во главе Хачена встали Гасан и Мама-хатун. Следует сказать об имени Мама-хатун: многие знат­ные женщины в Армении и особенно в Арцахе но­сили это имя. Надо знать обычай: если бабку звали Мама-хатун, то, скорее всего, и ее внучку так назовут. Но это может стать в книге источником путаницы.

К концу жизни Гасан постригся в монахи, оставив шестерых сыновей. Его власть унаследовал сын Вахтанг, храбрый воин, рачительный хозяин. Известно, какой прекрасный конь был у него: в битве при Шам­хоре грузинский царь Давид, муж царицы Тамары, сидел на купленном у Вахтанга коне, который стоил целой крепости и одного села.

В Венеции на острове Сан Лаззаро в богатейшей библиотеке армянских манускриптов я держал в сво­их руках «Судебник» — один из первых переписанных экземпляров с собственноручным посвящением его автора Мхитара Гоша царю Вахтангу, но не грузинс­кому царю, как я думал, а Вахтангу Хаченскому.

Помню сегодняшний Атерк — небольшое село. Это здесь жил и работал Мхитар Гош. Мы приехали сюда в поисках мощного «Урала», который помог бы нам переправиться через реку Трту, чтобы на той сто­роне пойти в Хатраванк. Ничего в нынешнем Атерке, кроме множества малоизученных развалин, не на­поминало о былом величии этого экономического и политического центра Хаченского княжества. О по­литических настроениях хаченцев можно судить по такому примеру: в списке армян, пришедших к царю Петру I просить защиты от иноверцев, значится так­же человек из Атерка.

… Мы стояли с главой нынешней администра­ции Атерка (он обещал и сдержал обещание дать нам машину «Урал»), фотографируясь на память, на краю необычного провала в форме цирка. Весь центр села оказывался на этом краю. Было впечат­ление, что дома постепенно сползают в глубокую во­ронку, а вместе с ними тонет, исчезает славное про­шлое Атерка и с ним гандзасарского княжества.

Но, слава Богу, из тех времён доносится до нас живой голос Вахтанга — его памятная запись в замечательном манускрипте, Гандзасарском уставном Евангелии, созданном в Арцахе в XIII в. и ныне составляющем гордость собрания рукописных книг Матенадарана (по каталогу №378): «Итак я, Вахтанг, и супруга моя Хоришах, по воле Божьей прожив, ро­дили троих сыновей и трёх дочерей — наследников во плоти. В качестве же духовного памятника, о сём деле более ревнуя, с большим усердием и распо­ложением сердец наших построили сию церковь и украсили внутри и снаружи замечательным убранс­твом и прочими украшениями.

Затем взирая духовным оком на славу, завещан­ную Богом Правды своим возлюбленным, подобно и мы пожелали вписать наши имена в книгу жизни. Уверенные в человеколюбии Господа, повелели мы написать сие живительное и желанное святое Еван­гелие, украсив Согласие многоцветными красками и разукрасив Начала Евангелий золотым письмом. Да будет оно вечным памятником в Доме Господнем и Притворе Бога нашего. Памятуя слова пророка, ко­торый говорит: «Заповеди Господни суть Свет и Свет дают и страх Божий пребывает вовеки.»

Итак я, Вахтанг, и супруга моя Хоришах пожелали получить святое Евангелие.»

Это ишатакаран, памятная запись 1261 года. Одним из сыновей Вахтанга был Гасан, названный в честь деда, Джалал Довла (Дола).

Может быть, надо вспомнить о трагическом со­бытии 1236 года: за этот один год Армения Северная и Центральная была захвачена монголами. Об этом с удивлением и ужасом пишут тогдашние армянские историки. После упорного сопротивления пала сто­лица Ани, население было жестоко вырезано. Карс решил не сопротивляться, но город и жителей его постигла та же безжалостная участь. 13-титысячное полчище монголов во главе с Чармаганом наводни­ло страну. Убивали даже собак, щадили лишь лоша­дей.

Покорность им изъявили занимавшие высшие посты в грузинском царстве сыновья армяно-гру­зинских сановников — Иванэ и Закарэ. Монголы в Карабахе захватили сначала Верхний Хачен, а потом осадили владетеля Нижнего Хачена — князя Гасана Джалала Дола, который затворился в неприступной крепости Хоханаберд. Остатки её стен на одной из окружающих вершин до сих пор видны со смотро­вой площадки Гандзасара. Фото, сделанные из села Ванк, дают представление о неприступности этого орлиного гнезда. Поняв, что крепость им не взять, монголы пошли на соглашение. Зная, что большинс­тво князей Армении и Грузии подчинились монго­лам, Гасан Джалал также признал свою вассальную зависимость, спустился из крепости с условием, что монголы сохранят за ним его владения. Этим он со­хранил свои земли от разорения. Кроме того, его ждал почти завершенный Кафедральный собор в Гандзасаре.

Возвращаясь в 1236 год, вспоминаю еще раз рукопись Евангелия Игнатиоса того же года. Есть у этой рукописи одна потрясающая особенность — у всех, кого изобразил художник — у Христа, у Евангелистов на щеке слеза. Евангелие плачет! Оплакивает траги­ческую судьбу Ани, Карса, всей Армении, её народа — зарезанного, полонённого, проданного в рабство!

Владелец Евангелия — военачальник, защищав­ший Ани, передал рукопись в дар монастырю Хцконк. Из монастыря, неведомыми путями, она попадает в расположенный по ту сторону ущелья Гарни монас­тырь Хавуц-тар. Была восстановлена на средства бо­гатых жителей села Гарни и подарена монастырю. Значит, прежде подвергалась опасностям, повреж­дениям. Рукопись-беженка.

Сам князь Дола пользовался большим уважени­ем в высших монгольских кругах, он звался царем и имел на это право, потому что предки его восходили к царям Багратидам, а мать его была родной сест­рой Иванэ и Закарэ, освободителей и фактических правителей Армении. Он создал специальный «взяточный фонд», чтобы откупаться от монголов, время от времени приходивших грабить его земли. Когда со своими отрядами Хасан Дола участвовал в похо­дах монголов против турок-сельджуков, то привозил домой отбитые у противника армянские церковные ценности, священные книги. Выкупал из плена ар­мян, особенно лиц духовного звания.

В 1238 году Хасан Джалал завершил строитель­ство кафедрального собора в Гандзасаре. Храм этот ныне признан жемчужиной мирового зодчества. Хасан Дола подарил монастырю множество земель, садов, серебряную утварь для ведения служб. А в 1240 году состоялось освящение храма. На этот тор­жественный акт собрались богословы, ученые, исто­рики со всей Армении, включая и заморскую Киликию, множество епископов, до семисот священни­ков. Был дан праздничный обед, Хасан, подпоясав­шись полотенцем, самолично прислуживал гостям, а на дорогу им были розданы богатые дары. Но вряд ли время господства монголов могло быть хоть где-нибудь мирным. Несмотря на связи в монгольской верхушке и на совместные походы против сельджу­ков, когда наступил 1241 год, а монголы вторглись в Нижний Хачен, разрушая крепости, в том числе, и Хоханаберд, который однажды спас Гасана Джалала; самого его захватили в плен, издевались над ним, чуть ли не пытали. С трудом удалось ему откупиться большой ценой — золотом.

Был у него заклятый враг — Аргун-хан, который собирал, вернее сказать, сдирал налоги с захвачен­ных земель. Он искал повода, чтобы расправиться с Гасан Джалалом, считая, что тот ему не доплачивает. Это Аргун посоветовал Гасану отправиться в далекое путешествие в Монголию на поклон к великому хану в его столицу Каракорум. То ли в отсутствие хозяина хотел Аргун разделаться с Хаченом, слишком неза­висимым, по его мнению, то ли он рассчитывал ого­ворить Гасана Дола перед великим ханом и добить­ся его казни. Отказываться от поездки было нельзя, рискованно — и владетель Хачена отправился в даль­ние монгольские степи, что до него не раз проделы­вали армянские владетели. Например, Смбат Спарапет, славный полководец Киликийского армянского царства, автор свода законов. И даже сам киликийский царь Левон когда-то отправился в дальний путь, проезжая через Карабах.

Велик был страх перед монголами не только в армянской среде, но и в Европе. В Париже в Национальной библиотеке я рассматривал богато иллюст­рированную, чрезвычайной ценности «Книгу чудес». Среди прочих сочинений книга содержит рассказ и о монголах, о Чингиз-хане. Автором этой книги был Этум, так на французский лад звали киликийского царевича Гетума, переехавшего из Киликии на За­пад, принявшего католичество, ставшего монахом.

Гасан Дола пустился в дальний путь к великому хану вместе с женой Мамкан и старшим сыном. Но для безопасности поехал через Золотую Орду, где к нему присоединился его друг и защитник — Сартак, сын золотоордынского хана, христианин по вере. Расчеты князя Гасана оказались верными, он был хорошо принят в Каракоруме. Ему даже удалось рассказать великому хану о беззакониях Аргуна. Тот был вызван в столицу, закован, ожидал суда. По слухам, спас его, оказавшись там, Смбат Спарапет. А Гасан Джалал не ведал, что Аргун спасён и возвра­щён в прежнюю должность. Вместе с семьей Джалал отправился домой, имея на руках грамоту, под­тверждающую владение землями Хачена. О своём путешествии в далёкий Каракорум он рассказал в памятной записи в том же Уставном Эчмиадзинском Евангелии. Они вернулись домой в 1261 году, жена отправилась прямиком в Арцах, а князь задержался в Тавризе. Там и застала его горестная весть о смерти любимой жены. Он поспешил в Хачен.

Как меняется тон памятной записи, когда Хасан Джалал пытается рассказать о постигшем его горе!

«В это время, когда настал роковой час смерти, скончалась во Христе Мамкан. И я, приехав, нашел свой блистательный дом полным неутешной скор­би и плача: ибо она была усладой и утешением всех войск, и всадников, и церкви, и священников. Итак, я в лето 1261 сие Святое Евангелие, разукрашенное в память боголюбивой госпожи, принёс в наш свето­зарный святой монастырь Албании духовному лицу Нерсесу, который ныне благополучно занимает свя­той престол и превосходит святых.

Итак, молю вас, святые отцы и читатели, кто про­чтет эту запись, от всего сердца (в тексте буквально «полным ртом») скажите: Христе Боже, когда при­дёшь обновлять и преображать вселенную, обнови и присоедини боголюбивую Мамкан и сопричисли её к сонму избранников Твоих заступничеством Пре­святой Богородицы Твоей и всех Святых Твоих, со­причисли ее к Святым Твоим, прославь ее с ними… С нею даруй душевный покой и единственному сыну моему, даруй Твою щедрую милость, а всех против­ников его сомни, убей и посрами. Аминь. Аминь!»

А когда Гасан Джалал Дола похоронил супругу в усыпальнице Гандзасара, пришел приказ из Ирана, из города Казвин, от Аргун-хана. Он занял прежний пост и теперь звал Гасана Джалала Дола на распра­ву. И, правда, князь Гасан был арестован. Когда же Аргун узнал, что за узника в Каракоруме хлопочет жена великого хана, то велел немедленно его убить. Знакомо, не правда ли? Нет человека, нет проблем… Мало того, что Гасана Джалала зарезали, но еще рас­членили его тело на части. Их собрал старший сын князя, и вслед погребенной жене Гасана в родовой усыпальнице было погребено тело её мужа, верно­го защитника Арцаха, князя — прочного щита родной земли.

Гибель Гасана Джалала Дола и последовавшее затем наступление монголов отразилось на всей жизни Арцаха — на судьбе князей и знати, ремеслен­ников и крестьян, священников, монахов, перепис­чиков книг, их художников.

Очень много о монголах рассказывают нам исто­рики ХШ века, особенно Киракос Гандзакеци, кото­рый добровольно пошел к монголам в плен, решив следовать за своим любимым учителем Ванаканом. Вот какую итоговую характеристику даёт Киракос Джалалу Дола: «Он был человек благочестивый и боголюбивый, кроткий, спокойный, милостивый, нищелюбивый и усердный в молитвах и молениях, как живущие в пустынях. Где бы ему ни случалось быть, он, точно в монастыре, неуклонно исполнял денную и нощную службу. И в память Воскресения Спасите­ля проводил в бдении, стоя на ногах без сна ночь с субботы на первый день недели. Он очень любил священников, был очень любознателен и постоянно читал Божественные книги Завета».

Вот так. Ни слова о его походах, воинских под­вигах, о том, что в походах он освобождал христиан, выкупал их из плена, спасал книги и возвращал их на родину. Со слов Киракоса воссоздаётся обаятельный образ христианина-интеллектуала ХШ века.

Ким Наумович Бакши, писатель, журналист, арменовед

Публикуется по: Ким Бакши. Духовные сокровища Арцаха.(Серия «Библиотека русско-армянского содружества») – М.: Книжный мир, 2012.

Продолжение 

Фото Виктора Коноплева