ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ

«Наша Среда» продолжает публикацию глав из книги Кима Бакши «Духовные сокровища Арцаха»
Глава 1. «Я укрепил эту дружбу стихами…». Вступление к книге
Глава 2. Девяносто восемь ступеней (или) Как родилась эта книга
Глава 3. Начало путешествия
Глава 4. У Левона Айрапетяна

Глава 5. Гандзасар. Князь князей Гасан Джалал Дола

Не знаю, есть ли такой эффект в истории других народов, но в Армении расцвет искусства не обязательно совпадал со светлыми мирными годами, ко­торые в Армении большая редкость. На VII век приходится арабское завоевание. Но это был золотой век армянской архитектуры. И в первой половине XIII века под игом турок-сельджуков, а с 30-ых годов под тяже­лым игом монголов расцвёл её серебряный век!

Это перечисление знаменитых храмов XIII века я нашел у Анатолия Якобсона, великого их знатока: Арич — это самое начало XIII века, 1201 г. Знамени­тый Гехардский монастырь — 1215 г., Ованнаванк — 1216 г., в том же году заложен Гандзасар; Макара-ванк — 1241 г., Хоракерт — 1251 г. и Аратес — 1265 г. Это всё выдающиеся творения армянского гения, классика архитектуры. Зачем же Анатолий Якобсон собрал их воедино в специальной работе, посвящен­ной Гандзасару? С каждым из этих храмов им найден в Гандзасаре ряд параллелей в архитектурных реше­ниях или в скульптурном убранстве, это позволило ему сделать вывод о храме Гандзасар как о художес­твенном и духовном центре Арцаха: это прекрасное архитектурное творение воплощает в себе все луч­шие достижения армянских зодчих XIII века и его по праву можно назвать энциклопедией армянского зодчества этого столетия.

Стены храма и примыкающего к нему притвора-гавита покрыты надписями. Приведём одну из мно­гих — очень важную, строительную: «Именем святой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, надпись сию велел выбить я, слуга Божий Джалал Дола Гасан, сын Вахтанга, внук Гасана Великого, бнакавор (обита­тель, житель), властитель высокого и великого края Арцахского, царь Хоханаберда с обширными нахангами (областями). Отец мой перед смертью своей, безвозвратным уходом из мира сего, завещал мне и матери моей Хоришах, дочери великого князя кня­зей Саркиса, построить с помощью Дарителя благ (Бога) церковь и усыпальницу отцов наших в Гандзасаре, строительство мы начали в 765 году армянско­го летоисчисления (1216 г.).

И когда возвели восточную стену выше окна, мать моя, отказавшись от жизни в свете сём, в третий раз отправилась в Иерусалим, где, надев власяницу и проведя многие годы в отшельничестве, у врат хра­ма Воскресения, упокоилась во Христе в день Пасхи, и там же была предана земле. Мы же, помня о всех напастях, подстерегающих в жизни, поспешили за­вершить постройку и закончили милостью и благо­словением Всемилосердного Бога в 1238 году.»

Возникает естественное у современного неверующего человека недоумение. В основании Гандзасара, как гласит церковное предание, положена глава Иоанна Крестителя. Как она могла оказаться в Арцахе, в таком отдалении от дворца царя Ирода, где по просьбе Иродиады ее выпросила у самого царя Иро­да дочь её Саломея. Это очень интересная история, в которой факты тесно переплетены с легендой.

Блюдо с головой Крестителя царь велел отправить Иродиаде. Та посоветовала дочери ещё раз потанце­вать перед царём и ещё что-нибудь заработать.

Саломея снова танцевала перед царём на льду. Внезапно лёд разверзся и поглотил «скверную» де­вушку (так она зовётся в легенде).

Когда тело её исчезло, лёд снова сомкнулся и от­резал ей голову. «Голова скверной осталась поверх льда, а поганое тело погрузилось в воды. И страх ве­ликий объял царя и всех вельмож».

Эту историю рассказывает уникальное церковное предание, сохранившееся, насколько мне известно, только в армянской церкви. Оно напечатано на рус­ском языке в качестве приложения в книге «Мовсес Каганкатуаци», отлично переведённой талантливым сотрудником Матенадарана Шаваршем Смбатяном, к сожалению, безвременно ушедшим. Сохранилось сравнительно много манускриптов, содержащих «Историю Агванка». Только в ереванском Матенадаране их одиннадцать. Во время своей поездки в Лондон в рамках подготовки к этой книге я видел еще одну рукопись «Истории Агванка», описанную в каталоге армянских манускриптов в Британском музее (Лон­дон, 1913, стр.117).

Что же потом произошло с главой Предтечи? Жестоко наказана была и скверная женщина — Иродиада. На её дом с неба упал камень, и она погибла под обломками. В этой жестокой расправе я вижу удовлетворённое чувство справедливости. Это на­родное чувство было оскорблено тем, как легко от­делались скверные женщины за своё страшное пре­ступление. И народная легенда беспощадно свела с ними счёты.

Что же касается главы Крестителя, то ряд чудес­ных событий, явлений во сне привели к тому, что она была обнаружена и попала последовательно в руки двух отшельников, нищего, гончара и некоего кня­зя, который увёз её в Константинополь, Истампол, где на неё стали покушаться католики. Эти два фак­та, между прочим, указывают на приблизительную датировку возникновения этой легенды-истории не ранее завоевания Константинополя турками. Что­бы спасти главу и самому спастись, князь увёз её в Грузию, Иверию, где она попала в руки брата Гасана Джалала Дола.

«В 1211 году Джалал Дола поехал к брату своему и попросил у него святую голову, но тот не соглашал­ся никак отдать ему добровольно. Тогда силою отнял её у брата и привёз в край Гандзак, в гавар Арцаха, в родовую усыпальницу свою. И поместил её там и над ней построил удивительную и восхитительную церковь Катогике во славу Бога Христа и Крестителя его святого Иоанна. А в день освящения церкви на­звал её именем святого Иоанна Гандзасара».

Один умный человек сказал, что в истории никак нельзя обойтись без мистики, вот пример: наш друг Джованни Гуайта, видный арменовед, недавно пе­решел из католичества в православие. И принял сан. Я был приглашен присутствовать при этом торжест­венном акте. Отыскал старинную церковь в центре Москвы, в Замоскворечье, где ему предстояло слу­жить. И представьте: его церковь оказалась в память УСЕКНОВЕНИЯ ГЛАВЫ ИОАННА ПРЕДТЕЧИ. Я расска­зал Джованни об армянском церковном предании в книге Мовсеса Каганкатуаци. Он о нём ничего не знал, этот знаток не только армянской, но и католи­ческой и православной церквей. Хотя, конечно, слы­шал и об Арцахе и о таком историческом деятеле как Гасан Джалал Дола.

Теперь надо сказать, хотя бы кратко, как возвы­сился род Гасана Дола, а значит, возвысился и Арцах. К концу XII в., после распада княжества Сюник стало усиливаться небольшое княжество Хачен или Арцах. Свою родословную князья по мужской линии возводили к царской династии Сасанидов, а по жен­ской — к Багратидам, правящим в Ани, Карсе, Лори. Они очень гордились таким царским легендарным происхождением.

В 1142 г. во главе Хаченского Дома встал Гасан, который впоследствии женился на Мама-хатун, до­чери царя Кюрике. Это в построенной ею церкви, с двумя башенками-колоколенками, мы побывали накануне поездки в Карабах. С нами был тогда, как вы помните, Александр Божко, посол Украины в Ар­мении, и Джованни Гуайта, арменовед и писатель, католик. Мы радовались светлому осеннему дню и даже помыслить не могли, что сама судьба посылает нам знамение.

Итак, во главе Хачена встали Гасан и Мама-хатун. Следует сказать об имени Мама-хатун: многие знат­ные женщины в Армении и особенно в Арцахе но­сили это имя. Надо знать обычай: если бабку звали Мама-хатун, то, скорее всего, и ее внучку так назовут. Но это может стать в книге источником путаницы.

К концу жизни Гасан постригся в монахи, оставив шестерых сыновей. Его власть унаследовал сын Вахтанг, храбрый воин, рачительный хозяин. Известно, какой прекрасный конь был у него: в битве при Шам­хоре грузинский царь Давид, муж царицы Тамары, сидел на купленном у Вахтанга коне, который стоил целой крепости и одного села.

В Венеции на острове Сан Лаззаро в богатейшей библиотеке армянских манускриптов я держал в сво­их руках «Судебник» — один из первых переписанных экземпляров с собственноручным посвящением его автора Мхитара Гоша царю Вахтангу, но не грузинс­кому царю, как я думал, а Вахтангу Хаченскому.

Помню сегодняшний Атерк — небольшое село. Это здесь жил и работал Мхитар Гош. Мы приехали сюда в поисках мощного «Урала», который помог бы нам переправиться через реку Трту, чтобы на той сто­роне пойти в Хатраванк. Ничего в нынешнем Атерке, кроме множества малоизученных развалин, не на­поминало о былом величии этого экономического и политического центра Хаченского княжества. О по­литических настроениях хаченцев можно судить по такому примеру: в списке армян, пришедших к царю Петру I просить защиты от иноверцев, значится так­же человек из Атерка.

… Мы стояли с главой нынешней администра­ции Атерка (он обещал и сдержал обещание дать нам машину «Урал»), фотографируясь на память, на краю необычного провала в форме цирка. Весь центр села оказывался на этом краю. Было впечат­ление, что дома постепенно сползают в глубокую во­ронку, а вместе с ними тонет, исчезает славное про­шлое Атерка и с ним гандзасарского княжества.

Но, слава Богу, из тех времён доносится до нас живой голос Вахтанга — его памятная запись в замечательном манускрипте, Гандзасарском уставном Евангелии, созданном в Арцахе в XIII в. и ныне составляющем гордость собрания рукописных книг Матенадарана (по каталогу №378): «Итак я, Вахтанг, и супруга моя Хоришах, по воле Божьей прожив, ро­дили троих сыновей и трёх дочерей — наследников во плоти. В качестве же духовного памятника, о сём деле более ревнуя, с большим усердием и распо­ложением сердец наших построили сию церковь и украсили внутри и снаружи замечательным убранс­твом и прочими украшениями.

Затем взирая духовным оком на славу, завещан­ную Богом Правды своим возлюбленным, подобно и мы пожелали вписать наши имена в книгу жизни. Уверенные в человеколюбии Господа, повелели мы написать сие живительное и желанное святое Еван­гелие, украсив Согласие многоцветными красками и разукрасив Начала Евангелий золотым письмом. Да будет оно вечным памятником в Доме Господнем и Притворе Бога нашего. Памятуя слова пророка, ко­торый говорит: «Заповеди Господни суть Свет и Свет дают и страх Божий пребывает вовеки.»

Итак я, Вахтанг, и супруга моя Хоришах пожелали получить святое Евангелие.»

Это ишатакаран, памятная запись 1261 года. Одним из сыновей Вахтанга был Гасан, названный в честь деда, Джалал Довла (Дола).

Может быть, надо вспомнить о трагическом со­бытии 1236 года: за этот один год Армения Северная и Центральная была захвачена монголами. Об этом с удивлением и ужасом пишут тогдашние армянские историки. После упорного сопротивления пала сто­лица Ани, население было жестоко вырезано. Карс решил не сопротивляться, но город и жителей его постигла та же безжалостная участь. 13-титысячное полчище монголов во главе с Чармаганом наводни­ло страну. Убивали даже собак, щадили лишь лоша­дей.

Покорность им изъявили занимавшие высшие посты в грузинском царстве сыновья армяно-гру­зинских сановников — Иванэ и Закарэ. Монголы в Карабахе захватили сначала Верхний Хачен, а потом осадили владетеля Нижнего Хачена — князя Гасана Джалала Дола, который затворился в неприступной крепости Хоханаберд. Остатки её стен на одной из окружающих вершин до сих пор видны со смотро­вой площадки Гандзасара. Фото, сделанные из села Ванк, дают представление о неприступности этого орлиного гнезда. Поняв, что крепость им не взять, монголы пошли на соглашение. Зная, что большинс­тво князей Армении и Грузии подчинились монго­лам, Гасан Джалал также признал свою вассальную зависимость, спустился из крепости с условием, что монголы сохранят за ним его владения. Этим он со­хранил свои земли от разорения. Кроме того, его ждал почти завершенный Кафедральный собор в Гандзасаре.

Возвращаясь в 1236 год, вспоминаю еще раз рукопись Евангелия Игнатиоса того же года. Есть у этой рукописи одна потрясающая особенность — у всех, кого изобразил художник — у Христа, у Евангелистов на щеке слеза. Евангелие плачет! Оплакивает траги­ческую судьбу Ани, Карса, всей Армении, её народа — зарезанного, полонённого, проданного в рабство!

Владелец Евангелия — военачальник, защищав­ший Ани, передал рукопись в дар монастырю Хцконк. Из монастыря, неведомыми путями, она попадает в расположенный по ту сторону ущелья Гарни монас­тырь Хавуц-тар. Была восстановлена на средства бо­гатых жителей села Гарни и подарена монастырю. Значит, прежде подвергалась опасностям, повреж­дениям. Рукопись-беженка.

Сам князь Дола пользовался большим уважени­ем в высших монгольских кругах, он звался царем и имел на это право, потому что предки его восходили к царям Багратидам, а мать его была родной сест­рой Иванэ и Закарэ, освободителей и фактических правителей Армении. Он создал специальный «взяточный фонд», чтобы откупаться от монголов, время от времени приходивших грабить его земли. Когда со своими отрядами Хасан Дола участвовал в похо­дах монголов против турок-сельджуков, то привозил домой отбитые у противника армянские церковные ценности, священные книги. Выкупал из плена ар­мян, особенно лиц духовного звания.

В 1238 году Хасан Джалал завершил строитель­ство кафедрального собора в Гандзасаре. Храм этот ныне признан жемчужиной мирового зодчества. Хасан Дола подарил монастырю множество земель, садов, серебряную утварь для ведения служб. А в 1240 году состоялось освящение храма. На этот тор­жественный акт собрались богословы, ученые, исто­рики со всей Армении, включая и заморскую Киликию, множество епископов, до семисот священни­ков. Был дан праздничный обед, Хасан, подпоясав­шись полотенцем, самолично прислуживал гостям, а на дорогу им были розданы богатые дары. Но вряд ли время господства монголов могло быть хоть где-нибудь мирным. Несмотря на связи в монгольской верхушке и на совместные походы против сельджу­ков, когда наступил 1241 год, а монголы вторглись в Нижний Хачен, разрушая крепости, в том числе, и Хоханаберд, который однажды спас Гасана Джалала; самого его захватили в плен, издевались над ним, чуть ли не пытали. С трудом удалось ему откупиться большой ценой — золотом.

Был у него заклятый враг — Аргун-хан, который собирал, вернее сказать, сдирал налоги с захвачен­ных земель. Он искал повода, чтобы расправиться с Гасан Джалалом, считая, что тот ему не доплачивает. Это Аргун посоветовал Гасану отправиться в далекое путешествие в Монголию на поклон к великому хану в его столицу Каракорум. То ли в отсутствие хозяина хотел Аргун разделаться с Хаченом, слишком неза­висимым, по его мнению, то ли он рассчитывал ого­ворить Гасана Дола перед великим ханом и добить­ся его казни. Отказываться от поездки было нельзя, рискованно — и владетель Хачена отправился в даль­ние монгольские степи, что до него не раз проделы­вали армянские владетели. Например, Смбат Спарапет, славный полководец Киликийского армянского царства, автор свода законов. И даже сам киликийский царь Левон когда-то отправился в дальний путь, проезжая через Карабах.

Велик был страх перед монголами не только в армянской среде, но и в Европе. В Париже в Национальной библиотеке я рассматривал богато иллюст­рированную, чрезвычайной ценности «Книгу чудес». Среди прочих сочинений книга содержит рассказ и о монголах, о Чингиз-хане. Автором этой книги был Этум, так на французский лад звали киликийского царевича Гетума, переехавшего из Киликии на За­пад, принявшего католичество, ставшего монахом.

Гасан Дола пустился в дальний путь к великому хану вместе с женой Мамкан и старшим сыном. Но для безопасности поехал через Золотую Орду, где к нему присоединился его друг и защитник — Сартак, сын золотоордынского хана, христианин по вере. Расчеты князя Гасана оказались верными, он был хорошо принят в Каракоруме. Ему даже удалось рассказать великому хану о беззакониях Аргуна. Тот был вызван в столицу, закован, ожидал суда. По слухам, спас его, оказавшись там, Смбат Спарапет. А Гасан Джалал не ведал, что Аргун спасён и возвра­щён в прежнюю должность. Вместе с семьей Джалал отправился домой, имея на руках грамоту, под­тверждающую владение землями Хачена. О своём путешествии в далёкий Каракорум он рассказал в памятной записи в том же Уставном Эчмиадзинском Евангелии. Они вернулись домой в 1261 году, жена отправилась прямиком в Арцах, а князь задержался в Тавризе. Там и застала его горестная весть о смерти любимой жены. Он поспешил в Хачен.

Как меняется тон памятной записи, когда Хасан Джалал пытается рассказать о постигшем его горе!

«В это время, когда настал роковой час смерти, скончалась во Христе Мамкан. И я, приехав, нашел свой блистательный дом полным неутешной скор­би и плача: ибо она была усладой и утешением всех войск, и всадников, и церкви, и священников. Итак, я в лето 1261 сие Святое Евангелие, разукрашенное в память боголюбивой госпожи, принёс в наш свето­зарный святой монастырь Албании духовному лицу Нерсесу, который ныне благополучно занимает свя­той престол и превосходит святых.

Итак, молю вас, святые отцы и читатели, кто про­чтет эту запись, от всего сердца (в тексте буквально «полным ртом») скажите: Христе Боже, когда при­дёшь обновлять и преображать вселенную, обнови и присоедини боголюбивую Мамкан и сопричисли её к сонму избранников Твоих заступничеством Пре­святой Богородицы Твоей и всех Святых Твоих, со­причисли ее к Святым Твоим, прославь ее с ними… С нею даруй душевный покой и единственному сыну моему, даруй Твою щедрую милость, а всех против­ников его сомни, убей и посрами. Аминь. Аминь!»

А когда Гасан Джалал Дола похоронил супругу в усыпальнице Гандзасара, пришел приказ из Ирана, из города Казвин, от Аргун-хана. Он занял прежний пост и теперь звал Гасана Джалала Дола на распра­ву. И, правда, князь Гасан был арестован. Когда же Аргун узнал, что за узника в Каракоруме хлопочет жена великого хана, то велел немедленно его убить. Знакомо, не правда ли? Нет человека, нет проблем… Мало того, что Гасана Джалала зарезали, но еще рас­членили его тело на части. Их собрал старший сын князя, и вслед погребенной жене Гасана в родовой усыпальнице было погребено тело её мужа, верно­го защитника Арцаха, князя — прочного щита родной земли.

Гибель Гасана Джалала Дола и последовавшее затем наступление монголов отразилось на всей жизни Арцаха — на судьбе князей и знати, ремеслен­ников и крестьян, священников, монахов, перепис­чиков книг, их художников.

Очень много о монголах рассказывают нам исто­рики ХШ века, особенно Киракос Гандзакеци, кото­рый добровольно пошел к монголам в плен, решив следовать за своим любимым учителем Ванаканом. Вот какую итоговую характеристику даёт Киракос Джалалу Дола: «Он был человек благочестивый и боголюбивый, кроткий, спокойный, милостивый, нищелюбивый и усердный в молитвах и молениях, как живущие в пустынях. Где бы ему ни случалось быть, он, точно в монастыре, неуклонно исполнял денную и нощную службу. И в память Воскресения Спасите­ля проводил в бдении, стоя на ногах без сна ночь с субботы на первый день недели. Он очень любил священников, был очень любознателен и постоянно читал Божественные книги Завета».

Вот так. Ни слова о его походах, воинских под­вигах, о том, что в походах он освобождал христиан, выкупал их из плена, спасал книги и возвращал их на родину. Со слов Киракоса воссоздаётся обаятельный образ христианина-интеллектуала ХШ века.

Ким Наумович Бакши, писатель, журналист, арменовед

Публикуется по: Ким Бакши. Духовные сокровища Арцаха.(Серия «Библиотека русско-армянского содружества») – М.: Книжный мир, 2012.

Продолжение 

Фото Виктора Коноплева