СОЦИУМ

«Наша Среда online» — В Музее истории города Еревана, которому, пользуясь случаем, хочу передать слова благодарности за радушие и предоставленною информацию, на экспозиции третьего этажа, помимо всего прочего, есть две не менее интересные по своей истории фотографии:
Знакомьтесь — Есай Бабаевич Джанполадян.

А это — его театр «Грант Иллюзион», он же «Театр Джанполадяна».

Но обо всем по порядку.

Сперва немного об интересной фамилии и предках.

Начнем с середины далекого XVII века, когда семейство Джанполадянов, будучи на тот момент еще Манукянами, жило в персидском городе Салмаст (он же Сельмас). В период турецко-персидских войн XVI-XVII вв. эта провинция, вместе с городом Дилман и еще тридцатью деревнями, была населена более десятью тысячами армян, занимавшимися в основном земледелием. Отцом семейства Манукянов был Будаг и было у него три сына, двое из которых – Сардар и Маймут, были убиты персами. Соответственно, род продолжает уже единственный сын Будага Аваг (с арм. «старший»). Его сын Азат (с арм. «свободный») был знаменитым оружейником, сын же самого Азата Мартирос – не менее знаменитым ювелиром.

Сыновья ювелира Мартироса тоже в тени не остались:

Будаг (в честь прадеда) славился своим неповторимым голосом, к тому же не только среди армян, но и среди персов с курдами, а могучий Ованес был славен своей поистине богатырской силой и мужеством. Собственно этим он и заслужил свое прозвище «Джан-полад», что с персидского переводится как «тело-из стали», а Леонид Петрович Гроссман называл его «одним из героев армянского эпоса».

Будучи сильным и смелым мужчиной, Ованес служил у хана города Дилман, что в Персии, который очень ценил и чествовал своего военачальника:  «Хан знал — воины любят Ованеса. Джанполад был не только их начальником, но и внимательным товарищем. Он первым бросался в самые жаркие битвы. С ним воины превращались в яростных львов. Везде и всюду Ованес побеждал врагов, даже когда их было вдесятеро больше. Дилман хан в душе преклонялся перед ним», и имел привычку приглашать его за свой трапезный стол после выполнения Ованесом очередного задания, которые, к слову, всегда выполнялись успешно:

«Хвала тебе, Джан-полад! Ты как всегда непобедим. О, мой мудрый и храбрый полководец. Да не коснется тебя пуля врага. Подай команду спешиться и отдыхать. А ты — идем со мной к столу. — Хан посадил Джанполада рядом с собой и приказал подавать кушанья».

И когда Ованес снимал кольчугу, на пол сыпались пули, которым чудом удавалось лишь едва задеть его, на что хан говорил: «Поистине ты джан-полад. Ни одна пуля не ранила тебя. Очевидно, ты заговорен раз пули тебя не берут.» , и попутно сильно сожалел о том что тот «гяур» (с перс. – «неверный») т.е. христианин.

Так прозвище Ованеса Манукяна превратилось в фамилию. И стал он и потомки его Джанполадянами.

Но дальнейшая судьба этой истории, к сожалению, не безоблачна.

Как-то раз некий «доброжелатель» шепнул хану о неписаной красоте дочери Ованеса – юной Наргиз: «Соперниц нет у нее в нашем городе, Дилман-хан. Стройна, молода, брови точно две стрела, а глаза сулят блаженство. С ней и старик помолодеет». Хан, конечно, соглашается, ведь он давно не молод, а его жены ему порядком наскучили: «Мне нужен свежий родник, чтоб сердце мое вновь помолодело. А Джан-полад должен быть счастлив со мной породниться».

Высказав Ованесу свое намерение — женится на дочери его Наргиз, хан был дико разгневан и оскорблен, услышав в ответ, вместо благодарности, лишь мольбу о пощаде: «Я жизнь свою не щадил для тебя! Но дочь свою… мое дитя… Она еще так молода. Не могу я тебе на забаву отдать мою любимую дочь Наргиз. Наши жены свободны, а твой гарем — это неприступная тюрьма, где женщины в плену, не могу я…».

Но хан не пощадил своего полководца, и когда несчастного отца увели, приказал похитить девушку и ночью привести к нему. Утром он отправился в Тегеран со своим гаремом, включая Наргиз, о дальнейшей судьбе которой, к сожалению, ничего не известно.

Ованес понимал — дочь ему не спасти.

Он велел сыну Мануку приказать воинам разъехаться по деревням Салмаста и призвать жителей покинуть свои дома и уходить с ним на север: «Пусть собираются в дорогу, бросают свои жилища, попрощаются с родными могилами и следуют за мной».

В назначенный день Ованес Джанполад повел за собой в Даралагяз 10.000 людей из тридцати деревень Салмаста: конные, пешие, на арбах, со своими детьми и скотом. Они шли к свободе, подальше от персов, гнета и страха. И ничто им не помешало, ведь согласно Туркманчайскому мирному договору, положившему конец русско-персидской войне 1826—1828 гг., Персия не должна была препятствовать переселению армян, угнанных ранее и заселявших подвластные Персии южные районы исторической Армении, в русские пределы. Сам Ованес с семьей обосновывается в деревне Сойлан – местности достаточно плодородной, чтобы иметь возможность заниматься и земледелием, и скотоводством.

Среди иммигрировавших односельчан Ованеса была умная, жизнерадостная и трудолюбивая девушка Санам, на которой его единственный сын Манук, теперь уже Джанполадян, женился. 1860-х годах некоторые из семи сыновей Манука и Санам из деревни Сойлан перебрались в село Паршарур, так же в Даралагязском уезде, где арендовали местные солерудники.

А в 1870 году переселяются уже в Нахичевань, где старший сын Манука и Санам Бабай арендует уже нахичеванские солерудники и успешно разворачивает торговую деятельность по всему уезду.

***

Сын Бабая и его супруги Афросинь Есай Бабаевич Джанполадян родился в селении Даралагязского уезда – Паршарур, 30 июля 1859 года.

В 1878 году кончил нахичеванское областное училище.

После этого он становится компаньоном отца и обрабатывает соляные промыслы. В 1898 году, после смерти Бабая, он перевозит семью в Ереван (семья была большая: супруга Магтахине Тер-Исаакянц, сыновья Геворг, Корью, Айк, Мкртич и дочери Елизавета и Мария), а сам остается в Нахичевани, заменив отца. У энергичного и предприимчивого Есая дела шли в гору. Он в короткие сроки прославляется как в Нахичевани, так и за его пределами, получает звание купца II гильдии, а в 1900 году персидский шах, во время своего визита в Нахичевань, специальным ферманом лично награждает его орденом «Льва и Солнца» третьей степени за квалифицированную торговую деятельность.

Есай Бабаевич был также широко известен своей благотворительной деятельностью. При его непосредственной поддержке была отреставрирована церковь Сурб Хач в Нахичевани, построены приюты для беженцев, организовывалась помощь уже действующим приютам, школам и гимназиям. Он обеспечивал неимущих учеников стипендиями, поддерживал единственные на тот момент в Ереване газету «Нор Мамул» («Новая печать») и ежемесячный журнал «Кран» («Молот»). Так же была построена церковь в Джульфе, по случаю чего он получил благодарственное письмо от имени комитета по ее постройке.

«За деятельность во благо нации и по случаю строительства церкви в Джульфе» он был удостоен грамоты и кондака Католикоса всех армян Геворка V Аджемяна.

Вообще он никогда не отказывал в помощи.

В 1903 году Есай приобретает большое одноэтажное здание на улице Тер -Хукасова (ныне ул. Вазгена Саргсяна 20), которое прежде в, 1840-х годах, было лицеем, а на тот момент принадлежало купцу Теодоросу Хандамирову.

После приобретения здание превращается в клуб, где проводила вечера вся интеллигенция города, собирались известные деятели и государственные служащие. Кстати, в 1904 году правое, юго-западное крыло здания в шесть комнат Есай продает купцу Хачатуру Гиланянцу под лимонадный завод «Ласто», который до этого уже арендовал эту часть здания у прежнего владельца Т. Хандамирова. В 1907 году клуб «переезжает», и Есай перестраивает здание под театр и кино «Грант Иллюзион», который за короткие сроки становится центром культурной жизни города. Это был первый стационарный театр Эриванской губерни, где выступали как местные, так и гастролирующие труппы из России, Тифлиса, Украины и Баку. Выступали такие знаменитые артисты армянского театра как Сирануш, Астхик, Жасмен, Мари Забел, Оганес Абелян, Оганес Зарифян, Арам Вруйр и другие.

В 1908 году выступал хор «Гусан» под руководством Комитаса, в октябре 1912 года в театре с большим успехом гастролировала большая оперная труппа из Германии.

А 9 и 10 февраля 1913 года состоялась первая ереванская постановка оперы “Ануш” (за год до этого она была поставлена в Александрополе) молодого композитора Армена Тиграняна . Премьере не помешала даже холодная погода — оба спектакля прошли в битком набитом зале, что, впрочем, было обычным делом для театра «Грант Иллюзион», а вернее «Театр Джанполадяна», как его чаще называли.

Естественно, большая часть вырученных с театра денег уходила на благотворительность, и естественно, что для Есая, столь преданного своему народу человека, 1915 год был особенно важен. После геноцида армян Ереван заполнился чудом спасшимися беженцами, огромное количество детей остались сиротами. И конечно по отношению к их судьбе он не остался равнодушным. Он активно начал заниматься открытием приютов, как и все жители столицы многих он просто приютил у себя дома.

В 1916 его избрали депутатом, после чего он отправился в Петербург для участия в первом всеармянском съезде, главной и основной задачей которого была организация помощи беженцам-армянам.

По возвращении из Петербурга Есай первым делом отправляется в Эчмиадзин — помочь чудом спасшимся от резни и измученным людям, расположившимся во дворе церкви, под открытым небом. Так начинаются его разъезды по местам сбора беженцев: им оказывалась медицинская помощь, создавались условия для работы и жительства.

Так продолжалось до самой его скоропостижной смерти в 1918 от распространенного тогда в Армении сыпного тифа.

После советизации республики меняется многое. Качества и заслуги Есая Бабаевича как мецената забываются. Остается лишь купец Джанполадян. А о первом театре города Ереван сейчас и вовсе помнят совсем немногие.

После смерти Джанполадяна театр еще продолжал действовать. В первые годы советской власти в его стенах разместились новые театры «Революция» и «Юный Зритель».

После здание было экспроприировано и передано Закавказскому военному округу, который основал в нем клуб «Дом офицеров». Таковым он оставался и после обретения Арменией независимости в 1991 году, уже под контролем Министерства обороны Армении и входил в список «Охраняемых государством историко-культурных памятников Еревана» Министерства культуры Республики Армения.

В 2007 году Минобороны Армении продало здание и прилегающую к нему территорию итальянской компании «Renco Armestate», которая заключила с Министерством культуры Армении договор, в котором обязывалась сохранить кирпичи и фрески здания. В том же году историко-культурный памятник был снесен, и на его месте началось строительство многофункционального комплекса «Piazza Grande», а в 2013 году выяснилось, что кирпичи и фрески, оставшиеся от театра, исчезли.

Незадолго до продажи дочь Геворга, младшего сына Есая Джанполадяна, Магда Джанполадян обратилась в Мэрию с просьбой установить на здании «Дома офицеров» мемориальную плиту. Мэрия идею одобрила, однако из-за снесения здания осуществить это так и не удалось.

Зато помнят потомки. Помнят, рассказывают, бережно хранят все те немногие фотографии и документы что остались от Есая и безмерно гордятся своим главным наследством – прадедом и фамилией Джанполадян.

Анастасия  Джанполадян

Фото предоставлены автором