«Наша Среда online» — Геноцид армян, начавшийся в 1890-х годах во времена правления Абдул-Гамида II, был продолжен младотурками в 1909 году в Киликии.
Третий этап геноцида, который длился с 1915 по 1923 год, унёс жизни 1,5 миллиона армян, а также сотен тысяч других этнических меньшинств Малой Азии. Многие беженцы были вынуждены переселиться в регионы, расположенные недалеко от Кавказа, такие как Ростовская, Астраханская, Ставропольская и Кубанская области.
В период с 1915 по 1917 год Северный Кавказ стал местом, где нашли убежище 20–30 тысяч беженцев из Западной Армении, спасаясь от геноцида.
После того как турецкая армия нарушила перемирие и вторглась в Тифлисскую губернию, Баку и Восточную Армению, число беженцев продолжало расти.
Много беженцев направлялось также в Майкоп, который в то время был частью Кубанской области. Здесь находили убежище армянские, ассирийские и русские переселенцы.
В самых первых номерах майкопских газет периодически появлялись упоминания о резне армян в Османской империи, а также о насилии и дискриминации, с которыми сталкивались представители армянской нации.
В одном из первых номеров Майкопской газеты, вышедшем в декабре 1910 года, была опубликована статья о смерти Католикоса всех армян Маттеоса II (Измирляна). В статье говорилось о резне армян, которая произошла в Сасуне, Константинополе, а затем распространилась по всей стране в период, когда Маттеос II занимал пост Константинопольского патриарха (1894–1896 гг.). В статье также подчёркивалось, что Католикос не боялся говорить правду по этому поводу великому убийце Абдул-Гамиду[1].
В июньском номере Майкопской газеты за 1913 год сообщалось, что газеты из Константинополя передают слова патриарха Аршаруни, который в своих выступлениях выразил глубокую обеспокоенность ситуацией, сложившейся в исторической Западной Армении. Он отметил, что опасность для армян продолжает увеличиваться, а отдельные случаи убийств и насилия становятся всё более массовыми.
По словам патриарха, армянскому народу угрожает полное истребление. Люди пребывают в неописуемом отчаянии, многие поселения отказываются выходить на поля, а другие классы населения не могут обеспечить своих детей. Некоторые армяне, не найдя способов спасения, предпочитают эмигрировать за границу, как это было и при прежнем режиме.
Патриарх отмечает, что складывается впечатление, будто армяне больше не имеют права на существование в Оттоманской империи. К его протесту был приложен список новых армянских жертв.
Согласно информации, опубликованной в издании «Новое время» и перепечатанной в местной прессе, в Османской империи за три недели было зафиксировано семьдесят случаев изнасилований и убийств. Эти преступления против личной неприкосновенности христиан были совершены при попустительстве центральных властей[2].
С конца 1914 года в город Майкоп начали прибывать беженцы из Османской империи и Персии. В это время в городе активно работало армянское женское благотворительное общество, основанное в мае 1907 года под председательством Варвары Захаровны Ризелян[3].
В городе также существовало армянское мужское благотворительное общество, которое в июне 1912 года предложило женскому обществу объединиться. Однако, несмотря на усилия, женское общество отказалось от этого предложения[4].
6 января 1913 года в здании Армянской школы состоялось общее собрание местных армян, на котором было открыто отделение Кавказского Армянского Благотворительного Общества в Майкопе. В состав временного правления вошли: А.С. Оников, И.Н. Хуциев, Е.А. Мнацаканян, В.С. Тракян, А.Г. Меграбян, Х.М. Тер-Карапетян и А.О. Шахиджанян[5].
Армянские благотворительные общества оказывали большую материальную помощь армянским беженцам из Турции и Персии, предоставляя им тёплую одежду, бельё, обувь и убежище. Средства Комитета формировались из добровольных пожертвований как отдельных лиц, так и организаций, а также благодаря различным мероприятиям, проводимым обществом.
Уже 17 января 1915 года в Пушкинском народном доме состоялся спектакль Армянского благотворительного общества. Любители драматического искусства представили на суд зрителей две пьесы: «Зимний соль» и «Перед свадьбой». От продажи билетов было выручено 262 рубля 65 копеек, которые пошли на помощь беженцам из Турции и Персии[6].
На следующий день, 18 января, в Пушкинском народном доме состоялся семейный вокально-музыкальный вечер. На мероприятии выступил Михаил Яковлевич Терзиев, сын Якова Терзиева — владельца табачной фабрики и известного мецената армянской общины города. Вырученные средства были направлены на помощь беженцам[7].
Организаторы мероприятий выражали огромную благодарность Городской Управе за безвозмездное предоставление Пушкинского Народного дома для их проведения.
1 февраля 1915 года в Общественном собрании прошёл ещё один благотворительный вечер в поддержку беженцев из Турции и Персии. От продажи билетов было выручено 168 рублей 48 копеек, а пожертвования составили 2 рубля 26 копеек. Общая сумма составила 170 рублей 68 копеек[8].
Кроме того, жители Майкопа активно жертвовали деньги для беженцев, не разделяя их по религиозным убеждениям.
Среди тех, кто вносил свой вклад, можно отметить владельца аптеки Александра Ильича Альтшулера, который пожертвовал 25 рублей, аптекаря Горста — 5 рублей, Б.С. Розена — 10 рублей, Экономопуло — 5 рублей, Меера — 10 рублей и многих других[9].
Также стоит упомянуть семью Зиньковецких — бывшего городского главы, нотариуса Рудакова, который выделил 10 рублей на нужды беженцев, врачей Соловьевых, Просянкиных, Шарабашева и многих других.
Из представителей армянской общины: Хадышяны, Аведисяны, Карапетовы, Авшаровы, Тер-Степанян, семья священника Тер-Вагана Аскарянца, Чибичевы и многие другие внесли свой вклад.
В ноябре 1917 года состоялась третья по счёту кратковременная миссия национального героя Армении, выдающегося полководца Андраника Озаняна на Северный Кавказ. Впервые он посещал Майкоп ещё в конце лета 1916 года, во время своего первого приезда в этот регион.
Целью визита в этот раз было активизировать деятельность армянских общин по организации благотворительной помощи своим соотечественникам, спасшимся от геноцида, и предостеречь их от губительных для нации псевдореволюционных идей.
В уездном городе он остановился в доме Терзиевых. О пребывании Андраника в Майкопе и о банкете, организованном правлением женской благотворительной организации, сообщалось в заметке тифлисской газеты «Айастан» от 2 ноября 1917 года.
На вечере-банкете присутствовало 200 почётных граждан из тысячной армянской общины города. Его открыл священник, призвавший соотечественников «практическими делами ответить на призыв великого героя» — организовать сбор средств на закупку хлеба для Армении, где голод и болезни ежедневно уносили жизни тысяч армянских беженцев, чудом спасшихся от кровавого ятагана.
В своём выступлении Андраник, описав тяжёлое положение голодающего народа, призвал местных армян «взамен суесловий и споров практическими делами помочь страждущим, голодающим братьям хлебом насущным». Обращаясь к присутствующим, он сказал: «Если вам доставляет удовольствие только присутствие моё или подобных мне лиц, то не стоило здесь собираться. Если бы каждый армянин думал не только о своём лишь благополучии – бедствий, выпавших на нашу долю, было бы намного меньше».
Затем он выразил благодарность кубанским казакам за гостеприимство, рассказал о неоценимой роли казаков в спасении армянских детей и беженцев и поприветствовал казачьих воинов, своих соратников по оружию. Обращаясь к казакам, Андраник сказал: «Я полагаюсь на этот героический народ, уверен, что не даст умереть голодной смертью тем, кого он спас своим клинком»[10].
После революции в городе был создан Майкопский Армянский Народно-революционный Комитет под руководством А. Каспаряна. 25 мая 1918 года он обратился в реквизиционную комиссию с просьбой оказать всестороннюю поддержку членам подсекции, занимающейся поиском помещений для армянского беженского комитета в домах и квартирах граждан-армян[11].
Майкопский Армянский Народно-революционный Комитет также обратился в реквизиционную комиссию 30 мая 1918 года. В связи с тем, что помещение «Чашка чая» Армянского благотворительного общества было реквизировано, а другого свободного не было, работа организации была приостановлена. Учитывая, что это предприятие являлось исключительно благотворительным и вся прибыль шла на поддержку обездоленных беженцев и сирот, комитет убедительно просил рассмотреть возможность перевода учреждения Военной секции из занимаемого в освободившееся здание бывшего армянского купца Оникова. Это позволило бы продолжить работу по оказанию помощи беженцам[12].
Уже в апреле 1918 года Майкопский отдельский исполнительный комитет Кубанского областного союза увечных воинов адресовало в Майкопский центральный городской совет:
Правление Майкопского Отдельного Исполнительного Комитета Кубанского областного Союза увечных воинов обращается с просьбой выделить два помещения в летнем городском саду для организации «Чашки чая» (бывшая чашка чая Армянского благотворительного общества) и кефирной, которые будут расположены рядом с музыкальной раковиной.
Открытие чашки чая и кефирной было запланировано на третий день Святой Пасхи, поэтому правление просило как можно скорее рассмотреть просьбу и уведомить о принятом решении[13].
Кроме того, Армянский народно-революционный комитет и Армянский беженский комитет, созданные новыми властями, отбирали и заселяли беженцев в дома армянских купцов города. В частности, они жили в домах Терзиевых, в гостинице «Россия» Степана Карапетова, которая сегодня является зданием мэрии города, в доме Оникова, а также в здании армянской церкви и армянского купеческого собрания. Однако беженцы не задерживались там надолго. Их переселяли в турлучные дома, а дома купцов реквизировали для нужд государственных органов.
Из архивных документов нам известно, что соседи, жившие рядом с армянской церковью и домом Терзиевых, регулярно жаловались на антисанитарные условия, связанные с проживанием там армян и ассирийцев, известных как айсоры[14].
В эти трагические годы беженцы в огромном количестве появились в Екатеринодаре. В основном это были жители Османской империи и закавказских губерний, небольшая часть беженцев прибыла из Польши и западных губерний.
11 апреля 1919 года Кубанское Ведомство здравоохранения, занимающееся вопросами беженцев, обратилось к атаману Майкопского отдела с просьбой. В своём обращении оно сообщило, что в городе Екатеринодаре, где скопилось большое количество беженцев, наблюдается острый продовольственный и квартирный кризисы.
Кроме того, в городе свирепствуют эпидемические заболевания, уносящие ежедневно множество жизней, особенно среди беженцев. Из-за дороговизны и отсутствия свободных жилых помещений, беженцы вынуждены ютиться в амбарах, что создаёт крайне антисанитарные условия.
Ведомство здравоохранения просило атамана издать распоряжение всем станичным, сельским, кубанским и аульным администрациям, находящимся под его управлением, о прекращении отправки беженцев из их родных мест в Екатеринодар.
Предлагалось, чтобы атаман Майкопского отдела оказал содействие в отправке беженцев обратно в Закавказье. При этом они должны были взять с собой установленное количество продуктов: 2 пуда муки, 2 пуда прожаренного хлеба или сухарей и 2 пуда картофеля на каждого взрослого человека, а также по одному пуду муки, хлеба и картофеля на каждого малолетнего в возрасте до 14 лет.
Кроме того, беженцев освобождали от уплаты 5% налогов. Все эти действия должны были проходить под наблюдением атамана соответствующего отдела[15].
Как упоминалось выше помимо армянских беженцев в Майкопе поселились в том числе беженцы ассирийцы, они вместе с армянами были поселены в бывший «Дом армянского купеческого собрания», а также в бывшие дома армянских купцов.
29 марта 1919 года городской голова Лабашов адресовал письмо Атаману Майкопского отдела:
Среди беженцев, которые поселились в городе Майкопе, есть значительное количество айсоров, проживающих в квартирах местных жителей на окраинах.
Их образ жизни и привычки резко отличаются от местных жителей. Например, они разводят костры во дворе, что создаёт угрозу пожарной безопасности, особенно в наступающий сезон полевых работ, когда многие семьи целыми семьями отправляются на поля. Оставлять имущество под присмотром чужих людей слишком рискованно.
Кроме того, присутствие жильцов-айсоров ухудшает и без того неудовлетворительное санитарное состояние жилищ бедняков, что особенно важно в это время, когда есть риск эпидемий.
Учитывая все эти факторы, городская управа просит вашего содействия в размещении беженцев казарменным порядком в пустующих помещениях, например, в здании бывшего интендантского склада. Для этого необходимо получить разрешение интендантского ведомства.
Также следует обратиться в комитет по беженцам с вопросом о выселении на родину тех беженцев-айсоров, которые занимаются нищенством, становясь паразитами на и без того больном общественном организме.
Городская управа надеется, что её просьба будет удовлетворена, так как эти меры направлены на благо всего края[16].
«Комитет по делам армянских беженцев Майкопа и его окрестностей» под руководством А. Каспаряна 4 июня 1919 года обратился к атаману Майкопского отдела с таким письмом:
«В связи с необходимостью регистрации количества армянских беженцев в Белореченском, Ганже, Черневеском, Кубанском, Бжедуховском и Гурийском районах для их скорейшей отправки на родину, убедительно прошу вас предоставить соответствующее удостоверение члену нашего Комитета Мкртычу Чамашуряну. Это необходимо для того, чтобы избежать возможных препятствий и, по возможности, оказать содействие в этом деле»[17].
В июне 1919 года атаман Майкопского отдела направил начальнику стражи города Майкопа следующее распоряжение:
«Все армяне и айсоры, беженцы из Закавказья, в настоящее время проживающие в училище при Армянской церкви, в доме рядом с уголовным отделением и на бывшей табачной фабрике Терзиева, ввиду их скученности и антисанитарных условий, создающих угрозу возможной эпидемии, должны быть немедленно выселены из города и размещены группами по поселениям Майкопского отдела. Для этого необходимо объявить им о принятом решении, чтобы они могли самостоятельно выбрать место для поселения и соответствующим образом подготовиться к переезду»[18].
Уже в августе 1919 года атман Майкопского отдела адресует страже города Майкоп, что беженцев из помещения, расположенного в третьей части бывшей фабрики Терзиева, которое с августа этого года арендует Майкопский союз увечных воинов нужно выдворять. Это помещение крайне необходимо для сапожных мастерских Союза, изготавливающих обувь по заказу Кубанского краевого интенданта[19].
28 августа 1919 года отдел разгрузки ведомства внутренних дел Кубанского краевого правительства направил атаману Майкопского отдела сообщение. В этом документе говорилось, что в соответствии с указом от 24 августа 1919 года, городская дума Екатеринодара приняла решение переселить из города в Майкопский отдел 300 армянских семей и 450 семей ассирийцев. Эти семьи должны были быть распределены следующим образом:
Армянских беженцев планировалось разместить в трёх станицах: Келермесской — 100 человек, Костромской — 150 человек и Сергиевской — 50 человек. Ассирийцев же должны были расселить в следующих населённых пунктах: хутор Болговой — 50 человек, Геймановский — 50 человек, станица Дондуковская — 150 человек, Хадыженская — 50, Натырбово — 100, Ново-Константиновка — 50.
Переселение армян и айсоров осуществлялось за счет средств Армянского комитета Российского общества Красного Креста[20].
В результате трагических событий в Закавказье в город бежали не только армяне и ассирийцы, но и русские. Среди них была Евгения Яковлевна Макарова, жена прапорщика, которая обратилась к атаману Майкопского отдела.
В своём письме Евгения Яковлевна писала: «Я покинула город Эривань и приехала в Майкоп, спасаясь от армяно-татарской резни. Мой муж погиб на войне, и теперь я больна и не имею никаких средств к существованию. Я хочу вернуться к своим родителям в Эривань, но у меня нет денег на дорогу. Прошу вас выдать мне как беженке бесплатное свидетельство для проезда от Майкопа до Эривани»[21].
В период с 1918 года, когда была принята Конституция РСФСР, и до 1936 года, когда появилась новая Конституция СССР, многие граждане Советского Союза были лишены избирательных прав. Среди них оказались и армяне Майкопа, которые стали беженцами в результате Геноцида армян.
Лишённые избирательных прав не имели возможности получать высшее образование, занимать ответственные должности, участвовать в работе народных судов и выступать в качестве опекунов. Они не могли претендовать на пособия по безработице и пенсии, вступать в профсоюзы и делать многое другое.
Акашян Вероника Маркосовна, проживающая в городе Майкопе по адресу Кубанская улица, 36, обращаясь в Северо-Кавказскую краевую избирательную комиссию писала:
Я происхожу из Турецкой Армении, уроженка Харпутской губернии, из города Чимишкацака. Во время империалистической войны мы жили на своей родине. Как вам хорошо известно, армяне в Турецкой Армении были сторонниками России. За это при отступлении турецкой армии турки начали избивать мирное армянское население. В 1915 году началось массовое бегство армян в Россию, особенно в Закавказье.
Мы тоже оказались в числе этих беженцев. Однако в Закавказье, из-за национальных распрей, мы не смогли найти покоя. Когда турки уже угрожали всему Закавказью, мы были вынуждены бежать на Северный Кавказ и остановились в Майкопе, где живём до сих пор.
Моего отца и других родных там турки убили, а наше имущество, как и имущество всех армян, было разгромлено и отобрано. Мы превратились в настоящих нищих в прямом смысле этого слова.
По дороге в Майкоп я потеряла двух детей, которые умерли от голода и морозов. В Майкоп мы приехали в 1918 году. 8 семей беженцев в течение трёх лет жили на плантации Никиты Авдеевича на юрте станицы Тульской. В течение этого времени, с 1918 по 1921 год, мы работали у разных людей и таким образом существовали. Однако, когда казаки начали заниматься грабежами, мы, хоть и ничего не имели, от страха бросили всё и приехали в Майкоп. 1-2 месяца мы жили в чувячной лавке Захара Габоян, но власти переселили нас в харчевню.
В 1921 году нас переселили в лавку Кишелова, где мы зимовали вместе с другими. Весной 1922 года власти окончательно выселили нас из этих помещений. Тогда мы нашли себе полуразрушенную комнату, за которую платили 3 рубля 50 копеек.
С 1921 года я пряла шерсть, вязала чулки и таким образом обеспечивала своё существование со своими детьми. Мой муж как инвалид не имел никакой возможности помочь мне (могу предоставить справки о его инвалидности).
Но сейчас, несмотря на его тяжёлое положение, он кормит своих детей и, вопреки запрету доктора работать, работает с 1927 года. Я имею очень маленькую сумму денег и стала торговать со столика совершенно незначительными мелкими товарами. Однако меня заставили выбрать патент, и я вынуждена была взять его. После этого как была маленькой, так и осталась, но благодаря моей темноте мне навязали патент 2-го разряда.
Именно за это меня лишили права голоса[22].
Сероп Саркисович Карапетян проживал в Майкопе по адресу улица Пролетарская, 16. Он был лишён избирательных прав, так как занимался торговлей.
В своём заявлении в избирательный комитет при городском совете Сероп Саркисович подробно рассказал о себе:
«Я выходец из крестьянской семьи Персидской Армении. В 1895 году, когда мне было 7 лет, я потерял отца и остался сиротой. Моя мать, жившая в Тифлисе, заботилась о нас.
Благодаря пособию, которое я получал как бедняк от Кавказского армянского благотворительного общества, я смог учиться в учительской семинарии. В 1907/08 учебном году я окончил училище.
Я работал преподавателем в Армении, в Ново-Баязетском уезде, в селениях Верхний Каранлуг и Золахач. Также преподавал в Сухумском округе, в селении Гулистан.
В 1918 году, подвергая свою жизнь большим опасностям, я спас от палача Покровского красногвардейца гражданина Фёдора Григорьевича Анистратенко. Его гнали казаки, и он, бросая винтовку, забежал ко мне, в помещение армянской церкви, где мы жили с другими беженцами, говоря: «Ради Христа спасите меня». Я принял его против воли многих беженцев. Казаки, проходя мимо нашего помещения, кричали: «Смотрите, большевиков не принимайте, а то вас всех будем рубить». Но, видя, что мы беженцы, они ушли.
Фёдор остался у меня на три дня. На четвёртый день я взял его адрес и пошёл к его матери, чтобы принести женскую одежду и переодеть его. Однако мы передумали, и он так и вышел, пошёл домой»[23].
После окончательного утверждения советской власти в начале 1920 года наступил новый этап в жизни армянских беженцев. Национальные партии и благотворительные организации, занимавшиеся помощью беженцам, были полностью ликвидированы. Преследованиям подвергалась церковь, объединявшая эту деятельность. Решение проблем беженцев стало монополией государства, а «помощь» беженцам ставилась в полную зависимость от конкретных интересов проводившейся на том или ином этапе политики.
- Майкопские новости. — 1910. — 19.12. — Ст. №58
- Майкопские новости. — 1913. — 09.06. — Ст. №128
- Устав женского армянского благотворительного общества в гор. Майкопе. — Майкоп 1907. — 11 с.;
- Майкопские новости. — 1912. — 03.06. — Ст. №123
- Майкопские новости. — 1913. — 10.01. — Ст. №8
- Майкопские новости. — 1915. — 20.01. — Ст. №15
- Майкопские новости. — 1915. — 30.01. — Ст. №24
- Майкопские новости. — 1915. — 06.02. — Ст. №27
- Майкопские новости. — 1915. — 07.02. — Ст. №28
- Андраник Озанян. Документы и материалы // Вестник архивов Армении. № 1–2 (89–90). Ереван, 1991. С. 234
- Национальный Архив Республики Адыгея: Р338. ОП.1. Д.7. стр. 91
- Национальный Архив Республики Адыгея: Р338. ОП.1. Д.7. стр. 134
- Национальный Архив Республики Адыгея: Р338. ОП.1. Д.7. стр. 172
- Национальный Архив Республики Адыгея: Р338. ОП.1. Д.7. стр. 25
- Национальный Архив Республики Адыгея: Р68. ОП.1. Д.4. стр. 12
- Национальный Архив Республики Адыгея: Р68. ОП.1. Д.4. стр. 37
- Национальный Архив Республики Адыгея: Р68. ОП.1. Д.4. стр. 24
- Национальный Архив Республики Адыгея: Р338. ОП.1. Д.7. стр. 25
- Национальный Архив Республики Адыгея: Р68. ОП.1. Д.4. стр. 44
- Национальный Архив Республики Адыгея: Р68. ОП.1. Д.4. стр. 46
- Национальный Архив Республики Адыгея: Р68. ОП.1. Д.4. стр. 27
- Национальный Архив Республики Адыгея: Р79. ОП.1. Д.233. стр. 1-3
- Национальный Архив Республики Адыгея: Р79. ОП.1. Д.233. стр. 1-3,
Национальный Архив Республики Адыгея: Р79. ОП.1. Д.586. стр. 5-7