«Наша Среда online» — Вознесение Господне – hАмбарцум празднуют на сороковой день после Пасхи, и он обязательно приходится на четверг.

Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Деяния святых апостолов довольно кратко повествуют о сорока днях пребывания Иисуса на земле после Воскресения. Известно, что «все дни Иисус провел в проповедях, и на сороковой день Он вывел апостолов из Иерусалима на гору Елеонскую и, подняв руки Свои, благословил их. И когда благословлял их, стал отдаляться от них и Возноситься на небо» (Евангелие от Луки. 24, 50–51). «И когда они смотрели на небо, во время восхождения Его вдруг предстали им два мужа в белой одежде. И сказали: «Мужи галилейские! Что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо (Деяния Святых Апостолов 1, 10–11).

В армянской народной традиции сложились предания об этом событии.

«Во время Вознесения Христа на небо камень с его могилы тоже хотел подняться, но Владыко Христос не пустил и кулаком толкнул его вниз. Камень неподвижно остался на своем месте. Христос во время Вознесения девять дней был в пути. Каждый день гостил у одного из ангелов. Поэтому теперь постятся во имя Девяти ангелов»[1].

Другое предание – о роднике в области Маназкерт. «Каждый год на Вознесение рано утром к роднику приходят два ангела и опускают в него волшебное яблоко. Кто придет первым на рассвете, тот увидит его. Но как только протянет руку за ним, яблоко тут же исчезает»[2].

В IV–Vвв. праздник Вознесения был уже всеобщим в христианской церкви. С течением времени на этот день была назначена особая служба. Она состоит из канонов, принадлежащих знаменитому церковному песнопевцу византийцу Св. Иоанну Дамаскину (VIIIв.).

В армянском богослужении тоже сложились песнопения – каноны, первыми авторами которых были Месроп Маштоц, Саак Партев. Так, автором одного из канонов на Вознесение является Иоанн Мандакуни (Vв.), а перу знаменитого Григора Нарекаци (Хв.) принадлежит большое количество песен, в числе которых Песня на Вознесение. К сожалению, до нас не дошло подробное описание обрядовой стороны церковного богослужения армян, как, например, в Европе. Известно, что там в некоторых церквах совершалось поднятие статуи Христа до купола, сопровождаемое особыми церемониями и песнопениями.

На Руси Вознесение не стало значительным народным праздником. Характерным для Вознесения была выпечка печенья в виде лесенок. Их связывали с евангельским мифом: лесенки пекли для того, чтобы Христу было легче подняться и вознестись на небо.

В.Я. Пропп приводит свидетельство очевидца: «В Вознесение пекут лестницы. Это не что иное, как продолговатые лепешки из сдобного теста, вершка 4 длиной и 1,5 вершка шириной с рубчиками впереди вроде лесенки. С этими лесенками, отдохнув после обеда, мужики, бабы, девки идут на свои ржи в поле. Там всякий у своей нивы, помолясь на все четыре стороны, бросает лесенку вверх, приговаривая: «Чтобы рожь моя выросла так же высоко». После этого лесенки съедают.

Случай этот очень ярко показывает, что крестьянство переиначивает и толкует церковные предания на свой, земледельческий лад. Он же очень ясно вскрывает формы мышления аналогиями. В данном случае обрядовое печение служит уже не целям приумножения скота или его благополучия, а успешному произрастанию и поднятию ввысь злаков. Форма и цели иные, но мыслительная основа по существу одна и та же»[3].

«В некоторых греческих и славянских рукописях, при самой книге, изображалась лестница с 30 ступенями. Наверху стоял Христос, принимающий монашествующих, восходящих с правой стороны, а внизу представлялся с разверстою пастью дракон, поглощающий ниспадающих с левой стороны»[4].

Дохристианские обряды на Вознесение Господне армянский народ частично сохранил и пронес сквозь тысячелетия. Каковы они были в древности, уже невозможно представить, но записи фольклористов и этнографов, которые велись с середины XIX в. и продолжают вестись в наши дни, дают возможность восстановить некоторые архаичные элементы. Трудность в том, что обряды в течение веков постепенно утрачивали тесную связь с древнейшим инвариантом и уже к середине ХХ в., в связи с их секуляризацией, в разных этнографических регионах сложились свои варианты праздника. Поэтому ниже я привожу в оcновном мои полевые записи с целью ввести их в научный оборот и те данные из других регионов, которые дополняют условно реконструированный мной праздник.

В разных этнографических регионах сохранилось несколько вариантов названия праздника, восходящих к дохристианским верованиям. Таковы Катнапри ор – ‘День молочной каши’, Катнов – ‘Молочная каша’, Кат утич – ‘День вкушения молока’, Спитак цахки тон – ‘Праздник белого цветка’, Цахкамор кираки – ‘Воскресенье Матери цветов’, Цахкамор тон – ‘Праздник Матери цветов’, Цахкакахи ор – ‘День сбора цветов’, Цахик говелу ор – ‘День восхваления цветов’, Джангюлуми ор – ‘День роз’, Вички тон – ‘Праздник (определения) судьбы-участи’, Вичак – ‘Участь’, ‘Жребий’ и т.д.[5] Девочку, вытягивающую при гадании жребий, называли Вички Арус. Если учесть, что Арус – имя собственное, то имя Богини белых цветов – Арус.

О.М. Фрейденберг очень точно отметила связь имени божества и названия ритуальной пищи. «Многие племенные боги, покрытые общим христианским культом, сохранились в виде шутов, олицетворяющих так называемые национальные блюда: у французов – Жан Потаж (похлебка) или Жан Фаринь (мука), у немцев Ганс Вурст (колбаса), у итальянцев – Джованни Маккарони (мучное блюдо), у англичан – Джек Пуддинг (тоже мучное блюдо), у голландцев – Ян Пиккельхерринг (маринованая селедка), у нас – Петр Фарнос (от фаг – мука) и Петрушка – овощ»[6]. Поэтому становятся понятными все названия христианского праздника Вознесения. Это языческие Праздник Матери цветов, т.е. Богини растительности (ср.: греч. Флора), День молочной каши. Сюда же можно добавить, что Новый год ассоциируется у армян с постным блюдом Пасуц толма, Рождество – с Майрама чаш, день Св. Саргиса – Хашили ор, Великий пост – день Махох апура, Успение Богородицы – День благословения винограда, Воздвижение Креста – Улноц (Козлик). Итак, армянские национальные блюда тоже связаны с названием праздников.

В армянском народном празднике Вознесение участвуют несколько возрастных групп: девушки и молодые невестки, женщины (хозяйки дома) и мужчины – молодые парни и пастухи. Все имеют разные функции.

Праздник начинается с вечера вторника. Старшие женщины решают, у кого соберется основной состав участников-девушек. Обычно это просторный дом, в котором раннее собирались на Средокрестие (Мичинки тун) и где имеется Святой уголок – Сурб. Считалось, что в этом доме когда-то жили дэвы, но их убили, и это место стало чистым, святым[7]. С этого дня его начинают называть Вички тун – ‘Дом жребия’ или Пынджатун – ‘Дом украшений’, где будут происходить основные приготовления и часть обряда[8].

Все дни праздника девушки ночуют в Доме жребия. Здесь же решается, кто будет hАрс – ‘Невестой’ либо Вички hАрс –’Невестой жребия’, Вички Арус – ‘Арус жребия’, а также Мецавор – Старшей, Золовками и состав процессии. Право решающего голоса имеет хозяйка дома, она же Старшая. В селе Неркин Базмаберд она называлась Джангюлуми менц – ‘Старшая при Восхвалении роз (цветов)'[9].

Для того чтобы решить, кто из 7–9-летних нескольких девочек будет Невестой, каждую спрашивают, откуда восходит солнце. Самая наивная, не знающая ответа на вопрос и ритуально чистая, становится ею. Если таковых было несколько, то предпочтение дается девочке из благополучной семьи, «с отцом-матерью».

Сообща выбирают горшочек (кувшин), с которым должны идти в горы и собирать в него воду и предметы-жребии для гадания. В Арташате и в регионе Васпуракан кувшин без ручек гончары называли серик[10], в других регионах – парч, пулик, куж и т.д.

Если село небольшое, то состав непосредственных исполнителей обряда доходит до пятнадцати. Если оно большое, то каждый околоток сам определяет состав и количество участников – максимально 10 – 12 девушек. Когда набирается состав каждой группы, то потом не принято переходить в другую.

Все информанты священным цветком праздника Вознесения называли hАмбарцман цахик – ‘Цветок Вознесения’ или Джангюлуми цахик и характеризовали его как желтый цветок, а в некоторых регионах – голубой или белый, хотя предпочтение отдавали желтому.

По Словарю растений, hАмбарцман цахик соответствует ошиндру – русск. полынь, емшан, чернобыльник; лат. Артемисиа[11], что совершенно не соответствует описанию информантов как желтого цветка с мохнатыми лепестками. Голубой же цветок называли вардапетик – младший епископ или паплор – ‘тестикулы деда’, мышиный гиацинт[12].

Информанты священным цветком праздника также называли вички цахик – ‘цветок жребия’, вичак – ‘жребий’, hАмбарцум или Нуник (уменьш. от Нунэ – имени одной из мучениц первых дев-христианок), что в русском соответствует лютику едкому. Однако, если учесть описание цветка информантами и букеты цветов, которые обычно в наши дни продают на улицах ранней весной старушки, называя hАмбарцман цахик, можно заключить, что ни полынь, ни лютик едкий не соответствуют тому праздничному цветку, за которым идут в горы на Вознесение.

Поэтому я полагаю, что основным цветком Вознесения у армян в старину был синдз[13], почитавшийся также в Зеленое воскресенье, которое в некоторых регионах называли День синдза.

Полевые материалы указывают, что цветком Вознесения в разных регионах могли быть и другие цветы, например герарбук (гнарбук), гюлейман, сири-сири – клевер, вардакакач – тюльпан[14].

Еще одним цветком Вознесения был дзернапачук. У него мелкие желтые цветы, 3–4 лепестка и горький вкус. Старики ели его с хлебом как средство от болезни глаз, боли в спине и в ногах. Растение сушили, связывали в пучок и хранили в углу дома[15].

Второй день праздника (среда) – Цахкаках – ‘Сбор цветов’. Девушки выходят в горы засветло. Идут тайно и молча, собирая цветы семи разных цветов, особенно желтые, камешки и песок из семи родников или с перекрестка семи дорог. Считалось, что если будешь разговаривать, то цветок Вознесения быстро завянет[16].

В Карадаге верят, что молчание связано с памятью погибшей девушки, на могилу которой некогда шли старшие[17]. В Джавахке ее звали Св. Девой Варварой, которая оберегала детей от кори и краснухи[18].

Воду надо молча «воровать» («мертвая вода»). Ее собирают в разных регионах по разному: зачерпывая двумя ладонями, либо становясь на колени с заведенными за спину руками, набирая в рот воды, и так заполняя горшок[19]. Туда же опускают 7 камешков, насыпают немного песка и лепестки цветов [20].

Девушки срывают также жесткую траву с зазубринами (сизахот). Поскольку Невеста должна в течение всего обряда хранить обет молчания, то Старшая этой травой надрезает кончик ее языка, чтобы появилась капелька крови: так объясняли информанты. Но, несомненно, это была имитация обряда дефлорации.

Парни, догадываясь о времени выхода девушек в горы, тоже собираются и идут за ними на некотором расстоянии. Они как бы охраняют их, но в то же время пытаются приблизиться и отнять кувшин. Девушки отгоняют их камнями; бывало, даже выливали уже набранную воду, выкидывали цветы, и все начиналось снова. Считалось, что юноши своим поступком нарушают чистоту обряда.

Во второй половине дня девушки, нагруженные цветами, молча возвращаются в Дом Жребия и ставят кувшин в Святой угол, куда ранее на Средокрестие были сложены камни для отсчета коленопреклонений[21]. Тогда уже можно разговаривать. Обет молчания теперь относится только к Невесте. Она имеет право только прошептать свое желание Золовке и есть только с ее рук.

Начинается шумный обмен впечатлениями, сравнением, кто больше нарвал красивых цветов. Весело напевая, они начинают вязать маленькие букетики и складывать их в сито, которое после накрывают красной материей. Количество букетиков должно, как минимум, соответствовать числу домов, в которые они должны их подарить. Отдельно вяжут большие букеты и веночек для Невесты и для украшения сакрального горшка.

Тогда же в горшок опускают скалку, часть которой остается над ним, привязывают поперек палку и наряжают получившийся крест, как куклу-невесту в красное платьице, окружив, цветами, бусами, материей, разноцветными нитками и кисточками так, чтобы вода не выливалась[22]. В данном случае горшок становится нижней частью торса куклы, ее чревом, а камешки в горшке символизируют семя[23].

Все любуются куклой Вички Арус – ‘Предрассветной богиней судьбы’ – всячески восхваляли ее, поют, пляшут с горшком и с ситом, полным цветов. Фактически девочка-невеста олицетворяет богиню, а горшок-кукла – это ее сниженный образ, трансформация, т.е. ее кукольный код.

Невеста все время сидит около горшка, а девушки охраняют Вички Арус и букеты, так как вокруг дома кружат парни, поднимаются на кровлю дома, подглядывают через верхнее окно[24].

Это самый тревожный день[25]. Бывало такое, что в дом вторгались парни из соседнего околотка, чтобы похитить куклу. Для такого случая у хозяйки дома заранее в ведре была заготовлена смесь воды и муки. Она окатывала ведро на нежданных гостей, и все село узнавало о позоре и поражении парней.

К вечеру начинается другая часть обряда. Надо выбрать тайное от парней место для хранения Вички Арус – кувшина с куклой и цветами. Он должен стоять под открытым небом, чтобы в воде за ночь обязательно отразились звезды. Наиболее удобное место – обросшая зеленью кровля дома[26]. Прежде чем спрятать, кувшин, окуривают его ладаном, чтобы очистить пространство от злых духов[27].

Общение куклы-невесты с небом можно понимать с мифологической точки зрения как священный брак, «небесная свадьба» – в схеме «основного индоевропейского мифа». Обратим внимание, что свадьба совершалась в ночь на четверг – в день бога Грозы[28].

Бывало, что парни ночью похищали кувшин, и на утро начиналось препирание сторон и торг[29]. Не исключено, что этот сценарий, как постоянный, входил в обряд Вознесения. Парни после получения выкупа отдавали кувшин девушкам. Разыгрывался типичный мифологический сюжет похищения Невесты Противником Громовержца и ее освобождение. В данном случае оппозиция была представлена парнями.

Обычно в ночь на Вознесение в Доме жребия не спали. Кто случайно засыпал, то подол его одежды сшивали с подолом одежды соседа. Бывало, одежду спящей девушки пришивали к ковру, на котором она сидела, пришивали полотенце, одеяло, косынку. Если одной ловкой девушке удавалось сшить нескольких, она становилась героем дня. Кто догадывался – вскакивал, а кто нет – продолжал спать[30].

Ночь на Вознесение была таинственной и волшебной. Считалось, что раз в год в ночь на Вознесение встречаются разлученные родителями души влюбленных Лейли и Меджнун, которых Бог по их просьбе превратил в звезды. Эти звезды приближаются с разных сторон горизонта, обнимаются, целуются и вновь возвращаются на свои места. Тот человек, которому удастся увидеть их поцелуй, получит возможность исполнения заветного желания или все, что окажется в его руках, может стать золотым при условии, если он не имеет никаких грехов[31].

Верили, что во время поцелуя вся вселенная замирает, даже горы сдвигаются со своих мест. В эту ночь звезды соединяются. Если одна звезда падает, то это не к добру. Если небо ясное, то к добру. В ночь на четверг земля и небо перекрещиваются, т.е. тоже соединяются[32]. Фактически имеет место бракосочетание Неба и Земли.

Народ верил, что в ночь на Вознесение все травы и цветы начинают разговаривать друг с другом, сообщают, от каких болезней они лечат, а если повезет увидеть змею Шахмар, разделить ее на две равные части и съесть часть ее хвоста, то человек получит возможность понимать язык цветов, определять их целебные свойства[33].

С праздником Вознесения связано большое количество верований с целью колдовства и ряд магических действий-оберегов, которые входили в обязанности женщин. Засветло они тоже молча шли за водой, за клевером, колючкой, камешками и песком. Чай заваривали этой водой, камешки посыпали на скотину, чтобы она была плодовитой, а песок насыпали в насест кур, чтобы они неслись[34].

Очень важно было очертить железным прутом круг вокруг окна на кровле, залепить стену дома и косяки дверей сухим кизяком, подобранным в поле. Им же хозяйка обкладывала окно на кровле, чтобы отпугнуть нечисть от скота[35]. На ночь выпускали коров из хлева на поля, чтобы злые старухи, войдя в хлев, заговором не лишили молока коров. Верили, что голая, только в переднике старуха может обойти скотину со всех сторон, лишить ее молока и унести благополучие в свой дом[36].

Некоторые женщины ночью седлали веник и скакали семь раз вокруг дома[37]. После многих таких приемов с целью оберега, хозяйка, по возвращении, молча обходила дом и только после этого входила.

С вечера, когда женщины заквашивали молоко, под посуду или на нее клали трилистник клевера как оберег. Если удавалось найти веточку клевера из четырех листьев, то это считалось большой удачей. Утром в четверг к маслобойке и к косяку двери привязывали колючку с синими (сиреневыми) цветами от сглаза и хорошо пахнущий бессмертник, наливали набранную засветло воду в маслобойку.

Вечером с молока не снимали сливки, нельзя было давать соседям закваску для теста, сыра, молока, чтобы не убыло[38]. Верили, что если в ночь на четверг сбивать масло у чужого порога, то можно нанести хозяевам вред. Считалось, что этим занимается старуха, седлающая маслобойку[39].

Верили, что если хочешь нанести вред кому-либо, то до того, когда начнешь сбивать масло, надо взять большой камень, что у стены того дома, на который наговариваешь, и положить под свою маслобойку. Так можно «отнять» удачу у чужой маслобойки. А если хочешь, чтобы было много масла, то надо в тряпочку замотать змеиную рубашку, которую нашли в поле и привязать к веревке, на которую подвешена маслобойка. Поскольку змея кусается, то может защитить от наговора[40]. Верили, что подобное вызывается подобным.

В ночь на Вознесение можно наслать порчу на соседку. Для этого надо подойти к стене ее дома, воткнуть железный прут для снятия хлеба, упавшего в тонир, сесть на него и приговаривать: «Молоко мне, а сыворотку, пахту тебе» или «Молоко мне – воду тебе». Утром надо уйти, оставив прут в стене. Так соседка догадается о наговоре на масло.

Действенен и другой способ: надо налить на стенку соседки ведро отцеженной сыворотки[41]. Но чтобы порчу никто не наслал на свой дом, на стену надо налепить кизяки.

Верили, что в четверг ночью к четырем часам вода в реке останавливается и кто имеет язвы, прыщи должен идти туда купаться, чтобы вылечиться. Был и другой вариант излечения: надо утром на рассвете обнаженной кататься по росе. Бесплодные женщины и старушки тоже засветло должны купаться[42].

Большое место отводилось гаданиям. На кровлю ставили яйцо и утром смотрели: если появлялось красное пятно – хорошая примета, если яйцо треснуло – не к добру.

Под камень на кровле на ночь клали волос, а утром проверяли, поседел он или остался черным. Если волос стал белым, то хозяйка доживет до старости.

Гадали и по траве. У росших рядом трав с вечера одинаково срезали верхушки, измеряли ладонью и загадывали: одна трава – жизнь, другая – близкая смерть. Утром проверяли, которая из них выросла.

Многие девушки искали клевер с четырьмя листьями. Это была большая удача. По клеверу гадали, давая каждому листику разные имена парней. Который листок вытянешь, за того и пойдешь замуж. Так можно было отгадать и пол будущего ребенка[43].

Чтобы узнать тайны цветов, надо в полночь сесть перед зеркалом и корчить рожи. Сначала появится что-то страшное, может гроб, но надо терпеть. Потом, если выдержишь, появятся цветы и станут говорить, от какой болезни они лечат.

Утро четверга было особенным. Девушки начинали переходить из дома в дом с пением, танцами.

Вся процессия пела и плясала с высоко поднятым в руках ситами, полными цветов, и со священным горшком, поздравляя всех прохожих с Вознесением. Одна несла ведро для сбора масла, другие – корзинки для яиц, мешочки для муки и проч. Девушки окружали и охраняли Невесту. Старшая, пляшущая с кувшином, обернутым в красную косынку, шла рядом с Невестой. Ее тоже охраняли.

В старину, когда во всем селе были плоские кровли, девушки, не спускаясь, могли обойти все дома, кидая вниз с верхнего окна связки цветов. Старшая в доме женщина ставила их на ларь, в котором хранилась мука или привязывала к веревке маслобойки[44]. Девушки старались, чтобы всем достались букетики. Если пропустили хоть один дом, то хозяева обижались.

Первым делом утром в четверг женщины начинали пахтать молоко. Девушки по очереди пели и плясали с ситом около маслобойки [45]. Они давали хозяйке одну-две ложечки воды и пару камешек. Воду хозяйка наливала в маслобойку, туда же опускала камешки. Особенно важно было получить лепесток клевера, чтобы при пахтанье сбилось много масла[46]. Можно считать маслобойку, как и горшок, символом чрева, а мокрые камешки – оплодотворяющими семенами.

Взамен хозяева давали масло, муку, клали яйца в сито и получали право опустить в кувшин колечко либо какой-то предмет (жребий) для последующего гадания.

Окончив этот обязательный ритуал обхода домов, все шли в церковь. Там во время литургии девушки ставили на сцену горшок, чтобы он был освящен. А в семьях после литургии начиналось самое главное дело – варка молочной каши, которую ели все вместе[47]. В этот день старались употреблять как можно больше молочных продуктов. Девушки ели кашу в Доме жребия. На Вознесение обычно пили молоко. Четверг в ряде регионов называли «молочным» (кат утич – ‘кушать молоко’).

У парней и пастухов тоже были свои обязанности: обход с овном села. Его лоб красили хной, обвязывали лентами, семью цветными нитками и платками, вешали на шею колокольчик, веночек из цветов Процессия была веселая и шумная. Перед каждым домом пели, плясали, поздравляли с праздником и требовали подарков: «Кто даст, у них будет много добра». Обычно дарили яйца, масло, муку, деньги. Обходники благословляли мужчин семьи. В случае если не давали подарков, то следовало проклятие: «Кто не дал – пусть засохнет».

После обходной процессии овна отводили в стадо. На Вознесение был запрет на жертвоприношение животных[48].

Если скот был на кочевке, то пастухи отбирали красивого вола, обвязывали красным и зеленым платком, привязывали на рога букетики цветов, на шею накидывали плетеный венок, перевязывая цветными нитками, на лоб привязывали плетеный из цветов ромб и веселой процессией спускались в село, обходя дома с поздравлениями, пели куплеты с благопожеланиями добра. Взамен получали яйца, масло, муку, печеное. Завершив обходную процессию, пировали[49].

Потом молодежь собиралась под яблоней. Начиналось гадание.

По очереди девушки пели куплет на каждый доставаемый Невестой из горшка жребий. Она передавала его Старшей. Та спрашивала: «Чье кольцо (вариант; бусинка, брошь, пуговица и т.п.)?». Владелица называла себя. Обычно старались, чтобы четверостишия были положительного содержания. Но если кому выпадал грустный стих, говорили, что у нее плохая судьба[50].

После окончания определения судьбы-участи каждой девушки, освященную воду выливали под дерево, чтобы случайно никто не наступил на нее. В Трапезунде после гадания воду из кувшина наливали на волосы, чтобы они хорошо росли[51].

Девушки и парни вместе собирались под тенью деревьев и ели продукты, которые собрали. Далее, уже дома, с пением и плясками Старшая переодевала Невесту в обычную одежду и ей разрешали разговаривать.
<…>
При сравнении обрядов армян и европейских народов можно выделить самые главные моменты: праздник Вознесения отмечают, как это принято для любого праздника, не с кануна (суббота) на воскресенье, а в четверг. Важное место отводится молочным продуктам, сбору цветов, плетению венков, всевозможным оберегам, почитанию воды как постоянного источника плодородия.

Эмма Петросян
доктор исторических наук, этнолог

1. Մուրադյան Ա. Նշվ. աշխ., էջ 126 (Мурадян А. Амшенские армяне. Тифлис, 1901. С. 126).
2. Ганаланян А.Т. Армянские предания. Ер., 1978.. С. 75.
3. Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. Л.,1963. С. 30.
4. Калинский И.П. Церковно-народный Месяцеслов. М., 1990. С. 108.
5. По Р. Ачаряну гюл в персидском как ‘цветок’, так и ‘роза’. См. ՀԱԲ. Հ.Ե., Եր., 1965, տես’ վարդիգուլ, էջ 112 (САЛИ. Т. 5. Ер., 1962. С. 112). Вардерес – ‘розоволикая, вардигюл – цветок роза.
6. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. Л., 1936. С. 177.
7. ПМА 1986г. Регион Котайк. С. Алапарс.
8. ПМА 1984г. Артикский р-н. С. Нахапетаван.
9. ПМА 1981г. Талинский р-н. С. Неркин Базмаберд.
10. Ավագյան Ս. Նշվ. աշխ., էջ 96 (Авагян С. Ук. соч. С. 96); ПМА 1964. Аштаракский р-н. С. Шаумян.. Не исключено, что термин серик соответствует значению чрева.
11. ԲԲ, Տես օշինդր, № 1287 (СНР, см. ошиндр, № 1287).
12. Цветок паплор (папи плор) – тестикулы деда или мышиный гиацинт является трансформацией Аклатиза, который в некоторых регионах тоже назывался папи плор.
13. ПМА 1984г. Артикский р-н. С. Нахапетаван.
14. Там же. Названия некоторых цветов нет в словарях.
15. Հովսեփյան Հ. Նշվ. աշխ., էջ 414 (Овсепян Овсепян Ов. Армяне Карадага. Т.1. Ер., 2009. С 414); ПМА 1989г. Октемберянский р-н. С. Ханджян.
16. ПМА 1982г. Севанский р-н. С. Цамакаберд; 1983г. Нахичеванская АССР. С. Азнаберд.
17. Հովսեփյան Հ. Նշվ. աշխ., էջ 414 (Овсепян Ов. Ук. соч. С. 414).
18. Լալայան Ե.Ա. 1983, էջ 289 (Лалаян Е.А. 1983. С. 289). В Аштаракском р-не в горе Аралер у с. Егвард тоже место паломничества – пещера Св. Варвары, в которой из свода капает вода («слезы»), которые считаются целебными.
19. ПМА 1985г. Араратский р-н. С. Покр Веди.
20. ПМА 1962г. Регион Гугарк. С. Маргаовит.
21. ПМА 1984г. Артикакий р-н. С. Нахапетаван.
22. Ավագյան Ս. Նշվ. աշխ., էջ 96 (Авагян С. Ук. соч. С. 96).
23. Горшок с куклой сокращенно называют Вичак – Доля, Судьба, Жребий или Вички Арус. Гр. Ачарян (см. ՀԱԲ / ЭКСАЯ Т. 1. Արուսեակ) считает основу արուս (арус) индоевропейской со значением – ‘блестящая’, ‘светоносная’, ‘заря’. В греческой мифологии богиня утренней зари Эос, в римской – Аврора, в ведийской и индуистской мифологии божество рассвета – Ушас, а позже Аруна/Аруса, в славянской – Овсень/Увсень. В армянском утреняя заря Аршалуйс. Тогда Вички Арус можно условно переводить как ‘Светоносная богиня суьбы’. Функцию Вички Арус я сравниваю с греческой Мойрой, которая понимается как рок – «то, что изречено» и судьба – «то, что суждено». Мойра – букв. ‘часть, доля’, ‘участь’, которую получает каждый при рождении, а именно, Богиня судьбы. Эти значения совпадают с армянским вичак и с обрядом, когда посредством гадания изрекается девушкам то, «что им суждено». Звезда Арусеак, т.е. око Арус – это предрассветная звезда Астхик, появляющаяся уже после зарева.
24. ПМА 1984г. Артикский р-н. С. Нахапетаван.
25. Там же.
26. ПМА 1981г. Талинский р-н. С. Неркин Базмаберд.
27. ПМА 1962г. Регион Гугарк. С. Маргаовит.
28. Иванов Вяч.Вс., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974.
29. ПМА 1962г. Регион Гугарк. С. Маргаовит.
30. ПМА 1978г. Октемберянский р-н. С. Айкаван.
31. ПМА 1970г. Араратский р-н. С. Шагап.
32. ПМА 1984г. Артикский р-н. С. Нахапетаван.
33. Լալայան Ե.Ա. 1983, էջ 290 (Лалаян Е.А. 1983. С. 290).
34. ПМА 1989г. Октемберянский р-н. С. Ханджян.
35. ПМА 1981г. Севанский р-н. С. Лчашен.
36. Մովսիսյան Ս. Նշվ. աշխ., էջ 46 (Мовсисян С. Ук. соч. С. 46).
37. Ավագյան Ս. Նշվ. աշխ., էջ 97 (Авакян С. Ук. соч. С. 97).
38. ПМА 1981г. Севанский р-н. С. Лчашен.
39. ПМА 1984г. Артикский р-н. С. Ором.
40. ПМА 1881г. Севанский р-н. С. Лчашен.
41. ПМА 1982г. Севанский р-н. С. Цовазард.
42. ПМА 1984г. Аштаракский р-н. С. Дзорап.
43. ПМА 1984г. Артикский р-н. С. Ором.
44. ПМА 1989г. Октемберянский р-н. С. Лукашин.
45. ПМА 1981г. Севанский р-н. С. Лчашен.
46. ПМА 1978г. Октемберянский р-н. С. Айкаван; 1984г. Регион Котайк. С. Севаберд; 1989г. Аштаракский р-н. С. Дзорап.
47. ПМА 1982г. Севанский р-н. С. Лчашен;.1984г. Регион Котайк. С. Севаберд.
48. ПМА 1978г. Октемберянский р-н. С. Айкаван.
49. ПМА 1985г. Араратский р-н. С. Покр Веди.
50. ПМА 1962г. Регион Гугарк. С. Маргаовит, с. Блдан Чай.
51. Խաչատրյան Ժ.Կ., Պետրոսյան Է.Խ. Նշվ. աշխ., էջ 246 (Хачатрян Ж.К., Петросян Э.Х. Календарные обряды и народные игры армян Амшена (конец XIX–начало XX в.) // Амшен и амшенцы. Ереван-Бейрут, 2007. С. 246).

Источник: Петросян Э.Х. – Праздники армян в контексте европейской культуры. Ер.: Тигран Мец, 2011.