«Наша Среда online» — Искусствоведы, говоря о существовании наследия прошлого, которого не надо бояться как чуждого и навязанного, приводят в пример слова Ильи Эренбурга: «Из цепи звена не выкинешь». Я знаю наверняка, что художник и автор многочисленных дизайнерских проектов Рафаэль Акопов согласился бы с этим утверждением, но отчасти. Потому что искусство он воспринимал не как цепь с последовательно собранными элементами. Если уж и искать аналогии, то Рафаэль Арамович, скорее, представил бы живопись как бесконечно переплетённые разветвлённые цепи, но лучше сказать, виноградные лозы, которые он так любил рисовать.
В его судьбе тоже многое переплелось. Тбилисский армянин, он учился и прожил почти всю жизнь в Москве. Проектировал павильоны на ВВЦ и участвовал в создании интерьеров объектов Московского Кремля и монументально-пространственной композиции Измайловского гостиничного комплекса, в 90-е годы был референтом по культуре Дома советской культуры в Югославии. Там он был принят в почётные члены Союза художников Македонии, награждён Серебряной медалью Академии живописи Сербии. Когда же уезжал из Белграда, устроил свою прощальную выставку, после которой подарил все шестьдесят представленных работ друзьям и знакомым.
Есть художники, которые не позиционируют себя как поклонников или продолжателей творчества великих мастеров. Но Рафаэль Акопов не стеснялся признавать, что идеал, к которому он стремился в творчестве, относится к эпохе итальянского Ренессанса. Для художника подлинным великим Мастером был и оставался Сандро Боттичелли. Акопов расписал одну из лучших аптек в Европе, она находится в городе Нови-Сад в Сербии, использовав мотивы Сандро. Нови-Сад расположен недалеко от Белграда, на севере страны на берегу Дуная. В старину аптеки нередко строились как маленькие архитектурные шедевры, не зря многие из них потом стали музеями, поэтому делать в Нови-Сад такую своего рода диковинную шкатулку повод был. Для художника плодотворной оказалась античная идея соотнесения здоровья с красотой, гармонией и соразмерностью. К счастью, во время многочисленных натовских бомбардировок весной 1999 года аптека уцелела, и теперь образы Венеры и прекрасных кор в цветочных венках, среди апельсиновых ветвей смотрят на посетителей аптеки с деревянных панелей, которыми декорирован прилавок, и с потолка, будто созданные из эфира и воспарившие.
Любимой темой Рафаэля на протяжении всей его жизни была женская красота, но здесь скрывается не только увлечение формой, телесностью, но желание передать саму божественную сущность прародительницы, Евы, Реи-Кибелы, Деметры. На его портретах грации, наяды, античные девы и вполне современные женщины теряют тяжёлую земную поступь. Декоративная условная живопись позволяет освободиться. Портретист оставляет за собой право быть немногословным, в его недосказанности угадывается стремление выразить главное без всей детализации. Он может не прорисовать модели нижнюю часть лица, потому что её взгляд уже говорит о душевном состоянии больше, чем слова. Он не станет заострять своё внимание на пальцах рук, но удивительной их балетной пластикой покажет, как женщина, освободившись от труда и дневных забот, блаженствует в покое в виноградниках, залитая полудневным солнцем до белизны. В чём-то Акопов повторяет статику фигур Поля Гогена, который подглядывал за своими моделями в моменты их наслаждения жизнью. А виноградные лозы и будто случайно разбросанные по полотну картин гранаты ещё больше подчёркивают эту идею: ведь гранат у финикийцев считался символом жизни, а у армян он символизирует изобилие, плодородие и брак.
Интересны абстрагированные композиции мастера, помещающие изображаемых героинь в придуманный фантастический мир сновидения, уже с сообщёнными их фигурам движением и скоростью. Иногда они словно падают вниз головой или парят, будто и не интересуясь вовсе направлением своего полёта, но нет в их телах оцепенения и страха, которые мы могли бы почувствовать. Тут женщины, как булгаковская Маргарита, радуются неожиданно обретённой первобытной силе и первозданной красоте.
Художник говорил, что характер и внешние особенности каждой женщины определяют выбор изобразительной техники. Есть модели, которые предстают перед нами спящими, выполненные в тёплой пастели горчично-жёлтых, розовых, оранжевых оттенков. Другие дерзко смотрят на нас, словно приглашая к любовной игре, кто-то по-ведьмински околдовывает чёрно-угольными прядями падающих волос или попадает в новое радужное пространство обретённой свободы.
Рафаэль Акопов жил и работал в пяти минутах ходьбы от Смоленской площади, в Плотниковом переулке. Та модель, которая заходила в мастерскую к художнику, понимала: перед ней портретист, который может дать ей шанс не встать в один ряд со всеми этими клонированными ликами масскульта, а обрести свою особенную красоту.
