МНЕНИЕ

«Наша Среда online» — До сравнительно недавнего (всего-то несколько десятилетий назад) времени важным показателем интеллектуального состояния общества являлась частота, с которой люди произносят словосочетание «не понимаю». Такое признание всегда было доступно, в основном, людям хорошо образованным (чтобы быть в состоянии осознать собственное непонимание ситуации в конкретной области) и обладающим интеллектуальной честностью, чтобы посметь свое непонимание озвучить. В те времена вытеснение людей такого рода из публичной сферы еще не завершилось.

Сегодня т.н. «информационное пространство» окончательно превратилось в пространство даже не фейков, а равномерного белого шума, производимого равно невежественными «журналистами» и «блогерами». В такой среде понимание даже частных явлений возможно только при сочетании редчайших возможностей.

Скажем, качественный политический аналитик (не путать с медийными «политологами») может сказать, что понимает основные течения политической жизни даже в сравнительно тихом и «беспроблемном» российском регионе только в том случае, если сам работал в этом регионе на протяжении хотя бы последних десяти лет — и при этом достаточно осведомлен о реальном текущем раскладе сил в условном мире «кремлевских башен». О разнообразных «новостях науки» даже упоминать не будем.

Между тем сегодня услышать это словосочетание практически невозможно. Абсолютно все публичные фигуры судят о чем угодно с гопнической развязностью типичного пользователя фейсбука. Причем так обстоят дела во всем мире… Разве что (далеко не уверен, просто допускаю) в Юго-Восточной Азии может быть немного иначе. Связано это, разумеется, с тем, что качественное образование отошло в область исторических преданий, а понятие «интеллектуальная честность» лишилось смысла, поскольку оно в принципе недоступно дурно образованному человеку. Сегодня, впрочем, и с бытовой-то честностью проблемы — но это уже из другой оперы.

Я лично знаю только двух человек, которые более или менее регулярно признаются в своем непонимании чего-либо. Было куда больше — но остальных уже нет в живых. Все они — и живые, и мертвые — люди не публичные, так что их имена мало кому известны. Последним из сколь-нибудь публичных людей, от кого я регулярно слышал это словосочетание, был покойный Константин Крылов.

Армен Асриян