Продолжаем публикацию повести Эдуарда Атанесяна «За чертой истины».
«… Эта книга о человеческих трагедиях, которые являются следствием реализации множества истин. На основе одного лишь фрагмента из череды событий, связанных с конфликтом между Азербайджаном и Нагорным Карабахом, автору удалось убедить читателя в состоятельности этого, на первый взгляд, парадоксального утверждения…» (Александр Григорян, политолог, эксперт по вопросам Кавказского региона)
Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4, Глава 5, Глава 6, Глава 7, Глава 8, Глава 9, Глава 10, Глава 11, Глава 12, Глава 13, Глава 14, Глава 15, Глава 16, Глава 17, Глава 18, Глава 19
ГЛАВА 20
Было около четырех утра, когда Пол вышел к нужному населенному пункту. За прошедшие несколько часов ему удалось преодолеть те полтора десятка миль, которые отделяли точку перехода линии фронта от подвала с заложниками. Сокращая путь, он несколько раз сходил с основной дороги и пробирался на север проселочными дорогами и едва заметными тропами, пересекавшими лесистую местность с редкими селами и заброшенными полями, заросшими высоким сорняком. Безлюдные и разрушенные, эти населенные пункты в серебристом лунном свете казались сборищами бесформенных белых пятен, выделявшихся на фоне буйной растительности окружающих их садов, к которым уже давно не прикасалась рука человека.
Село, лежавшее у подножья двуглавой горы, мало чем отличалось от увиденных по пути. Алекс говорил, что помимо афганцев там жил кто-то еще, однако на первый взгляд практически все четыре десятка домов, стоявших на большом удалении друг от друга по всему северному склону неглубокого ущелья, выглядели такими же заброшенными. Хотя, судя по их внешнему виду, война их пощадила больше.
Отдышавшись лежа на спине с задранными ногами, Пол встал и легкой поступью наискосок направился в сторону двухэтажного дома на восточной окраине. Ему предстояло пересечь заросший лесом склон и выйти к покосившейся деревянной ограде, опоясывавшей сад, хозяйственный двор с хлевом и пристройкой, сам дом и небольшой двор с непомерно широкими металлическими воротами. Все это он увидит потом, а сейчас ориентиром ему будет служить мерцающий свет небольшого костра, отблески которого виднелись сквозь растительность сада: это был костер караульного, которому предстояло всю ночь напролет сторожить пленных. Пробираясь ближе, Пол кивнул: все это время, пока он наблюдал за домом – четверть часа срок немалый – над костром ни разу не взвился вихрь из маленьких искр. Это значило, что столько же времени в костер не подбрасывали дров – судя по всему, усталость все же сморила охранника детей, и он наверняка где-то прикорнул, прислонившись спиной к стене. Если Пол не ошибался в своих выводах, это означало, что дисциплина среди афганцев стала хромать, и они потеряли чувство опасности. Пол качнул головой, но решил не терять бдительности: в свое время он сам учил афганцев ставить вокруг лагеря ловушки на непрошеных гостей. Предчувствия его не обманули, и вскоре он наткнулся на тонкую проволоку, растянутую между кустами и привязанную к пусковой петле сигнальной ракеты. Ясно: помимо афганцев здесь в селе действительно жил кто-то еще: моджахеды поставили по периметру своего жилья шумные, но не фатальные штучки, не способные испортить отношения с новыми «местными», случайно забредшими не туда, куда надо. Пробравшись ближе к ограде, он заметил широкую неглубокую ямку, едва заметную в лунном свете: это была одиночная позиция для стрельбы лежа, позволявшая держать под прицелом крутой склон с еле заметными тропами, подходившими к дому с северо-востока по крутому, заросшему кустарником склону. От нее в сторону дома шла неглубокая, тщательно замаскированная канавка, по которой в случае необходимости можно было незаметно выползти на позицию из сада, лежавшего за естественной комбинированной оградой из кустов ежевики и зарытых в землю больших вязанок колючего кустарника. Место для базы и вправду выбрано удачно: комплекс строений возвышался над подступами к селу и позволял контролировать единственную дорогу, связывавшую это затерянное место с внешним миром. Забравшись в канаву и прижавшись щекой к земле, Пол начал ползти в сторону дома. Ему предстояло поднырнуть под ограду и выползти с другой стороны, в саду. Хотя это был не самый чистый, но однозначно наиболее бесшумный способ инфильтрации, так как его старые друзья наверняка обильно снабдили ограду самодельной сигнализацией из проволоки с консервными банками и другим хламом, призванным поднять переполох посреди ночи.
Караульный действительно крепко спал, прислонившись к стене между дверью подвала и деревянной лестницей, перпендикулярно ведущей на открытую веранду. Штабель сухих прошлогодних дров, сложенных по местной традиции под лестничным пролетом, заслонял тело и лицо афганца, и из-за нижних ступеней лестницы торчали лишь подошвы его стоптанных ботинок, окрашенных потухающим костром в мистические багровые тона. Мерный храп спящего человека сменялся посвистыванием и негромким бормотанием, при этом его ботинки судорожно дергались и вновь бессильно прислонялись друг к другу.
«Кто это»? – подумал Пол, выйдя из тени и подойдя к спящему.
Косматый профиль, сбившаяся с головы чалма и отблески пламени на примкнутом к автомату штыке. Незнакомое лицо.
– Плохо, очень плохо, когда человек не ухаживает за своей бородой, и, тем более – такой пышной, – прошептал Пол, вынимая оружие из рук спящего афганца. – Прости, друг, мне понадобится твоя чалма.
Отложив автомат в сторону, Пол просунул руку под голову афганца и медленно потянул ее на себя. Вздрогнув от неожиданности, тот открыл было все еще невидящие глаза, когда ребро чужой ладони, хлестко ударив в область шеи, вернуло его в объятия Морфея. Связав моджахеда кушаком и заткнув ему рот изрядным куском потрепанной чалмы, непрошеный ночной гость оттащил неподвижное тело за угол и спрятал его в кустах. После подошел к двери в подвал и стал на ощупь искать замок. Его не было. Замок заменял кусок проволоки, продетый сквозь отверстие в засове и закрученный вокруг большого гвоздя, вбитого в дверную раму. Пол прислушался. Внутри было тихо. Судя по всему, дети мирно спали, не подозревая о драматических событиях, разворачивавшихся за тонкой дверью их тюрьмы.
Он отдышался и потер плечо. Цель достигнута: еще немного, и он, забрав детей, сможет скрыться в ночи. Но он медлил. Что-то тянуло его наверх, к спящим афганцам, для которых он в свое время был почти братом, хотя и старшим. Возможно, это была ностальгия по старым, добрым временам. Что бы там ни было, Пол взобрался по стене и, подтянувшись на руках, перелез под поломанными на щепки деревянными перилами. На веранде никого не было, но сквозь штору левого окна выбивался слабый свет керосиновой лампы. Значит – здесь была общая казарма, ибо Джафар не любил спать с зажженным светом. Куском проволоки Пол связал кольца на дверных створках в командирскую комнату. «Так спокойнее», — подумал он и, подойдя к другой, осторожно толкнул ее. Та бесшумно открылась, и ему в лицо сразу ударил густой, застоявшийся запах казармы. Первое, что бросилось в глаза в неровном свете подрагивающего пламени, был ровный ряд рюкзаков и мешков под стеной. Афганцы собирались уезжать, возможно, уже утром. Это было ясно без слов.
Пол осмотрелся. Обычно неприхотливые и непритязательные сыны предгорий Гиндукуша устроились с невиданным комфортом: в большой прямоугольной комнате напротив входа стояло пять кроватей с придвинутыми к стене изголовьями. Еще одна кровать стояла под левой стеной казармы, на ней также были свалены какие-то вещи, обернутые в цветастые одеяла и перевязанные веревкой. Старый диван солидных размеров был придвинут к окну, перед ним стоял очень низкий, но широкий стол. «Странно, где они достали такой?», – пронеслось было в мозгу, но он быстро сообразил, что афганцы просто укоротили ножки обычного кухонного стола. Посреди него, на куске жести с загнутыми вверх краями, и стояла керосиновая лампа с почерневшим от копоти стеклом.
Комфортная жизнь и наступившее перемирие притупили бдительность этих людей, но оружие они, как обычно, хранили у изголовья, на расстоянии вытянутой руки. Там, в Афганистане, Пол приказывал им на ночь оборачивать автоматный ремень вокруг левой ладони, но это было давно, в другой ситуации. Среди укрывшихся практически с головой людей трудно было кого-либо узнать. Впрочем, Пол и не стремился. Он осторожно собрал все оружие и разложил его на диване. Затем также осторожно распаковал несколько мешков. Теперь у него была веревка, и можно было приступать к основной работе. Достав тряпицу, он смочил ее жидкостью из маленького пузырька и подошел к ближайшей кровати.