СОЦИУМ

Дорога

В Мегри я ни разу не бывала. То есть, нога моя не ступала на землю этого самого южного кра­ешка моей родины. Это было не по моей воле (и не раз проезжала я мимо него, от­прав­ляясь по железной дороге в Капан), однако в глубине души я чувствовала себя виноватой. Но в то же время была уверена, что когда-нибудь да поеду туда. Ведь Мегри – та часть тер­ри­то­рии нашей республики, народ и природа которой больше всего нуждаются в заботе и об­ще­нии. Внимательно поглядите на нашу карту, присмотритесь к местона­хож­де­нию – и тогда ска­занное не покажется удивительным.

Всё же пускай мегринцы знают, что немегринцы каждый раз как удар ножом по сердцу вос­при­нимали доходящие до их ушей сумасшедшие и безосно­ва­тель­ные слова: «Мегри отда­ют». Герой одной из моих книг – Оник Карапетян из Карчевана – усмехался себе под нос: «Не слу­шай­те этих глупостей, никогда не может быть этого». Однако даже в полити­чес­ких иг­рах и спекуля­ци­ях стыдно раскидывать зары, пусть даже абстрактно, по поводу родной земли.

Теперь я еду в Мегри. Какая радость! Побываю в Карчеване, увижу Аракс, быть может, удас­т­ся окунуть руки в воды реки или услышать звуки идущей издалека песни «По берегам твоим заснувшим брожу, Аракс, в тоске моей…»[1]

Вот мы и выбрались из столичной суматохи. Наш автомобиль устремляется к горе Арарат. Отгоняю от себя грустную мысль – «последнее путешествие». Нет, ни к чему! Да и великое чудо природы даёт возможность забыть обо всём. Восьмое сентября 2007 года. Жарко. Белое покрывало снега осталось лишь на вершине горы, подножье которой нависло над масисской пропастью. Вот перед глазами открывается седловина, связывающая меж собой обе вершины, где, я знаю, есть стародавний склеп. Там покоится Хорен Хостованох[2].

Дорóги моей родины! Каждый метр их, тянущихся направо и налево, – свидетель тысячелетних историй. Сколько бы раз ни пройти по этим дорогам, всё кажется мало. хочется идти по ним снова и снова.

Ехегнадзор. Кручи Малишки – земля, отвоёванная у косогоров. А меж скал ниспадает лента водопада, и эта белая водная пена – настоящая живительная сила.

Эти скалы необычные. Скальные крепости, зáмки, созданные природой, которые однако можно принять за построенные человеком. На холме множество нерукотворных церквей. А чуть позже, уже в Вайке, прямо у края дороги, мы увидим большую белокаменную церковь. Затем, когда мы уже продвинулись довольно далеко вперёд, на горе показалось небольшая пашня. Её выдала жёлтая стерня. И я мысленно произнесла: «бедняга земледелец, вот если бы ты очутился в отечественной кладовой нашей пшеницы – на плоскогорье Верин Ба­сена, который ныне находится под властью Турции…»

Ворота Сисиана. Мемориальный обелиск. В вышине парит сокол: самоуверенный, красивый. И вплоть до того, как мы доберёмся до конечного пункта нашего путешествия, сколько их будет, тех, что привлекут наше внимание в этих горных местностях, размахивая своими крыльями налево и направо и живописно рассекая ими небо.

Окутанные туманом горы – горы Амо Сагияна, стоящие плечом к плечу, диктующие стихотворные строки: «Гора для горы – и купол, и колокол»…

На этом участке дороги нам повстречались идущие в Иран и возвращающиеся оттуда грузовые машины длиною в 12 метров. Наш молодой водитель сокрушается: «Живём лишь сегод­­няш­ним днём. Продали железо, станки, рельсы. А разве железо нам уже не приго­дит­ся?» Эти снующие взад-вперёд грузовики – свидетельство торговых связей между нашей рес­пуб­ликой и Ираном.

***

Мы торопимся. У нас мало времени. Однако сильно спешить нечего – не на пожар ведь. Проехали Горис. Въехали в Капан. Нас постоянно сопровождают эти тяжёлые грузовики, которые без помощников передвигались по узким улочкам населённых пунктов, да и по благоуст­ро­ен­ным автодорогам – медленно, осторожно, мирно соседствуя с армянскими водителями, с которыми обоюдно проявляли уважение к дорожным законам. Внезапно какой-то молодой человек на своём «Мерседесе» весьма резко и опасно перестроился в дру­гой ряд. И вновь наш водитель разозлился: «Это дети хапуг-расхитителей и должностных лиц, совсем обнаглели. Надо держать ухо востро с ними».

Проезжая по этой дороге, я убедилась, что нет более неприхотливого растения, чем еже­ви­ка. Эта растущая на обочине ягода была нашей спутницей всю дорогу, начиная от Гориса, а уже от Ка­пана к ежевичнику прибавились новые попутчики – жёлтые трубы поступающего из Ирана газа.

О, читатель, поверь мне, мы были в восторге – проделана героическая работа. До Мегри и после, на обратной дороге, мы увидели, что газопровод проложен через ущелья, горы, ска­лы, над ними и под ними…

Равнинной местности просто не существовало, однако специалисты наших обоих наро­дов – армяне и иранцы – с честью выполнили свою работу. Слово «достижение» вполне подходит к осуществлению этой большой программы.

Поворот за поворотом. Хорошо хоть, что шоссе не прежнее. Помню статью Левона Ана­ня­на, написанную им в 1979 году «Чтобы дорога не зашла в тупик…» Сколько разрушений произошло в наших районах и, особенно в Мегри, из-за неустройства дорог! Теперь мы едем по качественной дороге. Однако, невзирая на это, мы увидели происшедшую на ней аварию. Около обочины перевернулся один из тех огромных грузовиков. Хорошо ещё, что исход был благополучным. Теперь его водитель лежал и спал в тени грузовика. Сидевший за рулём нашего автомобиля Овик осторожно увёл машину в сторону, поскольку и спереди и сзади шли тяжеловозы.

Отступление

В 1971 году, да и в другое время, от журнала «Гарун» я часто ездила в Капан, в командировки. Поездом – 264 км. Ещё на подходе к азербайджанской станции Мнджеван проводник, пробегая по коридору вагона, предупреждал: «Закройте окна, погасите свет». Но и это не спасало. С перрона летел град камней. Забыть это невозможно.

***

На высоте 2300 метров мы сделали привал. Из-под горы ключом бил родник. Смысл слова «холодный» можно было тут ощутить сполна: больше одной кофейной чашечки вы­пить сразу было невозможно. Этот источник, который не иссыхал никогда, и вода из кото­рого сереб­рис­той струёй всё лилась и лилась, питался талыми снежными водами с горных вершин. С нами был специалист по подземным водам Сос Карапетян. Он объяснил: «Вóды просачиваются в почву, добираются до пластов глины. Под землёй они текут медленно, и вода, набравшаяся за одну зиму, начинает бить из родника только следующей зимой».

Вот мы и на Мегринском перевале, на высоте 2535 метров над уровнем моря. Отсюда начинается спуск. Вдали виднеется гора Капутджух, вершина которой вся в облаках. Осущест­ви­лась моя давнишняя мечта. Я – в Мегри! По перевалу спускаюсь вниз, чтобы сблизи увидеть тот кусочек земли моей родины, который с обеих сторон зажат чужими странами, а небольшой участок границы на её крайней северной стороне омывается водами реки Аракс. Это единственные открытые с севера ворота нашей родины, надёжные ворота.

Дорогой читатель, скользни по карте взглядом, начиная от Ширака, пройди длинную крас­ную разде­ляю­щую границу с Турцией и Ираном, и после этого увиденное тобой уже назовёшь не воротами, а всего лишь дверцей, шириной в мост, значение которого, однако, весьма велико.

Горы, сопровождавшие нас с правой стороны шоссе, – эти бетховенские симфонии в камне – со­вершенно были непохожи на все до сих пор виденные мной горы. И прежде всего – цве­том. Да и кроме того – своей формой. На одном отрезке – три горных цепи, стоящие плечом к плечу, перевалы между которыми окутаны синеватым туманом. Чудесная картина! Я с такой тоской глядела на эти горы, на плечах которых покоился возраст в миллионы лет. Может, потому, что видела их впервые. Или из-за того, что это могло стать последним с ними свида­ни­ем. Как знать?.. Мы были очевидцами тысячелетних усилий протекающей по Мегринскому ущелью реки Аракс, да вдобавок непрерывной и последовательной работы ветра, дождя, солнца, холода и жары в течение многих тысячелетий, вереницы миллионов дней и ночей. А какое богатство горных пород, которые и создали такую красочную палитру! Проезжая мимо этих гор, я была подобна человеку, впервые услышавшему прекрасную песню или разгля­ды­ваю­щему восхитительную картину, либо только что прочитавшему такую книгу, из-за кото­рый позабыл обо всём на свете. Моя родственница Гаянэ, которая в своё время пришла в невест­ки в Ереван из Агарака, потом уже скажет: «Наши ветры – мощные ветры, пробирают до костей. Зимой они кружат вокруг гор и создают свои скульптурные творения. Вершины превращают в сказочных великанов, из скал высекают животных и людей. Сейчас я больше всего скучаю по этим нашим горам».

Возле села Лехваз наш автомобиль замедляет свой ход. Внизу виднеется созданная тут рабочая площадка. Там золотые рудники. Инвестор – австралийский армянин. Собрали лю­дей, много рабочих мест было открыто. Весьма отрадно. Ведь тот, кто имеет работу, не по­ки­нет своего места жительства. Ниже золотого рудника находится Мегринское ущелье, там проходит русло Аракса, а наверху течёт река Мегри, которая вбирает в себя воды источ­ни­ков и несёт, вливает их в воды матери-Аракс. Виднеются иранские горы. Наша машина проезжает по берегу Аракса. Это небольшой отрезок нашей с Ираном границы, с которым завтра предстоит нам поближе познакомиться.

Школа и деревня

Мы покрыли расстояние около 450 км, пробыли в пути 7 часов, добрались до цели нашего путешествия – Карчевана, вернее, школы этого села.

Дорогой читатель, знай, что здесь, в этом селе, все дороги, дома, школа находятся не на ровных местностях, а прилеплены на склоны гор, расположены на холмах, на покатых поверхностях, в течение веков рукотворно приспособленных возвышенностях, которые ста­ли обрабатываемыми земельными участками и единственными базисами для построек.

Приближаемся к школе. Позади нас послышался голос кого-то из местных: «Извините, что дорога разрушена». Вроде как оправдывается. «В прошлом году сельский староста выдал асфальт, а между вот теми двумя горами пронёсся потоп, разрушил дорогу».

«Не стоит оправдываться, – говорю я, – все мы: и люди, и горы, и поля находимся под вли­я­нием сил природы и времени, причём вы, из-за своего географического положения – тем паче».

Преодолев ещё несколько преград, мы оказались перед вывеской на стене школы. И для ме­ня это стало волнительным моментом, полной неожиданностью. Карчеванская школа но­си­ла имя языковеда академика Эдварда Агаяна. От переполнившей меня радости я вос­клик­нула: «В университете Агаян был моим преподавателем!». А директор школы Мелинэ Геворгян по­спе­шила сообщить: «Он родом из Карчевана, много умных людей было среди представителей их родословного древа».

Здесь ни на секунду не можешь упустить из виду своеобразия местности. Например, ве­ду­щую к школе дорогу, которая имеет вид газона, и вход в школьное здание можно считать первым эта­жом. На этой же плоскости находится санузел и прочие удобства. Лестницы ве­дут в старый кор­пус. А позже выстроенные классные комнаты, в свою очередь, ещё на нес­коль­ко ступенек выше.

С нами Оник Карапетян. Он родом из Карчевана. В деле диагностики и профилактики злокачественных заболеваний он имеет большой вклад – международного масштаба. Его метод и препарат «Окарин» приняты и применяются в клиниках Израиля, Украины, России. Оник Кара­пе­тян окончил эту школу. Он говорит: «Родина притягивает меня, часто приезжаю сюда». Во время предыдущего визита он вошёл в старый корпус школы, в свой класс и уви­дел, что всё устарело, развалилось. «Защемило сердце, – рассказывает он. Здесь были заложе­ны основы моих знаний, самые сладкие воспоминания моего детства связаны с этой шко­лой». И после того посещения он решил взять на себя расходы по ремонту и благоустройству школы.

Все мы – прибывшие из Еревана, а также местные: учителя, ученики, мастера-ремонт­ни­ки – сто­им у входа в школу. Как принято, разрезаем красную ленточку. По украшенной ковровой дорожке проходим через зал с хорошей обстановкой, где отныне будут прово­диться торжества, собрания и другие мероприятия. На стенах развешены картины с прекрас­ны­ми видами природы. Двумя ступеньками выше – сцена, на которой красуется фортепьяно. А вот и музей, в котором есть фотографии известных выходцев из Карчевана…

На странице одного из экспонатов музея читаю: «Из государственного архива РА: при­ход­ская школа села Карчеван».

Краткие сведения гласят: 1873 г. – 26 учеников. 1876 г. – один учитель, 28 учеников. 1895 г. – ре­шено заново открыть приходскую школу, католикосу направлена просьба об ут­вер­ждении состава новоизбранных попечителей.

1896 г. – нагрянула беда – всеобщее закрытие армянских школ…

В 1907-1908 учебном году школа имела 2 учителей и 56 учеников (среди них девочек – 22).

И так до 1914 г. Тогда школа была четырёхлетней, и в ней было 96 учеников…

Теперь обращаюсь к тебе, дорогой мой читатель, попробуй представить себе состояние об­ра­зования в этом селе и других наших сёлах, окружённых горами и инородцами, имею­щи­ми узкие дороги, по которым еле сумеют пройти мул или телега. И ещё, что могло произой­ти с на­шим народом, нацией, не будь у армянина культа школы и учёбы. А это было, без сом­нения, с Божьей помощью, поскольку этот культ возник с незапамятных времён и, пройдя сквозь раз­лич­ные бури, достался и нам… Только из села Карчеван могу тут привести имена более чем сорока прославленных учёных, политических деятелей, врачей, учителей и даже гроссмей­с­те­ра, чего не делаю лишь для экономии места.

Известно, что сохранению, в частности, горных селений способствуют несколько фак­то­ров, важными из которых являются дороги, земля и рабочие места.

Иранские грузовики будут всё время курсировать туда и обратно. Это шоссе, связы­ваю­щее Ереван с Мегри, всегда будет в центре внимания.

Просёлочные дороги. Их значение велико, и забота о них безотлагательна. Дело уже начато. Будем надеяться, что его завершение не за горами.

Земля. В Карчеване засыпать в камни горсть земли и развести сад – традиция, идущая из глубокого прошлого. Природа одарила именно стольким, и этому взамен именно сия каме­нис­тая почва невероятно плодородна, да и солнце, в свою очередь, способствует… Это – их роди­на, их село, и любимое притом. Быть может, до сих пор им слышится наставление католикоса Хри­мян Айрика[3], обращённое к своему народу более ста лет назад: «Любите землю. Именно она даёт нам жизнь. Земля – это родина».

Беседую с директором школы – госпожой Мелинэ. Полученную картину грустной бухгал­терии считаю верным адресовать премьер-министру и министру образования и науки нашей республики.

В селе Личк[4] проживает 31 ученик. Каждое из сельских общин Курис, Гудемнис, Вах­ра­вар имеет 15-20 жителей. Так сколько же учеников можно найти в них? Численность жите­лей в Таш­туне, который раньше был многолюдным, сегодня едва доходит до 120. В сельской общине Нювади живут 50 человек. В трёх сёлах Варданидзор, Айгедзор, Тхкут – всего около 150 чело­век. Повторяю вопрос: сколько же, по вашему мнению, будет тут учеников? Многие из жителей покинули свои селения, отправились в другие места на поиски работы и зара­ботка.

Госпожа Мелинэ говорит: «В 1960 г. в нашем Карчеване было 125 учеников, а сегодня – 50. Наше село, по сравнению с остальными ещё можно назвать стабильным, здесь 380 жителей. Причина в том, что Агарак находится близко, и многие работают в горной промышленности, ездят туда-обратно. Вывод не нов – где работа, там и жители, там же и дети, и школа».

За время моего короткого путешествия это последнее выражение слыхала по меньшей мере раз десять.

Карчеванская школа имеет обширный двор, с одной стороны которого стоит церковь с при­жатыми к её стенам старыми надгробными камнями, а на другую выходят окна выстро­ен­ных в ряд классных комнат. Привлекает внимание качественный пол, вымощенный плитами. Видать, мастера были искусными. Как хорошо! Ведь это прекрасная игровая площадка для детей.

Выясняется, что в прошлом году, когда директор Каджаранского комбината Максим Ако­пян и марзпет[5] Сурен Хачатрян, в сопровождении сельского старосты Армена Аветисяна по­сетили школу и увидели ремонт, произведённый за счёт благотворительности Оника Ка­ра­петяна, и это подвигло их на продолжение этого дела.. И в результате появилась прек­рас­ная игровая площадка на открытом воздухе, где сейчас ученики танцуют и поют и где ощу­щается дух вековой истории – ввиду присутствия церкви Св. Богородицы. Отсюда от­кры­­вается вид на гору Гиргите со своим Кулур-камнем. Говорят, в этих краях по весне возгорается пожар красных маков, вот только трудно до них добраться. И сейчас, в данный момент, песни и пляски одарённых детей оторвали нас от нашей шумной столицы, нагро­мож­­дённой высотками и утерявшей свой зелёный наряд. Одна мысль не давала мне покоя: надо, во что бы то ни стало, уберечь и сохранить наши приграничные деревни и вообще все сельские общины нашей респуб­ли­ки. Ведь они – мощная опора нашего народа. И, кроме того, это та кла­до­вая–сокровищ­ница, из которой рождаются многочис­лен­ные таланты в области культуры и науки.

Мы стоим на веранде дома госпожи Мелинэ. Отсюда видна гора Гиргите. Спра­ши­ваю её: «Какие ещё достопримечательные места тут есть?» Она отвечает: «Каждый ма­лень­кий учас­ток терри­то­рии села и его окрестности имеет своё наз­вание, – и перечисляет, – Цуртахбюр (Сту­дё­ный Род­ник), Андахбюр (Полевой Родник), Катнахбюр (Молочный Родник), Мец Хач (Большой Крест), Энкзи так (Под орешиной), Вереви гадик (в Басене сказали бы гядук – М.Г.), Пахачи кар, Кар­мир­гехци (Красный Деревенщина), Севджур (Чёрная вода), Кармир кар (Красный Камень) (неясно, то ли эта краснота от пролитой крови, то ли сам цвет камня крас­ный – М.Г.), Хинин кар (жёлтый, Хининовый Камень), Сарэ парах (Гора-Пристанище), Кал­бек (там много змей, да и травы много). В ию­не пахнет умопомрачительным ароматом чабреца, мята, цветов шиповника. В это вре­мя трава уже по пояс, боишься наступить случайно на змею. Но бывает, что и нас­тупаешь…»

«На каком этаже вашего дома мы сейчас находимся?», – спрашиваю я. Хозяйка дома, Мелинэ, начинает счи­тать: «Под ру­чьём – первый, над ним – второй, дровяной сарай – третий, ком­наты – четвёртый, на верх­нем холме – гараж, потом виноградник… Всё вместе… – пере­счи­тывает в уме, – наш дом во всеми своими удобствами расположен на восьми различных пластах». По­дыто­живает: «Где же нам взять плоское место, чтобы строить наши дома вашим способом?»

Был полдень. Мы попрощались с карчеванцами и пустились в путь. Интересно, что на этой до­ро­ге каждую секунду ощущаешь себя погружённой в первозданную природу и взаи­мо­связанной с ней. Проплывающие мимо нас горные вершины целиком окутаны туманом. Водяные пары, сме­шав­шись с лучами солнца, радужно окрасили воздух. Дорожный ука­за­тель гласит: «Ереван–Иран». С нашей стороны тянутся высоковольтные линии электро­пере­да­чи, а с обратной – жёлтые трубы газопровода. Двойная колючая проволока и полоса вспа­хан­ной земли отделяли нас от Аракса. По ту сторону реки опять горы – иранские. Там быв­шие тропинки сегодня уже шоссейные дороги, по которым маршируют автомобили. Грузо­ви­ки, часто встречавшиеся нам в горном пере­вале Мегри, вот-вот должны были пройти через таможню, а затем – по мосту, связывающему меж собой наши две страны. Крыша не­дав­но постро­ен­ной армянской таможни похожа на церковный купол, над которым разве­ва­ет­ся трёхцветный флаг. А поскольку мне не удалось омыть руки в водах Аракса, собираю галь­ку. По ту сторону колючей проволоки стоят два армянских солдата. Один из них побежал к реке и принёс для меня белые как мрамор и гладкие камушки из Аракса.

Сколько волнений мы пережили и сколько важного мы увидели на границе между нашей страной и соседней – при подходе к единственным надёжным воротам Армении.

***

Добавлю ещё один факт.

15 июня 1921 г., когда в горах Мегри пламенели раскрывшиеся маки, когда Армения находилась в тяжёлом положении – голод, инфекционные болезни… Когда генерал Нжде одержал знаменательную победу – освободил Зангезур от турок…, пришли красные, то есть больше­вики… И без единого выстрела им сдали Зангезур. А Гарегин Нжде, прямо отсюда, где мы в данный момент стоим, сошёл со своего славного коня и вместе с несколькими своими воинами подошёл к реке Аракс, где был срочно сооружён паром на надувных бурдюках, и отправился в Персию. В воду вошёл и его белый конь – неразлучный во всех боях его вер­ный друг – сопровождал его, перебираясь вплавь бок о бок с паромом.

В то время никому и в голову не могло прийти, что смертный час великого патриота Гаре­ги­­на Нжде настанет на 69-ом году его жизни, 21 декабря 1955 г. в тюрьме города Владимира …

МАРГО ГУКАСЯН

Перевела Эринэ Бабаханян

 Фото Дмитрия Аракеляна

_________________________

[1] В переводе Юрия Веселовского.

[2] Хостованох – Исповедник, так назывались мученики за христианскую веру.

[3] Хримян Мкртич, Мкртич Ванец (1820-1907) – общественный и религиозный деятель, издатель и литератор, с 1892 г. католикос всех армян. Пользовался колоссальным авторитетом и популярностью в народе, который прозвал его Батюшкой (по-армянски «Айрик») и Орлом Васпуракана. Уроженец Вана.

[4] Между прочим, средняя школа этого села носит имя академика Карапета.Мелик-Оганджаняна  (1893–1970) – выдающегося литературоведа, преподавателя, заслуженного деятеля науки АрмССР – родом из Сюника.

[5] Руководитель администрации области.