ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ

ПОЮЩИЕ ФОНТАНЫ ЕРЕВАНА
(Армянский цикл)

***
Два Арарата, как два брата.
Печальны оба. День за днём
С утра до самого заката
Они стоят у входа в дом.

Печально мне. Седые братья,
Седые оба без вины,
Стоят и слушают проклятья
Чужой, жестокой стороны.

И Араратская долина,
Как вся Армения, как мать,
Что родила их и растила,
Не может двух сынов обнять.

1973

***
На синем небе — белый Арарат,
Слепят глаза нам две его вершины.
Мы проезжаем город Арташат,
Оазис виноградников долины.

Целебно арташатское вино,
Стакан его — да успокоит душу.
И с солнцем, что в вине заключено,
Гармонии вовек я не нарушу.

1975

***

Максиму Лаврентьеву

Мы выезжали из Эчмиадзина.
Была жара. Летела пыль в глаза.
Как загнанные лошади, машины
Нас заставляли жать на тормоза.

Дорога шла в столицу. У Звартноца
Вода вскипела. Выйдя из машин,
Как будто к долгожданному колодцу,
Спустились по тропинкам в магазин.

Лаваш с водой прохладной, охлаждённой,
Был дар небес — и грешным, и святым.
Как группа лиц, судьбой перемещённых,
Мы были рады радостям простым.

Товары из запасов ширпотреба
Не отпускали. Удлиняя день,
Всё новых благ пытались ждать от неба.
И лишь одно нам нужно было — тень.

Но кратер непогасшего вулкана
Был мир вокруг. Там пролегал наш путь.
Нам предстояло поздно или рано
Через самих себя перешагнуть.

1975-2005

***
Язык Армении — как эхо,
Как разговор далёких гор.
Язык Литвы прозрачен. Это
Прозрачность голубых озёр.

Они различны меж собою,
Но оба дороги. Во мне
Их беспокойство вековое,
Как привкус терпкости на дне.

1976

***
Армянская речь в Тель-Авиве.
…Ашдод, Аштарак, Ашкелон…
Восставшая ретроспектива
Срывает стоп-кран. Эшелон

Озвученных ассоциаций,
Связующий центры планет,
Стирает следы реставраций
И тормоза резкого след.

В расщелинах встречного дома,
Где прошлого ждать не привык,
Так странно услышать знакомый,
Такой непонятный язык.

Подброшенный времетрясеньем,
В осколках проснувшихся лет
Мозаику сопоставлений
Ищу, как счастливый билет.

2006

————
Примечание. Ашдод, Ашкелон — города в Израиле; Аштарак — город в Армении.

***
Оглянешься нечаянно назад —
Былое маскируется, как думы,
При том, что абсолютно невдогад
Причины вспоминательного бума.

Не всё былое, только попурри.
Сканируя любимые мотивы,
Себя, того, попробуй повтори
И не ищи иной альтернативы.

На площади, где, словно рудимент,
Просторна и проста архитектура,
Звучит, эпохи аккомпанемент,
Шуршащий голос Шарля Азнавура.

Я, помню, бросил несколько монет…
Сойдя с миниатюрного экрана,
Как вспышка, возвращаются ко мне
Поющие фонтаны Еревана.

2010

***
Незаживающая рана,
Почти столетие борьбы.
У Карса, Вана, Еревана
Одна земля — и две судьбы.

Там — истребление народа,
Пришли за каждою семьёй.
Теперь в любое время года
Очаг, засыпанный землёй.

Здесь — дом продолжили, вернули,
Но кровоточит и болит.
Застыли молча в карауле
Двенадцать высеченных плит.

Так предписал всевышний автор —
И до, и после всех утрат,
Всегда — вчера, сегодня, завтра
Большой и Малый Арарат.

Мысль начинает. Как разведка.
Словам молитвы всё тесней…
Мы не забудем наших предков,
И мать обнимет сыновей.

2010

***
Прогноз — зима за минус восемнадцать.
Лопату в руки, рад или не рад,
И с песней марш, и будь здоров стараться
Окапывать совхозный виноград.

Лоза капризна. Грациозный танец
Вокруг неё твори и вытворяй.
Втроём с одной. Забудь, что новобранец,
И опыт жизни здесь приобретай.

Весь день в трудах. И нужных, и не грешных.
Закончили. Сложили инструмент.
Поели угощенье. И неспешно
Спустились, как герои кинолент.

Машину ждали молча. И солдаты,
И лейтенант — со всеми, но один.
Там пост ГАИ стоял в семидесятых,
На трассе «Ереван — Эчмиадзин».

2011

***
На озере по имени Севан
Седой турист и прошлого искатель
Сквозь времени оптический обман
Увидит удаляющийся катер.

Фигурки на носу и на корме,
Вершины гор и солнце, брызги с ветром.
И, кажется, они плывут ко мне
Маршрутом бесконечно-кругосветным.

Они хранят меня и берегут.
Пусть дует холод из крутых ущелий,
Но всё-таки ещё не замкнут круг
И до сих пор желанно возвращенье.

Отдельной жизни выхваченный миг,
Обычный день, но не обыкновенный.
Господь к иллюминатору приник
И плачет, пролетая над Вселенной.

2012

***
Апрельский снег на склонах Цахкадзора.
Здесь, на границе лета и зимы
На высоте всемирного обзора
Мы взяли день у вечности взаймы.

Прозрачный воздух, солнце, небо сине
И чувств незнанных мысленный эскиз.
Напоминал о жизни на равнине
Подъёмник, опускающийся вниз.

Давно вернулся к собственным пенатам.
Мне хорошо. Но к прошлому приник,
Неведомым привязанный канатом,
И всё держусь за тот счастливый миг.

2013

***

Звучат лишь Письмена
                                          Бунин

В привязанностях, видимо, педант.
…И вот, минуя времена и страны,
Стою, опять «товарищ лейтенант»,
На склоне перед Матенадараном.

Смотрю назад. Не всё сложилось так,
Как изначально возгорался пламень.
Свернул с пути? Какой-то высший знак?
Но нет ответа. Молчаливы камни.

А может быть, ты их понять не смог.
Так собери в себе остатки пыла,
Войди вовнутрь. И там найди листок,
И письмена расскажут то, что было.

2013

Александр Борисович Винокур родился во Львове в 1947 году. Выпускник львовской школы N52. Выпускник мехмата МГУ. Кандидат физико-математических наук. Сфера профессиональной деятельности — математика, алгоритмы, программное обеспечение, C++, Unix. Стихи начал писать на первом курсе университета.

Автор книг стихотворений «Конец сезона» (Тель-Авив, 1994), «За пределами знания» (Тель-Авив, «Beit Nelly Medi@», 2008), «Сместились времена» (Altaspera, Канада, 2013). Публиковался в «Литературной России», в русскоязычных израильских газетах, в «Элитарной газете» (Ереван), в сборниках «Я вижу сны на русском языке» (Москва, 2007,

Издательский дом «Литературная газета»), «Год поэзии. Израиль-2006» и «Русская лирика в Израиле», в журналах «Встречи» (Чита) и «Ковчег» (Ростов-на-Дону). Выступал со стихами в передачах израильского радио на русском языке. Электронные публикации — на сайте «Поэзия Московского университета», в библиотеке Максима Мошкова, в журнале «Семь искусств» (редактор — Евгений Беркович).

В 1972-1974 годах проходил военную службу в Армении. Воспоминания об этом периоде считает одними из самых сильных и ярких в его жизни. Именно поэтому продолжает вспоминать и писать об Армении.