ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ
Битых два часа он прождал ее в кафе. Выпил пять чашек кофе, выкурил 10 сигарет. Ее все не было. Надо бы уйти. Он то и дело порывался встать, но каждый раз убеждал себя подождать еще чуть-чуть.. Когда же решил окончательно уйти, из-за угла вдруг появилась она. Он пристально посмотрел ей в глаза, пытаясь найти в них хотя бы тень радости, но вдруг, о боже, до него дошло, что это не она. Какая-то схожесть есть, но это точно не она. Та и ростом выше, да и волосы у нее светлее. Эта, как он успел заметить, несколько угловата и потолще. И все же – схожесть есть. Возможно это и она. Он же не видел ее около трех лет…
Женщина присела напротив и достала сигарету. Он щелкнул зажигалкой «Зиппо» и поднес к сигарете. Она улыбнулась. Точно, подумал он – это ее улыбка.
— Вы давно пользуйтесь зажигалкой «Зиппо»? – грудным голосом спросила она.
— А вы давно курите сигареты «Кэмел»?
— Давно. А вы давно сидите здесь?
— Это зависит от того, как вы представляете себе «давно».
— Какой же вы зануда.
— Друзья такого же мнения обо мне, — сказал он и вдруг вспомнил, что та другая тоже называла его занудой.
— Кого-то ждете? — осторожно спросила она.
— Жду.
— А вы?
— Гм…
— «Гм» — это да или нет?
— А это зависит от того, что вам больше подойдет.
— Хотите кофе?
— Не откажусь.
— Со сливками?
— Все-равно.
— С сахаром?
— Без разницы.
— С пенкой?
— О господи – просто кофе! – Взорвалась она.
— И все же…
— Послушайте, я передумала. Не нужно кофе.
— Вы сегодня не в духе…
— Откуда вы это можете знать?
— Разве не так?
— Для этого мы должны быть знакомы, чтобы вы могли сравнить.
— Что сравнить?
— Для того, чтобы говорить о человеке, что он не в духе, хоть раз необходимо видеть его в духе.
— Значит вы в духе? Я представляю, какой вы можете быть, когда не в духе.
— Закажите мне кофе.
— Вам…
— С сахаром, без сливок, с пенкой, в маленькой чашечке с ушком, блюдцем и маленькой мельхиоровой ложечкой для размешивания сахара.
— Вы всегда такая конкретная?
— Иногда приходится. Зависит от настроения.
— Вы очень похожи на нее.
— На кого?
— На мою жену.
— А какая она? Хочу сказать – по характеру.
— Характер у нее скверный.
— Наверное он и у вас не сахар?
— Я зануда. Понимаете, уж лучше иметь скверный характер, чем быть занудой.
— Понимаю, — сочувственно закивала она.
— Наверное ваш муж тоже зануда?
— С чего это вы взяли?
— Видите ли, меня можно понять только в том случае, если рядом с вами живет такой же зануда как я.
— Какой же вы…
— …зануда. Я знаю. И, поверьте, мне самому тошно от себя.
— Да, — брезгливо произнесла она, — видимо не сладко приходится вашей жене.
— Приходилось…
Женщина удивленно вскинула брови.
— Как это?
— Кажется я ее убил.
— Вы убили свою жену?! – воскликнула она.
— Не могу утверждать. Мне просто так кажется.
— Я вас не понимаю, — произнесла она и закурила следующую сигарету.
— Просто я не уверен в том, что убил ее. Впрочем, сам я ее не убивал. Видимо я довел ее до самоубийства.
— Господи…
— Три года назад она ушла из дома и после этого я ее не видел. Она как в воду канула, бесследно исчезла. Я нанял лучшего частного дедектива, но и он не смог ее найти.
— Так может она все-таки жива?
— Как принято у криминалистов: нет трупа — нет убийства.
— Так вы еще и циник?
— Почему циник? Просто – реалист. Впрочем, думайте как хотите. Мне все-равно.
— А вам не приходило в голову, что она просто сбежала от вас?
— Может оно и так, но после ее исчезновения я обнаружил в доме записку, где говорилось о самоубийстве. Я ждал ее день, неделю, месяц… Но она не вернулась. Я больше не мог оставаться в том доме. Уйдя, я оставил записку, где предлагал встретиться через три года в этом кафе.
— Почему же три года?
— До ее исчезновения мы прожили с ней три года и мне казалось, что нам нужен именно такой срок, чтобы понять и разобраться в наших отношениях.
— Ну и как, разобрались?
— Я все еще люблю ее. Может, даже сильнее. Без нее – невыносимо.
— А она вас любит?
— Мне все-равно.
— Странный вы человек. Представляю, как вы ее довели.
— Все мы, так или иначе, доводим друг друга. И все мы, в той или иной степени, зануды. Просто есть категория людей, которые не скрывают своего занудства, то есть, они представляют категорию честных зануд.
— И вы, надо полагать, относите себя именно к этой категории?
— Как видите, я не скрываю негативные стороны своего характера, тогда как иные пытаются выставить себя в приглядном свете. А я этого терпеть не могу. Человек должен оставаться тем, кем он является на самом деле. Трус должен трусить, хам — хамить, подлец — оставаться подлецом, а слабаку нечего строить из себя супермена. Хочу сказать, что человек при любых обстоятельствах просто обязан оставаться честным, по крайней мере, с самим собой. Я знал, что она меня не любит и, все же, женился на ней. Поскольку сам очень любил ее. Какое-то время она притворялась, что любит меня, но я чувствовал фальш и говорил ей об этом.
— И как же она реагировала на это?
— Вообщем-то — никак. Она говорила, что жизнь – это игра, и наше предназначение заключается в том, чтобы максимально талантливо сыграть свои роли. И те, кому это удается, обычно преуспевают в жизни. Меня же она сравнивала с занудливым режиссером, бесконечно твердявшим своим актерам, что не видит правды в созданных ими образах и требует все новых и новых дублей.
— И вы, наверное, требовали от нее настоящей любви?
— Ничего подобного. Я, всего лишь, просил ее не притворяться. Мне не нужна была ее фальшивая любовь.
— Почему же вы не ушли?
— Я уже говорил вам…
— Ах да, действительно… вы ее любили… Интересно – как? Наверное все время твердили, что она вас не любит. Она же, соответственно, твердила обратное. Вы ей не верили, а это ее злило. Могу предположить, как вы с умным видом пытались объяснить ей, что такое настоящая любовь, как надо любить по-настоящему. Вы, простите меня за прямоту – идиот. Откуда вы можете знать, что на самом деле чувствует женщина…
Солнце переместилось на середину неба. Оно нещадно палило, высасывая последние капли влаги из земли. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и ребром ладони стер со лба капельки пота.
— Однако жарко, — тоскливо произнес он и посмотрел в сторону. – И вчера было жарко, а завтра, говорят, будет жарче. Три года назад, в это время, было гораздо прохладнее. Черт знает что творится с этим климатом. Где-то прочитал, что в течении следующих 50 лет средняя температура повысится на целых два градуса, что повлечет за собой засухи, голод и войны за воду. Кошмар…
— Три года назад мы с тобой отдыхали на пбережье… ели устриц, запивали их белым вином… случайно набрели на дикий пляж с валунами, я подскользнулась, но ты во-время меня подхватил… занимались любовью на огромном гладком камне, напоминающим медведя… вечером сидели на песке у самой кромки воды и наблюдали закат.
— Все было не так. Мы ели не устриц, а креветки, и запивали их не белым вином, а красным-сухим… да и пляж был не диким, а обыкновенным, без валунов… а посему, любовью мы занимались на песке… и наблюдали мы вовсе не закат, а восход… – он поймал ее уничтожающий взгляд, — …Может выпьем холодной минералки?
— Не отказалась бы от «Перье» в стеклянной бутылке, без лимонного вкуса, с умеренным газом. А к нему стеклянный бокал из чешского горного хрусталя, и непременно на тонкой ножке.
— Официант, — воскликнул он, — два «Перье».