ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ
Виктор Саркисович справлял свадьбу сына. Долго ждал он этого дня, может с самой первой минуты появления своего первенца на свет. Нельзя сказать, что семья его жила богато, но и жаловаться не приходилось: все были одеты, обуты и сыты. А старший сын Давид учился в институте. В семье он был на особом счету – на него возлагали надежды. Сам Виктор не имел высшего образования, он был водителем грузовика. Впрочем, он не сетовал на судьбу, и часто любил повторять, что главное для мужчины не профессия, а то, каким он станет отцом семейства. Однако, в глубине души, он гордился сыном.
На семейном совете было решено арендовать банкетный зал. Сложнее было с выбором гостей. Виктор хотел пригласить весь автопарк, с чем упорно не соглашалась жена Арус. Она считала, что первым долгом необходимо пригласить родственников, которых был у них великое множество.
— Человек 30-40 понаедет из твоей деревни, — рассуждала Арус, — приблизительно столько же из моей. А если учесть еще городских и родственников со стороны невесты, то сам понимаешь…
Недолго думая, Виктор согласился, но с условием, что бригаду свою он все же пригласит. На том и порешили.
— Фу ты, черт, — вспомнила Арус, — совсем забыла. Надо еще Аракеляна пригласить.
— А это еще кто такой? – удивился Виктор.
— Дальний родственник. Не то со стороны матери, не то со стороны отца, точно не помню. Знаю только, что кандидат наук.
— Не может быть…
— Почему это? – искренне удивилась Арус.
— В твоем-то роду… кандидат? Не смеши…
— Да что ты знаешь о моем роде? – возмутилась она, — посмотри лучше на свой.
— Ладно, ладно, — замахал руками Виктор, — не будем ссориться. Приглашай своего кандидата, я не против. Кстати, а какую такую науку он изучает?
— Кажется, он агроном. А может и зоотехник…
Настал день свадьбы. После ЗАГС-а гости собрались в зале. Первым делом, по традиции, выбрали тамаду. Затем пошли тосты – за молодых, за родителей, за друзей и так далее. Один тост был красочнее другого. Каждый изощрялся в своем красноречии и знаний традиций. Выпили за одну деревню, потом за другую. По мере опустошения бутылок, тосты становились все более неожиданными и путанными.
Только Аракелян скромно сидел себе в углу и молча соглашался со всеми тостами.
— Почему ты все время молчишь? – спросил рядом сидящий седовласый пожилой человек.
— А что мне сказать? – застенчиво ответил Аракелян.
— А ты чейный будешь?
— Извините, не понял…
— Ну, кто ты такой? – не унимался тот, отправляя в рот сочный кусок шашлыка, — родственник, сослуживец, сосед.
— А-а-а, — облегченно вздохнул Аракелян, — родственник я, со стороны Арус.
— Очень рад познакомиться, — расплылся в улыбке седовласый. – Я работаю вместе с Виктором. Зовут меня Гнель. И Арус хорошо знаю. Чудесная женщина, истинная хранительница семейного очага. Виктору повезло. А тебя-то как звать?
— Аракелян… Ашот Ервандыч… Я тоже очень рад знакомству, — смущенно произнес он и протянул руку.
— Что ж, давай выпьем за знакомство, — обрадовался Гнель и наполнил рюмки. Выпив и закусив, он вновь обратился к нему.
— Где ты работаешь?
— В институте.
— Понятно, преподаватель, — понимающе закивал он головой.
— Нет, я не преподаватель, а младший научный сотрудник, — скромно сказал он, — хотя, может быть, со следующего года начну преподавать на кафедре. А сейчас занят наукой.
— Значит, интеллигент?
— Не совсем так. Я селекционер, занимаюсь растениями.
— А сколько получаешь? — живо поинтересовался Гнель.
— Не так уж и много, но на жизнь хватает.
Тем временем веселье было в разгаре. Виктор и Арус были счастливы: свадьба удалась на славу. Столы ломились от яств, гости были довольны… Словом, все шло своим чередом. И тут, когда разгоряченные танцем гости уселись за столы, послышался голос Гнеля.
— Уважаемый тамада, — начал он, — с твоего позволения хотелось бы сказать несколько слов. Сегодня было произнесено много прекрасных и мудрых слов. С вашего позволения, дорогие гости, я бы хотел поднять этот тост за нашего многоуважаемого Аракеляна.
По залу прошел шепот. Все начали переглядываться и пожимать плечами. А сам Аракелян от неожиданности аж покраснел.
— Только что, — продолжил Гнель, — в лице Аракеляна я приобрел друга. Всем вам известно, как трудно найти друга и как легко его потерять. Но я о другом… Среди нас присутствует человек, на которого, видимо, никто не обратил внимания. А он, представьте себе, интеллигент, ученный, занимается растениями. Я бы хотел выпить за его скромность, пожелать долгих лет жизни и успехов в его нужной работе.
— Туш, — выкрикнул кто-то. Прозвучала музыка, послышался звон бокалов. Аракелян, став в миг пунцовым, смущенно улыбался и поочередно всех благодарил. Он не понимал, за что был удостоен такой чести, но ему было приятно.
— Ждем ответного тоста, — произнес тамада чуть погодя, — вам слово, дорогой Аракелян.
Вначале он не понял, чего от него хотят. Затем он удивился и почувствовал сильное биение сердца. Чуть привстав с места, он беспомощно развел руками. Но гости были неумолимы – они требовали тоста. Бросив умоляющий взгляд на Гнеля, словно ища поддержки, он поднял свой бокал. В зале воцарилось молчание. Все ждали… Откашлявшись, он исподлобья окинул зал затравленным взглядом.
— Честно говоря, — начал он, — я даже не знаю, что сказать. Разумеется, я благодарен Гнелю за столь неожиданный и приятный для меня тост. Я благодарен всем вам, но…
— Послышались одобрительные возгласы, а один из гостей даже воскликнул: «Молодец Аракелян, давай дальше».
— Понимаете, — продолжил он, — я всего лишь селекционер. Гнель тут сказал, что я интеллигент. Может это и так… – тут он запнулся. – Знаете, быть интеллигентом очень трудно, но вместе с тем и почетно. Не каждый может стать им. Впрочем, скажу я вам, интеллигентом стать невозможно. Им, просто, надо быть – от рождения.
Аракелян неожиданно осмелел и твердым взглядом окинул присутствующих.
— Именно поэтому, этим тостом я хочу выпить за истинных, настоящих интеллигентов. Предлагаю выпить за Маяковского, Есенина, Пушкина, Достоевского. При этом не будем забывать Чаренца, Исаакяна…
Все сразу замолчали и удивленно уставились на него. Он же, не замечая ничего вокруг себя, входил в раж. Неизвестно, чем бы закончилась его тирада, если бы не зычный голос тамады.
— О чем это ты говоришь, дорогой? Мы тут выпили за тебя, а ты поднимаешь тост за неизвестно кого. Мы, конечно, ничего не имеем против них, но… Короче, нехорошо получается, уважаемый… Как там тебя?
— Аракелян, — подсказали ему.
— Да, Аракелян.
— Наверное, перепил, — предположил кто-то.
— Не уважает он нас, — крикнули с другого конца стола.
— Да кто он вообще такой? – взвизгнула поросячим голосом толстая рыжая женщина, — может он человек с улицы. Лучше спросите его, с чьей он стороны?
Тут поднялся неимоверный шум. Виктор и Арус принялись всех успокаивать, но куда там. Тем временем, Гнель, взяв Аракеляна за ворот пиджака, тихо, но угрожающе произнес:
— Постыдился бы своих седин. Взрослый человек…
— Да я хотел, как лучше, — слабо сопротивлялся Аракелян, — ведь это великие люди, интеллигенты…
— Вот и катись к ним. Пусть они и пьют за твое здоровье. Интеллигент…
Аракелян так и не понял, что произошло, но, на всякий случай, решил не показываться на глаза Арус, и незаметно ушел.