ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ
Литавриста Сако уволили из оркестра. На концерте он пропустил свою партию, чем ужасно раздосадовал дирижера. В другой раз на это могли и не обратить внимания, поскольку подобные оркестровые издержки случались и с другими музыкантами, но за это не увольняли. Однако на этот раз Сако не повезло — концерт был не простой, а особенный. По случаю юбилея национальной филармонии в этот день были приглашены президент страны, премьер-министр, представители дипкорпуса и другие очень важные лица, о которых он даже не слышал.
После концерта его вызвал главный дирижер и потребовал объяснить причину столь халатного отношения к своим обязаностям. Сако оказался в затруднительном положении, поскольку не знал как объяснить маэстро, что всю прошлую ночь он не сомкнул глаз. В том, что он не спал, нет конечно же ничего предрасудительного. Сако не знал, как объяснить причину своего бдения. А причина была предельно проста…
Впрочем, вот какая с ним приключилась история. За несколько дней до того, как было объявленно о концерте, к нему обратился шурин Аво с весьма деликатной просьбой — помочь ему выкрасть невесту. Сако поначалу долго отказывался, но после долгих уговоров ему ничего не оставалось, как согласиться — просил-то ведь о помощи, как ни как, родственник, да и жена Сако Ануш, знавшая об этом деле, также была не против помочь своему брату. Договорились, что до тех пор пока все не уляжется, Аво с невестой будут жить в доме у Сако. На том и порешив, сообщники назначили день похищения как раз накануне концерта. Все прошло на удивление гладко и чисто, если не считать проколотой шины автомобиля, на котором выкрали невесту. К двум часам ночи похитители со своей «жертвой» уже были дома. Молодые были весьма возбуждены, чтобы сразу заснуть, однако выпив чашку чая и закусив великолепным брусничным пирогом, приготовленным по этому случаю хозяйкой дома, все легли спать. Сако с женой долго не могли заснуть. Ворочаясь с боку на бок, каждый думал в сущности об одном — уж все очень просто и легко прошло. Как бы не быть подвоху…
И вдруг в пятом часу утра, когда сон наконец склонил Сако и Ануш, пронзительный звук дверного звонка переполошил хозяев дома. Первой проснулась Ануш. Все еще сонная, она вскочила с постели, находу набросила на себя халат и подбежала к двери. Посмотрев в глазок, она с ужасом увидела две милицейские фуражки и одну гражданскую кепку. Вернувшись в спальнюю, она растолкала мужа и шепотом поведала о случившимся.
— Вляпались, — только и смог он выговорить, — говорил же ведь.
— Что же нам делать? — испуганно произнесла жена.
— Надо открывать, — разумным тоном сказал Сако и быстро вышел из комнаты.
Не успел он открыть дверь, как на него с кулаками набросился пожилой человек в кепке. Дальше вмешалась милиция и, в итоге, все попали в местное отделение милиции.
Сако упорно молчал. Он никак не хотел рассказывать маэстро о том, что прошлой ночью учавствовал в похищении девушки. Он прекрасно понимал, что если эта история станет достоянием всего оркестра, то его просто поднимут на смех. А этого он не хотел, уж лучше пусть увольняют.
Выйдя из кабинета шефа, он решил немного прогуляться. Домой идти не хотелось. Надо раслабиться, подумал Сако. Так или иначе, если не считать потерю работы, история с похищением закончилась на удивление удачно. Во всяком случае она не имела криминальных последствий. Аво с Ануш договорились с родителями девушки и назначили день свадьбы. Сам же Сако неожиданно подружился с отцом будущей невесты, поскольку тот оказался страстным меломаном. Порассуждав так и этак, он несколько успокоился и решив, что нет худа без добра, в приподнятом настроении отправился домой. Возможно эта история на этом и закончилась бы, если…
Отца девушки, отставного полковника Ананикяна, весьма раздосадовал факт увольнения с работы новоиспеченного друга. Он решил встретиться с маэстро и лично с ним переговорить. Главный дирижер филармонии весьма учтиво принял человека в погонах и вопросительно уставился на него.
— На днях вы уволили моего друга, — по-военному кратко произнес полковник.
— Я вас не понимаю… — начал было дирижер.
— Литавриста Сако. Вы совершенно зря лишили его работы.
— Но позвольте… — удивился он.
— Понимаете, — более доверительным тоном произнес Ананикян, — надо бы его восстановить.
— Собственно, почему это я должен его восстановить? Он провалил мне очень важный концерт…
— Знаю, знаю, — не дал он ему закончить, — можете не продолжать, он мне все рассказал.
— Тогда в чем же дело?
Тут полковник рассказал ему о похищении, предстоящей свадьбе и о том, почему молчал Сако. Маэстро же, в свою очередь, поведал историю о том, как из-за оплошности Сако он получил от министра культуры строгий выговор и опозорился перед всем светом, особенно перед послами.
Каким-то образом история с увольнением литавриста Сако просочилась в прессу, а его фотография попала на первые страницы газет. Журналист, написавший статью, усмотрел в действиях главного дирижера нарушение прав музыканта. Пресса в несколько гротескном плане описала приключения нашего героя в ту злополучную ночь, что, собственно и явилось причиной его увольнения. Героем газетных страниц стал не только Сако. В прессе то и дело появлялись интервью с главным дирижером, полковником Ананикяном, Ануш, Аво… А одна из газет пригласила даже на интервью дуайена дипкорпуса страны г-на Джонсона. Последний признался, что весьма внимательно слушал юбилейный концерт и, если ему не изменяет память, вечер прошел без каких-либо эксцессов. На вопрос о том, возможно ли в его стране лишить человека работы из-за допущенной оплошности, посол отреагировал уклончиво, однако не преминул рассказать о роли и месте профсоюзов в его государстве. Популярный же телеканал В-2+ представил телезрителям беседу с известным правозащитником страны Ариком Паруняном. Последний обвинил в случившемся лично президента и его администрацию и подкрепил сказанное фактом отсутствия в стране правового поля. Скандал разростался, как снежный ком. Президент страны срочно собрал совещание с участием ведущих политических партий. Надо было каким-то образом и в срочном порядке замять ситуацию, поскольку на носу были выборы. Оппозиционные же партии ликовали. На площадях и улицах страны собирались митинги, скандировались лозунги, а слишком рьянные оппозиционеры требовали отставки правительства и президента. Руководству страны ничего не оставалось, как предложить министру культуры публично объявить о своей отставке, а литавриста Сако восстановить в должности.
Но не тут-то было. Правозащитные организации и профсоюзы уговорили Сако не соглашаться на восстановлении. Они предложили ему выдвинуть свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах. Музыкант долго и упорно отказывался, но в конце концов не выдержал и согласился. Против его решения выступила жена и шурин Аво.
— Ну какой из тебя президент? — справедливо замечал последний. — Ты же ведь литаврист.
— Ну и что, — не унимался тот, — мало ли представителей культуры и науки становились президентами?
— А если ты приграешь выборы? — заметила Ануш. — Ведь тогда тебя и литавристом не примут.
— Ничего, займусь политикой.
— Ну смотри…
Тем временем популярность Сако в народе росла. О нем писали как о безукоризненно чистом человеке с незапятнонной биографией. О нем говорили как о талантливом музыканте. А в одном авторитетном музыкальном журнале появилась специальная статья, написанная главным дирижереом национальной филармонии. Он подробно описал годы работы Сако в оркестре, где его очень уважали и всегда прислушивались к его советам. Что касается увольнения литавриста, маэстро признался, что он этого не хотел: его это вынудил сделать бывший министр культуры, ибо просто завидовал таланту музыканта. Маэстро признался еще и в другом. Пересмотрев партитуру произведения, которое звучало на юбилейном концерте, он пришел к выводу, что там была опечатка, и литаврист Сако, видимо по наитию, совершенно верно пропустил несколько неверных тактов. Судя по всему, продолжал он, именно поэтому дуайен Джонсон и не заметил фальши.
Предвыборный штаб администрации президента, почувствовав в лице претендента Сако опасного противника, поспешил предложить ему портфель министра культуры. Но и здесь литаврист был неумолим — он хотел стать президентом. В преддверии выборов Сако совсем забросил музыку, да у него и времени на то не было. Каждодневные встречи с народом, поездки в отдаленные районы, консультации с оппозиционными партиями. Буквально за считанные дни он стал председателем выдвинувшей его партии «Фронт национальной интеллигенции либерально — патриотических сил народно -демократических преобразований в условиях выживания национальной гордости во имя социально — справедливого будущего страны» (ФНИЛПСНДПУВНГССБ). Он удалил усы, брился каждый день, носил костюм и галстук, заменил сигарету на трубку, на нос нацепил очки и интенсивно зубрил конституцию. Литаврист Сако стал популярным не только у себя в стране. Всевозможные международные неправительственные организации оказывали ему всяческую поддержку, в том числе и финансовую. А известная музыкальная организация «Фонд поддержки литавристов мира» при ЮНЕСКО пригласила его в Сорбону с целью проведения серии лекций «Литавры и мы».
Через два месяца литаврист Сако стал президентом страны. В первый же день, после присяги, по случаю его избрания в его родной филармонии состоялся торжественный концерт, на котором присутствовали члены правительства, национального собрания, представители дипкорпуса во главе с дуайеном Джонсоном. В первом ряду партера сидели также его жена, шурин с невестой, полковник Ананикян и два милиционера. Маэстро же, ставший по указу новоиспеченного президента министром культуры, стоял за дирижерским пультом. Исполнялась Девятая симфония Бетховена, ставшая причиной увольнения литавриста Сако. По указанию министра культуры срочно была переписанна вся партитура, в новой редакции которой отсутствовали ненужные такты.
Дирижер поднял палочку и в зале воцарилась тишина. Президент Сако прикрыл глаза, готовясь насладиться божественной музыкой. Вдруг он почувствовал толчок в бок. Открыв глаза он увидел перед собой лицо тубиста Васо.
— Проснись брат, а то пропустишь свою партию…