• Пт. Мар 29th, 2024

Варужан Назаретян. Скажи мне номер Лики…

Фев 23, 2016

ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ

Варужан Назаретян
Варужан Назаретян

– Привет.

– Привет…

– Как дела?

– Хорошо… Кто это?

– Это я…

– Кто, я?

– Раньше ты узнавала мой голос безошибочно.

– То было раньше. Может, перейдем на Вы?

– Не имеет смысла, все равно скоро перейдем на ты. Что же изменилось теперь?

– Наверное, что-то изменилось, иначе я бы догадалась, с кем говорю. Сколько лет прошло с нашей последней встречи?

– Ты так уверена, что мы знакомы? Может, я просто разыгрываю тебя?

– Может быть.

– Мы не виделись 20 лет…

– Сколько, двадцать лет?! Господи, неужели ты? Нет, постой, этого не может быть.

– Кого ты имеешь в виду?

– Тебя… Или, нет…

– Говори в трубку, тебя плохо слышно.

– Я не ошиблась – это ты?

– Гм… Узнала все-таки?

– Ты где?

– Далеко.

– Как ты меня нашел?

– Неважно.

– Что же тогда важно?

– Знаешь, мне нужен телефонный номер Лики. Она же была твоей подругой?

– Ты позвонил только ради этого?

– Да.

– И ты ничего не хочешь мне сказать?

– Что именно тебя интересует? Ведь прошло 20 лет, и я не думаю, что нам есть что-то сказать, разве что, можем, к примеру спросить друг у друга, как наши дела, здоровье, семья, дети и прочее.

– Раньше ты был другим…

– Каким?

– Откуда в тебе столько цинизма?

– Разве?! Впрочем, какая разница… Продиктуй лучше номер Лики, мне необходимо связаться с ней.

– Знаешь, а я не дам тебе ее номера.

– Почему?

– А вот так – из принципа делать людям вред.

– Никогда не замечал за тобой такого.

– Значит, ты все-таки не все позабыл?

– То есть…

– То есть, ты помнишь, что двадцать лет назад я не была врединой?

– Слушай, может хватит ребячиться…

– А может, ты еще вспомнишь, что мы любили друг друга и ты называл меня своим “единственным очарованием”? Или, может, не было такого?

– Не помню… Честное слово, не помню… Да и какое это имеет теперь значение? Просто, дай мне номер Лики…

– А зачем он тебе?

– Долго объяснять.

– Мне знакомы эти слова.

– О чем ты?

– Ты собрался тогда уехать из города. Я спросила – почему? Ты ответил также – долго объяснять. А еще сказал, что вернешься через пару месяцев. С тех пор прошло 20 лет… ты так и не вернулся. И ты продолжаешь утверждать, что тебе нечего мне сказать?

– Мне нужен телефонный номер…

– Не дождешься.

– Ладно, давай о другом. Как твои дела?

– Ты уже спрашивал.

– Хорошо, как дела у твоего соседа? Впрочем, можешь не отвечать. Лучше скажи, зачем тебе знать, куда я подевался 20 лет назад – это праздное люпопытство или…

– … или…  Должна же я понять… Хотя, знаешь, может ты и прав – нам действительно нечего сказать друг другу.

– Почему же, к примеру мне хотелось бы знать, сохранилась ли моя тайваньская чашка, из которой ты потчевала меня цейлонским чаем? Она стояла в темно-красном серванте на самом видном месте, и ты всем говорила, что купила ее из Саратова специально для меня. А рядом с чашкой стояла хрустальная пепельница из чешского цветного стекла, в которую только я имел право стряхивать пепел. Но мне была по душе простая пепельница из граненого стекла. Была еще большая зеленая софа, на которой мы обычно полулежа смотрели телевизор… Ты меня слышишь?

– Слышу…

– А еще было окно с тяжелыми гардинами. Гардины были бордового цвета и оставляли гнетущее впечатление. Мне они не нравились, но ты, почему-то, не хотела с ними расставаться…

– Почему ты говоришь об этих вещах в прошедшем времени – они существую до сих пор, после тебя я все оставила на своих местах. Кстати, а почему ты не спросил о пианино? Ты же так любил наигрывать на нем битлов и Моцарта.

– Ты готовила прекрасные пирожки с капустой и, кажется, грибами, наваристый борщ с мясом, грузинские хачапури и торт “Микадо”…

– Где ты… Где тебя черти носят?

– Я помню твое цветастое платье свободного покроя, белые туфельки на невысоком каблуке, красную короткую курточку и премилую прическу “каре”… Ты была…

– Может, хватит!

– Ты была чертовски красива…

– Хватит…

– И у тебя всегда удивительно хорошо пахли волосы. До сих пор помню их аромат…

– Прекрати…

– Я даже помню запах твоей комнаты…

– Почему ты уехал так внезапно, ничего не сказав? Я чуть с ума не сошла.

– Подойди к окну и раздвинь гардины. Что ты видишь?

– Арку.

– А теперь проследи: я вхожу в арку с левой стороны улицы, прохожу ее, чуть огибаю небольшой садик с беседкой, подхожу к подъезду, поднимаюсь на третий этаж, звоню в дверь квартиры №33. Как правило, на первый звонок никто не отвечает, и только после второго звонка ты открываешь дверь и с укором смотришь на меня. “У тебя же есть ключи, – говоришь ты, – каждый раз то же самое”. Я улыбаюсь, обнимаю тебя, целую в лоб и взьерошиваю твои волосы. Минуя комнату, мы проходим на кухню, садимся за маленький столик, обшитый светло-бежевым пластикатом, после чего я беру в руки кофемолку и начинаю молоть. Затем мы пьем кофе и курим болгарские (твои любимые) сигареты “Интер”… Кстати, а что ты сейчас куришь?

– “Вог”.

– Хорошие сигареты. Потом мы проходим в комнату, располагаемся на софе и смотрим скучнейший телевизор. Дальше, по давно заведенному правилу, занимаемся любовью, хотя и не всегда хотим этого, засыпаем и видим каждый в отдельности свой сон. Утром все тот же кофе за пластикатовым столом, реже глазунья с сыром и апельсиновый сок из большой жестянной банки из какой-то экзотической страны. Иногда мы принимаем гостей или сами ходим в гости – в основном к тем же людям, которые ходят к нам. Ведем те же скучные и повторяющиеся разговоры, пьем ту же водку, запиваем ее той же минералкой, закусываем шпротами в масле или еще чем-то, набившим оскомину…

– …еще я могу добавить твои бесконечные депрессии, из которых мне приходилось с таким трудом тебя выводить, твои вечные запои и стенания, твоя неуверенность в себе. Сколько раз ты говорил мне: “Если бы не ты, то я бы давно погиб…”.

– Ты все еще такая красивая? Алё, ты меня не слышишь? Ты плачешь? Не надо плакать, не стою я того. Подойди к комоду, открой верхний ящик. Там, в правом углу, должны лежать платки. Вытри слезы и, пожалуйста, продиктуй наконец номер Лики.

———————-

    С тех пор я многое позабыл, остались только смутные очертания былого. К примеру, совсем не помню, что когда-то называл ее своим “единственным очарованием”. Хотя, вполне мог бы, ибо совершенно четко помню песню известного тогда Демиса Русоса “You Are My Only Fascination“. Песня мне очень нравилась, и не исключено, что я говорил ей эти слова. По поводу Битлз и Моцарта. Что-то не припомню, что  наигрывал их на пианино. Да и вообще, я люблю слушать Баха в исполнении Глен Гульда. Еще она говорила о каких-то депрессиях, запоях, комплексах… Не склонен не верить ей – возможно, и было что-то похожее на депрессию. А вообще, странно все это. Досконально помню обстановку квартиры, запахи… Но никак не могу восстановить в памяти ее образ. Только на уровне ощущений вспоминаю ее красоту и абсолютно точно помню прическу а-ля “каре”.   

    А еще помню Хосровский лес. Выехали туда на выходные. Взяли палатку, спальные мешки, провизию, газовый балон с одноконфорной плиткой и… словом, все необходимое. Нас окружали деревья, а рядом протекала речка – самая что ни на и есть идиллия. Что было дальше? Ах да, дальше я решил развести костер и ушел собирать хворост. Потом… Потом, я заблудился, долго плутал по лесу, но так и не нашел нашу палатку. Только под утро удалось выйти на шоссе и на попутном грузовике добраться до ближайщего населенного пункта. Обратился в милицию за помощью, но там меня успокоили и сказали, что еще вечером видили описанную мной женщину, которая села в рейсовый автобус, направляющийся в Ереван.

    Она обвинила меня в том, что я бросил ее среди леса, и призналась, что ей было очень страшно. Разумеется, я сказал ей правду – дескать, заблудился и т. д. Но она, кажется, не поверила. Впрочем, сомнения прокрались и в мою душу. А что, если я в действительности бросил ее одну в лесу, думал я? Несколько дней эта мысль не давала мне покоя, и буквально на следующие же выходные я вновь поехал в Хосровский лес, отыскал место, куда мы поставили палатку и направился в ту же сторону, куда ходил за хворостом. Примерно час бродил по лесу, наугад выбирал направления и, в конечном итоге, без особого труда вышел к исходной точке. Да, резюмировал я, тут действительно трудно заблудиться – все как на ладони. Как же могло такое случиться? Возможно, все произошло на бессознательном уровне?

    Двадцать лет назад я уничтожил все свои фотографии. Почему я это сделал? Все очень просто – хотел полностью порвать с прошлым, забыть его, оставить в том городе, который собирался покинуть навсегда. Вместе с фотографиями из моей жизни ушли друзья, знакомые, события, привычки, привязанности, городские пейзажи. Я перестал самоощущать себя таким, каким был в детстве, то есть, иными словами, выпало звено одной общей цепи, называемой жизнь. Остались только запахи, необъяснимые ощущения и сны.

    Первое время я без труда востанавливал в памяти черты ее лица, но дальше делать это удавалось все труднее и труднее. А со временем ее образ и вовсе померк, и я потерял ее. Бросился искать фотографии. Думал, может, случайно все же взял с собою хотя бы одну, но так и не нашел. Безуспешно пытался нарисовать ее образ на бумаге, но получалось пустое лицо, обрамленное прической “каре” – это единственное, что врезалось в память.

                                  ————————————-

– Скажи мне, только честно, ты любил меня?

– Разве это имеет значение?

– Все эти 20 лет я была рядом с тобой. И неустанно задавала один и тот же вопрос: “Почему он бросил меня? Почему он так неожиданно уехал, не сказав ничего?”. Почему…

– Не спрашивай, не знаю. Помнишь Хосровский лес?

– Помню.

– Веришь, что я мог оставить тебя там одну?

– Не знаю. Хотя и пыталась найти ответы, но… Быть может, из-за депрессии? Впрочем, возможно все гораздо проще – ты не любил меня?

– Опиши себя.

– То есть…

– Ну, опиши как ты сейчас выглядишь.

– Странный вопрос… Как может выглядеть женщина, которой за 40?

– И все же… У тебя все та же прическа  – “каре”?

– Нет… Послушай, я вовсе не хочу выставлять себя на обозрение.

– Ну-да, разумеется ты права, извини за глупый вопрос.

– Зачем ты позвонил, что тебе надо?

– Понимаешь… Лика прекрасно готовила овощной суп со шпинатом – такой зеленый, прозрачный, с мелко нарезанной картошкой, и очень вкусный. Никто так не умел готовить этот суп… даже ты. Я специально покупал на рынке шпинат, а Лика приходила к нам и готовила. Помнишь? Так вот, здесь у меня никак не получается приготовить его. То ли шпинат не тот, то ли рецепт другой. Просто, хотел с ней проконсультироваться… Ты же знаешь, как я любил этот суп. Алё… алё… ты меня слышишь? Куда ты опять пропала? Мне нужен телефон Лики…

ВАРУЖАН НАЗАРЕТЯН

Top