ГЕНОЦИД АРМЯН
«Наша среда» продолжает публикацию книги Лидии Григорян «Сто первая весна», посвящённой столетию Геноцида армян – величайшего преступления XX века против человечества, совершённого в османской Турции. Авторы историй и эссе – жители Нижнего Новгорода – друзья армянского народа и армяне-нижегородцы, являющиеся прямыми и косвенными потомками армян, прошедших ад Геноцида. Среди авторов – представители всех слоев населения, люди разного возраста, разных профессий и рангов. В итоге из разных по содержанию, но единых по тематике историй получилась целостная картина прожитых нацией ста лет – века парадоксов и взросления, века, приведшего нас к сто первой весне. Благодарим автора за предоставленную возможность публикации книги.
К чему бередить незатягивающиеся раны?
Варужан МАРТИРОСЯН,
автослесарь, 65 лет
Мои предки из Хавудзора, который находился на территории Западной Армении, в районе нижнего течения реки Хошаб. Из всего рода Тер-Мартиросян (18 человек, из которых восемь детей) спаслись всего трое. Всё, что я знаю, – это то, что в нашем роду было трое священников и все трое погибли, спасая свою паству. Так, последний из них, Варужан Саркаваг, чьим именем я назван, за одну ночь переправил в Восточную Армению 30 девушек, которых курды отобрали для себя и закрыли на ночь в церкви. Варужан в это время, спрятавшись, следил за курдами, а когда наступили сумерки, он спас девушек. Он не мог оставить свою церковь и вернулся через некоторое время назад. Через месяц он был повешен турками.
Мой дед Смбат был участником Шатаханской самообороны. Насколько я знаю, он попал в Шатах с армянами из Хавудзора, уходя от погромов и резни. Армяне в Шатахе сражались, как и мусалерцы, героически и самоотверженно. Они все бы погибли, если бы не русские войска, пришедшие им на помощь. К тому времени остались в живых двоюродный брат деда и его сестра. Перебравшись в Восточную Армению, они пустили корни в Спитаке. Дед женился на местной армянке. Там родился мой отец. В 1988 году, после землетрясения, потеряв четверых членов семьи, мы уехали из Армении в Россию. Отец пересказывал со слов деда, что во время Геноцида русские казаки и солдаты, шедшие по следам отступавших турецких войск, ужасаясь зверствам турок над мирным армянским населением, плакали, не стесняясь своих слез. А оставшиеся в живых армяне находились в шоковом столбняке. Их уже ничем нельзя было пронять. Они были душевно опустошены. Годы спустя я, интересуясь историей армянского народа, прочитал, что министр внутренних дел Турции Талаат-паша в сентябре 1915 года телеграфировал губернатору Алеппо, что надо ликвидировать все армянское население, не щадя даже грудных детей. Турки и курдские банды действовали самым варварским образом. Потеряв человеческий облик, палачи с чудовищной беспощадностью бросали детей в реки, сжигали женщин и стариков в церквах и жилых помещениях, продавали девушек и подростков-мальчиков. Я с ужасом и омерзением читал о зверствах убийц – этот осадок во мне остался навсегда.
Вот поделился прошлым своих родных, а сам всё думаю: зачем я это делаю, да и вообще, зачем писать об этом целую книгу? К чему бередить незатягивающиеся раны? Что это даст? Столько лет мы, армяне, почти ничего существенного не делаем, чтобы был признан Геноцид, только говорим, ахаем и охаем, а в местах, где мы живём, мало кто знает о том, что вынес армянский народ во имя веры. Наверное, мы молчим потому, что стесняемся той бесповоротной потери целой страны, стольких городов и церквей, стольких людей, а от нас даже через сто лет отмахиваются, словно от ноющей зубной боли. Лучше вырвать зуб, и дело с концом. И вырывают постепенно всё, что напоминает об армянах. Как-то я прочитал, что согласно данным ЮНЕСКО, из 913 храмов, которые уцелели после Геноцида 1915 года, к 1974 году 464 были полностью уничтожены, 252 находились в руинах, а 197 подлежали незамедлительному восстановлению под угрозой уничтожения. Правительство Турции, чтобы уничтожить следы армянского населения в Западной Армении, и по сей день уничтожает армянское культурное наследие на своей территории, но вместо того, чтобы понести наказание, Турция становится членом ЮНЕСКО! Посмотрите, что творится! А чтобы армянского духа даже не чувствовалось, после 1928 года начался процесс изменения армянской топонимики – названий населенных пунктов, рек, озер, гор и других объектов Западной Армении. К примеру, поселение Мокс в провинции Васпуракан было переименовано в Мюкюс, затем в Бахчисарай, а в итоге – в Хусейние, Бердах стал Динлендже, Андзай – Гёрушлу, Севан – Ортаджа, Арен – Гёлдузлу, Аджн превратился в Саимбейли в честь организатора армянских погромов в самом Аджне в 1920 году. Остров Ахтамар был переименован в Акдамар, город Ани – в Анны (парадокс, но по по-турецки Аны означает «память»), гора Арарат – в гору Агры, а сохранившиеся памятники во всех «научно-исторических» источниках представлены без ссылки на их армянское происхождение. Правда, радует, что не рискнули переименовать Карс, слишком много в нём ещё армянского. Говорят, Карс очень похож на Гюмри и что до сих пор в городе сохранились дома из черного базальта, такие строили в Армении в начале ХХ века. На некоторых домах – фамилии владельцев на армянском языке и даты, обрывающиеся на 1921 годе. Очень странно, что эти барельефы не сбиты…
Вспоминая все это, я шаг за шагом приходил к мысли, что книга с историями о Геноциде от имени третьего и даже четвёртого поколения армян, на чьих предков обрушился Геноцид, нужна. Я думаю, в Нижнем Новгороде мало кто из русских знает о нашей трагедии, пусть знают правду, а то подумают, чего это армяне через сто лет всполошились. Ведь это вон когда было!