ГЕНОЦИД АРМЯН
«Наша среда» продолжает публикацию книги Лидии Григорян «Сто первая весна», посвящённой столетию Геноцида армян – величайшего преступления XX века против человечества, совершённого в османской Турции. Авторы историй и эссе – жители Нижнего Новгорода – друзья армянского народа и армяне-нижегородцы, являющиеся прямыми и косвенными потомками армян, прошедших ад Геноцида. Среди авторов – представители всех слоев населения, люди разного возраста, разных профессий и рангов. В итоге из разных по содержанию, но единых по тематике историй получилась целостная картина прожитых нацией ста лет – века парадоксов и взросления, века, приведшего нас к сто первой весне. Благодарим автора за предоставленную возможность публикации книги.
Я буду всегда со своим народом
Валерий АЙРАПЕТЯН,
капитан КГБ, 62 года
Мы, Айрапетяны, – коренные карабахцы из города Гадрут. В 1826 году мой прапрадед в армянском добровольческом отряде сражался с русскими против персов. Именно тогда, в феврале 1828 года, был подписан Туркманчайский мирный договор. По этому договору из ханств Эриванского и Нахичеванского образовалась Армянская область, вошедшая в состав России. Прадед мой служил в царской армии в казачьем полку, который находился в Дизакском уезде Карабаха, дед служил в российских войсках и заслужил орден Красной Звезды. Ну а я, как видите, недалеко ушёл от них. Это у нас в роду – быть с Россией и быть со своим народом. Все карабахцы знают, что благодаря вступлению Карабаха в состав России начался подъем и процветание Карабаха. Армянство края сохранило любовь и уважение к России, к русскому языку и к русской культуре.
Чего только не вынесли карабахцы! Нашествия персов, арабов, сельджуков, монголо-татарских и турецких орд… И всегда вставали на защиту веры и родной земли. Наверное, оттого, что история Карабаха всегда была насыщена сложной политической и социальной борьбой, мужчины там воинственные и мужественные. Не видел ни одного карабахца, увильнувшего от армии – за всю свою жизнь не припомню такого случая.
Народ Карабаха очень терпелив. Мысль, что он живёт в Советском Союзе, а не в Азербайджане, удерживала карабахцев от многих опрометчивых шагов. Народ был лишен возможности изучать армянский язык и историю Армении. Читать армянскую литературу, газеты, а также поэзию армянских поэтов. Помню, когда меня, молодого отчаянного комсорга, верившего в коммунистическую партию и коммунизм, выдвигали на работу в КГБ, спросили: как будешь вести себя на этой работе? Я прямо ответил, мол, как вёл себя, так и буду вести. Я всегда во всём старался помочь своим соотечественникам и не собирался менять свою позицию. Был у нас сотрудник Балян, не помню, по какому случаю, но однажды он прочитал наизусть одно из патриотических стихотворений Шираза о потерянной родине. На другой день об этом знали все в округе, задействовали все местные СМИ, его за армянский национализм исключили из партии, а скоро вообще выслали из области. И никто из нас за него не заступился. Страх – дело серьёзное, все молчали, а в высших инстанциях отчитались, что ростки национализма вовремя были искоренены.
Показав на примере, как надо очищать область от остатков политически незрелых людей, меня направили в Минск на высшие курсы по подготовке кадров. К тому времени я уже имел высшее педагогическое образование. После Минска я прошёл стажировку на Украине, где был совсем другой климат и профессионализм. Когда я познакомился с честными чекистами, меня взяла зависть, что они служат своей родине, своему народу, а мне нужно было возвращаться в Карабах и служить против своего народа, выискивать и искоренять ростки «армянского национализма», ибо, как объясняли в обкоме партии, понятия «азербайджанский национализм» не существует… После Киева я поступил в Высшую школу КГБ в Москве. Работал и учился.
У меня много премий и наград, но самая главная для меня награда – это Благодарственное письмо от Андропова. Он был настоящим чекистом и хорошо понимал и трагедию армянского народа, и проблему Карабаха. Есть ещё один документ, ставший для меня памятью о тех годах, которые хоть и были трудными, стали самым активным и насыщенным временем моей жизни. Это почётная грамота, написанная на трёх языках: русском, армянском и азербайджанском.
Чтобы не ассимилироваться в Азербайджане и получить хорошее высшее образование, суметь найти работу в родном крае, карабахцы отдавали своих детей в русские школы. Это давало возможность поступить в лучшие вузы Советского Союза, стать хорошими специалистами в разных областях науки и искусства; во-вторых, дипломы российских и других вузов СССР (кроме вузов Армении) открывали дорогу карабахским армянам для работы на родине по избранной специальности. Вследствие такого умного подхода в Карабахе работали армянские врачи, педагоги, инженеры, но в начале 1990-х годов из Баку в Карабах стали направлять азербайджанские кадры. Поток кадров был так велик, что армянских специалистов стали притеснять и лишать работы. В институтах Карабаха стали ускоренным темпом открываться азербайджанские факультеты, что привлекало студентов со всего Азербайджана, а это настораживало армян, берегущих свою культуру и самобытность как зеницу ока.
Не дай Бог довести карабахца до отчаяния и ярости, что и случилось в итоге 70-летнего нахождения моей родины в составе Азербайджанской ССР. Первые митинги прошли в феврале 1988-го в Гадруте, а потом – покатилось, как лавина по Арцаху…
Нужно сказать, что до этого мы, армяне, уже провели массовый сбор подписей под прошением в Москву о передаче Нагорного Карабаха в состав Армянской ССР. В январе 1988 года в Москву направилась новая делегация, которая везла не только обращения карабахцев, но и 84 документа, касающихся истории, этнографии, экономики и культуры Нагорного Карабаха. В ответ на это начались погромы и массовые убийства армян в Сумгаите, Баку, Кировабаде, Шамхоре, затем по всему Азербайджану, в результате которых погибли сотни людей.
Был введён комендантский час.
Помню, в это время вдруг подключили армянское телевидение, которого сроду не было в Карабахе. Католикос Вазген I обратился к армянам Карабаха. Речь была краткой, но ясной. «Бог терпел и нам велел. Если хоть один волос упадёт с головы русского солдата, я от вас отрекаюсь».
А вскоре ввели и чрезвычайное положение. Прекратилось снабжение жителей НКАО продовольственными и промышленными товарами, было прекращено пассажирское сообщение по железной дороге, автомобильные магистрали для армянского населения закрылись, закрылись авиарейсы Степанакерт–Ереван. Азербайджан развязал агрессию против мирного населения.
В область были введены части внутренних войск МВД СССР и Советской армии, открыто поддержавшие азербайджанцев. Началась операция «Кольцо», превратившаяся в итоге в агрессию против армян и депортацию армянского населения.
Знаете, чем отличается война в Карабахе от войны в Чечне?
В Чечне воевали бандиты, не народ, а в Карабахе воевали все армяне от ребёнка до старика. Я мог стать генералом, но я выбрал войну. Взяв в руки оружие, я встал со своим народом на защиту собственных прав и свобод.
Я больше чем уверен, что если бы армянский народ всего мира не поднялся на защиту своего Карабаха, новый Геноцид армян был бы обеспечен. И я призываю любой народ к сплочению и единению во всём, во всех делах, касающихся национальной чести и достоинства.