КОММЕНТАРИЙ
«Наша среда online» — Введенское кладбище в Лефортово, наверное, до сих пор остается одним из самых необычных в Москве. В истекающем году ему, кстати, исполнилось 245 лет: кладбище было основано в 1771 году, в период эпидемии чумы, разразившейся тогда в Москве. А название свое оно получило по Введенским горам — возвышенности на левом берегу Яузы. Изначально кладбище было многоконфессиональным, и поэтому здесь нет привычного храма. Однако многие семьи возводили собственные склепы и усыпальницы, которые затем становились объектом настоящего паломничества. Нередко на каком-нибудь склепе начинали появляться просьбы и записки. Например, такие: «Господи, прошу тебя, верни мужа в семью. Мы с ребенком ждем и любим его»; «Господи! Я хочу мира во всем мире! Дай мне сил поступить в институт. И помоги найти постоянную любовь. Прости меня и всех за наши грехи! Аминь. Ирина. 25. 01. 2003»; «Иисус, Сын Божий! Господи! Верни мне мою Stephanie!» Говорят, некоторые просьбы в итоге сбываются. Наверное, оттого, что ставят их в местах, считающихся чудотворными – на склепе семьи мукомольного заводчика Эрлангера (там есть уникальная фреска Петрова-Водкина “Христос-Сеятель”), на могилах медика и филантропа Фридриха Гааза (с настоящими кандалами!) и доктора Александра Овера.
Когда в 1975-м погиб (нелепая смерть – сорвался в лестничный пролет на стройке) прославленный боксер – «мистер Нокаут» Валерий Попенченко, олимпийский чемпион Токио, его похоронили… в чужой могиле. Дело в том, что эта могила изначально предназначалась для умершего годом раньше Василия Шукшина, но в самый последний момент распорядились похоронить на Новодевичьем кладбище. Некоторое время могила, приготовленная для писателя на Введенском кладбище, оставалась незанятой. Но умер Попенченко – и она пригодилась. Кстати, к вершинам спортивной славы Попенченко привел наш соотечественник – заслуженный тренер СССР, судья Всесоюзной категории по боксу, уроженец г. Армавира (Краснодарский край) Георгий Кусикьянц.
На Введенском кладбище похоронены, в частности, такие знаковые личности, как мэтр футбольной журналистики Лев Филатов, артист балета Александр Годунов, актер театра и кино Всеволод Абдулов, международный обозреватель Владимир Цветов, шахматистка Ольга Рубцова, литературовед и мастер художественного слова Ираклий Андроников, физик, Нобелевский лауреат Илья Франк, актриса Татьяна Пельтцер, братья Озеровы – теннисист, актер и спортивный комментатор Николай и кинорежиссер Юрий. На территории Введенского кладбища были похоронены летчики французской авиаэскадрильи «Нормандия-Неман», в годы Великой Отечественной сражавшейся за СССР – Анри Фуко, Морис Бурдье, Марсель Лефевр, Жорж Анри, Жюль Жуар, Морис де Сейн. Правда, в 1953 году их останки были перевезены во Францию. Но памятное место, тем не менее, осталось.
Наших соотечественников на этом кладбище за всю его историю пока не хоронили. Теперь этот “пробел” восполнен: несколько дней назад здесь нашли последнее упокоение останки замечательного музыканта и педагога, заслуженного артиста Армении, народного артиста России, дирижера, профессора МГК имени Чайковского – кларнетиста Рафаэля Багдасаряна. Он скончался на 80-м году жизни.
Новатор и творец
Источники, оценивающие масштаб и заслуги этой личности, единодушно причисляют Рафаэля Багдасаряна (1937-2016) к крупнейшим музыкантам и педагогам не только советской или постсоветской эпохи, но и всего мира. Правда, поиск информации о нем неожиданно оказался сопряжен с некоторыми трудностями. Дело в том, что сетевые поисковики первоначально упорно подсовывают сведения о совсем другом человеке, которого, оказывается, тоже звали Рафаэль Багдасарян. Худая костистая физиономия, злобный взгляд глубоко сидящих маленьких глаз – таков этот другой человек, один из самых известных “крёстных отцов” советского преступного мира. Кликуха ему была “Сво Раф”. И уважали его безмерно. Лет десять назад один знакомый ресторатор даже посвятил ему обширную главу-панегирик в своей полумемуарной книженции “Некоронованные короли преступного мира”. А когда “Сво” году, кажется, в 1993-м покинул наш грешный мир – молва утверждает, что смерть была насильственной,− на его похороны в Армению, презрев всякие полицейские кордоны, съехался чуть ли не весь цвет тогдашних “воров в законе”. Такие вот “герои нашего времени” – Деды Хасаны, Мишки Япончики, Бесо Руставские, Ромы Казанские, Еремики Алавердские и прочая гоп-компания – по своей популярности, судя по статистике запросов в Интернете, изрядно опережают художников, музыкантов, писателей, ученых. Их чтят, на них равняются, знакомством с ними, даже шапочным, дорожат, как чуть ли не Государственной премией…
Впрочем, довольно о них, даже противно стало. Вернемся к тому, кто истинно заслуживает самых добрых слов.
Неподражаемый мастер кларнета Рафаэль Багдасарян – уроженец села Сарнахпюр, одного из древнейших поселений Ширакского края (к примеру, одна из здешних достопримечательностей – большая пещера с бьющим в ней ключом, служившая языческим, а впоследствии – христианским святилищем), затерявшегося в ущелье речки Члкан, километрах в семи от г. Маралика. “Музыкой я бредил с детства,- признавался Багдасарян в последнем своем интервью – “Кимберлитовая трубка искусства”, опубликованном в июне 2016 г.- Песни по радио, духовой оркестр на улице – все это вдохновляло меня! Но о том, чтобы стать профессионалом в этой области, я, конечно, не задумывался. Среди наших соседей была прекрасная интеллигентная семья Бежановых (в послевоенные годы Багдасаряны жили в Тбилиси – А.Г.) Они-то и разглядели во мне музыкальные способности. У них дома стоял рояль, к которому я очень тянулся, пытался что-то наигрывать”. Эти попытки, в конце концов, пробудили истинные способности, и подростка взяли в школу военно-музыкантских воспитанников Советской армии в Ереване. А после окончания школы в 1953-м он по распределению был направлен в Москву – в Отдельный показательный оркестр Министерства обороны СССР. (Этот коллектив, кстати, потом несколько лет возглавлял замечательный дирижёр и композитор, генерал-лейтенант Валерий Халилов, погибший в ужасной авиакатастрофе, случившейся 25 декабря…)
Через некоторое время Багдасарян решил идти дальше. И собрался поступать в Музыкальное училище имени Гнесиных. Попытка оказалась успешной: его приняли. Он был несказанно счастлив, даже несмотря на то, что жить ему, вообще-то, было негде. Пришлось применить “комбинированный вариант”: после занятий студент возвращался в оркестр МО, воспитанником которого оставался, ребята затаскивали его наверх, а утром он спешил в училище досыпать на диванчике. Но уловка, в конце концов, раскрылась. И дирекция училища дала ему место в одном из бараков за Рижским вокзалом, где в то время располагались студенческие общежития. “В те годы в них жили многие будущие светила отечественной культуры и искусства,- вспоминает Р.Багдасарян в упомянутом интервью.- Достаточно сказать, что я, например, жил в одном бараке с выдающимся дирижером Владимиром Федосеевым, с прекрасным композитором Микаэлом Таривердиевым. Отличные ребята! Мы великолепно ладили между собой!”
После “Гнесинки” Багдасарян в 1962 году с отличием окончил Московскую консерваторию (класс А.Володина), а в 1965-м – ассистентуру-стажировку (руководитель В.Петров).
С молодых лет он сумел проявить себя не просто как талантливый музыкант, но и как новатор. А именно: еще в МГК он, по совету своих педагогов, взялся за так называемую “французскую” систему кларнетов и успешно освоил её. Можно сказать, с его “легкой руки” данная система с тех пор и проторила дорогу в советской музыкальной среде.
Что примечательно – первоначально “французская система” не имела к кларнетам никакого отношения. Основанная на применении кольцевых клапанов, она предназначалась исключительно для флейты, так как ее в 1832 году придумал знаменитый немецкий флейтист и композитор, музыкант, Мюнхенской придворной капеллы Теобальд Бём. Однако несколько лет спустя французский кларнетист и композитор Гиацинт Клозè и его соотечественник, музыкальный мастер Луи-Огюст Бюффе успешно приспособили систему Бёма к кларнету, что дало возможность расширить тональный диапазон инструмента. Новая механика, включая рычажок для управления мизинцем, позволила играть более бегло и виртуозно; наряду с этим, кларнет оснастился более широким мундштуком и более длинными коническими отверстиями, что сделало звук более острым, гибким и богатым обертонами.
Впервые такой кларнет был продемонстрирован публично в 1839 году, а в 1844-м – запатентован под названием “кларнет с движущимися кольцами”. Инструменты с подобной системой клапанов сразу приобрели огромную популярность, что привело к их массовому производству и, с дальнейшими усовершенствованиями, столь же массовому использованию в музыке. Называемые с 1860-х гг. “кларнетами Бёма”, такие инструменты в ходу и в наше время. И не в последнюю очередь – благодаря исполнительскому мастерству Рафаэля Багдасаряна.
В 1978 г. Багдасарян вторично, и снова с отличием, окончил Московскую консерваторию, на сей раз – по специальности “оперно-симфоническое дирижирование”. С 1963 г. он был педагогом по классу кларнета в Музыкальном училище при Московской консерватории, а с 1985 г. преподавал на кафедре духовых и ударных инструментов МГК. Неоднократно вел мастер-классы в Москве, Ереване, Волгограде, Братске, Уфе, Филадельфии, Лос-Анджелесе, в Южной Корее и других странах. Многие его ученики стали лауреатами всероссийских и международных конкурсов, ныне работают в лучших симфонических и оперных оркестрах России, стран ближнего и дальнего зарубежья, некоторые уже успешно ведут и педагогическую работу. Среди них – Игорь Рудич, Алексей Балынский, Олег Соломахин.
Статья, посвященная Рафаэлю Багдасаряну, включена в фундаментальный “Энциклопедический биографический словарь музыкантов-исполнителей на духовых инструментах”. Автор этого уникального в российском музыковедении сочинения – видный музыковед и музыкальный педагог Сергей Болотин, много лет и сам выступавший как музыкант (трубач) в ряде авторитетных коллективов.
Багдасарян был членом жюри престижных музыкальных конкурсов в Москве, Санкт-Петербурге, Волгограде, Техасском университете (США), Оденсе (Дания, Международный конкурс имени Карла Нильсена). В 1997 году он первым из российских и вообще постсоветских кларнетистов был приглашен на Всемирный конгресс кларнетистов, организованный в г. Лаббоке (штат Техас, США), где выступил с сольным концертом, провел мастер-классы и состоял в жюри международного конкурса.
Творческая дружба многие года связывала его с Арамом Хачатуряном, Эдисоном Денисовым, Альфредом Шнитке, Владиславом Агафонниковым и другими маститыми композиторами. Свои сочинения ему посвящали Эдуард Хагагортян, Лев Книппер, Альберт Леман. В его “послужном списке” – совместные выступления с такими знаменитостями, как виолончелисты Мстислав Ростропович и Наталия Шаховская, певица Галина Вишневская, пианист Владимир Ашкенази, арфистка Вера Дулова, флейтист Александр Корнеев. A в далеком 1960-м «король свинга» Бенни Гудмен, услышав в Москве, как играет совсем молодой тогда Багдасарян, подарил ему два “французских кларнета”. Так что авторитетом Рафаэль Оганесович был могучим, куда там «Сво Рафу» с его «понятиями».
Включить фантазию и сделать «конфетку»
Более трех с половиной десятилетий Багдасарян был солистом оркестра Большого театра. И поднял уровень симфонического кларнета до облачных высот, а может, и еще выше. Не случайно в статье «Ода об оркестре Большого театра», опубликованной в июльском номере журнала «Советская музыка» за 1982 год, отмечалась уникальность Рафаэля Багдасаряна как сумевшего “почти опровергнуть” общепринятое мнение о том, что по динамическому диапазону духовые инструменты существенно уступают струнным. « В первую очередь,- пишет автор статьи,- я бы назвал кларнетиста Рафаэля Оганесовича Багдасаряна, мастера исчезающе-тонких, чуть ли не призрачных pianissimo. Иные его сольные фразы (в “Иване Сусанине”, “Руслане и Людмиле”, “Травиате”, “Тоске”, “Спартаке”, “Чайке”) стоят целого спектакля – столько в них чувства, смысла, красоты, не говоря уже о фантастическом владении инструментом».
Однако, несмотря на такие оценки, Багдасарян вовсе не уверовал в собственную непогрешимость, не забронзовел, не стал корчить из себя живого классика. А продолжал относиться с высочайшей требовательностью ко всем и ко всему, связанному с мастерством владения музыкальными инструментами. И в первую очередь – к самому себе.
Многие композиторы, быстро распознав яркость его таланта, предлагали исполнить их произведения именно ему. Но, как он сам не раз признавался, были моменты, когда, глядя на ноты, он размышлял: «Ну что в этой вещи особенного? Как это можно сыграть?» Однажды, пребывая в таких сомнениях по поводу очередной композиции, он обратился к профессору Moсковской консерватории Александру Володину. А тот ответил ему буквально следующее: «Голубчик, перед Вашими глазами – ноты, сочинение, из которого вы должны сделать “конфетку”».
Приняв это к сведению, Багдасарян со временем выработал для себя следующий алгоритм работы: настоящий музыкант сначала должен вникнуть в суть сочинения, железно придерживаться его текста. Когда же этот этап будет преодолен, необходимо включить фантазию и играть так, как будто эту композицию написал ты сам. Этому алгоритму он старался придерживаться до конца свих дней.
Сегодня семейные традиции, причем не только с отцовской, но и с материнской стороны (супруга Рафаэля Оганесовича, Татьяна Ивановна Шевченко – концертмейстер Академического музыкального колледжа при Московской государственной Консерватории им. Чайковского), продолжает Рафаэль Багдасарян-младший. Правда, сын предпочел кларнету валторну, но знаменитый отец вовсе не был на него на это в обиде. Рафаэль работает над сольными концертами, выступает в ансамблях, работает как продюсер, занимается преподавательской деятельностью.
А 30 января в Малом зале МГК пройдет “Праздник кларнета”, посвященный 80-летию профессора Р.О. Багдасаряна. Жизнь славной фамилии в мире музыки продолжается.