ГЕНОЦИД АРМЯН

«Наша Среда online» — С самых первых дней трагических событий в Османской империи, все периодические издания России стали публиковать статьи и комментарии, посвященные массовой резне армянского населения. Известнейшие политические и культурные деятели выступили с заявлениями, резко осуждающими зверства младотурок в отношении армян. Не осталась в стороне от этой и художественная литература. Особое место и роль в отклике на трагедию армянского народа принадлежит В.Я. Брюсову. В разные периоды 20 века о геноциде армян писали Сергей Городецкий, Немирович –Данченко, Горький, Бунин, Мандельштам, Петровых и многие другие известные авторы.

В советские годы, не желая портить отношения с Турцией, власти наложили негласный запрет на все упоминания о геноциде армян в истории, прессе, публичных выступлениях, и литература осталась, пожалуй, единственной сферой, где так или иначе, порой в завуалированной форме, говорилось о трагедии армян в начале 20 века.

В послевоенной прозе одной из самых интересных книг об армянах стала повесть Василия Гроссмана «Добро вам». Приехав в Армению в 50-х, Василий  Гроссман создал еще один неповторимый мир, еще одну маленькую вселенную. Встречаясь с армянами, общаясь с ними, писатель чувствует их незажившую боль не только из-за недавно окончившейся Великой Отечественной войны, в которой армянский народ потерял сотни тысяч своих сыновей и дочерей, но армян постоянно мучает и их боль из-за того, что мир забыл про миллионы невинных жертв армянского геноцида, та боль, которую Гроссман, будучи евреем, чувствует особенно остро. Причем, о геноциде армян в повести «Добро вам» говорится в контексте холокоста евреев. «Какая-то чудная тишина стояла в сарае. Десятки глаз смотрели на меня. Я не понимал слов говорившего, но выражение многих глаз, внимательно, мягко глядевших мне в лицо, почему-то сильно взволновало меня. Мартиросян перевел мне речь плотника. Он говорил о евреях. Он говорил, что в немецком плену видел, как жандармы вылавливали евреев-военнопленных. Он рассказал мне, как были убиты его товарищи — евреи. Он говорил о своем сочувствии и любви к еврейским женщинам и детям, которые погибли в газовнях Освенцима. Он сказал, что читал мои военные статьи, где я описываю армян, и подумал, что вот об армянах написал человек, чей народ испытал много жестоких страданий. Ему хотелось, чтобы об евреях написал сын многострадального армянского народа.

Я низко кланяюсь армянским крестьянам, что в горной деревушке во время свадебного веселья всенародно заговорили о муках еврейского народа в период фашистского гитлеровского разгула, о лагерях смерти, где немецкие фашисты убивали еврейских женщин и детей, кланяюсь всем, кто торжественно, печально, в молчании слушал эти речи. Их лица, их глаза о многом сказали мне. Кланяюсь за горестное слово о погибших в глиняных рвах, газовнях и земляных ямах, за тех живых, в чьи глаза бросали человеконенавистники слова презрения и ненависти: «Жалко, что Гитлер всех вас не прикончил».[1]

Повесть об Армении Гроссмана «Добро вам», несмотря на позитивность, в СССР была положена на полку и не получила большей известности. Поэтому первой художественной книгой в русской прозе, в которой так или иначе упоминался армянский геноцид, по праву считается культовый роман-путешествие «Уроки Армении» Андрея Битова. Яркость впечатлений и красок романа обусловлена тем, что для Битова Армения была тогда неизведанной, загадочной страной. Армения, армян, их менталитет, историю писатель видит сквозь призму своих эмоций и переживаний. Отсюда и наличие большого количества символики в романе. Сквозь призму своих ощущения Битов описывает и геноцид армян, о котором он впервые узнал от своего друга-писателя Гранта Матевосяна.

Вспоминая свою первую и далекую поездку, писатель подчеркивает: «О том, когда я впервые услышал слова «резня», «армянская резня», помню абсолютно точно. И мне до сих пор стыдно и отвратительно, что это случилось, когда мне было уже почти тридцать лет. Мне кажется, слова такого рода каждый человек должен услышать в раннем детстве, чтобы запомнить на всю жизнь и бояться их, как Божьего суда… Я услышал о резне от своего друга – писателя Гранта Матевосяна, он объяснял мне все очень хорошо… но я ничего не понимал. Начал понимать через несколько лет, когда приехал к нему в Армению и заглянул в такую полузапрещенную книгу материалов о резне… Что меня тогда потрясло? Что ошеломило? Для размышлений, для анализа не оставалось места. Это была Книга. Самое большое, что меня поражает – когда человек ли, целый народ поднимают свою скорбь и свое достоинство до масштабов великой книги. История замалчивания скорби и достоинства с первого и до сегодняшнего дня продолжается, так или иначе.» Андрей Битов вспоминает, как в далеком 1969 году перед опубликованием, книга «Уроки Армении» прошла жесткую цензуру, как безжалостно вырезали из нее целые куски с цитатами инструкций по поводу освящения подробностей геноцида армян. Дескать, надо хранить вежливое молчание в этом вопросе»[2].

Писатель откровенно называет эти инструкции фашистскими, а проблема освещения геноцида армян общемировым процессом, чего, к сожалению, пока не понимает цивилизованная Европа, время от времени поднимающая вопрос о признании. Проблему необходимости признания миром геноцида армян Битов в своих высказываниях и интервью всегда называл последним оплотом сопротивления гуманизма, а попытки снять ответственность с современной Турции за уничтожение армян, попытки замалчивания — смыканием Ветхого Завета с Концом Света. «Это люди, существующие несмотря ни на что, и именно этим, быть может, более, чем другие, они завоевали полное право на продолжение своего тысячелетнего существования»[3](интервью газете «Новые Известия»).

В «Уроках Армении» молодой писатель, впервые приехавший в Армению в конце 60-х годов 20 века и впервые услышавший о геноциде армян, признается, что испытал чувство настоящего стыда за то, что ни он, ни его ровесники об этом ничего не знают.

Размышляя о том, кого можно или нельзя считать арменофилом, Битов убежденно относит себя к первым. «Армянофилом можно стать, совершенно не заметив, когда и как это случилось. Например, открыв одну академическую книгу в любом месте и прочитав из неё любую страницу… «В некоторых из деревень жители перебиты, а другие – только разграблены. Также значительное число людей вместе со священниками силой обращено в магометанство; церкви превращены к мечети. Большинство деревень Хизана разграблено и подвергнуто избиению. Изнасилованы девицы и женщины, и множество семейств обращено силой в магометанство. Церкви ограблены, святыни осквернены, настоятели монастырей Сурб-Хача и Камагиеля умерли в ужасных пытках, а монастыри ограблены.»[4]
Писателя переполняет возмущение по поводу лицемерного отношения цивилизованных стран к геноциду армян. Для этих стран предпочительнее не портить отношения с турками из-за армян, пусть даже зверски уничтоженных. «О зверствах над армянами можно сказать следующее: эти вопросы, касающиеся внутренней администрации, не только не должны ставить под угрозу наши дружественные отношения с Турцией, но и необходимо, чтобы в данный тяжелый момент мы воздержались даже от их рассмотрения. Поэтому наша обязанность хранить молчание. Позднее, если заграница прямо обвинит Германию в соучастии, придется обсуждать этот вопрос, но с величайшей осторожностью и сдержанностью, все время заявляя, что турки были опасно спровоцированы армянами. Лучше всего хранить молчание в армянском вопросе.»
Откуда это? Переворачиваю страницу… «Йозеф Маркварт о плане истребления западных армян». Кто это — Маркварт?

«А мой друг (Грант Матевосян) говорит не «резня», а «рЕзня». И я никак не могу отделаться от этого ударения на первом слоге. Будто «резня» — это так, режут друг друга… а «рEзня» — это когда тебя режут.[ 5]

Совершая свое первооткрытие Армении, автор признается, что именно в Армении он также усмотрел пример подлинно национального существования и проникся понятиями родины и рода, традиции и наследства, особенно актуальными и нужными для народа, пережившего геноцид. Книга Битова «Уроки Армении» «стала уроком свободы для читателей, рождённых в несвободной стране»[6], — утверждает поэт Константин Кедров.

Но роман «Уроки Армении» стал настоящим откровением не только для армян, но и для представителей других наций, которые с помощью Битова совершили свое собственное открытие Армении с ее недавней трагической историей. «Эти уроки, удивлявшие самого ученика, хотя между строк было понятно, что ему-то все понятно, стали откровением, в первую очередь, для нас, евреев, тысячелетиями сдававших экзамен по этому предмету, который можно было назвать гражданственным, национальным, да и попросту человеческим.», — пишет израильский писатель Эфраим Баух.[7]

Через 10 лет, пленившись битовскими «Уроками Армении» другой русский писатель-диссидент, вынужденный публиковаться в основном в эмигрантских изданиях, Юрий Карабчиевский совершил поездку в Ереван. Результатом этой поездки стал роман-эссе Карабчиевского «Тоска по Армении». Автора часто упрекали в том, что «Тоска по Армении» — это размышления научного работника, считающего себя писателем, в основном, о себе, любимом, в контексте вечного клубка противоречий: еврей, живущий в России, говорящий и пишущий только по-русски, стесняющийся своего происхождения и одновременно им гордящийся. Слишком много пишет о себе и слишком мало о самой Армении. Но ценность этой книги для армян несомненна, не только потому что в ней содержатся любопытные мысли русского интеллигента еврейского происхождения об армянах и Армении, но и потому, что в книге неоднократно говорится и о геноциде армян. Описывая свое впечатление от памятника жертвам геноцида армян, Карабчиевский пишет: «И вот я впервые вижу памятник, который меня потрясает. В нем нет попытки изобразить события, потому что не было никаких событий, потому что не таким человеческим словом называется то, что стряслось с армянами. В нем нет рассказа, потому что он невозможен, потому что никакая система из металла и камня, ограниченная в материале, времени и пространстве, не в силах рассказать о двух миллионах изувеченных и замученных насмерть людей. В нем нет никакой прямой символики, ни имени скорби, ни даже попытки ее назвать — но есть ощущение скорби.»[8]

Сам этнический еврей, Карабчиевский не может не отметить сходство судеб армян и евреев, двух народов, подвергнувшихся в 20 веке планомерному физическому уничтожению. Главная черта, объединяющая оба народы, по мнению писателя то, что и армяне и евреи — это «оставшиеся в живых». « И тут я впервые понимаю отчетливо, прямо в сердце меня укалывает эта мысль, в чем подлинная суть родства, между мной и ими, того родства о котором мне столько раз пытались сказать армяне, и которое я сам чувствую в себе постоянно. Нет, не древние культуры, разве знатность происхождения может служить основой любви? И не национальная обособленность, откуда она у меня, никогда не бывало. Нет, главное здесь в другом: духовное родство оставшихся в живых. Естественная близость и понимание и взаимное утешение все потерявших, но оставленных Богом жить для какой–то Ему лишь ведомой цели».[9]

Одним из интереснейших произведений русской прозы последнего времени на тему армянского геноцида стал роман этнического армянина Луи Бриньона «Кес Арут». Луи Бриньон, настоящее имя которого Людвиг Агаджанов, к сожалению, почти не известен в Армении и НКР. А между тем он один из самых читаемых писателей, авторов исторических романов, в современной России. Родом из Грузии, Людвиг Агаджанов проходил службу в советской армии в г. Степанакерте. Псевдоним Луи Бриньон он взял в честь французского врача, который спас его деда во время геноцида армян. В настоящее время писатель ведет уединенную жизнь, не дает интервью, и по праву считается одним из самых загадочных современных русских авторов.

Роман «Кес Арут» охватывает период, не только связанный непосредственно с 1915 годом, его рамки гораздо шире. В основе сюжета романа подлинные события из истории армян в Западной Армении на протяжении 20 лет. «Моя книга — это не способ ужаснуть кого-то реально переданными сценами зверств, утверждает сам Луи Бриньон. Это не попытка обвинить кого бы то ни было. Моя книга это голос… голос растерзанных, изувеченных, замученных, обесчещенных, растоптанных людей. Я преклоняю голову перед каждым из мучеников. Для них и во имя них… появились эти строки.» [10] Натуралистически описанные сцены насилия над мирными армянами и греками cоздают целостную картину невыносимой жизни христиан в Османской империи. Но описания зверств турок в отношении христиан и, в первую очередь армян, не является самоцелью автора романа.

«Кес Арут» не только роман-трагедия, начинающийся с описания гонений на армян во времена султана Абдул-Гамида до начала 20-х годов, но и роман о мужестве и человеческой солидарности, роман о возможности и необходимости сопротивления палачам. Актуальными до сих пор являются слова героев романа: «Некоторые считают, что подготавливая боевые отряды, мы вызываем ненависть турок и тем самым приближаем расправу.

Сепух подбросил ещё немного веток в костёр. Глядя на костёр, он задумчиво проговорил.

— Глупцы, Ашот. Так могут говорить глупцы и предатели. Неужели наша история ничему не научила этих людей. Османская империя никогда не станет другом армянам. У них руки по плечо в армянской крови. Мы ни улыбаться им должны, а сражаться. Насмерть сражаться».[11]

Главный герой романа — армянский воин-фидаи Арут из Кеса, у которого турки на его глазах вырезали всю семью, после чего справедливое возмездие становится целью жизни Арута, и имя его наводит страх на турецких палачей. Именно колоритный образ главного героя и превращает роман Луи Бриньона из трагического произведения в произведение о героическом сопротивлении. Знаменательны последние слова романа автора с французским псевдонимом Их произносит великий друг армянского народа, писатель Анатоль Франс. «Париж. Сорбонна. 9 апреля 1916 года. Огромная аудитория университета была полностью забита. Люди стояли в проходах и, вытягивая шею, старались увидеть человека на трибуне. Анатолю Франсу шёл восьмой десяток, но, несмотря на это, голос писателя, наполненный болью и глубокой верой одновременно, прозвучал громко и отчётливо на весь зал:

— Решение об уничтожение этого народа, который любит нас, было принято на совещаниях турецкого правительства…Та небольшая доля крови, которую ещё он сохранил — драгоценная кровь, из которой возродится героическое потомство.

Народ, который не хочет умереть — не умрёт никогда!»[12]

НУНЕ АРАКЕЛЯН,
кандидат филологических наук,
Арцахский государственный университет

Литература

1. Василий Семенович Гроссман. Добро вам! М. «Советский писатель»., в 1967, с. 84
2. Андрей Битов. Интервью газете «Новые известия» http://andrey-bitov.ru/uroki-armenii/
3. Андрей Битов Интервью газете «Новые известия» http://andrey-bitov.ru/uroki-armenii
4. Андрей Битов «Уроки Армении» М, 1990 с.19
5. Андрей Битов «Уроки Армении» М, 1990 с.20
6. Елена Шуваева-Петросян. Битовское армянское дерево, опубликовано в «Литературной России»  www.litrossia.ru/2011/09/06008.html)
7. Эфраим Баух. Об Андрее Битове http://www.sunround.com/slovo/11_bauch.htm
8. Юрий Карабчиевский «Тоска по Армении», журнал «Литературная Армения», 1988,№8, с72
9. Юрий Карабчиевский «Тоска по Армении», журнал «Литературная Армения», 1988,№8,с73
10. Луи Бриньон «Кес Арут» http://fb2.booksgid.com/content/27/lui-brinon-kes-arut/1.html
11. Луи Бриньон «Кес Арут» http://fb2.booksgid.com/content/27/lui-brinon-kes-arut/1.html
12. Луи Бриньон «Кес Арут» http://fb2.booksgid.com/content/27/lui-brinon-kes-arut/1.html