• Пт. Мар 29th, 2024

Шкаф в чемодане

Окт 20, 2022

ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ

Памяти Леонида Енгибарова


Клоун, понурив голову, поплёлся за кулисы, облокотился о гимнастическую стенку и закрыл глаза. К нему тотчас же поспешила сердобольная тетя Клава и дёрнула за рукав:

– Лёнечка, что с тобой, родимый? Соберись-ка!

– Ну-ну, тётя Клава, ещё и приголубь – захихикали две эквилибристки и, измерив брезгливым взглядом коллегу, жеманной походкой продефилировали мимо.

Леонид, тяжело дыша, присел на фанерные ящики.

Ещё утром он почувствовал нарастающее тревожное душевное состояние: за завтраком дважды уронил на пол чайную ложку и выпил чай, так толком и не размешав сахар. Долго искал в гостиничном номере булаву РХЗ, попутно соображая, зачем он её вообще забрал из гримёрной.
Закрывая дверь, тоже пришлось повозиться – никак не мог захлопнуть её, поздно заметил тапочку, застрявшую под дверью. Да и ключ не сразу сообразил правильно вставить.

И вот теперь несколько раз уронил стейджбол, а ещё и булава откатилась на несколько метров – пришлось номер повторять заново. В результате – гробовая тишина…

Зритель промахов не прощает.

Подошел Юрка-конферансье и чуть слышно пробубнил:

– Старик, будь осторожен, антрепренёр сказал Дубову: «Это последний выход Енгибарова».

***

В гостиницу Леонид вернулся подшофе только поздно вечером. Захлопнул за собой дверь, не раздеваясь, в ботинках, бросился на кровать. И только сейчас, брякнувшись о подушку, он ощутил в руках булаву, ту самую, что во время представления выпала из рук и откатилась на край арены. Леонид горько усмехнулся и, теряя самообладание, завертелся на кровати от досады, то всхлипывая, то разражаясь диким хохотом…

Неожиданно его передёрнуло: он заметил, как из зеркала, висевшего на шкафу за ним следит , ехидно посмеиваясь, чья-то рожа и, вскипев от негодования, он поднял булаву над собой и швырнул её в это наглое изображение. Зеркало охнуло, покрылось сетью морщин, а на незадачливого артиста цирка с ужасом уставились тысячи испуганных глаз. Затем зеркало с шумом посыпалось на пол.

– Это конец, – вздрогнул он и схватился за сердце. Представил, как его будут разбирать на очередном собрании, которые проводились по любому поводу, гневную речь профорга на тему – честь коллектива и как за неё бороться, и другие подпевалы не останутся в стороне…

Он встал с кровати и заметался по комнате.

– Что делать-то, что делать? Кошмар!- заголосил он, теряя голову.

Нечаянно задел ногой огромный чемодан, который, испуганно, выглядывал из-под кровати. Пнул его от злости, но затем перевел взгляд на шкаф и, дико зарычав, схватил со стола сувенирный бурятский нож с рукоятью из натурального оленьего рога и по самую рукоять вонзил его в боковую стенку шкафа. Стал с остервенением наносить удар за ударом. Прогнившая фанера местами превратилась в труху, а потому, не оказывая сопротивления, легко крошилась. Вырвав часть стенки, он уже руками принялся дробить ее на мелкие части. Когда на полу образовалась куча мусора в полметра высотой, клоун вытащил из-под кровати чемодан, вытряхнул содержимое на кровать и заполнил его фанерной крошкой.

***

В полумраке холла гостиницы раздавался тяжёлый храп развалившейся на стульях пьяной дежурной. Чёрный силуэт, с чемоданом в руках, бесшумно проплыл мимо неё, осторожно задвинул за собой дверь и направился к мусорной свалке.

Три часа напряженной работы понадобились Леониду, чтобы перенести огромную груду из фанеры, деревянных обломков и разбитого зеркала, на свалку. Затем, он подмёл многолетнюю пыль на полу, очертившую края, приказавшего долго жить, шкафа. На это место водрузил свой чемодан и уже под утро вконец уставший плюхнулся в постель.

***

Утром две горничные пришли принимать номер.

– Маш, а здесь вроде шкаф стоял?

– Да-да, я на прошлой неделе в нем генеральную уборку делала, дохлую крысу нашла. Ну, ты представляешь, ужас какой. Думала тряпка – хвать, а это крыса.

– Гражданин, у вас в номере шкафа не было? – хором пропели они.

– Был, как без шкафа-то? – улыбнулся постоялец, упаковывая свой реквизит.

– А иде он тада?

– Я его вынес. Вот в этом чемодане.

– Ну хватит, не в цирке небось, – обиделись женщины, а та, которая с амбарной книгой возилась, пробурчала:

– Да списали его видать: старенький уже был.

– Давно пора. Когда я на работу поступала, он уже кряхтел, а я без малого семнадцатый год здесь, – согласилась вторая.

– Ну смотрите, я чистосердечно признался, чтобы потом не было никаких вопросов, – повеселев, стал подначивать Леонид.

– Давай-давай, вываливай отседа, – насупились работницы.

***

У автобуса прохаживались антрепренёр Кислов и директор Дубов. Последний, увидев Енгибарова, широко заулыбался и поспешил ему на встречу, обнял его и, не давая опомниться, в привычной для себя манере затараторил:

– Поздравляю тебя, Лёнечка, с заслуженной наградой. Утром из Главка позвонили, тебе присвоено звание Народного артиста Армении. Мы это дело обязательно отметим. Молодца!

Клоун-мим Леонид Енгибаров, теперь уже Народный артист Армении, прошел в автобус, опустился в кресло, устало откинул голову назад…

Он не замечал, как артисты поздравляли его: чмокали в обе щёки, тискали, хлопали по затылку, предлагали тут же откупорить…

Автобус выехал со двора гостиницы, проехал мимо мусорной свалки и, развивая скорость, помчался по столбовой дороге прочь из этого города.

Ваагн Карапетян

Top