• Сб. Ноя 9th, 2024

Саркис Рубинян. Они познакомились в церкви

Апр 7, 2015

ГЕНОЦИД АРМЯН

sto_pervaya_vesna2

«Наша среда» продолжает публикацию книги Лидии Григорян «Сто первая весна», посвящённой столетию Геноцида армян – величайшего преступления XX века против человечества, совершённого в османской Турции. Авторы историй и эссе – жители Нижнего Новгорода – друзья армянского народа и армяне-нижегородцы, являющиеся прямыми и косвенными потомками армян, прошедших ад Геноцида. Среди авторов – представители всех слоев населения, люди разного возраста, разных профессий и рангов. В итоге из разных по содержанию, но единых по тематике историй получилась целостная картина прожитых нацией ста лет – века парадоксов и взросления, века, приведшего нас к сто первой весне.

Благодарим автора за предоставленную возможность публикации книги.

Предыдущее эссе

Они познакомились в церкви

Саркис РУБИНЯН,
дорожный строитель, 55 лет

Мой прадед Санасар родом из города Айнтапа, а прабабушка Гегануш – из армянского села Айнтапского вилайета. К сожалению, названия села я не знаю. Они познакомились в церкви. Перед Геноцидом в Айнтапе было несколько армянских церквей. У Гегануш долго болел младший брат (восьмой ребёнок семьи), и родители решили отнести его в церковь, поставить свечки за здравие и чтобы священник прочёл над ребёнком «Нарек». Пока родители с ребёнком были у священника, Гегануш вышла во двор, ей тогда было 16 лет. Мой прадед был дьяконом в церкви. Был будний день, и двор был пуст. Санасар подошёл к девушке и спросил, не надо ли ей что-нибудь. Она попросила воды. До Айнтапа они шли часа два и очень устали. У молодых людей завязался разговор, а через два месяца они поженились. Семья Санасара жила в достатке и всегда помогала родителям Гегануш. Это было в 1913 году. Вскоре у них родился сын, которого назвали Тиграном. Перед депортацией 1915 года Санасар приходил домой обеспокоенный, так как турецкое население в последнее время словно подменили. То камнями забросали церковь, то избили ни в чём не повинных прихожан, когда те выходили со службы, то на окраине города устроили погром. Турецкие власти на всё закрывали глаза. Санасар предчувствовал катастрофу и однажды сказал жене, чтобы она сшила себе пояс, в который можно было бы вшить золотые монеты. Гегануш так и сделала. В тот день она, покормив Тиграна, уложила его спать, и тут с улицы послышались шум и плач. Гегануш вдруг вспомнила про пояс, ей словно кто-то приказал надеть его. Только она успела сделать это, как в дом ворвались турецкие солдаты. Приказав ей оставить дом, они устроили обыск. Гегануш схватила сына и выскочила во двор, где уже шла бойня. Она побежала к церкви, но ей не дали сделать и десяти шагов, загнали в толпу. Толпа росла, Гегануш искала своих. Тут она увидела свёкра, он был весь в крови. Оказалось, он был в церкви, когда на неё напали турки, многих убили, и среди убитых были священник и дьякон, то есть Санасар. Гегануш зашлась плачем, но свёкор сказал ей, что теперь вся надежда на неё, что она во что бы то ни стало должна спасти Тиграна и вырастить его. Гегануш вместе с депортированным населением удалось дойти до Алеппо, где она стала бесплатно работать в детском доме, чтобы не умереть с голоду. Доставать монеты из пояса она боялась: за сокрытие золота турки могли и убить.

Но если бы не те монеты, вшитые в пояс по совету мужа, Гегануш не смогла бы попасть на корабль, идущий в Батуми, а оттуда – в Армению. Она прожила длинную жизнь – 88 лет и умерла в 1985 году в Гюмри (Ленинакан). О зверствах и насилии она рассказывала мало, больше говорила о красоте своей родины. Однажды мой отец Санасар – внук Гегануш, названный так в честь своего деда, – попросил её рассказать, как погибли его предки. Гегануш немного помолчала, а потом ответила:

– Они были мучениками и погибли во имя веры. Не ждите рассказов, человеческому разуму не под силу воспринять то, что вершилось в то время сатаной.

В тот день она долго молилась. Она была верующим человеком, не то что мы, её внуки и правнуки. Как-то раз, когда она долго молилась, моя тётя Вард, пожурила её, жалея, мол, хватит, сколько можно стоять на коленях, устанешь! Гегануш, которая была сама доброта, не выдержав, ответила:

– Но ведь надо кому-то за вас, безбожников, просить и каяться!

Иногда, вспоминая свою Гегануш-бабо, так мы её называли, я думаю, что хорошо, что она умерла в 1985-м и не увидела смерти своего сына Тиграна, которого любила до умопомрачения. Дедушка Тигран и бабушка Амалия, его жена, погибли во время землетрясения в 1988 году. А мои родители Санасар и Азгуш Рубиняны, оба 1939 года рождения и оба корнями из Западной Армении, в январе 1989-го уехали с тремя детьми в Подмосковье, откуда через десять лет переехали к дальним родственникам в Сергач, а потом уже в Нижний Новгород.

Ещё одно мне запомнилось из прошлого. Когда не стало Гегануш-бабо, мы все потерялись и стали беззащитными. Стало как-то неуютно и страшно жить, ведь за нас, кроме неё, никто не молился и не каялся…

Продолжение

ВСЕ ЭССЕ КНИГИ