«Наша Среда online» — В феврале-апреле 1919 года в девяти номерах бакинской газеты «Наше время» были опубликованы мемуары некоего поручика Алексея Григорьевича Колмакова «Историческая армянская рота». Событие это достойно упоминания потому, что они касались истории Сибирской роты, которая под руководством генерала Андраника воевала в Армении.
В 2009 году доктор филологических наук Анушаван Закарян подготовил мемуары к изданию в Институте востоковедения Национальной Академии наук.
Несколько лет тому назад писатель и исследователь Рубен Симонян написал на основе этих воспоминаний книгу «Андраник: одиссея сибирской роты». Книга вызвала большой общественный интерес и была переведена на русский язык.
Но обратимся к оригинальному авторскому тексту русского офицера. Начало повествования относится к декабрю 1917 года. В далёком от Армении Иркутске «вдруг откуда-то явились в серых шинелях, хорошо дисциплинированные, смуглые, черноглазые, черноволосые люди и смело протянули свою честную руку помощи гражданам. Это была рота из 210 военнопленных армян, добровольно сдавшихся нам в боях с турками и нашим правительством зачем-то эвакуированных в Сибирь, словно в благодарность за их симпатии к России. Это были люди, проведшие у нас четыре года тяжкого плена, голода, холода».
Иркутяне поначалу встретили их насторожено. Но вскоре души не чаяли в доброжелательных и неунывающих, несмотря на тяготы, кавказцев. «Каждый иркутянин чуть ли не всех их знал по имени и считал своим долгом выучить два армянских слова «Кнанк чашенк», т. е. «Пойдём обедать».
А когда армяне заговорили о том, что надо ехать на родину и защищать её, горожане собрали деньги и с почестями проводили. «…С утра город разукрасился флагами… Все учебные заведения, все правительственные учреждения, магазины, конторы закрылись. Для отъезжающих играли духовые оркестры. Каждый нёс в поезд все необходимое для дальней дороги… Прощались как родные, целуясь со слезами на глазах».
Долго ехали по России, затем на пароходе из Туапсе до Поти, затем до Тифлиса. По дороге к отряду присоединялись другие армяне-добровольцы. И вот – долгожданная встреча с генералом Андраником:
«— Вы меня звали, я пришёл… Я поведу вас против палачей армянского народа… Я принимаю командование вами. Быть может, сам Бог послал мне вас…
Новое громовое «Кеццэ Андраник» было ответом на его речь».
Сформированный отряд отправился в Александрополь. Далее Алексей Колмаков подробно описывает нелёгкий и трагичный путь отряда по разорённой стране. Вот он вступает в Лори. «К Андранику подъезжает всадник, сообщающий ужасную весть. Все восемь деревень в долине снесены турками, а жители их поголовно вырезаны».
Тяжело было воинам на душе, больно, но они упорно шли вперёд. А когда надо было принимать бой, их вдохновляла, по словам автора, жуткая картина:
«…Летит кавалерия, из-под копыт лошадей клубом поднимается пыль. Впереди кавалерии на несколько шагов, на взмыленной лошади—сам Андраник. С обнажённой шашкой, гордый, сильный, словно бронзовый. Пули с визгом пролетают мимо него, попадая во всадников, скачущих за ним. Снаряды с шумом разрывались около него, заволакивая его клубами чёрного дыма. Нам казалось, что вот-вот после разрыва снаряда мы не увидим больше следа, его и его лошади.
Но после каждого разрыва он цел и невредим выезжал из тучи дыма. Все ближе и ближе к нам. Рука его крепко сжимала эфес красивой кривой
шашки. Осадив слегка лошадь, генерал скомандовал:
— За мной—вперёд! Ура!
И поскакал вперёд, как всегда, бесстрашный. Мы бросились за ним. Турки осыпали нас градом пуль и снарядов. Но это нас не могло остановить: с нами был Андраник».
Правда однажды продвижение отряда было приостановлено. Четвёртого июня 1918 года в Батуме дашнакское правительство заключает мирный договор с Турцией. Андранику предложили сдать позиции и покинуть их.
Он послал гордый ответ правительству:
«— Не приемлю вашего позорного мира. Не умел и не сумею быть рабом турок.
Наш отряд, по требованию Турции, армянское правительство объявило отрядом бунтарей, за действие которого оно не ответствует. Мы были объявлены вне закона.
Андраник выстроил весь отряд и в горячей речи сказал:
— Кто не боится холода, голода, смерти, для кого дороги интересы своего народа, тот пойдёт за мной. Трусов я не беру и не помилую. Ктo боится, пусть идёт в Эриван, но предупреждаю, оставшиеся со мной должны умереть с честью. Денег, хлеба, обмундирования у меня нет. Мало снарядов, два орудия, но у меня есть вера в вашу силу, в вашу сознательность долга перед родиной.
Громовым «ура» покрыли мы слова нашего любимого генерала. И все до единого поклялись умереть с ним и не быть рабами турок».
Войска продолжили своё продвижение на юго-восток, принимая удары врага на себя, помогая беженцам и защищая мирное население. Ряды сибирской роты таяли, но пополнялись новыми бойцами. 20 июня пришли в Нахичеван, далее путь лежал в направление Сюника.
Заключительная глава книги называется «В Карабахе». Карабахцы решили не сдаваться и стоять до конца.
«…Андраник снова объявил мобилизацию от 20 до 45-летнего возраста. Но турки нам грозили каждый день. Каждый день делали набеги на армянские села, и каждый раз отбивались они с большими для них потерями.
Кричали нам угрожающе, присылали записки. «Сдайтесь, а то и с вами будет то же, что и с бакинцами; мы там вырезали тридцать тысяч армян, изнасиловали всех жён, всех девушек»… Все в нас кипело. Больно было слушать подобные вещи.
Но вот получилось от Нури-паши письмо, в котором он говорил: «Мы, турки, победители всего мира. Баку взят, сдайтесь и вы. Андранику, его солдатам, офицерам дарую жизнь, если сдадите оружие; если не сдадите, я разнесу весь Зангезур, а вас предам позорной казни как неподчинившихся турецкой власти».
Андраник ему ответил: «Я двадцать лет дерусь с вашим правительством, и не было ещё случая, чтобы я сдавал оружие, и сейчас не сдам; идите на нас; готов встретить вас. Померимся силами».
Опьянённый бакинской победой, Нури-паша двинулся. Андраник сел на лошадь, взяв только сотню кавалерии, и зашёл ему в тыл. И действительно, всыпал татарам, как это он умел делать. 44 версты мы гнали этого Нури-пашу без остановки».
Но какой ценой доставались победы?
Автор с горечью заключает, что из 210 воинов доблестной сибирской армянской роты в живых остались только двое….
«И странное дело, мои два друга-армянина поехали в мою Сибирь, а я, сибиряк, остался среди армян. И останусь всю жизнь. Останусь жить и умереть тут.
Я прохожу по всем городам и сёлам Кавказа, где живут армяне, и весь этот путь усеян трупами. Трупами армян. Гекатомбами трупов. Будет ли этому кровавому кошмару конец? И когда он настанет? Слишком велики силы, соединившиеся против армянского народа, в целях его истребления. К этим силам присоединились сейчас: и стихия, и болезни, и голод.
И всё же я верю в прекрасное грядущее этого народа, героя на поле брани, такого одарённого работника для создания высших форм культурной общечеловеческой жизни.
Я верю в светлую миссию этого народа-мученика на Востоке.
Я верю в близость восхода для него солнца новой жизни.
И вместе с ним я жду этой зари… »