ЛИТЕРАТУРА

«Наша среда online» —  Продолжаем публикацию книги Надежды Никитенко «От Царьграда до Киева. Анна порфирородная. Мудрый или Окаянный?». Благодарим автора за разрешение на публикацию!

• От автора

АННА ПОРФИРОРОДНАЯ

• Рожденная в Порфире
• Феофано делает выбор
• Никифор Фока — василевс ромеев
• Страсть василевса
• Посольство Оттона
• Заговор любовников
• Тайна первой любви
• Смерть Цимисхия

Проклятие рода

11 января 976 г. Иоанна Цимисхия не стало. Историки пишут, что император умер, горюя душой, на пятьдесят втором году жизни. Царствовал он, как и его предшественник, шесть лет.

После смерти Цимисхия рычаги власти оказались в руках паракимомена Василия Нофа. Тем временем мальчики-императоры превратились в юношей: Василию было 18 лет, Константину — 16. Заслоненные могучими фигурами своих регентов-соправителей, молодые василевсы, с детства лишенные самостоятельности, и в этот раз оказались под опекой евнуха-паракимомена. Умный и волевой Василий Ноф, захватив бразды правления в свои руки, оставил на долю молодых царей лишь праздность и развлечения. Первый министр любил детей Романа II, особенно своего тезку, юного Василия. Нежно обнимая ребенка, он ласкал его, как родного сына, потакая всем прихотям коронованного дитяти. Сановный евнух был для юного Василия авторитетным наставником, и незаметно для других мальчик внимательно следил за своим внучатым дядей, перенимая его богатый жизненный опыт.

Молодой император рано понял, что хитростями и коварством можно достичь значительно большего, чем силой и храбростью. Уже тогда евнух разглядел в Василии незаурядную личность, с которой стоит считаться. Паракимомену было хорошо известно, что дети болеют за судьбу матери, потому сразу после смерти Цимисхия он вернул из далекого монастыря Феофано. Василий Ноф всячески пытался доказать, что это не он был инициатором ее ссылки, а узурпатор Иоанн Цимисхий.

Укрепляя собственные позиции, паракимомен принялся решительно устранять от власти сторонников умершего Цимисхия. Среди них самой влиятельной фигурой был доместик Востока Варда Склир, на родной сестре которого женился первым браком Иоанн Цимисхий. Варду Склира лишили звания главнокомандующего и назначили дукой (наместником) Месопотамии. Для могущественного и славного своими победами доместика это было равноценно ссылке. Добравшись до Месопотамии, он летом 976 г. поднял там мятеж. Его поддержала малоазииская знать, провозгласившая Варду Склира императором. Обув красные сапожки, узурпатор заявил тем самым свое право на трон. Что могло остановить его, человека действия, после того, как патриарх Полиевкт, теперь уже мертвый, оправдал коронацию узурпатора Цимисхия? Тогда патриарх провозгласил ужасный своими последствиями принцип: помазание на царство, подобно крещению, смывает любой грех.

Переполошенный Василий Ноф немедленно вызвал из ссылки давнего соперника Склира — Варду Фоку, племянника Никифора II Фоки, решив сыграть на вражде двух могучих феодальных родов. Оба Варды были выдающимися полководцами, и их борьба приобрела затяжной и яростный характер. Долго кружили соперники по Малой Азии, оставляя за собой сожженные города и села. Дважды Фока был разбит Склиром, и, когда в марте 979 г. Склир был ранен Фокой в поединке, армию Склира охватила паника. Она разбежалась, а сам Склир бежал на арабскую территорию, был схвачен арабами и очутился в заключении у халифа Хосроя в Багдаде. На некоторое время в империи воцари¬лось спокойствие.

Это были лучшие времена жизни Анны. Прошли годы, и девочка превратилась в настоящую красавицу. Феофано, сломанная позорной ссылкой и усмирившая дух суровыми буднями монастырского быта, была уже не той развращенной властью светской львицей, которая когда-то жила собственными страстями. Свои последние годы увядшая красавица, искупая грех перед семьей, полностью посвятила детям. Взлелеянная матерью принцесса Анна стала украшением царского гинекея. Ни одна женщина в империи не могла сравняться с ней знатностью и положением в обществе. Миновали годы, когда Анна сиротски прозябала на задворках гинекея в надежде на чужую милость. Анна росла в сказочной атмосфере Священного дворца, который ее современники называли «новым Эдемом». Мраморные здания дворца с позолоченными крышами и причудливыми, покрытыми золотом, капителями колонн, потопали в зелени тенистых садов, террасами спускаясь к морю. Среди деревьев ходили удивительные птицы, в бассейнах плескались чудесные диковинные рыбы, били серебряные струи фонтанов с античными статуями, нарушая своим журчанием ароматную тишину садов. В окна просторных апартаментов заглядывали кусты роз, стены комнат украшала мерцающая мозаика, которой были выложены картины на библейские и античные сюжеты. Мозаичные панно чередовались с разноцветной мраморной облицовкой, пол был выложен из оникса, и, говоря словами византийской поэзии, казалось, что «капельки воды и льдинки все покрыли».

С любопытством Анна рассматривала мозаичные сюжеты, изображавшие подвиги византийских монархов. Ее взору являлись громкие победы василевсов над врагами, славные подвиги коронованных охотников на звериных ловах; война и охота — вот главные дела государя, возвеличивающие его в глазах подданных и чужестранцев.

Когда Анна шла через Халку — вход во дворец Юстиниана, она встречалась взглядом на стенной мозаике с этим знаменитым императором и его женой Феодорой, несравненной красавицей, судьба которой чем-то напоминала Анне жизненный путь матери. Супруга Юстиниана тоже была низкого происхождения, дочерью поводыря верблюдов. В молодые годы Феодора танцевала в цирке и отличалась распутным поведением куртизанки. О ее похождениях в пору молодости ходили шокирующие легенды, одна другой постыднее. Тем не менее, как и мать Анны, красота и ум Феодоры возвели ее на императорский трон. Царская супружеская чета построила Великую церковь византийцев — Святую Софию, чем навеки обессмертила себя перед Богом и людьми.

Но Феофано, в отличие от Феодоры, не смогла удержать трон. Если Феодора искупала грехи юности супружеской верностью и украсила царственность короной добродетели, то Феофано принесла святой венец царства в жертву низменным страстям. Эти мысли терзали сердце Анны, однако она не могла их отогнать. Огромные грустные глаза Феодоры как будто всматривались в душу принцессы, вливая в нее собственную боль. Императрица умерла после ужасных мук от рака, и стены дворца помнят ее крики нестерпимой боли. Но умерла она в царской порфире, как и говорила при жизни: «Кто хоть раз надел диадему, тот не должен терять ее. Порфира — вот лучший саван»!

Удивительной красотой отличалась царская опочивальня, где на золотом мозаичном фоне перед Анной появлялось семейство основателя Македонской династии Василия I, тоже прославленного царя-строителя. Анна пристально вглядывалась в лица своих предков. Она видела царскую супружескую чету, сидевшую на золотом троне. Василия и его жену Евдокию окружали сыновья и дочери, все они воздевали руки к священному кресту, изображенному в зените высокого свода.

Из поколения в поколение передавалось семейное предание о невероятных приключениях Василия Македонянина, который был сыном бедного армянского крестьянина из Македонии. В 25 лет он пошел искать счастье в столице. Совсем необразованный, но сообразительный и весьма решительный крестьянский сын сделал здесь головокружительную карьеру. Родственник помог ему устроиться при дворе, и Василий смог завоевать благосклонность молодого беспутного императора Михаила III Пьяницы благодаря своей силе и умению укрощать лошадей. Простой крестьянин, не чуравшийся сомнительных поручений своего хозяина, он умел замечательно развлечь василевса во время его бесконечных оргий. А тот осыпал верного слугу всевозможными щедротами. Император поручил Василию управлять царскими конюшнями, а впоследствии пожаловал его титулом патрикия и даже женил на собственной любовнице, златовласой красавице Евдокии Ингерине. Дело дошло до того, что бездетный император усыновил Василия, дабы дать ему титул кесаря и сделать своим соправителем.

Но со временем переменчивая царская милость оставила фаворита. Император приблизил к себе патрикия Василикина, поэтому взаимоотношения между Михаилом и его слугой-соправителем начали быстро портиться. Став на один уровень со своим повелителем, Василий решил избавиться от него. Трагическую развязку ускорила неосмотрительная выходка Михаила. Как-то в сентябре 867 г. во время пира захмелевший император сбросил с себя пурпурные сапожки и приказал своему новому любимцу Василикину обуть их. Указывая на него, Михаил, смеясь, бросил своему окружению: «Василикину они подходят лучше, чем Василию, не время ли сделать его соправителем»?

Напуганный такой перспективой, Василий прибег к решительным действиям. Глухой ночью вдрызг пьяный император был по-звериному зарезан в своей спальне. Воображению Анны явилась жуткая картина гибели императора. Когда убийцы проникли в царскую опочивальню, император, пробужденный шумом, вскинул руки для защиты, но мятежники отрубили их. Окровавленный Михаил осыпал проклятиями коварного друга и соправителя, пока не умер от мечей. Глумясь над телом василевса-«конюха», убийцы завернули его в лошадиную попону. Утром тело оплакали лишь четыре несчастные монахини — мать и сестры погибшего. Похоронили василевса без всякого почета на загородном берегу Босфора. Заняв его место на троне, Василий Македонянин стал родоначальником новой Македонской династии, при которой Византия достигла наибольшего могущества. Василий был выскочкой низкого происхождения, но увлекался греческой культурой и римским законодательством. Он много строил, любил различные искусства, преклонялся перед знаниями ученых. Однако смертный грех цареубийства запятнал основателя династии.

Анна знала, что грех Василия будут искупать его потомки, однако не ведала того, что последние представители династии также падут жертвой убийц. И это будут ее сыновья. А теперь, дивясь мастерскому изображению сильного и энергичного Василия Македонянина, она вспомнила его кончину. Он погиб в 886 г. в результате странного приключения на охоте. Гигантский олень, зацепив 76-летнего великана за пояс, поднял его на рога и в бешеном гоне тянул императора шестнадцать миль. Один из стражников Василия едва догнал оленя, перерубил мечом пояс, и бесчувственный император свалился на землю. Опомнившись, Василий приказал схватить верного слугу, подозревая его в том, что тот поднял меч на своего императора. Началось следствие, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы через неделю Василий не умер. Господь не дал ему совершить новый грех и наказать невинного человека.

Плоды греха пожинали потомки Василия. Анна перевела взгляд на своего прадеда Льва VI Мудрого. Ему было 20 лет, когда он унаследовал родительский трон. С детства он чувствовал себя нелюбимым, ведь Василий подозревал, что жена родила Льва от своего венценосного любовника — Михаила III. Из-за дворцовых интриг отец обвинил Льва в злых умыслах против себя. Принца замкнули под арест в одном из помещений дворца и лишили всех царских регалий. Василий даже надумал ослепить сына как заговорщика. Императора остановило лишь вмешательство синклита и патриарха Фотия. А когда отец освободил Льва, то на приветственные возгласы толпы язвительно говорил: «Уж ли не по поводу моего сына вы воспеваете Бога? Так я вам скажу, что ему же вы будете благодарны за бесконечные дни труда и печали».

Лев был умным и блестяще образованным человеком, много сделавшим для Ромейской державы. Он осознавал, что над семейством цареубийцы тяготеет проклятие. Едва вступив на престол, Лев велел вырыть из могилы труп Михаила III и похоронить его, как подобает василевсу. Останки Михаила с большими торжествами были перенесены в храм Святых Апостолов. Правда, это лишний раз дало повод сплетникам болтать о настоящем отце Льва…

Однако искупить грех Василия Македонянина ему не удалось. Лев оказался бесталанным в личной жизни. Ему суждено было не единожды пережить горе потери самых близких, ведь император похоронил трех жен и двух детей. Судьба никак не желала дать ему потомка. От первого брака с Феофано у него родилась дочь, которая вскоре умерла. Следом за ней ушла в могилу молодая мать, не сумевшая пережить потерю ребенка. Лев пылко любил вторую жену, Зою, однако и она умерла через четыре года после свадьбы, оставив безутешного супруга и дочь Анну, которая вскоре покинула родину. С третьей женой Евдокией Лев едва прожил год, как экзотическая красавица-аланка умерла при родах вместе с новорожденным сыном, да еще в светлое воскресенье Пасхи.

Несчастный император не оставлял мечты о наследнике, но Церковь не позволяла ему нового бракосочетания. Уже на третий брак он едва получил разрешение, а четвертый Церковь называла мерзостью и прелюбодеянием. Что было делать нежному сердцем Льву, который так мечтал о супружеском счастье? Страстно влюбившись в очаровательную аристократку Зою Карвонопсиду (Огненноокую), в ее прекрасные угольно-черные глаза, Лев сделал ее своей любовницей, но когда в 905 г. она родила ему долгожданного сына, отец никак не мог признать его законным. Этим новорожденным наследником был дед Анны, Константин VII Порфирородный. Строгий и непреклонный в своей решимости придерживаться церковных канонов, патриарх Николай Мистик наотрез отказывался окрестить внебрачного ребенка. Лишь обещание Льва расстаться с Зоей дало возможность окрестить мальчика.

Через три дня после крестин сына император вернул Зою во дворец, короновал ее и вступил с ней в брак. Патриарх наложил на Льва епитимию и отказался пускать его в Святую Софию. На глазах у многочисленной публики неоднократно разворачивалась курьезная для нее сцена: император с придворными являлся к храму, а патриарх со своим клиром выходил ему навстречу и заступал вход в Софию. К чему только не прибегал униженный василевс: плевал патриарху в лицо, бросал его оземь, приказывал избивать до потери сознания, а потом стоял на коленях у дверей храма и плакал слезами бессильной ярости и отчаяния. Все напрасно: упрямый патриарх не отступал. Лишь ссылка и насильственное отречение Николая Мистика позволили Льву VI узаконить четвертый брак.

А каковой была жизнь деда Анны Константина VII? Когда он родился, астрологи предрекали ему счастливую судьбу. Однако с детства ему пришлось нести на себе клеймо незаконнорожденного, и недаром к его имени сторонники василевса так старательно применяли титул «Порфирородный». Отстраненный от власти своим тестем Романом I, он нередко в одиночестве тихо предавался Бахусу, и если бы василевс не любил науку, то неминуемо дошел бы до полного морального упадка. По велению злой судьбы преждевременно был настигнут внезапной смертью отец Анны, Роман II. Что ожидало теперь ее братьев, Василия и Константина? Счастливую судьбу или недолю предназначил Бог ей самой? Эти размышления тревожили Анну в дни ее юности.

Продолжение