ЛИТЕРАТУРА
«Наша среда online» — С любезного разрешения автора, начинаем публикацию книги Надежды Никитенко «От Царьграда до Киева. Анна порфирородная. Мудрый или Окаянный?»
От автора
Замысел этой книги родился в процессе многолетнего исследования Софии Киевской. Предмет моих научных поисков — те отголоски древнерусской действительности, которые нашли отражение в архитектуре и живописи собора. Изучая собор, особенно его уникальные светские фрески, я была поражена чрезвычайно широким и последовательным прославлением княжеской четы крестителей Руси — Владимира и Анны. Не секрет, что во все времена произведения искусства прославляли своих заказчиков. Но летописи называют основателем собора Ярослава Мудрого! Правда, одни летописи датируют закладку собора 1017, другие — 1037 годом. Это заставило меня тщательно и беспристрастно пересмотреть те письменные источники, которые касаются времени Владимира и Ярослава. Оказывается, привычное для всех словосочетание «Ярославова София» порождено летописной традицией, начало которой уходит во времена Ярослава и его потомков. Все другие источники дают возможность связывать появление Св. Софии с временем Владимира Великого. Среди этих источников — знаменитое «Слово о Законе и Благодати» киевского митрополита-«русина» Илариона, который был современником строительства собора. Иларион свидетельствует, что подобно тому, как Соломон завершил начатое своим отцом Давидом создание Иерусалимского храма, так и Ярослав завершил начинание Владимира в создании Софии Киевской. Еще один современник Владимира и Ярослава, немецкий хронист Титмар Мерзебургский, упоминает митрополичий Софийский собор как действующую церковь уже под 1017-1018 г. Есть и другие свидетельства о появлении Софии на изломе правлений Владимира и Ярослава.
Со студенческих лет я знала, что «рукой летописца водили политические страсти и мирские интересы». Эти слова принадлежат выдающемуся исследователю летописей А. А. Шахматову. То есть тенденциозность летописцев, писавших свои произведения по заказу светских и церковных властей, не является чем-то странным и невозможным. Так было во все времена мировой истории. Как ни печально, это ее закономерность, которую невозможно отменить. Впрочем, существуют утверждения, которые на протяжении многих десятилетий и даже столетий воспринимаются как абсолютно достоверные и непреложные. А попытка историка усомниться в этих «вечных истинах» расценивается как покушение на «священных коров». К последним, в частности, относятся, кроме упомянутого мной выражения «Ярославова София», и такие утверждения, как «Владимир и Ольга — христианизаторы Руси», «Святополк Окаянный — убийца Бориса и Глеба», «Ярослав Мудрый — праведный князь, отомстивший за братьев». Дабы восстановить историческую справедливость, исследователь должен ответить на вопросы: чье имя должно стоять рядом с именем Владимира Крестителя? Ведь Ольга умерла задолго до крещения Руси… И действительно ли князь Святополк — старший сын, вернее пасынок Владимира — был кровавым братоубийцей, а Ярослав — светочем мудрости и добра, воздавшим ему по заслугам за пролитую кровь святых братьев?
Все эти проблемы нанизываются на один стержень, острие которого коренится в далеком X столетии, когда Русь триумфально вышла на мировую арену. Апогеем богатырского времени Руси стало ее крещение. Выдающуюся роль в этом процессе сыграла могучая и загадочная Византия, мировая держава средневековья. Тема крещения Руси давно уже стала традиционной. Но в этой книге я впервые попробовала посмотреть на эту проблему «из Византии», чтобы объемно и объективно воспринимать собственное прошлое. Именно поэтому книга-диптих начинается документальным историческим романом, героиней которого впервые предстает жена Владимира, порфирородная византийская принцесса Анна — забытая личность нашей истории. Ни в науке, ни в художественной литературе нет посвященных ей трудов, хотя Анна была соратницей Владимира в крещении Руси. Источники сообщают, что Анна «построила многие церкви в стране русов», свидетельствуют о ее щедрых пожертвованиях в ризницу Десятинной церкви. Знаем и об участии Анны в государственной жизни: она была соавтором Владимира в составлении церковного Устава-судебника, лично принимала иностранных послов. Мраморный саркофаг «царицы Володимировой», как называет ее летописец, стоял рядом с саркофагом Крестителя Руси в Десятинной церкви.
Беспрецедентный для того времени брак Владимира и Анны ввел Киевскую Русь в круг Византийского содружества — культурно-религиозного сообщества восточно-христианских государств. В этой средневековой межгосударственной иерархии Русь заняла второе после Византии место. Восприятие Владимира современниками, династические связи его семейства, бурная застройка столичного Киева роскошными храмами и дворцами — все это свидетельствует о том, что вторая половина княжения Владимира была кульминационной в истории Руси. Как ни парадоксально, это время его правления словно «выпало» из летописного текста. С 998 вплоть до 1014 г. идет скупой перечень «пустых» лет, лишь под некоторыми из которых стоят лаконичные записи о смерти членов семейства Владимира. В летопись фактически вписан лишь княжеский некролог-помянник…А ведь жизнь шла, и она была наполнена бесчисленной вереницей событий!
Что и почему изъято из летописей по заказу Ярослава и его потомков? И что внесено навечно в скрижали истории? Нельзя не заметить того, что летописцы чрезвычайно обстоятельно описывают трагическую гибель Бориса и Глеба, которых многие из историков не без основания считают сыновьями Анны. Летописец же называет их сыновьями какой-то неведомой «болгарыни». И каким героем, едва ли не святым, выглядит в этой кровавой драме Ярослав! События жестокой усобицы 1015-1019 гг., вспыхнувшей после смерти Владимира, складываются в настоящий политический детектив. Он нашел яркое отражение и в скандинавской Эймундовой саге. Однако сага, которая удивительно перекликается с хроникой Титмара и дополняется ею, рассказывает о событиях и действующих в них лицах иначе, не так, как летопись… Вторая часть диптиха и решена в жанре историко-документального детектива, в котором я предложила собственную версию хода событий.
Читатель заметит, что манера изложения материала первой и второй частей книги различается между собой. Дело в том, что я писала эту книгу, во-первых, в соответствии с жанровой спецификой ее частей. Во-вторых, и это главное, рассказ построен на письменных источниках, дух и колорит которых я всячески пыталась передать. Хотелось донести до читателя живое дыхание великой эпохи, когда произошла встреча трех разных культур — былинной, еще языческой славянской, византийского Юга с его христианской духовностью и скандинавского Севера с его военно-дружинными приоритетами. Той эпохи, при которой формировались фундаменты украинской нации.
А еще я стремилась построить свое произведение в форме остросюжетного повествования о прошлом, дабы каждый, прочитавший эту книгу, заинтересовался им и обогатил собственные знания о нем. Надеюсь, что читатель проживет описываемые события вместе с героями книги, а, следовательно, станет моим соавтором в объективном воссоздании истории, в очищении ее от вековых мифов.
НАДЕЖДА НИКИТЕНКО