ГЕНОЦИД АРМЯН

«Наша Среда online» — К 100-летию Геноцида армян мы публиковали книгу Лидии Григорян «Сто первая весна». Сегодня вновь хочется напомнить некоторые эссе, в которых авторы рассказывают свои истории, переданные по наследству их предками.

Ирина Андреасян
МОЯ БАБУШКА САНДУХТ

В тот день муж Сандухт Смбат и старший сын Арам работали в поле. С утра всё валилось из рук, сердце предвещало нехорошее. И тут к ней зашла соседка и сказала, что ходят слухи, будто всех армян переселяют и сегодня к ним тоже придут. Из разговоров мужчин моя бабушка слышала, что в соседних районах творится нечто страшное и невообразимое по отношению к армянам. И что надо уходить в город Муш, ибо в окрестностях города страшно, могут и не спастись. Ей казалось, что это просто слухи, и она, оставив малышей на попечение взрослых детей, побежала к мужу в поле, чтобы предупредить его. Но не успела. Спрятавшись в высокой траве и зажав руками рот, чтобы не завопить от ужаса, она увидела, как турки убивают мужа и сына. Сандухт понеслась домой. Не мешкая и не беря ничего из дома, забрала детей и побежала к снохе, чтобы предупредить ее. Они вместе – семеро детей и две молодые женщины – оставили село, которое гудело как пчелиный улей: весть о подходе турок, убивающих всех армян, была у всех на устах. На руках у снохи был годовалый ребёнок, она все время отставала и вскоре упала без сил.

– Беги, уходи, – кричала она золовке, – спасай детей.

Сандухт спрятала детей подальше от села и вернулась помочь снохе. Но то, что она увидела, заставило ее содрогнуться. Младенца посадили на кол, а сошедшая с ума мать то смеялась, то начинала метаться из стороны в сторону вокруг уже умершего ребёнка. Сандухт не знала, откуда взялись у неё силы оставить обезумевшую сноху и вернуться к детям. Они стали пробираться к реке. Голодные и усталые, не доходя до реки, они присели у дороги. И тут Сандухт увидела, как в их сторону едет арба с сидящими людьми. Видя, что места для всех на телеге не хватит, она попросила посадить на арбу хотя бы двоих младших детей, которые уже не могли идти. Зная, что она не поспеет с оставшимися за арбой, моя бабушка наказала детям, чтобы те запомнили на всю жизнь свою фамилию:

– Не забудьте, – повторяла она сыновьям со слезами, – вы Азизяны, вы Азизяны.

Но и на этом она не остановилась. Находчивая бабушка надрезала мальчикам мочку на одном ухе, чтобы потом по этой примете найти их. Одному из сыновей было пять лет, а другому семь. Сколько страданий перенесла Сандухт, чтобы пройти к границе и перейти Аракс с детьми, ведомо только ей и Богу. По воле судьбы они попали в деревню Брнакот Зангезурской области. Добрые люди разрешили ей пожить вместе с детьми в хлеву. На тот момент таких, как они, беженцев было много. Уже потом, когда кошмары кончились, Сандухт много лет искала детей, которых она посадила на арбу, но безрезультатно.

Судьба, разлучившая кровных братьев, удивительна в своих перипетиях, но не менее удивительна она, когда сводит этих братьев в тот миг, когда надежда уже померкла в их сердцах. Прошли годы, и Сандухт стала бабушкой. У её старшего сына Сероба уже было два сына и пять дочерей. И вот однажды младший сын Сероба Рушан поехал в районный центр Сисиан, попал в передрягу, и его забрали в милицию. Сероб поехал вызволять сына и встретился с милиционером, который вдруг спросил:

– А вы случайно не родственник нашего начальника пожарной службы Азизяна? Что-то в ваших лицах есть общее.

Сероб немедленно встретился с этим человеком, расспросил, откуда он и что помнит о своём детстве. Выяснилось, что тот вырос в детском доме, что у него был младший брат, которого усыновили, но связь с ним потерялась. Сероб, увидев на ухе мужчины метку, пригласил Азизяна в гости к Сандухт. Так нашелся один из ее потерянных сыновей. Сероб написал в детский дом, чтобы узнать о судьбе второго брата, но так как никаких записей в те годы не вели, то найти усыновлённого мальчика так и не удалось.

В апреле 1966 года произошло разрушительное землетрясение в Ташкенте, и по телевизору показали выступление первого секретаря компартии Узбекистана. Сандухт, увидев его лицо, близко подошла к телевизору, а когда диктор назвал его фамилию – Азизян, у Сандухт подкосились ноги. В далёкий Узбекистан полетела телеграмма. Вскоре приехал долгожданный гость. Надрезанная мочка его уха стала подтверждением, что это и есть второй потерянный сын. Всё село пришло поздравить Сандухт с радостью, были накрыты столы, звучал дудук, но среди радостных восклицаний тут и там за столом раздавались плач и причитания. Слишком глубока была всеобщая рана, она болела и кровоточила…