ИНТЕРВЬЮ
«Наша Среда online» — С Лилит Суреновной Меликсетян, заведующей кафедрой русской и мировой литературы и культуры Российско-Армянского (Славянского) Университета, кандидатом филологических наук, литературоведом и переводчиком беседует Нина Габриэлян.
— Лилит Суреновна, почему университет, в котором Вы работаете, называется российско-армянским?
— Наш университет мне представляется очень важным именно концептуально. Он называется российско-армянским потому, что вот этот дефис между двумя названиями нашего университета – это не просто дефис, а своеобразный мост между нашими странами, нашими культурами. И мы фактически – переводчики, не только в смысле литературного перевода, но и в смысле обмена и обеспечения единого пространства, в том числе, языкового. К нам приезжает невероятное количество студентов именно из России и стран СНГ, это преимущественно армяне, хотя бывают и этнические русские, но их меньше. Те дети, которые к нам приезжают, как правило, из ближнего зарубежья, учатся армянскому языку с нуля. В университете тестируется знание армянского языка, и их начинают учить армянскому (и русских, и армян), потому что наш университет, он не «или российский или армянский», он «и российский, и армянский». Это принципиальная наша позиция, важная для нас идея диалога культур. Поэтому их учат армянскому языку и армянским буквам. И вместе с тем, поступить к нам в университет, не зная русского, невозможно. Притом что относительно недавно у нас открылся и армянский сектор, куда не надо сдавать экзамены на знание русского языка, но и студенты армянского сектора с первого дня начинают учить русский язык. Наши студенты должны знать оба языка независимо от специализации.
— Какие дисциплины проходят в Университете?
— Это классический университет, в нем есть все классические специальности. Потрясающие у нас физики и химики, в том числе, такой передовой край науки как нанотехнологии, и это специализация нашего университета. Биохимия, биомедицина тоже у нас более чем прилично представлены. Собственно, представлены все направления. Ну и, например, есть факультет рекламы, очень творческий, популярный, которого нет в классических армянских университетах. И все наши студенты изучают языки. А вот литературу и искусство проходят не все факультеты. Обычно это гуманитарии. И это тоже, кстати, достаточно традиционная ситуация. У нас есть русский филфак, за эти годы ставший чуть ли не самым успешным в стране. Мы начинали с семи человек студентов, и нам говорили, зачем еще один русский филфак? Ведь есть же соответствующие факультеты в Ереванском Государственном университете, есть в Брюсовском, Педагогическом, кому нужен еще один русский филологический факультет? Однако за несколько лет существования филфака у нас в четыре раза увеличилось количество поступающих, прямо аншлаг. В этом году было 68 заявок, мы просто не приняли половину.
— Кем становятся выпускники Вашей кафедры?
— Переводчиками с армянского и русского. Это позволяет им находить работу в сфере перевода, которой сейчас достаточно много. Они востребованы и как преподаватели. Хотя часы русского языка одно время очень резко сократились, но сейчас нарастает понимание того, что нужны приличные преподаватели русского языка, и их приглашают. Вот в фейсбуке я периодически выкладываю посты именно для студентов, потому что звонят и просят студентов именно нашего университета. Они с этим весьма прилично справляются, и частные школы понимают особенно хорошо, что русский язык терять нельзя. Кем еще становятся наши выпускники? Корректорами. Кстати, плохое изучение русского языка на протяжении предыдущих нескольких поколений необычайно актуализировало профессию корректора. Нужны корректоры, редакторы, хотя бы зачаточное знание технического редактирования. Наши выпускники еще работают в книжных магазинах. Уже год или два, даже три, как у нас начался какой-то бум книжных магазинов. Если помните, в 90-х они все позакрывались, а сейчас они открываются, появляются какие-то сети, и наши филологи работают там консультантами, потому что они очень неплохо знают и современную армянскую, и российскую, и вообще мировую литературу. И эта их гибкость, то, что они все время между несколькими культурами, позволяет им адаптироваться и в этом смысле.
— У Вас в университете действует такой проект как «Арт-Аквариум». Расскажите, пожалуйста, о нем.
— Это мой личный проект, я его придумала. В университете был такой пустовавший стеклянный прямоугольник. Раньше там выставлялись чучела животных, но чучела вызывали неоднозначную реакцию студентов и преподавателей, и их убрали в медико-биологический отсек. Вот это пустовавшее пространство я решила заполнить современным армянским искусством. Преимущественно армянским. Поскольку у нас очень много приезжих студентов, для них армянское искусство – это Сарьян, Минас Аветисян, у самых продвинутых – еще Ерванд Кочар. Всё. А армянских художников талантливых, ну, невозможно много. Потрясающие художники, которым, мне кажется, не хватает воздуха и не хватает зрителей. И вот возникла идея приводить этих художников к нам в университет, чтобы не только воспитывать вкус, но чтоб создавать эту живую среду. Выставляются потрясающие художники, в том числе, очень-очень известные. Никогда, ни разу не вставал вопрос ни о каких финансовых моментах. Например, Евгения Саре, которая живет во Франции, привезла работы за свой счет, потому что ей показалось интересным именно со студенческой аудиторией пообщаться. Студенты, они же честные. Они же реагируют со всей иногда даже пугающей непосредственностью. Живая совершенно реакция, никак не отягощенная, скажем, условностями этикета. Но это и к счастью. Иногда получается очень интересная взаимосвязь. У нас выставлялись художники и Израиля, и российские фотохудожники. Или украинско-израильско-армянская художница Карине Арутюнова. У нас нет таких ограничений, что мы хотим только армянскую живопись.
— Входит ли в программу или факультативы кафедры русской и мировой литературы и культуры литература писателей армян, пишущих на иностранных языках – русском, французском, английском…
— Такого специального включения нет. Естественно, проходится Уильям Сароян, но в рамках литературы США. Есть отдельный спецкурс «Филологическая рецепция новейшей литературы», только для магистрантов, куда входит современная проза. И там акцент определенный делается на таком женском нарративе – это Гоар Маркосян-Каспер, писавшая по-русски, это Нарине Абгарян и Мариам Петросян. Спецкурс не исчерпывается ими. То есть это спецкурс не армянский. Просто мы в его рамках выделяем такой спецблок иноязычных армянских авторов. В нашем университете есть кафедра арменоведения, которая, в том числе, и диаспору представляет – западно-армянских авторов. Но такого спецкурса «Иноязычные армянские писатели» у нас нет.
— С какими российскими структурами или учреждениями поддерживает контакт Ваша кафедра?
— В России у нас, естественно, есть связи с МГУ, нежные связи с Пушкинским Домом (Санкт-Петербург), особенно с отделом древнерусской литературы, у нас есть кабинет Лихачева и в связи с ним есть отдельная маленькая библиотека в университете. Поддерживаем также контакты с МГЛУ, с рязанским университетом, с магаданским, Институтом русского языка им. Пушкина в Москве. Притом, что мы гуманитарии, самое важное для гуманитариев понимать, что в арифметику культуры входит только сложение и умножение. Потому что любое деление и вычитание, оно обедняет не арифметически, а катастрофически. Мы за плюс. Мы стараемся приумножать то, что имеем.
(опубликовано в газете «Армянская Церковь» № 10 ноябрь 2019)