***
Чёрный сад превращают в кровавый
Нашу память за грош отдают.
В нашей церкви читают имамы
Свой намаз… Ну, а нас продают.
Мы забыли про то, что есть гордость,
День прошёл, сыт живот — хорошо!
Нам подачки бросают за кротость,
День прошёл, сыт живот — мы ничто.
Неужели, когда вы ложитесь
Ночью спать, вы не слышите стон?
С Ераблура кричат нам: » Очнитесь!»
И с церквей льёт тоски перезвон…
***
Я родину свою люблю,
Не потому, что это модно,
Не потому, что так удобно
Свои замаливать грехи,
Писать возвышенно стихи,
Наедине с собой считать,
За сколько милую продать.
На людях слёзно причитая,
Притворно биться головой,
Ну что ж вы, парни? Я же свой,
Хоть и с продажною душой.
Мол, я не я. Я не виновен.
И что с того, что обескровлен,
Народ поверивший в меня.
Ребята, это же фигня!
Политики и депутаты,
На вид мужья в душе кастраты,
Не лгите, что вы за народ!
Для вас мы все лишь просто сброд.
Но помните, загнанный в угол,
И заяц может укусить.
Быть может Бог вас и простит,
Но мы не Бог вам на беду. —
Гореть при жизни вам в аду.
***
Налей мне, брат, стакан вина,
Дай сигаретой затянуться.
Была у нас страна одна,
Теперь туда нам не вернуться.
Мне б птицей вольной обернуться,
И полететь в родной Шуши.
Коль это страшный сон, то дай проснуться
А если нет, то дай уйти
Туда, где души наших предков
Не позабыли слово честь,
Не рвутся до чужих объедков
Где свят не доллар, а наш крест.
Налей же, брат, стакан вина,
Дай сигаретой затянуться.
Шакалам продана страна,
В которую нам не вернуться.
***
Боль! Вселенская боль!
Кровь, одна только кровь.
Боль в душе у меня,
Сердце дымит без огня.
Нет, ничего больше нет.
Свет. Призрачный свет.
Руку туда протянул.
Нож кто-то в спину воткнул.
Слёзы, кругом одни слёзы.
Чёрным мне кажется свет.
А над страной моей грозы.
Плачет поверженный крест.
Тихо, прошу я вас! Тихо!
Может, услышу в тиши.
Но лихо, страшное лихо
Врывается в двери мои.
Лица, друзей моих лица
Вижу опять и опять.
Птицей, свободною птицей
Хочется вновь полетать.
***
Куда летите клином журавли?
С печальным криком покидая
Страну, которую продали,
Которую не сберегли.
Куда летите клином журавли?
С печальным криком душу мне тревожа.
Вы унести меня с собою не смогли,
Вы не смогли, а смерть, я знаю, сможет.
И с первым тёплым, солнечным лучом
Вы возвращаться станете опять,
Увы, тоску мою Вам не понять.
Мне не увидеть больше отчий дом.
Куда летите клином журавли?
Хоть на секунду, но остановитесь.
Поймите, больше нет страны
В которую всегда весной стремитесь.
***
Обними меня крепко, милая,
Как умеешь. Вот так. Обними.
Чтобы в холоде сердце застывшее
Отпустило свои крюки.
Расскажи про мечту мне, любимая.
Я сегодня буду молчать.
Я сегодня тоскую, красивая,
И тоску не хочу отпускать.
Ты узнаешь мои сомнения,
Только ты их можешь понять.
Мои тайные страхи, стремления,
Только ты их сможешь унять.
Помолчи же со мною, милая,
И давай в тишине вспоминать
Горы, реки Арцаха красивые,
Где так сладко и вольно дышать.
Я ведь знаю, ты так же как я,
По ночам улетаешь во снах,
Там родная наша земля,
Сердце наше стучит — Арцах.
***
Материнский плач над моей судьбой,
Материнский плач птицей золотой,
Материнский плач пеленой густой
Небо застелил над моей страной.
Плачет Дадиванк дымом деревень,
Стонет Гандзасар, твёрдый как кремень,
Хмурит брови Мрав с высоты своей,
Слёз текут ручьи Родины моей.
Мать моя, не плачь, я вернусь к тебе
Может, не живой. Но в стихах везде
Ты найдёшь мой след. А пока не плачь
В этой череде горьких неудач.
***
Сорок четыре дня…
Если так взять — ерунда.
Сорок четыре дня —
Одна большая беда,
Одно огромное горе
На маленький мой народ.
Запах дыма, огня и крови
В нас постоянно живёт.
Куда бы не взглянули — лица,
Ушедших в небеса.
Они улетели как птицы,
И нам не вернуть их сюда.
Сорок четыре дня…
Тысячи седых голов.
Но боль на всех одна
Матерей и отцов.
***
Покрытое морщинами и ранней сединой
Лицо армянской матери навек перед глазами,
Горевшие когда то чистой, яркою звездой,
Теперь лишь тусклый свет, покрытый горькими слезами.
Лицо армянской матери — священное лицо.
Вы посмотрите, как же наши мамы постарели!
Они прошли и боль войны, и горечь беглецов,
Потерю тех, кого растили с колыбели.
Лицо армянской матери навек передо мной
С надеждой смотрит вдаль и продолжает верить,
Покрытое морщинами и ранней сединой.
Ведь боль армянской матери нельзя ничем изменить.
Об авторе:
Мелик Айрапетян родился в 1981 году 22 июня в городе Баку Азербайджанской ССР. В 1988 году из-за начавшихся армянских погромов семья переехала в г. Степанакерт. После окончания средней школы №8 им. академика Сахарова поступил в Современный Гуманитарный Университет.
Через три месяца службы в Армии Обороны НКР был послан на курсы «Выстрел», окончив которые в 1999 году продолжил службу в звании лейтенанта. Служил в 7-ом оборонительном районе (Егникнер), потом в Аскеранском полку, последнее место службы — Артиллерийская бригада. Был уволен в запас в 2009 году. После уехал на заработки в Россию, в 2020 году из-за проблем со здоровьем перенёс две операции в Санкт-Петербурге, приехал в Ереван, где продолжил лечение, и была проведена ещё одна операция. В августе уехал в Арцах для восстановления, где и встретил войну, в военных действиях из-за серьёзных проблем со здоровьем участия не принимал. После подписания позорной капитуляции обратно в Арцах не вернулся. В настоящее время проживает в Ереване.