ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ
«Наша Среда online» — У каждого свой путь. Пути Господни неисповедимы. Как часто слышим мы эти фразы, но задумываемся ли о том, насколько они могут быть неисповедимы.
В 2002 году мы с приятелями собрались ехать в Кронштадт на машине. Наш путь пролегал через Ярославскую область, город Тутаев. Очень хотелось попасть в Воскресенский собор, к знаменитой иконе – Спаса Всемилостивого. Я была наслышана об этом чуде. Она известна как икона, под которой нужно пролезать. Но как мы ни упрашивали Толю, который был за рулем, он наотрез отказался заезжать в Тутаев. Ни просьбы, ни уговоры не помогали. Тогда я очень удивилась такой непреклонности. А спустя несколько месяцев Толик поведал мне свою удивительную историю.
Анатолий появился на свет в 1975 году, в г. Лыскове, Нижегородской области. Родился он в обычной рабоче-крестьянской семье. Мать, Елизавета Петровна, работала в магазине, отец, Петр Борисович, трудился на местном заводе слесарем-инструментальщиком. Жили от зарплаты до зарплаты, лишних денег не водилось. Осенью выручали овощи со своего огорода.
Анатолий учился в обычной общеобразовательной школе. Закончив восьмой класс, он понял, что необходимо получить более серьезное образование. Эрудированный, много читающий Толя понимал, что знаний, полученных в Лысковской школе, катастрофически мало.
После небольшого семейного совета Толик решает уехать в Нижний Новгород. Отец снял ему небольшую комнатушку на улице Малой Ямской, периодически привозил овощи, деньги. Поступив в специализированную школу № 13 (с углубленным изучением английского языка), Анатолий засел в библиотеке, где буквально впитывал в себя произведения русских и зарубежных классиков, зачитывался Лосевым, Соловьевым, Граниным. Увлекался трудами Сёрена Кьеркегора. Строил свой день по специальной системе «времяпользования» замечательного биолога, энтомолога А.А. Любищева.
А по ночам с помощью аудиокассет совершенствовал свое английское произношение. Преподаватели вуза в дальнейшем удивлялись, откуда у провинциального мальчика такое великолепное произношение?
– В школе научили, в Лыскове, – скромно отвечал Толик.
Так пролетели девятый и десятый класс. И в 1992 году Толя окончил школу с золотой медалью.
В этом же 1992 году он поступает в МГИМО на факультет Международных экономических отношений. Блестяще выдержав вступительные экзамены, становится студентом одного из самых престижных вузов страны.
Учился отлично, практически все свое свободное время проводил в библиотеке. Сначала Толя жил в общежитии. Но студенческая жизнь предполагает пьянки, гулянки, посиделки с девицами весьма «подержанного вида и поведения». Это его не устраивало. И тогда вдвоем с приятелем Сергеем Анатолий снимает однокомнатную квартиру. По ночам подметали дворы, разгружали вагоны. По выходным дням занимались в спортивном клубе в секции каратэ. Заканчивая институт, Анатолий имел «коричневый» пояс «1 кю» по каратэ, немного не дотянул до «черного».
В 1997 году Толя закончил МГИМО с красным дипломом. И вот они с Сергеем стали думать, чем заниматься дальше. Обстановка в стране в конце 1990-х была, мягко говоря, не очень благоприятная. Фабрики и заводы закрывались, люди месяцами не получали зарплату. И решили друзья, что нужно организовывать какое-то свое дело. Но для этого нужен первоначальный капитал, а его нет. Два нищих выпускника одного из самых престижных вузов крепко задумались.
В то время по всем телеканалам «гремел» некий Андрей Трофимов. В стране – разруха. В магазинах – шаром покати. Люди живут от получки до получки. Среднестатистическая зарплата – сущие копейки. И вдруг в одной из программ появляется человек, который говорит, что заработал за месяц… три миллиона. Он из «воздуха» мог делать деньги. Став миллионером, решил обучать других. Вот к нему-то на прием и отправились Анатолий и Сергей. Почти две недели атаковали они приемную миллионера, и вот наконец аудиенция назначена. Зайдя в кабинет к Андрею Владимировичу, слегка оробели. А что, если прогонит, если не поможет? Что тогда делать? У кого просить помощи и поддержки?
Трофимов восседал за массивным столом из натурального дуба, перебирая в руках четки из зеленого нефрита. Внимательно посмотрев на посетителей, пригласил сесть за стол. Помощница принесла кофе в маленьких тонкостенных чашечках. Андрей Владимирович первый нарушил молчание:
– Слушаю вас, молодые люди. Чем я могу вам помочь?
– Мы хотим заниматься бизнесом, хотим открыть свое дело. Первоначального капитала нет. Денег нет вообще.
Посмотрев минуты три на них, Трофимов сказал:
– Я вам помогу. Никакого первого взноса я с вас не возьму. Я возьму с вас только честное слово. Поезжайте в Молдавию, я дам вам рекомендательное письмо к моему другу и партнеру, Антону Илиеску. Возьмете у него вагон вина. Это будет стоить столько-то. Процент необходимый вернете мне, а «приварок», он будет хорошим, оставите себе.
Так и сделали.
Позже Анатолий спросил у Трофимова:
– Почему вы тогда дали нам денег?
– Я увидел ваши честные глаза и вспомнил себя, когда пытался хоть что-то заработать, – просто ответил Андрей Трофимов.
Очень быстро дела пошли в гору. Винный бизнес друзей процветал. Анатолий купил в Москве трехкомнатную квартиру, хорошую иномарку. Часть денег посылал родителям. Будучи процветающим бизнесменом, объехал практически весь мир: побывал в Америке, во Франции, Испании, Германии… Денег становилось больше и больше. А где большие и быстрые деньги, там всегда соблазны и искушения. И закрутилось, как в кино: кабаки, девочки, пьяные разборки, казино. Семью создавать не спешил – не нагулялся, дескать, еще молодой, все впереди. Одна подруга сменяла другую, появились «дружки» – бандиты.
Как-то вечером, возвращаясь домой после очередной удачной сделки, Анатолий зашел в свой подъезд. Поднялся в лифте на восьмой этаж, подходит к своей квартире, достает ключи. Какая-то тень мелькнула у лестницы. Поднес ключ к замочной скважине… Дальше – провал, ничего не помнит. Очнулся в сыром, холодном подвале, прикованный наручниками к трубе. Темно. Постепенно глаза привыкли к темноте. Огляделся – кругом мусор, старые тряпки, обломки каких-то труб. По лестнице спускаются двое «быков», видимо, чьи-то охранники. В руках – дубинки, палки какие-то. Били долго и со знанием дела. Боль была невыносимой. Заставляли подписать отказ от бизнеса. Анатолий потерял сознание. Очнулся – на полу рядом стоит похлебка, кусок хлеба, ложка и чай, больше похожий на несладкую бурду. Как он потом вспоминал, шутил:
– Ничего жил в то время. Ребята-охранники попались сердечные: два раза в день выводили в туалет, кормили похлебкой. Даже иногда чай с сахаром приносили. Прямо как в санатории жил!
Так прошло некоторое время. Анатолий отрастил бороду, завшивел. Одежда превратилась в истлевшие лохмотья и болталась как на пугале. Он сильно исхудал. Охранники периодически приходили учить «уму-разуму» с помощью дубинок. Но уже не так сильно. Для того чтобы подписать документы, он нужен был им живой. После очередной такой «учебы» он наконец сдался и подписал все необходимые бумаги. Как выяснилось, какому-то неизвестному человеку, почти мистическому персонажу.
Получив долгожданную подпись, охранники удалились, заперев крепко за собой дверь. Анатолий, посидев некоторое время с закрытыми глазами, решил размять затекшие руки. И, о чудо, смог освободить руку из наручника! Он так исхудал, что рука после недолгих попыток выскользнула из оков. Нашарив рядом с собой кусок арматуры, думал – завтра принесут мне еду, стукну по голове железкой, убью охранника и выберусь из этого подвала.
Утром, в положенное время, один из охранников принес похлебку, поставил рядом с Толей и повернулся, чтобы уйти. Анатолий поднял кусок трубы и ударил. Но от долгого сидения практически без движения он настолько ослаб, что промахнулся и попал охраннику по плечу, не очень сильно. Тот закричал, выхватил у Толика трубу. К ним спустился второй охранник, вместе они избили Анатолия и чуть живого бросили умирать. Напоследок сказали, чтобы готовился завтра умереть. Хозяин принял решение его «убрать».
Всю ночь Толя молился Богу. Богу, которого он забыл, став в Москве «большим» человеком. Он вспоминал, как, будучи совсем маленьким, ходил с бабушкой в Храм в поселке Воротынец. Бабушка с дедушкой жили там в своем доме, и родители на лето отправляли Анатолия к ним погостить. Он вспоминал, как вместе с бабушкой, глубоко верующим человеком, ходил ко всенощной в Храм в честь Нерукотворного Образа Спасителя. Как, просыпаясь ночью, видел бабушку, стоящую на коленях перед иконами с неугасимой лампадкой. Вспоминал отца Артемия, благословлявшего его, совсем еще маленького, своей большой и натруженной рукой. Как наяву видел добрые, ласковые глаза батюшки, слышал его тихий, как будто напевный голос. Анатолий со слезами и на коленях благодарил Бога за то, что не стал убийцей, просил у Него прощения. Уже под утро он немного задремал и во сне видел бабушку. Она улыбалась, гладила его по голове и говорила, что все будет хорошо…
Проснулся он от скрежета открываемой двери. Это пришли охранники. Отстегнув Толика от наручников, повели его наверх. «Вот и все, – подумал он, – сейчас меня убьют, и закончится моя непутевая жизнь». Вывели наверх. Анатолий зажмурился, думал, что конец. Вдруг ему дали сильного пинка, он упал лицом на землю, разбив губы и нос. Закрыл голову руками, ожидая удара. Тишина. Пролежав так некоторое время, попробовал встать. Огляделся – никого. Он стоит один на каком-то пустыре, рядом – разрушенный дом. Видимо, в этом доме его и держали. Пошатываясь, пошел по тропинке и через некоторое время вышел на какую-то улицу. Весь в лохмотьях, грязный, обросший, не имея ни денег, ни документов, пытался выяснить у прохожих, какой это город. Люди шарахались от него в разные стороны. Навстречу идет старичок. Большая борода, брюки, рубашка, что-то типа ветровки легкой на нем надето. На голове картуз. Толя кинулся к нему:
– Дед, какой это город? Где я?
– На почту тебе, сынок, надо, телеграмму родителям дать. Мать с отцом небось с ума сходят. Три месяца от тебя нет вестей. Мать уж небось все глаза проплакала.
– Три месяца прошло? Как же так?
– Да сейчас уже почти лето, сынок. И в баню бы тебе надо, и в парикмахерскую. И на почту-то не забудь, в первую очередь.
– Да у меня денег нет и документов нет, какая почта и парикмахерская? А город-то какой это?
– Вот на почте и узнаешь все. Скажут тебе. Я и сам толком-то не знаю, какой это город.
С этими словами старичок достает из кармана деньги и протягивает их Толе.
– Держи вот, сынок. Денег у меня немного, но тебе хватит пока. Ну, ступай с Богом.
– Спасибо тебе, дед. Не знаю, как и благодарить тебя.
– Не меня, а Бога благодари. Ну, прощай пока, может, свидимся еще когда.
Добрый старичок зашагал по дороге дальше, а Анатолий побрел на почту. Чудо, что его не остановили в таком виде милиционеры, ни одного не встретил. Придя на почту, поинтересовался, какой это город. Служащая ответила:
– Как какой город? Ты что, дед, забыл? Тутаев это.
Толик очень удивился. Оказывается, его отвезли в Ярославскую область и здесь три месяца держали.
Отправив телеграмму родителям, пошел в баню. Там же находилась и парикмахерская.
– Ну что, дедуля, какую стрижку будем делать? – поинтересовалась чернявая, смешливая парикмахер.
– Просто побрейте меня и постригите как-нибудь. И если можно, я бы хотел у вас постирать свои вещи, – сказал ей Анатолий.
– А давай мы их лучше сожжем, дедуль, больно они у тебя страшные. Найдем тебе сейчас что-нибудь другое.
Зинаида, так звали добрую парикмахершу, принесла Толику брюки, майку, рубашку, стоптанные ботинки.
– Вот, держи, дедуль, нам иногда приносят ненужные вещи, надевай.
Видимо, его приняли за бродягу, за бомжа, которых в последнее время стало много. Когда Зинаида сбрила Анатолию бороду, ойкнула:
– А ты, оказывается, и не дед вовсе. А молодой совсем. Что же с тобой случилось?
Анатолий наспех придумал какую-то невразумительную историю. Почему-то правду говорить не хотелось, не хотелось вспоминать все это еще раз. Поблагодарил от всей души сердобольную Зиночку, вспомнив такую родную поговорку о том, что мир не без добрых людей. Попрощался и пошел на вокзал.
Денег, которые дал Толику старичок, хватило и на билет до Москвы. Уже ночью, лежа на полке в плацкартном вагоне, слушая стук колес, Анатолий понял, что это был за старичок. Еще там, в подвале, в плену, он горячо молился Николаю Чудотворцу и дал обещание, что если святой угодник выведет его из подвала, он посвятит свою жизнь Богу. Чудом оставшись в живых, Анатолий понял, что теперь его жизнь принадлежит Богу.
Приехав в Москву, Толя продал квартиру и вернулся в Нижний Новгород. Здесь он купил себе небольшое жилье.
Некоторое время Толик помогал восстанавливать храмы. В то время многие храмы (бывшие в советское время фабрики, хлебозаводы) возвращались епархии. Он купил небольшой продуктовый ларек и на доходы помогал храму Воскресения Христова. Начинал восстанавливать этот храм отец Валериан. Впоследствии батюшку перевели в город Кронштадт. Толик был казначеем храма. Покупал свечи, иконы, даже платил священнику зарплату из своих доходов. В общем, помогал, как мог. Так прошел год.
А в 2004 году Анатолий уехал в село Введенье, около города Шуя, в Свято-Николо-Шартомский мужской монастырь, где через некоторое время, в день памяти святителя Николая Чудотворца, принял постриг и стал иеромонахом Николаем. В этом монастыре б. А. (бывший Анатолий, как в шутку мы его называем) подвизается и по сей день. Занимается миссионерской деятельностью, многие заблудившиеся души привел к Богу, домой.
Воистину, пути Господни неисповедимы. Чудны дела Твои, Господи! Слава Богу за все!